Притяжение

Вертолёт должен прибыть в больницу примерно через двадцать минут. Не желая терять времени на бесполезные расспросы, мафиози решительно поднимается на ноги, утягивая юношу за собой, и без лишних слов ведёт его к выходу из комнаты, а затем и из всего комплекса. Наполовину опустевший особняк оживает. Все вокруг суетятся больше обычного. Где-то вдали раздается голос пи’Кхуна. Даже кхун Корн покидает свое крыло. Видимо, все уже в курсе. Порче сохраняет молчание, послушно следуя за старшим по длинным коридорам комплекса. Порш нашелся и на фоне этой мысли все остальные ненадолго меркнут. Долгий, провожающий их взгляд телохранителей на выходе из комплекса тоже остается без внимания. Усаживается в услужливо подгноенную к главному выходу черную гибли и двигается, освобождая место Киму, который бросает охраннику ключи. Нон ловко ловит связку и занимает водительское кресло. Упав рядом с парнем на заднее сидение, мужчина сует папку в карман переднего кресла и откидывается на спинку, прикрывая глаза. Он слишком устал, чтобы вести машину самостоятельно. — Пи’Ким, они ведь живы, да? — Тихо задает лишь один, самый важный сейчас вопрос, молчавший все это время Порче. — Да. Оба живы. Твой брат, вроде как, даже цел, — утверждение, конечно, спорное, учитывая, что вертолет должен доставить мужчин в больницу, а не сразу в комплекс. — А твой? Ким надеется, что да. Как минимум потому, что он адски устал один со всем разбираться. Очень хочется как можно скорее спихнуть всю работу обратно на Кинна и, наконец, выдохнуть. Сказать честно, примерив на себя шкуру наследника, младший невольно братом восхитился. Тащить на себе столько ответственности изо дня в день, сам бы он, наверное, не смог. Но в слух это, конечно же, никогда не скажет. Так ничего и не ответив, мужчина проваливается в дрему. Когда автомобиль тормозит у главного входа в больницу Пиявате, приземлившийся на территории вертолет уже встречают медики с каталками. Порче, не видя ничего вокруг, вылетает из машины. — Хиа! — Че, стой! — Проснувшийся от хлопка двери Ким, едва успевает выскочить следом, и поймать младшего. Чтобы не мешать медикам делать свою работу, уводит юношу в главный корпус больницы вслед за поспешившими туда Кхуном и отцом, что ехали следом за ними. Главный корпус встречает мраморным блеском и ярким, режущим глаза светом. Вскоре две каталки, окруженные медперсоналом, проносятся мимо встревоженных родственников в закрытое от посторонних отделение. Порш без сознания, впрочем, как и Кинн. Порче успевает только вскочить с кресла, чтобы мельком увидеть лицо брата. С болью отмечает бесцветные потрескавшиеся губы, болезненную бледность и запекшуюся на одежде кровь. К горлу подступает тошнота. Где-то на фоне шумит Кхун, но звуки доносятся словно сквозь толщу воды. Кто-то утягивает его обратно на кресло и сует в руки высокий стакан. — Нонг, вам плохо? Выпейте воды, — медсестра участливо склоняется над ним придерживая стакан, чтобы тот не выпал из ослабевших пальцев. — Вы родственник? — Дождавшись заторможенного кивка, девушка терпеливо продолжает: — Брат? — Брат, да, — выходит, наконец, из транса Че и уже осмысленно смотрит на мягко улыбающуюся девушку. — Отлично, мне нужна будет ваша помощь с заполнением документов, хорошо? — Не то, чтобы ей действительно требовалась помощь, скорее, это попытка отвлечь приближающегося к панике подростка на время ожидания. И она срабатывает на ура, сосредоточившись на ответах в анкете, парень постепенно успокаивается. Время тянется как патока. Танкхун успевает извести истерикой сначала отца и телохранителей, а потом и весь персонал. От гиперактивного мужчины не достается разве что снова задремавшему в одном из кресел Киму. — Сын, прошу тебя, умолкни хоть на минуту, — устало потирая висок просит Корн, — у меня от тебя болит голова. — Как ты можешь затыкать мне рот, папа? — Возмущенно разводит руками мужчина, — мы сидим тут уже полтора часа, сколько можно? Что они делают там так долго? — Свою работу, — вздыхает разбуженный возгласами Ким, приоткрывая глаза. — От того, что ты шумишь, врачи не ускорятся, так что прижми зад уже наконец, или вали домой. — Ты такой бесчувственный сухарь, Ким, — в голосе брата слышится осуждение. — А если Кинн там уже помер, а они… Ай! — Не успевает закончить, как Арм невозмутимо притягивает подопечного за локоть ровно за секунду до того, как того сшибли бы дверью. Из распахнувшихся дверей в зал ожидания, наконец, возвращаются медицинские работники, разбредаясь обратно по своим делам. Только один из докторов останавливается перед Корном, вежливо кланяясь в жесте Вай. — Кхун Корн, состоянию кхуна Кинна сейчас ничего не угрожает. — Как сейчас мой сын? — Кхун Кинн был ранен в ключицу, но пуля не задела жизненно важных органов, поэтому, операция прошла хорошо. Несмотря на истощенное состояние и легкую степень обезвоживания, организм у него молодой и сильный, мы рассчитываем на быстрое восстановление. — На сколько быстрое? — Настороженно уточняет Ким. — Если лечение будет проходить без осложнений, то вы сможете забрать его на домашний стационар уже через две недели, а учитывая возраст и общее состояние здоровья пациента, полное восстановление по моим прогнозам должно занять три-четыре месяца, — вежливо поясняет доктор. Мафиози тяжело вздыхает, сдерживая желание выматериться в сердцах. Это очень плохо. Он рассчитывал на максимум еще два-три дня, но, похоже, возиться ему с делами семьи в лучшем случае до выписки. Маловероятно, что старший позволит себе сидеть на больничном дольше. Но это все равно чертовски долго. — Хорошо, позаботьтесь о моем сыне, — одобрительно кивает доктору Корн. — А что с телохранителем? Терпеливо ждавший своей очереди на этот вопрос Порче, обращается в слух. — Кхун Пачара? — Мужчина полистал скрепленные в уголке степлером бумаги в руках. — Помимо простуды у него наблюдается обезвоживание и истощение. Мы дали ему антипиретики, чтобы сбить температуру и поставили капельницу. Подержим его в стационаре дня три, чтобы понаблюдать, но в целом, ничего серьезного. — Хорошо, — Корн тяжело поднимается с кресла, и добавляет, прежде чем уйти, — о нем тоже позаботьтесь. Ким провожает отца задумчивым взглядом до самого выхода. — Можно мне увидеть его? — С надеждой просит Че. — Не стоит тревожить пациента, лучше приходите завтра в часы для посещения, — мягко отказывает парню доктор и уже собирается уйти, но его бесцеремонно дергают за локоть. — Бросьте, док, — встревает Танкхун, цепляясь за руку доктора. — Он тихо посмотрит и уйдет. Ничей покой он не нарушит. Но, если вы считаете по-другому, то могу пойти я, а потом рассказать все, что увидел нонгу. Как вам идея? — Возбужденный голос резонирует по ушам дока, едва не заставив поморщиться. Наблюдая, как вежливая улыбка доктора становится пластиковой, юный музыкант живо представляет, как мужчина перебудит сейчас вообще всех пациентов в этой больнице. И что-то ему подсказывает, что уж его-то никто не остановит. Судя по выражению лица доктора, он это тоже прекрасно понимает. — Молодой человек может навестить брата ненадолго, но, пожалуйста, без сопровождения, — теперь уже доктор держит Кхуна за локоть в страхе, что тот упорхнёт воплощать идею. — Останьтесь здесь. Палату Порша освещают только пищащие приборы и пробивающийся из большого окна лунный свет. Кхун Корн позаботился, чтобы брата разместили в такой же палате, как и его собственного сына и Че абсолютно не понимает, с чего телохранителю такая честь, но думать об этом сейчас не хочется. Наверное, стоит его поблагодарить. Бесшумно ступая, парень приближается к старшему. На большой кровати, где вполне могли бы разместиться двое, окутанный трубками, спит его брат. Видеть такое родное лицо таким изможденным больно. Аккуратно дотрагивается до горячей ладони, чтобы убедиться, что он действительно здесь, живой. Настоящий. И не может сдержать рвущихся наружу слез. — Хиа, — отчаянно шепчет Че и зажимает свободной рукой рот, чтобы не всхлипывать слишком громко. — Я так боялся, что потеряю тебя, — смаргивая слезы, жалуется едва слышно. Уходить совершенно не хочется. Он не знает, сколько простоял так, держа за руку брата, пока медсестра не вывела его из палаты, придерживая за плечи и уверяя, что пациенту нужен покой и он сможет навестить его завтра. Вернувшись в опустевший зал ожидания, Че с толикой удивления оглядывает пустующие кресла, задерживаясь взглядом на одиноко листающем один из больничных журналов Танкхуне. — Пи! — Привлекает внимание старшего растерянный голос. — А почему ты тут один? — Наконец-то! — Швыряет журнал на столик Кхун, поднимаясь, — Я уже думал, ты там и заночуешь. Все разъехались. Ким свалил вслед за папой, у него там какие-то дела опять, а Пол ушел искать туалет и потерялся. Так что, только мы остались. Поехали домой, ладно? Арм сейчас подгонит нам машину. «Опять уехал работать? Он же засыпает на ходу, он вообще помнит, что человек, а не машина?» Учитывая, что Киму сейчас никто не помогает, в ближайшее время, тому придется нелегко и участливого парня это просто не может не беспокоить. Но помочь ему Че, увы, ничем не может. — Пи, — Порче делает паузу, решаясь. — Можно тебя попросить, ты не мог бы дать мне лайн пи’Кима? — немного тушуется под острым взглядом старшего, оправдываясь. — Мне бы кое-что сказать ему, но он уехал, а номера у меня нет, вот. — Этот засранец тебе его еще не дал? Вот козлина! — Возмущенно вскрикивает Кхун. — Да мы как-то… Не так уж и много общались.

***

Забросив ноги на край стола, мафиози сосредоточенно вытягивает все новые и новые листы из кожаной папки, изучая добытый телохранителем материал. Не обращая внимание на приближающиеся шаги, скользит взглядом по бумагам в поисках новых ниточек, пока не раздается стук в дверь. — Входи, — не отрываясь от своего занятия, велит мужчина. — Кхун Ким, — останавливается на пороге вежливо склоняя голову высокий мужчина. Дождавшись кивка, проходит вглубь комнаты, чтобы положить на стол запечатанный бежевый конверт. — Доктор Вэн велел передать вам это. Это может все прояснить. Оживившись, мафиози притягивает принесённый телохранителем брата конверт. Аккуратно надорвав шов, достает один единственный листок. Нетерпеливо пробегается по цифрам в таблице, не замечая, как задерживает дыхание и только найдя заветный вывод, выдыхает. Хорошо. Это хорошо, но ничего не проясняет. — Вы тоже думаете, что Порш может быть внебрачным сыном кхуна Корна? — Осторожно заводит разговор Биг, но, поймав острый взгляд младшего господина, тушуется. — Ты что, лакорнов пересмотрел? — пренебрежительно фыркает мужчина. — Но ведь это ДНК-тест, — даже не спрашивает, а констатирует телохранитель, кивая на вскрытый конверт. Не нужно быть гением, чтобы догадаться, зачем младший наследник посещал доктора, занимающегося контролем здоровья телохранителей как раз тогда, когда засранец Порш был в первый раз ранен и почему распоряжение доставить от врача посылку сразу после передачи было особым. Ким с минуту сверлит взглядом излишне любопытного телохранителя, делая мысленную пометку поменьше задействовать его в делах, касающихся Кинна. Не то, чтобы он не понимает мотивов Бига, как раз наоборот, давно его раскусил и бесстыдно этим пользуется, но уж слишком нездоровую заинтересованность тот проявляет ко всему, что связанно с братом и Поршем. — Ты еще здесь? — Вздергивает бровь мафиози. Как только телохранитель покидает кабинет, смятый лист с красной надписью в заключении «вероятность родства не подтверждена» летит в мусорную корзину. Подхватив со стола пару фотографий и последнюю страницу реестра акционеров, мужчина поднимается. Огромный портрет на стене легко отъезжает в сторону, открывая увешанную кусочками информации пробковую доску. Развешивает новые фото рядом с вырезками статей, по одному ему понятной логике, соединяя все красной нитью. Закончив, отходит на несколько шагов, оценивая общую катрину. — И так, что мы имеем? — Бормочет мужчина, гипнотизируя взглядом получившуюся схему. Порш точно ему не родственник. А значит, самая логичная гипотеза только что провалилась с треском. Ким даже немного рад, потому что узнать, что брат, сам того не ведая, занимается инцестом, было бы мерзковато. Однако, другая версия не менее грязная и менее логичная. В любом случае эта ветка из получившейся схемы безжалостно летит вслед за результатами ДНК-теста. Покопавшись в досье Порша, Ким выяснил, что при жизни главы семья Киттисават была далеко не последней в Бангкоке. Отец братьев был довольно успешным бизнесменом. Тем не менее ничего, кроме дома, до наследников не дошло. Можно было предположить, что тут постарался их дядя, однако следов его касания к бизнесу брата нет вообще. Так куда делись акции? И что самое интересное, как вышло, что дело об аварии закрыли без расследования? Один из возможных вариантов — семья Тирапаньякун приложила руку к гибели Пхата и его жены, чтобы завладеть его бизнесом. Но какие тогда основания заботиться об их детях? Когда младший принц мафии искал связи между их семьями, рассчитывал найти информацию о возможном партнерстве. Однако перерыв архив как официальной, так и черной стороны семейного бизнеса за те года не нашел практически ничего. Единственной связующей ниточкой между ними оказался кхун Джаккарин. Как раз он был одним из основных партнеров начавшего тогда перенимать бразды правления Корна и одним из акционеров сети автопарков семьи Киттисават. Когда встреча с бывшим партнером отца сорвалась, мафиози сделал запрос реестра акционеров на KitCarPark до 2005 года. И также поднял выписки с личных счетов и счетов компании. Судя по спискам, семья Тирапаньякун никогда не имела никакого отношения к KitCarPark. Никто из их номинальных директоров не касался компании. По транзакциям тоже ничего на счета их семьи не поступало. А вот кхун Джаккарин после гибели Пхата обрел кусок пожирнее, завладев контрольным пакетом. А еще в это же время человек с такой же фамилией получил пять процентов акций. Ким гипнотизирует взглядом две фотографии на доске, связывая события воедино. Круг замыкается на этих двоих. Нужно копнуть под этого человека, чтобы убедиться. Но пока выглядит так, будто Джаккарин устранил партнера, чтобы забрать себе бизнес, и разделил долю со своим родственником. Выглядит прозрачно, но как он это провернул, а главное, зачем тогда согласился на встречу, остается загадкой. И все еще непонятно, что тогда надо от Порша отцу. Шестеренки в голове крутятся уже со скрипом. Вопросов больше, чем ответов и есть ощущение, что он что-то упускает. Будто один кусочек пазла не встает на место. В кармане вибрирует телефон, оповещая об уведомлении в лайн. Ким долго смотрит на аватарку отправителя, прежде чем открыть чат. «Пи’Кхун сказал, что ты опять уехал по работе. Я знаю, что у тебя очень много работы, но, пожалуйста, найди время для отдыха. И поешь.» Занесенный над клавиатурой палец замирает. Что на это ответить? А нужно ли вообще что-то отвечать? Мафиози долго гипнотизирует взглядом открытый чат, но так и не придумывает, что на это ответить. Вместо этого вносит новый контакт и блокирует телефон. Отдохнуть и правда нужно, все равно мозги уже плавятся. Забив на все, плетется в ванную, на ходу стаскивая с себя одежду и бросая где придется. Плевать, завтра уберет. Сейчас ему нужны только душ и кровать. Душ только больше размаривает уставшего мужчину. Не заботясь о мокрых волосах, Ким обессиленно валится на мягкий матрас. Под рукой вибрирует брошенный на кровать мобильник. Всплывающее уведомление на экране блокировки оказывается им же поставленным напоминанием. Зачем он вообще ставил его? Не собирался же идти. Не важно. В любом случае планы изменились. Разблокировав телефон, снова открывает чат в лайн.

***

Порче не спится. День был слишком длинным, и теперь, когда брат нашелся и появилось ощущение, что все вроде бы начинает приходить в норму, померкнувшие на этом фоне события вновь обретают краски, прогоняя всякий сон. Его едва не пнули пинком под зад из группы за пропуски репетиций прямо перед дебютом. Так что Че ни за что не должен облажаться завтра, а потому юного музыканта постепенно накрывает мандраж. А еще он прошел по краю, ударив наследника второй семьи. Осознание, что это могло кончиться очень плохо для него, в полной мере приходит только сейчас. «Ой, да плевать» — в сердцах думает Че. Эму не о чем жалеть. А еще… Парень закрывает горящее лицо ладонями, все еще не в силах поверить в произошедшее. Он поцеловал Кима. Ким поцеловал его. О, Будда, Это было так… Порче касается длинными пальцами нижней губы, вспоминая ощущения. Не то, чтобы он за свои девятнадцать лет никогда не целовался, но чтобы так. В глазах темнеет, когда на коже возникают фантомные ощущения шершавых пальцев мужчины. Таких же, как у него самого, к слову, пальцев. Музыкант задумчиво смотрит на давно загрубевшие от струн подушечки пальцев. «— Интересно, сколько еще секретов ты хранишь?» Звук пришедшего в лайн уведомления заставляет парня вздрогнуть. Садится в кровати сразу открывая чат. Ким прочитал сообщение почти сразу, но так и не ответил ничего. Признаться, Че ответа уже и не ждал. «Удачи завтра на выступлении» Ого, он помнит. Лестно. Порче сам не знает, почему это сообщение заставляет его расстроиться. Хотя зачем себя обманывать, все он знает. Его Хиа там не будет. Такой важный день, а даже поддержать будет некому. Глупая идея приходит в голову и, выдохнув, Че стучит пальцами по клавиатуре. «Придешь поддержать меня?» — Палец зависает над кнопкой «отправить», не решаясь нажать. Перед глазами всплывает картина засыпающего на всех поверхностях старшего. Идея и правда глупая, пи’Ким поесть-то хорошо если успевает с такой загруженностью, ему точно завтра будет не до него. Решительно стирает так и не отправленное сообщение. И перепечатывает. «Спасибо, пи. Надеюсь, ты уже в кровати» Ответ приходит меньше чем через минуту: «Фото». Тапнув на уведомление, Че с интересом открывает фотографию. И тут же прижимает телефон экраном вниз к матрасу, прикрывая ладонью отвисшую челюсть. Ох, Будда. И как теперь уснуть?!

***

Тяжелая оплеуха отца заставляет Вегаса пошатнуться. За ним следует еще один, не менее сильный удар, и устоять стоит действительно больших трудов. Рефлекторно слизывает сочащуюся кровь. К разбитому носу прибавляется лопнувшая губа и синяк на лице. Хорошо, если на этом отец остановится. Мужчина смотрит на закаменевшего в дверях младшего брата. Уйди. Пожалуйста, уходи. — Бесполезный кусок дерьма! — Кричит Кан, отвешивая сыну уже с другой руки. — Как ты мог позволить этому щенку устроить такое?! Ты вообще хоть на что-то, блять, годишься, выродок? Макао не двигается. Лишь сжав зубы беспомощно смотрит, как отец снова избивает его хиа. Ну что опять он не так сделал, чем Вегас так разгневал отца, что тот опять вспылил? — Пап, пожалуйста, — взывает к разуму отца мужчина. — Завтра я встречусь с партнёрами. Они на нашей стороне, я смогу выжать Кима с кресла старшего брата. Плеснув в бокал бренди, все еще взбешенный Кан падает в кресло. Он рассчитывал, что договориться с младшим племянником не составит проблем, но этот сосунок решил поиграть в крутого босса. Самое мерзкое, что прикопаться в его работе даже особо не к чему. Остается только уповать на поддержку нового союзника и поддерживающих их партнеров. Умом он понимает, что сын в их провале не виноват, но дать волю гневу так приятно. И даже наличие постороннего в комнате не может смутить его. — Кого ты сможешь выжать, если даже маленькая дворняжка Киттисават может тебя избить, ничтожество? — Залив в себя еще бренди, усмехается глава. Так вот что произошло в доме главной семьи. Макао до побелевших костяшек сжимает кулаки. Значит, это не отец ударил брата. Ему досталось от какого-то зарвавшегося пацана. Да что эта главная семья себе позволяет? Сначала этот гребаный Порш, телохранитель пи’Кинна, едва не прибил его самого, а теперь его родственничек сделал то же самое с его хиа. «Ну попадись ты мне, говнюк. Ты покойник.» — Кинна уже нашли, мы теряем время, — раздается скучающий голос молчавшего все это время мужчины. Голос, который заставляет Вегаса скрежетать зубами. — Я могу позаботиться о Киме сам. — Ты уже о Кинне с Поршем позаботился, нет уж, я… — Открывает было рот наследник второй семьи, но рявк отца заставляет мужчину умолкнуть. — Заткнись! — Прерывает сына Кан и переводит взгляд на собеседника. — Пока не вмешивайся, время есть. Вопрос преемничества нам желательно решить без крови. Чтобы в будущем, когда мы ее прольем, не было проблем. Так что, пусть Вегас сначала попробует. Вегасу остается только с горечью принять, что говорить на равных ему сегодня не дадут.