Переплёт

Уже на следующей день Ферит, почти полностью здоровый, вернулся в отель и теперь, лениво собирал вещи, чтобы отправится в особняк семьи Корхан, изредка зыркая на Суну —Суна, жёнушка, не хочешь помочь своему мужу? Она вздохнула, поднялась и подошла к Фериту, начав складывать его вещи в чемодан. Суна чувствовала, как его глаза следят за каждым её движением и она понятия не имеет что с этим сделать и чего ещё от нее хочет Ферит. — Что-то не так? — спросила она тихо, не поднимая на него головы. Ферит позади неё мялся в нерешительности, словно не знал, как продолжить. — Извини меня, — сказал он наконец. «За что?» — вопрос, оставшицся не озвученным, потому что в номер вошел Абидин, к ужасу Суны сообщив, что приехал её отец. — Казым-бей здесь, — сказал Абидин, видя растерянность Суны. — Он узнал, что с Феритом что-то случилось, и приехал узнать о его состоянии. Суна слишком хорошо знала своего отца, чтобы просто поверить в это объяснение. Она понимала, что его визит имел другой, более глубокий смысл. Выйдя в холл отеля, она чувствовала себя как на высокой горе, которая вот-вот превратится в извергающийся вулкан. Там уже ждали её отец, Гюльгюн-ханым и Орхан-бей. — Папа, — поздоровалась она, стараясь выглядеть спокойной. —Мама Гюльгюн, папа Орхан —последовало после. — Дочка, — произнёс отец, вальяжно раскинув руки на кресле. Он не обращал на неё особого внимания, в отличие от Ферита, которому он даже улыбался. — Ферит, сынок, здоровья тебе. Ну, как ты? Ферит привычно поцеловал руку старшего. — Я в норме, папа Казым, — ответил он, вторя улыбке отца. Суна уважила отца таким же поцелуем и села на диван напротив, за ней сел Ферит. Отец продолжал нарочито громко: — Машаллах! Как я рад всех вас видеть! Но знаете, я зол на вас. — Почему? — услышала Суна голос Орхан-бея. — Вот кто мы? Не чужие ведь, — притворно сокрушался Казым. — Мы семья, но почему-то нам, как семье, не сообщили новости. Разве это правильно, дорогой сват? — Мы не хотели тревожить вас, только и всего, — явно подбирая слова, ответил отец Ферита. Гюльгюн повернулась к Суне и Фериту, ободряюще улыбаясь. — Прошу нас извинить, — сказала она. — Ну, спасибо, спасибо, — отозвался Казым обиженно, отвернув голову. — Но… — перебирая чётки, он снова повернулся с досадой на лице. — Жаль, вы не сказали… — Что? — спросил Орхан-бей, не понимая. — Что наш Ферит болен, — вытянул Казым руки, как бы говоря: «Вы что, действительно сами не понимаете, о чём я?» — Это что, правда? Теперь и у молодых бывает диабет? Как так, он ведь совсем ещё ребёнок. — Это редко бывает, — согласно кивнул Ферит. — Вы правы, но не бойтесь, сейчас вернёмся в Стамбул, и я уверен, Суна мне поможет справиться, а если что, сразу вам позвонит. Суна нервно трет большим пальцем левой руки костяшку указательного пальца правой. — Ох, сынок, — сокрушался отец, на сей раз, как Суна была уверена, ни капли не притворяясь. — Если ей что-то поручить, она ведь тоже ничего не сказала. Ладно вы, но ты почему, а дочка? В этот момент Ферит корпусом повернулся к ней, беря за руку. — Была такая суматоха, главное, что она спасла меня. — Конечно-конечно, — капитулировал Казым. — Но теперь и не знаю, как быть. Вечно переживать буду. — Не стоит, Казым-бей, мы позаботимся о них, — уверил Орхан-бей. — И, извините, но, к сожалению, нам уже нужно собираться. Казым нахмурился, но кивнул. —Да, я тоже скоро приеду в Стамбул. Нужно ведь выказать уважение Аге. —Безусловно. Они попрощались, и Ферит и Суна продолжили готовиться к отъезду. Когда, вещи были упакованы, они отправились в путь. Всю дорогу Ферит нелепо шутил, и, даже, похоже, старался узнать Суну по лучше, но в итоге, это свелось к глупому, по ее мнению, вопросу — «неужели ты волнуешься?» и последовавшей за ней, стирающей с лица ее новоиспечённого мужа, все веселье —«лучше тебе начать волноваться, там Халис-Ага». В окне действительно можно было заметить пожилого мужчину, чей цепкий взгляд Суна чувствовала даже на таком приличном расстоянии. Ферит тихо позвал её, вновь переплетя их руки, и она не могла избавиться от чувства, что это было больше для демонстрации, чем от искренности. В конце концов, им нужно выходить. На улице перед входом в особняк людей оказалось немало. Все они почтенно склоняли головы перед членами семьи, предлагая помощь. «Слуги.» —поняла Суна, оглядывая толпу. —«Сколько их? Неужели все вышли встретить нас?» Чуть поодаль стояла девушка с каре, которую радушно обнимали Гюльгюн-ханым и тётя Ферита, организовавшая смотрины. Суна бросила изумлённый взгляд на происходящее, изучая всё вокруг. Обстановка казалась ей какой-то сказочной. Ферит, заметив её изумлённый взгляд, слегка наклонился к ней и прошептал: — Добро пожаловать. Суна кивнула, стараясь скрыть свои эмоции. Она чувствовала себя чужой в этом мире. Мире, где всё выглядело идеальным. К ним подошёл высокий мужчина с седыми волосами, приветствуя Суну и Ферита отзывчиво. — А дедушка что, счастлив? Невестку ему привезли, — саркастически проговорил Ферит, однако мужчина либо не заметил этого, либо предпочёл не обращать внимание. — Конечно, счастлив. Добро пожаловать!— слегка кланяясь, он обратился к Суне. — Спасибо, — улыбнулась она, когда они уже подходили к тёте Ферита и неизвестной ей девушке. — Добро пожаловать, я Асуман, — приветливо протянула руку Суне та. — Суна, — коротко ответила она, заметив, что от девушки исходит доброжелательное настроение. — Асуман, жена моего брата, — пояснил Ферит, и Суна поняла. На миг ей показалось, что эта девушка может быть женой Кайя, от чего ей, к своему стыду, стало не по себе. Однако раз Ферит упомянул «брата», он явно имел в виду кого-то другого. — Рада знакомству, — сказала Суна, стараясь скрыть свои эмоции. — Взаимно. Вы, наверняка, устали с дороги. Идёмте, — предложила Асуман. — Конечно, спасибо, Асуман, — ответила Суна, чувствуя лёгкое облегчение от её дружелюбного приёма. Они направились вглубь особняка, где каждый шаг напоминал Суне, что она теперь в другом мире, с его собственными правилами и ожиданиями. Ферит и Суна последовали за Асуман в гостиную, где уже находились, по всей видимости, остальные члены семьи. Здесь царила атмосфера тепла и уюта: большие мягкие диваны, дорогие ковры, картины на стенах и просто великолепный вид на Босфор. —Как тебе, дочка? —Очень красиво! Виды потрясающие! В комнату вошла одна из служанок в фартуке, несущая поднос в руках. «Султан», как назвал её Орхан-бей, приветственно встретил хозяев, пока её взгляд не зафиксировался на Суне. Её уста произносили добрые слова, но на лице читалось необъяснимое отвращение и хитрость. Суна не могла не заметить, что эта женщина напоминает ей любовницу Ферита из отеля, но с одним, разительным отличием: та девушка была уверенной и открыто выражала свою неприязнь, в то время как, эта, на вид, вряд-ли будет выказывать неприязнь открыто и Суна ещё не знала что хуже. В это время их внимание привлёк мужчина, который встретил их на улице. — Халис-Ага сказал, что спустится к ужину, и молодожены могут отдохнуть, — сообщил он. — Спасибо, — сказал Ферит, вставая и потягиваясь. — Тогда мы пойдём, да, жёнушка? Тётя Ферита остановила их. — Твою комнату немного изменили. — Что это значит? — нахмурился Ферит. — Ага попросил внести изменения. Ферит задумался на мгновение. — Ладно, — сказал он, протягивая ладонь Суне. — Идём, Суна. После этого Латиф-Бей, тот самый высокий седой мужчина, проводил их на второй этаж. Он открыл перед ними дверь, и Суна ахнула от красоты их комнаты. Комната была просторной и роскошно обставленной. На полу лежал толстый шелковый ковёр с изысканным узором. Вдоль стены стоял дубовый шкаф с высокими зеркалами, в которых отражалось буйство цветов в букетах на столах. Потолок украшали современные софиты, бросающие мерцающий свет. В углу стояло мягкое кресло с видом на окно, откуда открывался прекрасный вид на море. Даже недовольство Ферита не смогло омрачить восторг Суны от этого великолепного места. — Ох, Ферит, посмотри, как здесь прекрасно! — воскликнула она, входя в комнату и осматривая каждый уголок с восхищением. Ферит усмехнулся, глядя на её восторженное лицо, а затем, на довольного Латифа. — Да уж, моей комнаты мне больше не видать. Когда мужчина покидает их, Ферит обходит Суну, разводя руками. — Тебе правда нравится? — С этим что-то не так? Он очень старался. Ферит вздыхает. — Да-а, быстро приспосабливаешься, — он буквально запрыгнул на огромную кровать, начиная играть, подбрасывая одну из подушек в воздух. — В этом доме, после моего дедушки, конечно, он самый влиятельный человек. Даже папа его боится. Но, я признаю, что плюс этой комнаты — кровать просто супер, сюда помимо нас может вместиться ещё несколько человек. Настроение Суны меняется. — Твоя любовница, то есть? Ферит морщится и выдает страдальчески. — Давай не будем об этом. Мне жаль, что ты узнала о Пело таким образом. Я не знал, что она приедет. Извини за это и за всё остальное, что может тебя раздражать. Если это успокоит тебя, я постараюсь видеться с ней как можно дальше отсюда. — Как можно дальше? — Суна повышает голос. — Ферит, мы… как бы тебе ни нравилось, являемся мужем и женой. — Верно, но мы ведь это уже обсуждали — Я говорю лишь о том, что нет смысла давать таких обещаний. Это, то, как должно быть. —она опускает голову —никто из семьи ведь о Пело не знает, я не смогу врать везде. — И всё же будешь помогать? — радостно подскочил к Суне Ферит. — Ты влюбилась в меня уже, да? — Ферит, я… — она злилась, хотела закричать на него, но не могла. — Просто не выдавай себя. Я не дура и понимаю, как это может обернуться для нас обоих, но… пожалуйста, лучше прекрати это. Ферит звонко расхохотался. — Это? — его зрачки сузились. — Пелин всегда была в моей жизни и будет. Это не закончится, жёнушка. Суна сжимает кулаки, проклинает себя, но кричит в догонку уходящему Фериту: — Чего же ты, так интересовался моей сестрой?! Ферит замирает на пороге ванной, к которой, успел подойти, пока она молча закипала. Долго молчит. Качает головой. — Суна-Суна — и запирается в душе, оставляя ее в запутанном клубке мыслей и новых обязательств. Выйдя из ванной только через сорок минут, Ферит сначала делает вид, что Суны нет в комнате, а потом, как ни в чем не бывало, звонит Пелин и начинает нарочито громко общаться с ней. — Да, Пелин, это я. Как ты там? — говорит он, стараясь, чтобы каждый его слово звучало ясно и отчетливо для Суны. — Кстати, Суна передает тебе привет. Суна хмурится. Её брови сдвигаются к переносице, губы сжимаются в тонкую линию. Она кладет ладонь на лоб, пытаясь успокоиться. Поведение новоиспечённого мужа её бесит, но она обещала терпеть. Должна терпеть. В надежде отвлечься, она начала думать о своей сестре Сейран. Как она там без неё? Не бьёт ли их отец, который наверняка уже вернулся домой? Кто их теперь защитит? А потом. Её мысли невидимой нитью протиснулись к Кайе. Его мягкий голос, заботливый взгляд и, почему-то, твердая уверенность: он никогда бы не позволил себе поступить, как Ферит сейчас или, тем более, ее отец долгие годы с ней. Эти мысли нельзя пускать далеко, да и нет причин для этого. Мама и Сейран — вот что действительно тревожило Суну. — Суна, ты слышала? — раздался голос Ферита, вырывая её из потока мыслей. — Что? — спросила она, собираясь с мыслями. — Нам пора собираться на ужин. Одно из самых важных правил в этом доме, помнишь? Мы завтракаем и ужинаем в одно и то же время каждый день, и упаси Аллах, на ужин опоздать! — сказал Ферит, хватаясь за сердце с наигранным испугом. Суна кивнула, понимая, что её обязанности в этом доме теперь включают не только воспитание сестры и заботу о маме, но и соблюдение этикета в новой семье. — Я поняла тебя. Я переоденусь, но не мог бы ты…? — Я твой муж, Суна! — всё ещё веселясь, перебил её Ферит. — Но так уж и быть, дам тебе пять минут, — заявил он, вновь берясь за телефон и выходя на балкон. Суна вздохнула с облегчением, когда дверь балкона закрылась за ним. Она направилась к вешалке с одеждой, стараясь не думать о том, как сильно раздражает её поведение Ферита. Она выбрала бежевое платье с тонким ремешком, которое, по её мнению, должно было подойти для ужина. Ферит возвращается как раз в тот момент, когда Суна заканчивает одеваться. Он бросает на неё взгляд, в котором смешались что-то похожее на одобрение и легкая насмешка. — Ты готова? — спросил он. — Да, — ответила Суна, стараясь придать голосу уверенность. — Пойдём. Они вышли из комнаты и направились к гостиной, где, с обеда, когда они только приехали, заметно прибавилось людей. Она почувствовала легкое напряжение. Суна стояла чуть позади Ферита, неуверенно приветствуя всех. Ферит тут же был обнят высоким брюнетом в деловом костюме. «Наверное, это старший брат,» подумала Суна, прежде чем молодой человек протянул ей руку. — Фуат, брат Ферита. — Суна, — ответила она, пожимая руку. — Очень приятно, — улыбнулся Фуат. — Взаимно. — Вам удалось отдохнуть? — вмешалась Гюльгюн-ханым. — Мы оба уснули, — кивнула Суна. Правду они сказать не могут. Она посмотрела вокруг. Её свекр со свекровью, Асуман, и Ифакат были здесь, но Кайя не было нигде на горизонте. Ферит говорил, что трапезу пропускать строго запрещено. Тогда где же Кайя? Он демонстративно нарушает правила? Им сообщили, что Халис-Ага спустится через минуту, и все они словно солдаты заняли места за столом. Суна, как полагается, стояла слева от Ферита, но что-то в этом моменте заставило её посмотреть в сторону входа. И вот он появился — старший, Халис-Ага. Суна и Ферит встали, чтобы поклониться ему. Халис же долго смотрел на Суну, уставившись на её опущенную голову. Затем он одним решительным движением поднял её глаза и пригладил волосы. — Смотри прямо. Ты теперь невестка Корханов. Никогда и не перед кем, не склоняй голову, — сказал он, после чего занял место во главе стола. Халис-Ага посмотрел на каждого из присутствующих, словно оценивая их присутствие. Затем он начал разговор: — Одиночество — испытание человека в этом мире, которое длится до самого конца нашей жизни. Именно оно становится причиной большинства грехов и ошибок. Но если ты не одинок, это уже другое. Потому что в противном случае мы можем покрывать ошибки друг друга. — Аллах, неужели это знак для Суны, что она все делает правильно и, если и дальше будет молчать о Пелин, Всевышний дарует ей награду? — С этого вечера с нами теперь Суна — новый член нашей семьи. Нас стало больше, и мы должны быть благодарны за это. —почему-то Суне кажется, что эти слова сказаны грубее предыдущих, но утверждать она не смеет. —да благословит нас Аллах! — Аминь. —звучит хором. — Есть ещё вопросы, которые хотелось бы обсудить, но этот день слишком светел для этих разговоров. Думаю, можно подождать до завтра, когда, надеюсь, вся семья, —вновь выделяет старший. — будет в сборе. А сейчас, — Халис поднимается и все члены семьи следом за ним, словно роботы. – Приятного аппетита-желает он и удаляется. И лишь когда его фигура скрывается из виду, все возвращаются к еде, садясь. После ухода Халис-Аги за столом, внезапно для Суны, воцарилась гнетущая тишина. Атмосфера стала тяжёлой, словно невидимое облако опустилось на комнату, давя на каждого из присутствующих. В воздухе витала недосказанность, пропитанная оттенками тревоги и напряжения. Суна невольно поддалась этому настроению, ощущая на себе тяжесть невысказанных слов. Халис-Ага явно намекал на что-то, его строгие глаза, как рентген, просвечивали каждого, оставляя после себя ощущение вины и стыда. Связанно ли это с Кайя? О причинах отсутствия, глава семьи был осведомлен? На первый взгляд, эта семья, в отличии от ее, жила в достатке и свободе, но сейчас, за этим столом, она чувствовала подспудный страх. — Кхм —отодвигает стул Орхан-бей —думаю можно закончить. — Ты прав, — согласилась Ифакат, устало кивнув головой. — Все устали. — Она сделала жест рукой, подзывая служанку. — Султан, убери здесь всё! Султан тут же кинулась исполнять приказ. Ифакат, повернувшись к столу, добавила: — И Суна, дорогая, пойдем ко мне. Нужно поговорить. Гюльгюн-ханым, сидевшая напротив, вскинула голову, и в её глазах вспыхнула подозрительность. — Зачем тебе моя невестка? Ифакат выпрямилась, её взгляд стал ледяным. Она говорила гордо и высокомерно, будто провозглашая своё право: — Твоя невестка, да. Но я главная в этом доме. — Она подчеркнула каждое слово, не оставляя сомнений в своём положении. — Идём, Суна. Суна неуверенно переглянулась с Феритом, надеясь на его поддержку. Но тот лишь пожал плечами. Она медленно поднялась, ощущая на себе взгляды всех членов семьи. Ифакат же, уверенно шагала впереди, её походка выражала уверенность и власть. Суна шла следом, её мысли путались, но она старалась не показывать свою тревогу. — Не стоит волноваться, — заверила Ифакат, когда они оказались в её комнате. — Ага сейчас занят другими мыслями, но после него я та, кто принимает решения. Её слова звучали уверенно, и Суна чувствовала силу, исходящую от этой женщины. — К тому же, это я выбрала тебя. Сегодня твой первый день здесь, я только хотела узнать, как ты и, может, дать совет. Суна старалась не показывать своего волнения. Она привыкла к краткости в общении со старшими и знала, что от неё ждут кратких и вежливых ответов. — Всё хорошо, мне всё нравится, спасибо. — Чтож, — Ифакат сделала паузу, словно размышляя. — Я рада, что это так. Я надеюсь, так продолжится и дальше, и ты поймёшь, как здесь всё устроено. — Конечно, Ифакат-ханым, я... понимаю, —ответила Суна, но ком в горле мешал ей произнести последнюю фразу «чего от меня ждут». Ифакат пристально и изучающе посмотрела на неё, её взгляд был опасным и проницательным. — И что же ты собираешься делать? — спросила она, словно проверяя Суны на прочность. — Простите? — переспросила Суна, не понимая, к чему ведёт Ифакат. Женщина покачала головой. — Что ты собираешься делать, чтобы доказать свою преданность этой семье? — повторила Ифакат, её тон стал ещё жёстче. — В этом доме важно не только соблюдать правила, но и понимать их смысл. Послушай, — смягчила тон Ифакат, но всё равно сохраняя жёсткость. — Тебе станет проще, если как можно скорее поймёшь, как общаться с Феритом, как подходить к нему. Ты ещё молода и наивна, наверняка считаешь, что нет ничего важнее любви для того, чтобы притереться, но ты не глупа. Я не выбрала бы тебя, если бы ты была глупа. Брак — это терпение и покорность. — Я знаю, — прошептала Суна, стараясь не потерять самообладание. Ей было больно осознавать, что теперь вместо отца будет Ифакат, чьи слова будут указывать ей путь. — Чтобы занять значимое место в этом доме, тебе не следует перебивать меня.— продолжила Ифакат, проявляя раздражение, — ты должна уметь усмирять Ферита. Что бы ни случилось, ты не должна допустить скандала. — Я поняла. Я постараюсь, — тихо прошептала Суна. — Постараешься? — выгнула бровь Ифакат. — Я хотела сказать, я буду учиться и следовать вашим советам, Ифакат-ханым. — Очень на это надеюсь, — произнесла Ифакат, её голос наполнился пренебрежением. — На сегодня всё. Можешь идти. Суна поклонилась и тихо вышла из комнаты, чувствуя, что её первый день в этом доме оказался гораздо сложнее и напряжённее, чем она ожидала. Ферит тут же вскочил с дивана, как только Суна вернулась. — Что сказала тетя, Суна? — спросил он, с волнением на лице. Суна устало взглянула на него. — Ничего особенного. Просто спросила, как я себя чувствую. — Аллах! Почему все так переживают за тебя? — возмутился Ферит, махая руками и выражая своё недовольство. — Все просто учтивы со мной. Нам ведь предстоит жить вместе. — Какая деловая! — воскликнул Ферит с сарказмом. — Ферит! Чего ты хочешь? Я... — Поговорить, Суна. У тебя было столько времени до ужина, но ты закрылась, а теперь... — Тогда я не хотела, а теперь хочу. Мы будем делать всё, когда я захочу, и не нужно привлекать третьих лиц. — Ах вот оно что? — Ты и без этого не готов к нормальному диалогу. Я хочу позвонить сестре. Ты не видел мой телефон? — Ну вот опять сестра! — Так вот, что тебе не понравилось? Сейран — моя сестра, а не третье лицо. — Но... — Ты говоришь при мне с Пелин, а потом ждёшь чего-то? — Верно, жёнушка. — Ты не говоришь со мной, а мы должны... — Нет! — закипает Ферит. — Я ничего тебе не должен. Суна опустила глаза. — Как же я должна защищать тебя в таком случае? — шепчет она. Ферит буравил её взглядом. — Ладно, что интересует тебя на этот раз? — Почему все стали так серьёзны после ухода твоего дедушки? Ферит усмехнулся. — Ооо, это его особый шарм. — Ферит, я серьёзно. — Это его особый шарм, — продолжает Ферит, несмотря на её серьёзность. — И что ему не понравилось сейчас? — голос Суны дрожит от предательской следующей мысли. —Я? —Вдруг отец был прав, и она действительно никчёмная? Ферит засмеялся от абсурдности вопроса, но его выражение вдруг стало резким и мрачным. — Это его наказание мне. Как и брак с тобой. Ты плохо вел себя Ферит на , фальшивого кузена —выплёвывает он —и тетю конечно, прекрасную Нюкет-Ханым —звучит сарказм —а если кого-то не устраивает их присутствие получайте плохое настроение за столом и это при том что самих, этих наглых виновников торжества даже нет! — И всё вновь сводится к Кайе, — прошептала она, чувствуя, как горечь подступает к горлу. — Говоришь так, словно готова защищать его, но... — Ферит махнул рукой. — Делай, что хочешь. Мне надоело. Мы уже обсуждали это, и нового ты не услышишь. Суна молча смотрела на него, не зная, что сказать или как действовать дальше. Она чувствовала себя замкнутой и опустошённой после такого разговора. Когда Ферит начал собирать вещи для сна, ходя туда-сюда по комнате и собирая подушку и одеяло с кровати, Суна почувствовала непонимание. — Что ты делаешь? — спросила она, смотря на него с недоумением. — Ложусь спать, или... — Ферит игриво вскинул брови. — Хочешь, чтобы мы спали вместе? Она осторожно опустила взгляд, не встречая его глаз, и немного отстранилась. Её лицо выражало неопределённость и беспокойство. Она не знала, как отвечать, не знала, как дальше поступать в этой неловкой ситуации, где установки требовали сказать «да», но чувства этому противоречили. — Эй, Суна —осторожно зовёт Ферит, — это была шутка, я лягу на диване. Успокойся, ладно? Суна только кивнула. Ночь обещала быть непростой и лишь одна мысль успокаивала—«утро вечера мудренее» Утро началось не слишком удачно для Суны, когда она обнаружила, что её телефон разрядился. Это означало, что она не сможет позвонить Сейран и маме, как планировала. Вскоре они спустились вниз, где уже собралась практически вся семья. В её голове мелькнула мысль о том, что Кайя снова отсутствует, но её размышления были прерваны сообщением Латиф-Бея о приходе Аги. Завтрак был коротким, и Халис-Ага что-то просил у Латифа, а Ферит тихо шептал что-то на ухо Суне о каком-то шоу. Вскоре глава семьи предложил всем перейти к общему дивану, а Латиф расставил несколько элегантных коробок на журнальном столике. Суна оглядела присутствующих, и Гюльгюн-ханым улыбнулась, кивнув ей в ответ. Халис-Ага уже поднялся, чтобы открыть первую коробку, и обратился к Суне. — Протяни мне руку дочка. Золотое кольцо с янтарем обвило палец. Суну поразила дороговизна подарка, хоть на вид, оно к ее стыду нравилось ей куда меньше, злополучного перстня с волнами от Кайи. — Это кольцо принадлежало нашей бабушки —продолжает глава семьи — теперь оно твое. Добро пожаловать в семью —улыбнулся он Суна же в благодарность поцеловала его руку он заулыбался шире —мне пора. Ифакат , Гюльгюн, позаботьтесь о нашей дорогой невестке. Ифакат-Ханым тут же подошла к столику и раскрыла другой подарок, который, как теперь поняла Суна, был предназначен для неё. Открыла. Ожерелье под хрусталь открылось взору Суны. — Носи в счастливые дни. — Благодарю. Следующим подошёл свекр. Орхан-бей протянул коробку меньше прежних позволяя Суне открыть ее самой. Она медленно раскрыла её, и её взгляд остановился на маленьких ключах от автомобиля. Сердце Суны сжалось от неожиданности — она никогда не предполагала, что получит такой дорогой и значимый подарок. —Я не умею водить и у меня нет прав, —неуверенно прошептала она, не зная, как реагировать на такой щедрый жест. Ферит, стоявший позади, пошутил: — Тогда заберу их себе, — сказал он с ухмылкой. Орхан-бей, не обращая внимания на сына, успокоил Суну: — Это легко исправить. Я помогу тебе получить водительские права. Затем к ним подошли счастливые Асуман и Фуат, неся с собой подарок. Они украсили Суну нежным серебряным браслетом с драгоценным камнем. — Мы рады, что ты здесь, и желаем тебе счастья, — сказала Асуман, обнимая её мягко и искренне. — Принимай как должное, ты теперь часть семьи Корхан, — добавила она тихо, прежде чем уступить место свекрови. Гюльгюн-ханым, последняя, подошла к Суне, держа в руках роскошную брошь. — Это семейная реликвия, одна из двух. Одна у Асуман, — объявила она, поднося брошь к Суне. — а эта, теперь принадлежит тебе. Береги её. После завтрака, Ферит не утихал, шутя о том, как выгодно Суна устроилась, выйдя за него. Она молча переносила его насмешки, но внутри её горел огонь ярости. Как он смеет так говорить? А Ферит только ухмылялся а позже и вовсе, ушел гулять невесть где. Но Асуман не дала ей долго оставаться одной. После полудня она пришла навестить Суну. — Я не помешаю? — спросила Асуман, входя в комнату. — Нет-нет, конечно нет, что ты, — ответила Суна, радуясь её компании. — Тебе сейчас нелегко, я знаю. Для тебя всё ново, и что-то может показаться странным, но ты привыкаешь. Иногда этот дом спокоен, как безветренное утро на море, а иногда бурлит, как штормовое небо перед грозой, — сказала Асуман, стараясь поддержать новую невестку. — Спасибо, Асуман, я рада, что ты пришла. Хоть не осталась совсем одна, — ответила Суна и улыбнулась, сжимая руку Асуман в знак дружеской благодарности. Асуман отошла, предложив заглядывать в любое время. Суна открыла дверь, чтобы проводить гостью, и внезапно наткнулась на Латиф-Бея, который желал показать ей особняк и ознакомить с правилами дома. В какой-то момент экскурсии дверь снова открылась. Суна задерживает взгляд на зашедшем, явно раздраженный чем-то парне. Кайя. Его взгляд устремлен вниз, как будто он сосредоточен на чём-то неприятном. Шаги его были слишком энергичными, а черная сумка в руке вот-вот упадет от того, как резко он двигается. Он не сразу заметил присутствие Суны и Латиф-Бея. —Вы вернулись, Кайя-бей —приветствует Латиф — что-то не так? Кайя мотает головой, словно приходя в себя. —Извините Латиф-Бей, невестка —кивает он, останавливая при этом, взгляд именно на Суне —извините, день был тяжёлым. — Надеюсь ничего серьезного? —учтиво уточняет слуга. — Конечно. К слову... Мама придет на ужин, не могли бы вы сообщить. — Мы всё подготовим, — кивнул Латиф-Бей и обратился к Суне: — Прошу простить, Суна-ханым. Суна осталась наедине с Кайя. Они неловко молчали, пока Суна не решилась спросить: — Кайя, — наконец решилась она, — что случилось? Ты выглядишь раздражённым. Он усмехнулся и медленно поднял глаза, изучая её лицо. — Сегодня твой первый день здесь. Это я должен спрашивать тебя, а ты беспокоишься обо мне. — Считаешь это глупо? — Суна отвела взгляд, почему-то смущаясь. — Считаю, ты необыкновенная, — он замолчал, заметив, как смущение Суны растет. — Извини, я имел в виду, что не каждый так сделал бы, — пояснил он, опуская взгляд на секунду. Фериту это не понравится, подумала Суна, вспоминая его просьбу держаться от Кайя подальше. Но ноги сами сделали шаг вперед к парню. — Так.. и что..? Кайя немного расслабился, заметив в ней что-то, что ей самой неведомо, его взгляд стал мягче. — Я.. немного повздорил с мамой. Ничего, о чем тебе стоит переживать. И кстати, — он улыбнулся, открывая свою сумку и протягивая ей книгу, — новой невестке полагается подарок. Мне показалось, что вычурное украшение не то, что тебе нужно. Я хотел, чтобы тебе это понравилось. «Так он слышал, что я люблю читать,» — поняла Суна, её сердце забилось быстрее. Она принимает книгу, прижимает ее к груди, как ее единственное сокровище и, благодарно улыбаясь, смотрит на Кайю. Тело наливается теплом. Если, чтобы испытывать такие эмоции нужно чтобы он дарил ей книги, Суна определенно полюбит читать по-настоящему.