Удачно рассчитанная мелочность

Олег привычно оценил выходы и слабые места отделения, где он, голодный и недовольный, битый час пытался обрисовать ситуацию полицейскому. Уже шестому или седьмому. Этот хотя бы не тащил его — дядю-военного под два метра ростом — за локоток, не пытался всучить штраф и не считал беглым международным преступником. Не то чтобы последнее не было кое-где и кое в чем правдой. Уложиться в двадцать слов или меньше не получалось, потому что его продолжали перебивать, переспрашивать со всех сторон по несколько раз, и, черт возьми, требовать отсутствующие документы, как будто он их просто стеснялся отдать, и если вдруг попросить еще немного, то «нет» превратилось бы в «да». В какой-то момент принимавший его заявление мент-на-букву-Д ненавязчиво и любезно отправил особенно приставучих в архив и по поручениям «пока база не загрузится». Времени заняло прилично. И, наконец, подтвердилось, что Олегова молодюсенькая, гладко выбритая версия пропала в горячей точке и теперь считалась мертвой. Он, с другой стороны, был очень жив, с полупустым кошельком, одним рюкзаком с самым необходимым, парой памятных безделушек, и… собственно всë. Даже помыться и оставить вещи после самолета некогда и негде было. Принтер с жужжанием выплюнул слегка влажный лист. — Да, я вижу. Ну, Олег Давидович Волков, девяносто первого гэ рэ, скажите, почему сразу не заметили, что мертвы? — задорно спросил очкастый, очень юный для своих погонов лейтенант, глядя в электронный отчет. — Три года прошло с «без вести», уже не выйдет просто найтись. А постановления об аннулировании почему нет? — Я только что прилетел в страну, — повторил Олег работнику правоохранительных органов. По ощущениям — в сотый раз. — Это вообще отдельная загадка, — пробормотал парнишка, перескакивая между вкладками. — Как так вышло? Олег не прокомментировал, только задумался: «А действительно, как?» Он хмыкал в нужных местах, но мысленно перебирал события последних месяцев в отряде. Тот же Вадим занимался сомнительной херней, и надо было проверить, но у Дракона всегда на стороне что-то намечалось, не напасешься. Олег считал, что кличку этот мужик себе выбрал из-за страсти к звонким монетам и выгодным инвестициям. Доброй воли у Дракона наскребалось столько же, сколько у каждой силы природы, то есть абсолютный ноль. Но должок имелся. Он подозревал, что это именно Вад за него — командира — поручился и попросил при увольнении. Олег ушел бы, даже если бы пришлось заметать следы после самоволки. Правду говорят, что нет противника страшнее, чем союзник-долбоеб: драконовский сменщик заставлял тикать даже глаз «холодного ублюдка Волкова». Олег находился в нескольких минутах от метафорической детонации к тому времени, как команда завершила последнюю миссию, а Вад вернулся. И ведь не отпустило, когда адреналин схлынул. Тогда дошло: это конец. — …Повезло вам, что счета заморожены, а то плакали бы денежки. Квартира вот уже год как государству отошла, надо узнать, вернут ли… Олег непозволительно размечтался, но продолжил кивать. Удивляло, что при выходе из отряда никто не угрожал убийством, просто напомнили о контрактах о неразглашении, об осмотрительности, организовали перелет и всë — сау булыгыз. Мутная история вышла, но Дракон точно заслужил благодарность. Оранжевыми купюрами. Жаль, до иностранных счетов с деньгами с заказов пока не добраться, да еще и задержание это вообще не вовремя. — В ЗАГС сходите, свидетельство о рождении за госпошлину выдадут… Мент не очень требовал участия: довольствовался односложными ответами, говорил о своих находках в базе, распечатывал документы, передавал кому-то папки, давал советы и, похоже, не хотел штрафовать и гуглить плакаты о розыске. Улучшение. При среднем-то коэффициенте мерзопакостности сегодняшнего дня — особенно. — …в суд обратитесь за отменой статуса умершего, месяц займет примерно. Подайте заявки на восстановление документов… Олег, общепризнанно везучий сукин сын, который мог как выжить в практически безвыходной ситуации, так и выиграть тысячи долларов в казино за один присест… показался подозрительным арабским террористом первому же патрульному. Олег Волков, страшный Призрак, побежден и поставлен в неблаговидную позу бюрократическими проволочками, едва ступив на землю родной страны. «Узнает кто из отряда — засмеют», — пришло ему в голову. Связей в Питере за почти десяток лет отсутствия не осталось особо, даже заночевать не у кого. Он снова настроился на быструю речь полицейского. — Понятно? Так, теперь разберемся насчет бессмысленного задержания и штрафа… Тут в коридоре что-то хлопнуло, кто-то взвизгнул и рассмеялся. Олег и лейтенант-на-Д, не сговариваясь, развернулись и посмотрели на входную дверь в общую зону. Статный темноволосый мужчина в кожанке и кепке, прям киношный «плохой полицейский», вошел в дверь, придержав ее локтем с пакетом на сгибе. Второй рукой он с кислой миной прижимал к уху крошечный кнопочный телефон. Это смотрелось комично, особенно с его габаритами и сбитыми костяшками. Зато взгляд был некомично острым и цепким. Мужчина бросил пакет на стол неподалеку, кивнул нескольким людям, покрутил пальцем у виска в случайную сторону под смешки. Лейтенант-на-Д кивнул в ответ, отложил ручку и откинулся на спинку компьютерного стула с таким лицом, что стало немного не по себе. Он казался спокойным, ироничным парнем раньше, но теперь излучал какое-то нечестивое ликование. Олег незаметно прищурился на инициалы на нашивке парня — Дубин Д.Е. Димой представлялся, точно. Либо Олег сильно тормозил, либо парень был слегка не в себе. Несколько человек демонстративно бросили работу или ушли на перекур с недовольными лицами. Дубин махнул рукой с растопыренными пальцами в сторону новоприбывшего, всем своим видом показывая: «Приготовься к шоу». Олег стиснул зубы и мрачно глянул на ближайший выход, ругаясь про себя: «Дел по горло, а эти… Нельзя, что ли, отпустить человека и тогда уже заниматься — чем бы там они ни собирались заниматься. Рабочее время же». Мужчина с телефоном тем временем снял уличную одежду и заговорил на полтона громче: — …Что «Игорь Константинович»? Серый, ты во что опять вляпался? Ты эту шарманку заводишь, только когда проштрафился. «Игорь Константинович» помолчал, сел, всë еще держа кепку в руке, его брови поднимались выше, и выше, и выше, пока собеседник говорил. Потом он фыркнул. Разговор продолжился: — Не-а, мне звони, когда убьют. Или хотя бы похитят снова. И то неизвестно, кто больше пострадает! Ну это ты лицом дорожишь, я не по мужикам же. Да причем тут это? Много кто красивый и богатый, надо еще нормальным быть. Да? Ну тогда просто недообследованный. Психиатра у тебя хорошего не было. Э-э… Ладно, ладно, сорян. Да всë-всë, понял. И что? Не заливай. Игорь Константинович широко жестикулировал рукой с зажатой кепкой, лицо жило своей жизнью, перескакивая с одного выражения на другое. Он отчитывал телефон: — …телохранителя не можешь нанять даже за тройную оплату. Да-да, бездушные какие-то, я помню, но тебе обязательно было несчастных мужиков на работе тиранить? В контракте же прописано. В смысле не нарушал? Как ты тогда в черный список к «Кречету» попал? Дичь. А к остальным?.. Ага, хуянт. «С каких пор у охранных фирм есть черный список, в который можно попасть за поведение в рамках контракта? — спросил себя Олег, застряв где-то между желанием сбежать и недоумением. — Что надо сделать для такого эффекта?» Вся ситуация чувствовалась как мысленный визг тормозов. Он работал телохранителем много раз, видел конченых кадров, но не сталкивался с таким уровнем странностей. Дима тем временем подпирал щеку ладонью, не сводя веселого взгляда с Игоря. Тот бросил уже помятый чепчик, шутливо погрозил кулаком в сторону их стола, но не отвлекся от разговора. Никто не мешал, а половина ближайших полицейских грела уши, имитируя занятость. И, кажется, делала ставки; обычный вторник в дурдоме с синими рубашками. Игорь скривился и продолжил говорить с нотками ментовской воспитательной беседы: — …из-за тебя же и изменили: двое на психотерапии, одного еле уговорили не подавать в суд, другой уехал из города в неизвестном направлении. И это не считая просто уволившихся. Эй, а по роже? То-то же. Что «Игорь»? В отношениях то же самое ведь. Да? Есть черный пиар, а есть это, ты мне-то не заливай. Что? Нет! И не звучи таким довольным. Может и так, но с тобой теперь никто адекватный добровольно на свидание не пойдет. Мент взъерошил волосы с пакостной улыбочкой и спросил: — Так, а кто их таких проблемных цеплял? М-м. Не иначе. Да тебя обижать себе дороже, все поняли уже: последствия есть, предупреждений никаких. Угу. Напомни, как так получилось, что Гречкина из-за слитого видео затравили в интернете и права отобрали, даже папаша не помог, Чайкину внезапно сдали подельники, кто-то задудосил Новака… Да, я не под камнем живу. У Исаевой вскрылись финансовые махинации на лямы, у Каменного — взрослого мужика, твою мать, боксера — нервный срыв, а у Теребкиной сгорел сарай! Ну гараж так гараж. Не заливай. Штраф-то ты платил… Так подай в суд. За клевету хотя бы — она же сказала, что в тебе нет огня. Ты ведь показал, как можешь зажечь? Тут Игоря пробрало. Смехом звук нельзя было назвать, потому что мужик натурально гиенил, а не ржал. Олег уже в основном смирился: если не вдумываться, навевало воспоминания об армейских посиделках. В душе кольнуло. Или в виске? У Димы такой проблемы не было — он начал хохотать где-то на упоминании «Чайкиной». После «Каменного» согнулся пополам и уткнулся в стол. Прикрепленные рисунки собак слегка колыхались. Несколько ближайших полицейских так же гоготали, кто-то прижал руки к лицу, кто-то неодобрительно пялился. «Какие-то известные случаи», — предположил Олег. Тут и дошло, что он ужасно и непозволительно отстал от местных новостей, пока мотался по Сириям. Собеседник Игоря, похоже, говорил очень непечатные вещи архитектурным способом, потому что он то слушал, то давился смехом. Потом отдышался, только чтобы прохрипеть: «Просто признай уже, что она тебе не по зубам». В конце концов он откинулся на спинку стула, скорчив сардоническую гримасу, и разочарованным тоном отчеканил: — Да что ты говоришь? Я тогда танцор кабаре. Ты с темы не съезжай. Что там с Хольтом было, напомни, а? Да какая разница, он-то там тоже был. Ага, писали сколько контрактов сорвалось… Конечно, там же про тебя, как не читать. И ежегодные подборки твоих самых пришибленных выходок смотрим всем отделом. Я что не пойму: ты от природы по-другому не можешь или сознательно людей доводишь до ручки? Ты еще тот единственный уикенд с Дагбаевыми упомяни. Олег слегка обмяк от шока. Он знал, кто такой Хольт — международный оружейный магнат. И скандал с Россией точно был какое-то время назад. Хуже того, он знал и Дагбаевых — мафиози чистейшей воды даже в его юность. Непонятно было, в комедии живет Игорь и его друг или всë-таки в криминальной драме. Кем, блин, был чокнутый на том конце провода? В этот самый момент мент дослушал, надул губы и явно передразнил жеманным тоном: «Та маленькая война между бандами была забавной, повторить, что ли?» — потом покачал головой в недоверии к ответу и спросил с усталыми, скорбными нотками в голосе: — Одних угроз мало? Там слух прошел, что у младшенького какой-то наемник-соулмейт объявился, на этот раз так просто не разойдетесь. И к сестре не лезь. Что? Твою мать, даже не шути так. И не надо товарищмайорать. Ох и конченый же ты, Сергей Викторович. Не перестаю жалеть, что не повязал тебя молча прям у гаража. У Димы тряслись плечи и порозовело лицо. Он периодически хлопал по столу и качал головой. На периферии недоверчиво переглядывались. Кто-то даже крестился. Олег не мог понять половину, но даже то, что осталось, было как минимум диким. Тем не менее, часть про наемника, если была правдой, представляла некоторую ценность. День становился всë лучше — он почти забыл жалеть, что оказался тут. «Сергей Викторович» явно талантливо проезжал по мозгам Игоря, потому что тот наклонился вперед, сморщил нос и твердо сказал: — Не люблю. Никто тебя не любит. Просто смотреть приятно. Как на автокатастрофу. Да просто терпят и делают вид. Меня? А по роже?.. Не-а! Сказал же: я с тобой срать в одном районе не сяду, а как плюс один тем более не пойду… Да, даже по-дружески. У тебя вообще другие друзья есть? Ответ заставил Игоря поумерить пыл. Он встал и оперся о стол со сведенными бровями и приоткрытым ртом. Потом продолжил, уже спокойным тоном, который по мере получения ответов сменялся чистым недоверием: — Ну познакомься с кем-нибудь, в чем проблема? Соцсеть тебе на что, гений? М-м. Ну ладно, допустим, клуб. И как оно? Что? Ты чего к Гашпарову полез вообще? Ой. Ну это ты еще легко отделался. Ну ты чего хотел, это ж Валя. Тут он слегка дернулся, резко втянул воздух и чуть ли не взвизгнул: — Что?! Что ты ему сказал? Бля! А он что? А ты? Бля! И после этого он… Потом Игорь расхохотался. В смехе слышалась нотка истерики. Было так заразительно, что даже Олег фыркнул. У Димы, видимо знакомого с «Валей Гашпаровым», были нахмурены брови, но плечи всë еще подрагивали. С каждой минутой разговора градус абсурда повышался. «Сергея Викторовича форсированно отправят в плавание по Неве, не иначе. Если этот мужик продолжит выводить из себя людей, шанс встретить его не по частям в лесополосе будет не очень высоким, — прикидывал Олег со смутным впечатлением. — Тогда уже не спросишь, как столько выкрутасов может сойти с рук». Игорь потер лицо, как-то между «смахиванием слез смеха» и «фейспалмом», снова растрепал волосы и, посмеиваясь, выдавил, вторя оценке Олега: — Бля, Серый. Допрыгаешься — закажут же. Ты бессмертный, что ли, Вале Калигари такое говорить? Ты бы еще к Архиповой подкатил. Подожди, не хочу знать. Кто там в списке среди моих знакомых? Не, не тронь его, ты ж его с потрохами сожжешь. А я что сказал? Ну да. Дубин? Ха! Он только выглядит мягким, ты забыл про пожарный шланг?.. Ой, отвали с этими шутками, интеллигент хренов. Олег повернулся, чтобы посмотреть на Дубина. Тот сморщил лоб и несколько раз быстро моргнул, подняв брови. Потом поправил очки и беспечно пожал плечами. Наконец Игорь сжалился и спросил: — …Ну хочешь, я перед Юлей походатайствую? И то правда. А тебе как будто сразу любовь подавай. Да ну… Уже боюсь того дня, когда ты своего связанного найдешь. Тут либо он тебя, либо ты его, либо вы оба всех нас. Надеюсь не дожить. Ой, сам ты гондон. На этом моменте Игорь, всë еще перекидываясь незрелыми оскорблениями по мобильнику, хрустнул спиной и пошел в комнату отдыха. Если бы Олег был не таким голодным и уставшим, досмотрел бы шоу с бóльшим интересом. Дима рассортировал бумаги, но попыток продолжить решать вопросы не сделал. Через несколько минут Игорь вернулся с тремя кружками кофе в руках, зажимая — да, теперь Олег рассмотрел — легендарную неубиваемую нокию между плечом и ухом. Судя по ехидному выражению ментовского лица, собеседник на том конце провода разразился настоящей обличительной речью. Он поставил две чашки на стол к Олегу и Диме, подмигнул, а с последней автоматически развернулся к своему столу. И по-саперски замер. Олег принял и отхлебнул кофейные извинения, наблюдая за разворачивающейся драмой в прямом эфире. Игорь же осторожно, с напряженными плечами, переспросил: — Подожди, что? Ты поэтому звонишь? Так бы сразу… Даже логическую цепочку знать не хочу. О как. Я тебе еще за мем и граффити «майор сто грамм» во дворе не припомнил, мразь. Ага, не ты — я не я и соцсеть не моя. Половина отдела хихикала, кое-где деньги перешли из рук в руки, кто-то «дал пять». — Да что я сделал вообще? А. Мой косяк, справедливо. Всë равно нет. Ты скажи, я хоть раз отвечал на звонок словами «бюро знакомств слушает»? Вот-вот. Даже ради смеха не стану. Майор поставил чашку, слегка выплеснув через край, развязно обошел стол и развалился на стуле. На его лице застыло сложное выражение с поджатыми губами. Потом глаза сузились. Олег знал этот взгляд, поэтому даже малость подался вперед, чтобы не пропустить подлянку. Игорь наклонил голову с ушлым видом, сказал: — «Спасибо» в лаваш не завернешь. Будешь сильно должен, и твоей натурой я не беру, что предложишь? Не-а. Мне еще с налоговой потом разбираться, не, спасибо. Уже есть. Мимо. Что? А это ты от кого знаешь? Вот предатель! Но нет. Тоже пас. Зачем мне?.. Ох, бля. Игорь, до этого лукаво грозивший пальцем «предателю», сидящему где-то другом конце комнаты, выпучил глаза, выпрямился и начал шарить по ближайшему ящику, пока не нашел бумагу и ручку. Дослушал, очевидно, шокирующее предложение и постановил, записывая что-то на обратной стороне мятого листа: — С козырей зашел. И без подвоха? Ну-ну. Я попрошу Дубина скинуть. Ладно. Да я тебе сваха — гарантии давать? И прям без разницы в остальном?.. Не, это понятно. А какую беседу? Ну мне-то откуда о таком знать с одним высшим, объясни простому менту. Вкус? У тебя есть вкус? И давно? Мужик явно повеселел — аж стало любопытно, что же было предложено, чтобы эту реакцию вызвать, и в чем был изначальный план. Олег расслабленно слушал и пил сносный кофе впервые за пару месяцев. Майор не очень долго веселился после своего вопроса о вкусе. Судя по гримасе, с Сергеем лучше не разжимать булки лишний раз — ответочки были явно адскими. Выражение лица Игоря прошло через все классические пять стадий горя и еще три неизвестные науке дополнительные, а потом долго колебалось между отвращением и задорной досадой. Отвращение победило. Он прошипел: — Допиздишься — возьму номеров из коробки со сталкерской фанпочтой, которую ты из офиса каждый месяц с заявами присылаешь. Или твой личный скину. Там столько желающих тебе «настоящее искусство» показать, тьма просто. Ценитель нашелся. Он снова вернулся к беззаботным колкостям, отпивая из кружки с рисунком какого-то странного огурца: — Ну узнают, и что? Кто бы меня осудил, когда ты затрахал столько народу, Серый? Управу бы на тебя найти или хотя бы няньку… Нет. Тоже нет. Будут потом ужасаться и рыдать, а Федор Иванович заявления не примет. Хотя надо посмотреть, кто проштрафился. На крайняк у Бустера спрошу. Ха? Не вздумай даже, а то репутация дорога только как память останется… Да ладно, прям лапочкой? Кто-то хоть раз повелся? Не верю. Ты с большей вероятностью пол-Питера спалишь. Сам иди. И туда тоже. Повтори лучше список еще разок. Игорь бросил ручку и методично скатывал шар из офисной бумаги и скрепок, молча кивая телефону. Он подвел итог: — Ладно, заметано, найду я тебе лоха. Да, да, и симпатичного. Нет, не получится, ты ведь знаешь, что умный не согласится. Ну только если он новостей не видел последние лет пять. Подожди, зачем деньги? Ты спятил?! Я и модный приговор выносить должен?.. Ладно. Но неделю сверху и чтобы без дебоша, у меня своих висяков достаточно. М-м, проверю потом, не у всех мажорский свободный график. А звонишь по пустякам тогда зачем? Серый? Алло? Блядь! Работники переполошились. Смуглый парень с самодовольной улыбкой собирал наличные под всеобщие стоны и смех. Несколько человек, сидевших последние полчаса с постными лицами, закатили глаза. Часть выигрыша перекочевала на стол Димы, который с невинным видом смахнул мятые купюры в верхний ящик. Олег предположил, что общий вопрос был в том, ввяжется ли майор Сто-грамм-или-как-его-там в очередную пикантную авантюру. На какой конкретно ставке наварился хитрожопый (но стратегически притворявшийся безвредным) Дубин, даже не хотелось знать. Наступило короткое затишье. Майор с грохотом бросил многострадальный телефон на стол, вытер потное ухо и уставился на лепные украшения на потолке с замогильной мордой. Потом с чувством повторил: «Блядь». Прозвучало как первый залп. Кто-то начал скандировать: «Раз-гром! Раз-гром! Раз-гром!». Похоже, не в первый раз — кричалку ловко подхватили несколько бездельников. Неловкий приказ Игоря: «Работайте уже, шоу кончилось, и так полчаса прохлаждались», — растворился в хаосе. Люди начали убирать телефоны. Олегу точно нужно будет выпросить запись. Было что разобрать. В правом виске слегка стреляло, скулы сводило. «Надо было раньше на гражданку сваливать», — подвел итог Олег, пытаясь вспомнить, когда видел подобную сумбурную сцену в последний раз. Годы назад. Вадим считал себя забавным мужиком, но Олег успел выучить весь его арсенал исторических, пошлых и кулинарных шуток за время, проведенное в одной команде. Черный, висельный юмор Шуры тоже был сносным. Но это? Золото комедии абсурда. Парень на том конце должен быть шедевром… но не совсем экспонатом кунсткамеры, раз грозный майор его еще не придушил. Этот самый майор выпрямился с видом смиренной решимости. Все поспешили рассосаться по своим делам или слиться с мебелью — похоже, никто не горел желанием стать лохом, которого отдадут на растерзание загадочному, но явно известному каждой собаке Сергею Викторовичу. — Цветков, предатель! — рявкнул Игорь, лихо развернулся на стуле и со сверхъестественной точностью метнул бумажным снарядом. — Я пас, Игорек! — крикнули в ответ, явно уже одной ногой за дверью. Попытка побега не спасла Цветкова от попадания шариком со скрепками по затылку. Майор нарочито мрачно кивнул и принялся оглядывать всех присутствующих. Его губы едва шевелились в повторяющемся трижды слове «думай». Или, может быть, «сука». Прицел внимания смещался после каждого поморщивания. Олег мог только предполагать происходящий мыслительный процесс: кого-то, судя по всему, было жалко, кто-то не дотягивал до требуемых мифических уровней Апполона или хотя бы Камадевы. Пара молодых парней попятилась к ближайшей двери, стоило майору прищуриться в их сторону. На фоне даже не шуршали папки. Комната по ощущениям затаила дыхание. Наконец, взгляд Игоря, не зацепившись ни за кого, упал на Олега, скользнул по фигуре, рукам без колец, армейскому рюкзаку, заинтригованно завис на лице. И не сдвинулся больше ни на кого. Ощущалось как щелчок предохранителя. По спине Олега пробежала знакомая адреналиновая дрожь предчувствия. В тишине можно было почти услышать вращение колесиков, в которых строем бежали одетые в кепки и кожанки хомячки. Выводы этот умный мужик сделал бы правильные: Олег был свободен, как птиц, но не мог улететь. Игорь попытался улыбнуться ему. Попытался. В отличие от бумажного шарика, выражение сильно промахнулось мимо «извиняющаяся улыбка незнакомцу» и приземлилось прямо на территории «слегка маньячный оскал». Олег флегматично подумал: «Кто их знает, эти ментовские тактики запугивания?» Покалывание вдоль позвоночника усилилось. Олегова чуйка немного зашкаливала с подросткового возраста, со времен Инцидента, не раз спасала жизнь. Сейчас дело пахло откровенно жареным. И перьями. И почему-то рыжим. Мужчина неспеша подошел к столу и с шорохом пакета протянул руку: — Игорь Гром. — Олег Волков. Спасибо за кофе. Рукопожатие получилось крепким. «Гром, значит? — про себя добавил Олег. — Понятно теперь, почему мем такой». Гром ловко подтащил стул поближе, поставил спинкой вперед, и сел, упершись в нее локтями. В руках материализовалась шаверма. Он самозабвенно принялся жевать и не торопился заговорить снова. В отделении развилась бурная деятельность. Олег поймал несколько очень странных полутайных взглядов в свою сторону, майор же смотрел открыто, не торопясь. «Какая-то психологическая осада? — молча прикинул Олег с отстраненным любопытством человека, которого неоднократно пытались застрелить, прирезать, зашибить ломом и даже взорвать. — Дайте две, что ли». Любая смена темпа приветствовалась после последних кошмарных месяцев. Конечно, это не означало, что Олег позволит вить из себя веревки за просто так: безнаказанно выжать кое-что из полицейских было делом чести — ему же сегодня досталось. У Димы снова предательски сотрясались плечи, пока он делал пометки в документах. Олег мысленно начал собирать бомбу из подручных материалов. На его лице не дрогнул ни один мускул. Они трое будто находились в пузыре натянутой тишины. Гром сложил обертку в пакет, вытер руки и подвинул поближе бумаги со стола, начав бегло читать страницу за страницей. Через несколько минут Дима подтолкнул ему свой исписанный лист. «Ах, они напарники, и вот кто настоящий предатель — шантажа помощью не избежать. Хотел решения проблем, Волков? Н-н-на, получай! — мысленно ощетинился Олег. — Подложить бы креветок в гардины тому, кто накосячил с отменой статуса мертвеца. И до конца жизни мелочно распространять тот самый мем про сто грамм». Он уже теоретически паял последние контакты и прикидывал, как лучше установить сюрприз под стол каждого из двух мудаков, собирающихся отправить его на метафорический эшафот, когда Игорь оторвался от чтива. Потом кивнул Диме. К сожалению, и так было ясно, что мент собирался отнюдь не подсказать, где лучшая съемная квартира с кухней и легальная работа, а потом отпустить, погладив по головке. Олег закрыл глаза и вздохнул. Послышалось деликатное покашливание, на которое Олег молча поднял бровь, отрываясь от своих планов мести — не отказываясь. Можно было наехать первым, но Олег лучше брал измором и смотрел волком. Возможно, это было ошибкой. Грома всë равно не остановило: так же смотрел в упор. Рожа у него вообще пробивная была. — Ну что, товарищ Потеряшкин, будете содействовать следствию?