Ты мое солнце (новая версия)

Дом встречает Чонгука холодной и дождливой погодой. Ветер взбесившейся стеной прорывает тёплые преграды и врывается под кожу. Лето в самом разгаре, но солнце спит и не радует людей своим теплом. Как обиженный ребёнок, оно скрывается за пеленой серых свинцовых туч. Холод - добрый друг, поэтому именно он встречает Чона. Телефон всю дорогу разрывается и сводит с ума своим звоном. Намджун, как сумасшедший, названивает каждую минуту. Мужчина не хочет слышать его голос, ему стыдно перед другом. Он почему-то уверен, что Джун уже все знает и названивает, чтобы отругать. Чонгук не хочет сейчас оправдываться, он хочет к Тэхену. Немедленно. Альфа выходит из здания аэропорта, подставляет лицо моросящему дождю, пытается умыться свежими непорочными каплями. Очиститься. Закрывает глаза, прячет воспоминания в тот же черный угол, куда и прятал прошлое. Никто не узнает, он похоронил одержимость и оставил на узких улицах Лос-Анджелеса в том переулке, где восемь лет назад похоронил любовь и веру. Чонгук вытирает мокрое лицо ладонью, разглядывает грозовые фиолетовые облака и улыбается городу. Чувствует облегчение. Сейчас самое главное увидеть «солнце» и забрать его опять себе. Забрать, запереть, впитать и больше не отдавать. А всех, кто хотел, покушался, трогал, убить голыми руками. Чон видит свой припаркованный Mercedes, капли дождя покрывают его водной рябью и тихонько стекают вниз. Альфа делает шаг, и охрана, как по щелчку, распахивает чёрные тучи зонтов. Машина выглядит устрашающе на пустой дороге в крупных каплях дождя. Ему становится не по себе. Черное пятно машины похоже на катафалк. Охрана открывает дверь, и мужчина прячется в тени кожаного салона. Дверь захлопывается, и сердце замирает. Предчувствие сдавливает внутренности, но Чонгук прогоняет тревогу. Машина в сопровождении выезжает на пустую трассу. Телефон заходится новой трелью. Чон смотрит на экран - Джун. Отбой. Дождь становится сильнее. Он бьется о лобовое стекло, прогоняемый шуршащими дворниками. Альфа смотрит на дорогу. Капли дождя сползают по холодному стеклу, как слезы по щекам. Деревья враждебно качаются из стороны в сторону, как бы машут проезжающим одиноким машинам. Они, как стражи, охраняют дорожный покой, запоминают проезжающих. Снова писк телефона. Почта. Чонгук ухмыляется изобретательности друга. Новое письмо. Отправитель неизвестен. Ярко синий огонёк привлекает внимание и начинает раздражать своим миганием, игнорировать его уже не получается. Пальцы чешутся нажать и открыть письмо. А сердце бьется и бьется, в тревоге перегоняет кровь. Чон не выдерживает и открывает. Видео. Щелчок пальцем. Включить. Щелчок пальцем. На экране вечер, множество домов, которые сливаются в темноте, и пара людей. Они смеются и обнимаются. Чонгук вглядывается в экран, думает, что кто-то ошибся. Хочет выключить, но почему-то продолжает, как завороженный, смотреть. Пара в обнимку стоит посередине улицы и, как кажется мужчине, целуется. Видео не совсем четкое, автор часто дергает рукой, отчего картинка расплывается. Омега задорно смеется. Смех до боли знакомый, сердце долбится, ломает все преграды и поднимается к горлу. Чон сильнее сжимает телефон. Перестает дышать, воздух кончается. Какой-то накачанный альфа вжимает в стену старого кирпичного дома его Тэхена. Чонгук жмет паузу, не в силах смотреть дальше. Откидывает телефон. Нет, отрицает. Это не его омега, глаза его подводят, этого не может быть. Просто чья-то злая шутка. Он непрерывно качает головой. Хватает за ворот рубашки, рвет пуговицы, задыхается. Лицо горит, тело горит, он весь горит. Альфа ищет кнопку и опускает стекло. Высовывает голову, хватает воздух уже бело-синими губами. Дождь больно хлещет по щекам, пытается остудить. Мужчина думал, что ад живет в нем, но как он ошибался. Ад открыл ему свои объятия только сейчас. Желудок сводит, и Чонгук начинает захлебываться своей же желчью, страхом, болью и разочарованием. Они сливаются в один ком, застревают в горле, преграждая путь воздуху. - С вами все хорошо, Господин Чонгук? - спрашивает встревоженный водитель и выруливает на обочину, сигналя сопровождению. Чон его не слышит, в его ушах только задорный смех Тэхена. Он режет его на части, снимает с живого плоть и наслаждается оголенной душой. Умереть не больно, больно жить и чувствовать. Альфа опять скрывается в салоне, с мокрых волос стекают капли. Они стекают по щекам, шее и сгорают на жарком пламени от тела. Телефон издает еще один гадкий сигнал. Чонгук хватает его в руки, открывает файл и больше ничего не чувствует. Фото Тэ в объятиях того же парня. Крупный план. Сознание быстро дорисовывает все события, недостающие элементы и убивает своего хозяина. - Господин Чонгук, что с вами? Давайте остановимся, - спрашивает водитель, почти притормозив ход на обочине. Тот видит огромные капли, стекающие по лицу хозяина. Пот, дождь, слезы. - Не останавливайся, гони, - рычит на него альфа. Водитель выезжает на дорогу и прибавляет газ. Выжимает на полную, начинает играть с мокрой трассой. Шины скользят по гладкому асфальту. Машину ведет в разные стороны, разбивая о железный кузов нежные капли дождя. Сердце не бьется, легкие не дышат, мозг не работает. Через минуту Чонгук слышит хлопок. Машину начинает сильнее водить из стороны в сторону. Водитель судорожно крутит руль, пытается справится с управлением на скользкой дороге. - Колесо чем-то пробило, - кричит он и быстро перехватывает руль, старается выровнять машину. - Тормози, - нервно, цепляясь за кресло, просит Чон. - Не могу, тормоза не работают, - тихо и обреченно. - Господин Чон - это все. Чонгук слышит еще хлопок, уши закладывает, и машина взлетает вверх. Центрифуга, поворот, удар, боль. Все…. Машина, вдребезги разбитая, лежит на обочине. Искореженный металл сдавливает, что-то шумит. Альфа приходит в себя, открывает глаза. Пытается пошевелиться, но понимает, что нестерпимая боль сковывает все его движения. Он шипит сквозь стиснутые зубы. Кровь повсюду, разлетевшиеся осколки стекла пронзили салон, застряли в кожаной обивке и в теле водителя и пассажира. Они отражают капли дождя и выглядят, как хрусталики льда. Лицо - кровавое месиво, Чонгук давится своей кровью, пытается сплюнуть. Он переводит взгляд на водителя, тот безвольной куклой сломан пополам и больше не дышит. В голове пусто, лишь звериный страх владеет сейчас его сознанием. Чон втягивает едкий запах горючих веществ и дым от дымящегося зада машины. Кровь смешивается с потом и дождем, застилает глаза, отчего он плохо разглядывает фигуру человека, который что-то орет и пытается выломать спрессованную дверь. На него летят осколки оставшегося стекла и царапают израненную кожу. К счастью, железо поддается быстро, и поток ливневого дождя обрушивается на мужчину. - Господин Чон, - кричит охранник, - машина сейчас взорвется. Он тянет руки к хозяину. Чонгук пытается нащупать телефон, вмиг ставший для него очень важным. Он хватает его и, невзирая на боль, сжимает так крепко, как будто дороже и нет ничего. Охранник осторожно тянет хозяина из железного плена. - Потерпите, сейчас, осталось чуть-чуть, - он что-то кричит второму. Тот проверяет водителя и разочарованно качает головой. Второй охранник помогает перехватить альфу. Чон кричит от боли, разрывает горло и периодически падает в темноту, теряя сознание. Приходит в себя через секунду и опять кричит, но рот только издает утробный рев. Телохранители кладут тело хозяина на обочину. Дождь плачет, омывает сам перед смертью. Вся одежда промокает, липнет к коже, чем причиняет еще больше боли. Чонгук думает, что вот и хорошо, вот еще чуть-чуть почувствует, и ад спасет, заберёт ребенка к себе. Чон поднимает глаза к небу, молит чтобы все побыстрее кончилось. Глупо молить небеса, его туда не пустят, он дитя ада. Он поставлял в преисподнюю души. Губил молодых и здоровых ребят наркотой, которая травила их тела и туманила разум. На его руках кровь, и вряд ли Бог простит ему все эти грехи. Охрана суетится, звонит в службу спасения. Но вдруг Чонгук слышит выстрел, один, второй и сильные парни падают друг за другом на грязный асфальт, не успев даже вытащить пистолеты. Альфа смеется, кривит рот, выпускает алую струйку. Видит смутный силуэт и сталь пистолета, которая отражается на мокрых роговицах. Выстрел. Жгучая боль расползается по телу, конечности немеют, а кровь смешивается с грязной водой и впитывается в землю. Веки становятся тяжелыми, и Чонгук закрывает их. Там темнота. Здравствуй, Ад. Палец на кнопке вызова… - Чонгук, Чонгук, Гук-и - орет в трубку Намджун, но слышит только выстрел. Друг роняет телефон. Сегодня он не успел.