Не потеряй его

На следующий день, ближе к вечеру, Киришима привёз двух блондинов домой. Шото уже был готов к их приезду. Он сделал генеральную уборку, подготовил постельное белье, добавил различных принадлежностей, вроде полотенец и зубной щётки. И приготовил самые любимые блюда своего мужа. Красный Бунтарь в своей геройской форме зашёл следом за ними, ведь нужно было проследить, чтобы не стало на одного Бакуго меньше по пути до квартиры. Это, конечно, их конечная цель, но мало ли к каким последствиям может привести такой способ решения проблемы. Так что цель тут не оправдывает средства. — Здравствуйте, Киришима-сан. Спасибо большое за то, что привезли Кацуки. Обоих. — поклонился Шото, встречавший их. — Ой, привет, — удивился герой. Перед ним предстала весьма занимательная картина. Омега, красоту которого не умоляет даже шрам от ожога на пол-лица, встречает мужа на пороге с тапочками на готове. Дома идеальная чистота и уют, а на кухне, судя по аромату, ждёт великолепный ужин. Прям Ямато Надэсико же! Даже завидно стало, но совсем чуть-чуть. Альфа всё-таки очень любил своего омегу — шумного, дурашливого, порой глуповатого, и поддерживал его выбор быть героем. Хотя это было и не просто. Порой он ловил себя на мысли, что лучше бы тот сидел дома в безопасности, как Шото. Но он не мог решать за свою пару, поэтому просто верил в него. — Да ничего особенного, хех, — было неловко от такой благодарности за пустяк, — и зови меня, пожалуйста Киришима. — К сожалению, не могу, — улыбнулся омега, — Вы присоединитесь к ужину? — Нет, спасибо, — улыбнулся в ответ альфа, — мне на работу надо ехать — указал на свой костюм героя он. — Хотя так жаль упускать этот шанс — отведать твоей легендарной готовки! — сокрушался герой. Шото на это лишь удивлённо моргнул. Наверное, он ослышался — Может как-нибудь в следующий раз? Да? — Вали уже давай, Дерьмоволосый! — раздался выкрик из кухни. — И тебе всего хорошего, Бакубро! И тебе Бакубро тоже! — прокричал в ответ Киришима, потом повернулся к Шото, не переставая улыбаться. — Ну я пошёл, пока. — До свидания. Пока Шото провожал героя блондины уже прошли на кухню, помыли руки и уселись за стол. — «Итадакимас» — сказали в один голос и приступили к еде. — А ты уже поел, что ли? — спросил один из них омегу. Тот кивнул в ответ. Наблюдать как его муж…ья с удовольствием поглощают, приготовленную им еду было так приятно. Улыбка не сходила с его лица. После ужина он собирал посуду со стола с намерением помыть, как чужая сильная рука перехватила тарелку прямо у него из рук. — Давай я помогу, — неся к раковине сказал один из блондинов. Кто именно Шото не знал. Но подозревал, что это «клон». — А, нет, спасибо, я и сам справлюсь, ты не должен. — Ну так и ты не должен сам справляться. Ты так вкусно нас накормил. Позволь отблагодарить тебя и хотя бы помочь с посудой. —Хорошо, спасибо, — прошептал омега, — Кацуки? Я не знаю, как вас называть, чтобы было понятно к кому обращаюсь. — Зови меня Кацуки, пожалуйста, а его, — он ткнул в свою хмурую копию, точнее оригинал, что всё ещё сидел за столом с чашкой чая, наблюдая за ними, — пусть будет Динамайт, или Динамайт-сан. — С какого мой муж будет называть меня именем героя? Кацуки — это я вообще-то. — Хорошо, хорошо. Ты будешь Кацуки, — фыркнул «клон». — А меня он может называть Кац, Катс, Кей? — задумался он и неожиданно воскликнул, — О! Кэт! Как тебе, Шо? — Кэт, как кот, что ли? — посмеялся Кацуки. — Я люблю котов, — сказал омега. — Я знаю — пропел Кэт и кинул победный взгляд в сторону Кацуки. Больше тому смешно не было. — Он не согласен на такое. Будешь просто Дубль Два. Да? — обратился он к омеге. — Думаю, звать его Кэт будет всё же удобнее — пролепетал неуверенно омега. — Вот видишь! Можешь ещё звать меня котиком, — подмигнул теперь уже Кэт. Шото на это, конечно, смутился, за что получил быстрый поцелуй в щёку и шепот «Очаровашка» в ухо, от которого стал красным как томат. Увидев это Кацуки скинул на пол чашку с чаем, которая не разбилась только чудом и ушёл хлопнув дверью. Напоследок бросив лишь: — Чтобы спал на диване, Дубль Два! С печальным вздохом гетерохром поднял чашку. Похоже чай не очень вкусным получился, раз Кацуки так отреагировал на него. — Не обращай внимание, он просто немного истеричка, — отбирая чашку произнес альфа. — Нет, он не такой. — Такой-такой, уж я-то себя знаю, — подмигнул он, чем вызвал улыбку омеги. — Ох, какая прекрасная улыбка, хочу видеть её почаще. — омега от таких слов смутился. Ему никогда не делали комплиментов до этого и как реагировать он не знал, поэтому использовал ту же реакцию, что и для всего остального связанного с Кэт — смутиться. Близилась ночь и омега после душа готовился ко сну. Он уже переоделся в свою пижаму, которая представляла собой короткие шортики и простую футболку. Дело в том, что у них в квартире всегда было довольно жарко, альфа категорически не терпел холода, поэтому омега мог спокойно ходить в легкой одежде дома. Неожиданно, к нему в комнату постучался блондин. Кацуки или Кэт? Большую часть времени для Шото не составляло труда их отличить, потому что они редко молчали, да и одежда была разной. Но с нейтральным выражением лица и не зная кто во что переоделся было сложнее. — Хэй, принцесса — так это был Кэт, — можно поспать с тобой? — сделал самое невинное лицо он. Видеть вечно хмурого мужа с таким выражением — это огромный диссонанс. — Что случилось? Тебе страшно? — Да, верно, — быстро ухватился за эту идею альфа, — мне очень страшно спать одному на диване, в этой огрооомной гостиной. — Ох, тогда конечно, проходи. В детстве я тоже боялся спать один. — Да неужели? — укладываясь рядом поинтересовался блондин. — Да, ко мне приходил страшный белый монстр. И иногда мама разрешала мне спать с ней и говорила, что её любовь защитит меня от всех-всех монстров — поделился омега шепотом, при уже выключенном свете. Он лёг лицом к альфе. Благо кровать его была достаточно большой, чтобы вместить их обоих без проблем. — Так что не бойся, я защищу тебя от монстров. — Правда, принцесса? — Правда-правда. — Тогда ты не принцесса, ты принцесса-рыцарь, — он легонько чмокнул омегу в щёку, — спи. Спокойной ночи. — Спокойной ночи. На следующее утро Шото проснулся так, как не просыпался никогда в жизни. На сильной мужской груди. Обнаженной. И когда только успел раздеться? А в общем, какая разница? Он лежал, наслаждался спящим лицом своего мужа-немужа, теплом его тела и легким ароматом карамели. Это был запах его ферамонов или просто из-за причуды? То немногое, что он так и не смог узнать о своём муже, так как они никогда не был достаточно близки для этого. Видеть его лицо таким умиротворённым и так близко, было очень непривычно. — Нравится то, что видишь, принцесса? — Прости, прости — Шото только сейчас осознал, что просто бесстыдно пялился на спящего человека. Блин, это жутко. Он хотел соскочить с Кэт, но тот обхватил его талию двумя руками, укладывая на себя сверху, прижимая ближе к голой груди. — Кэт, мне нужно идти готовить завтрак. — Не пущу, хочу своего малыша обнимать подольше — он уткнулся носом в шею Шото, глубоко втягивая воздух, но всё ещё не открывая глаза, — ммм, карамель с мятой. Пахнешь обалденно. Будто рождество наступило. Ты мой маленький праздник. — Ты можешь ещё поспать, я позову как будет готово, хорошо? А мне надо идти. — А разбудишь меня поцелуйчиком? — Что? Я нет… — омега был в панике. Целовать кого-то кроме Кацуки? Как так? Не то, чтобы он особо много целовал Кацуки, и не то, чтобы это был не Кацуки, но всё же. — Ладно, ладно, не паникуй так. Беги. Я сейчас тоже встану. Пока Шото умывался и чистил зубы, Кэт ушёл одеваться. Ведь вся одежда, любезно (нет) предоставленная ему Кацуки была в гостиной. По пути в кухню Шото застал скандал в гостиной. — Тебе что было сказано? Спи на диване. — Зачем мне спать на диване, когда можно обнимать во сне одну милашку. К тому же он совсем не против. Да, принцесса? — спросил, завидев его, блондин. — Почему пустил его? — не отставал другой. — Я не против. Ему просто было страшно — ответил обоим сразу, но разным тоном Шото. В первом случаи мягким согласием, во втором с виноватым оправданием. — Ну конечно, взрослый мужик боится спать один. Тебе самому-то не смешно? — с отвращением кинул Кацуки. А Шото было не смешно. Он боялся спать один. Выходит, Кацуки его и за это мог бы презирать. Чтож, хорошо, что он не знает и этого о Шото. Повезло. — Ну и чего же он в этом боялся? Что не получится полапать тебя? — Нет, он … — он опять не знает, что ответить мужу. — Это личная информация, между прочим! — Я буквально и есть та личность, которой принадлежит эта информация! — Нет, это я… — Грр, плевать. Больше не смей его пускать к себе, — приказал он омеге. — Эй, ты ему не начальник указывать, что делать! И мне тоже. — Я его муж, — прорычал Кацуки. — Я тоже, — пожал плечами Кэт. — Ты мой двойник. — Двойник мужа тоже муж. — Что это за логика такая? Шото надо было скорее готовить завтрак, поэтому он воспользовался тем, что внимание от него отвлечено и пошёл скорее на кухню. А они спорили так ещё минут 15, а потом ушли на пробежку, пока Шото готовил завтрак. Вернувшись с пробежки, альфы застали уже накрытый стол, однако омеги нигде не было видно. Поэтому блондины по очереди помылись, потом поели в тишине. Кэт помыл посуду, как бы Кацуки не пытался отобрать это занятие, и они разошлись. Кацуки — в комнату, Кэт — в гостиную. Он сидел на диване в задумчивости поискать омегу, когда тот сам вошёл в гостиную с чем-то в руках. — Малыш, где ты был? Чем занимался, чем собираешься заниматься? Скучал по мне? — О, ну я был в комнате, потом хотел помыть посуду, но увидел, что она уже помыта и поэтому решил повышивать немного. И посмотреть сериал. Забыл, что гостиная теперь твоя, так что я пойду в комнату, чтобы не мешать. — Нет, нет. Мне наоборот очень интересно, что ты делаешь, как и зачем. Поделись со мной, — он похлопал по дивану, призывая омегу присесть. — Правда? Тебе действительно интересно? — никто ещё ни разу не интересовался искренне тем, что он делает. Он уселся рядом с альфой на диван. — Конечно, иначе не спрашивал бы. Что ты сейчас вышиваешь? — Ох, ничего особенного. Просто брошка. С мордочкой кота, — робко поделился омега, показывая почти до конца вышитую симпатичную мордочку рыжего кота. — Ух ты, ты и правда очень любишь кошек! Блондин заметил, что в железной коробочке, которую принёс Шото лежит ещё много разных вышитых брошек. В основном там были животные — мордочки, силуэты, в полный рост, но иногда встречалось что-то другое, вроде надписей или фруктов. Он хотел сказать, что они очень красивые, как заметил, что омега смотрит на него во все глаза. Выражение его лица было полно ужаса и казалось, он не дышал. — Прости, я должен был спросить, — тут же опомнился он, закрывая коробку. — Не-нет, всё нормально. — Тут их так много, хоть продавай — заметил альфа и когда, казалось бы, начавший расслабляться омега вновь натянулся как струна он понял, что попал в точку. — Пожалуйста, не говори никому, — надломленным голосом взмолился омега, казалось ещё немного и он заплачет, толи от ужаса, толи от горя. — Я не скажу, честно, мне и говорить-то некому. Успокойся, пожалуйста. У тебя наверняка есть причина скрывать это, — выяснять эту причину сейчас было делом заведомо провальным. Как-нибудь потом он осторожно попытается узнать. А сейчас нужно отвлечь и подбодрить. — Но знаешь, я думаю, ты большой молодец и брошки очень красивые. — Правда? — недоверчиво спросил гетерохром. — Конечно. Видно, что в них вложили немало труда и любви. Я бы точно так не смог, терпения не хватило бы на такую кропотливую работу. Ты ещё и невероятно вкусно готовишь. Кладезь полезных талантов! Может и музицируешь в свободное время заодно? — пошутил блондин. — Нет, мне не на чем. — Вау, это единственная причина. Да ты точно принцесса. — Ну, я рос в традиционной семье и меня учили быть идеальной женой, так сказать и удовлетворять моего будущего альфу, которого выберет мне отец. Я учился разного рода рукоделию, чтобы создавать в доме уют, кулинарии, чтобы мой альфа всегда был накормлен и полон сил, игре на разных инструментах и разным играм, чтобы развлекать своего альфу и многому другому. Но мне повезло. Отец разрешил мне выйти замуж за Кацуки. И на самом деле практически ничего из этого, кроме кулинарии мне не пригодилось. — Ого, как много, как же ты успевал учится этому и выполнять школьные задания? Омега замер, не донеся иголку до цели. Он опустил голову так, что челка закрыла глаза. — Никак. Я не учился, — пробубнил он под нос. — Что? — альфе показалось, что он неправильно услышал. — Я не учился в школе, — чуть громче сказал омега, почти ожидая смеха за то, что он необразованный дурачок. Ему было так стыдно за себя. Хорошо, что хоть Кацуки не знает и об этом тоже. — Ты не учился в школе? Как такое возможно? — воспоминания о школьных годах Кацуки пронеслись в его голове. — Омеге образование ни к чему. Так считает мой отец. У них только одна задача, так что хватает и базы — читать, писать, считать. — А ты? — Неважно, что я думаю. У меня всё равно уже нет возможности обучаться. Видно, что это была больная тема для омеги и очень хотелось его поддержать. Поэтому блондин обнял его сзади, поцеловал в макушку и сказал: —Это неправда. Мне очень важно, что ты думаешь. И у тебя ещё есть шанс обучаться. Ты знаешь, есть вечерние школы, курсы, репетиторы. Что-нибудь можно придумать. Омега откинулся на грудь альфы. Впервые после ухода матери он вновь ощутил эти чувства безопасности, тепла и принятия. Хотя это и отличалось от его детства, ведь рядом был успокаивающий запах альфы — нагретая карамель. Ха, всё-таки феромон! По его щеке скатилась слеза. — Спасибо, — прошептал омега. — За что? — ответил шепотом блондин. Атмосфера между ними стала интимной. — За… — он правда не знал, как описать все те чувства, за которые он благодарен, — просто спасибо. И альфа принял это. Они ещё какое-то время просидели в обнимку, наслаждаясь ощущением друг друга. А потом омега возобновил свою работу и включил сериал. Который никого вообще-то не интересовал. На самом деле он всегда включает сериалы, чтобы не сидеть в звенящей тишине пустого дома. Но с этим новым блондинистым альфой под боком совсем не чувствовалось одиночества. В какой-то момент блондин положил голову на колени омеги. А потом начал гладить голые коленки и оставлять легкие поцелуи на бедрах. — Ты меня отвлекаешь, — хихикнул гетерохром. — Ты меня тоже. Когда рядом такие ножки, разве могу я на них не смотреть? Не трогать, не целовать? Руки и губы сами тянуться. — он подтвердил свои слова действием. Шото на это счастливо хихикнул. И продолжил наслаждаться этим замечательным днём с небольшими перерывами на другие дела, вроде готовки и уборки. С уборкой пришлось повозиться сегодня правда. На выходе из гостиной, он обнаружил странные обугленные следы и вмятины на косяке. Раньше их вроде не было. Пришлось долго думать, что же с ними делать. Ничего не помогало! Он даже в конце концов спросил совета у Кэт, который только ухмыльнулся и сказал не забивать голову, пусть виновник исправляет сам. Он явно знал больше, чем Шото, поэтому тот просто прислушался к нему и оставил это место в покое. Вечером того же дня Кэт опять пришёл к омеге в комнату. — Кацуки сказал, чтобы я не пускал тебя. — А, Кацуки, — махнул рукой Кэт. — Если бы все слушались того, что он говорит половины населения Японии не было бы. — Альфа подошёл ближе, заискивающе заглядывая в глаза. — К тому же моя принцесса-рыцарь, обещала защитить меня. Ты отказываешься брать на себя ответственность за свои слова? Разве это правильно? Разве принцессы так поступают? — состроил обиженную моську он. — Нет, так неправильно. — в ужасе шептал омега, — Я не отказываюсь от своих слов — твердо произнес он, — ты можешь спать тут. — Вот это моя решительная и смелая принцесса! — А это оказалось проще, чем он думал. Они уже оба приготовились ко сну, когда альфа подошёл к омеге. Встал почти вплотную, возвышаясь над ним, но не пугая этим ничуть. — Шото? — Мм? — Могу я поцеловать тебя? — Поцеловать? — смутился омега. — Я правда очень старался сдерживаться, но уже не могу. Ты ходишь передо мной весь такой красивый, вертишь своей симпатичной попкой, говоришь со мной этими соблазнительными губками. Я же не железный. Так хочется прикоснуться к тебе, узнать на вкус. Хотя бы один поцелуйчик. Пожалуйста, — умолял альфа. Ох, он итак любил этого альфу. Просто по умолчанию, потому что это был, как бы он этого не отрицал, Кацуки. Но после того, что произошло днём он чувствовал, что у него порхают бабочки в животе в рядом с Кэт. И сам хотел бы знать, будет ли поцелуй с Кэт отличаться от тех немногих, что у него были с Кацуки. Поэтому он робко кивнул, смотря в красные глаза напротив. Альфа наклонился и целомудренно поцеловал в губы. «И это всё?» пронеслось в голове у омеги. Альфа отстранился и посмотрел на гетерохрома с трепетной нежностью. — Знаешь, принцесса? — Нет, — помотал головой Шото. — Я думаю, что люблю тебя. — Но ты почти меня не знаешь. — Это неправда, я очень хорошо тебя знаю. — И он прикоснулся к губам омеги вновь, на этот раз более настойчиво. Может это и неправильно. Он не знал, что это за версия Кацуки. Наверное, просто полная противоположность, раз он любит Шото. Правильно ли этим пользоваться? Наверное, нет. Правильно ли радоваться, что его муж попал под причуду? Ну, определённо нет. Но кто мог бы его обвинить? Он отдал своё сердце Кацуки в нежном шестнадцатилетнем возрасте. Он никого не любил до и не полюбит после, а его самого никто и никогда не любил и не полюбит. Такого было его убеждение. Так ли плохо, воспользоваться этим шансом и узнать какого это — быть любимым? Он прекрасно понимает, что это не навсегда. Когда-нибудь действие причуды кончится, и эта сказочная версия Кацуки исчезнет. Но до тех пор разве Шото не заслужил в этой жизни хоть краткий миг счастья? И Шото поцеловал в ответ.