Ты мое солнце (новая версия)

Чонгук сидит на огромной кровати в их спальне. Полумрак комнаты надежно скрывает его усталость. Альфа смотрит на мирно посапывающего Тэхена. Тот устроился посередине кровати, на которой с легкостью могли поместиться пять человек. Мужчина нежно проходит по плечу омеги, разглаживает рыжие волосы. Мальчик спит чутко, подрагивает плечами, все еще плачет где-то там, во сне. Альфа уже спокоен. Его ровное дыхание поднимает и опускает каменную грудь, большие сильные руки пытаются стряхнуть с омеги все его переживания, страхи и боль. Сейчас весь его мир заключен в одном человеке. В его солнце. Чон никак не может понять своей одержимости, она просто ненормальна, но, глядя на Тэ, он готов ко всему. Готов терпеть все его выходки, хитрый и колючий взгляд, лишь бы только был всегда рядом. Он позволил ему в этот вечер все: драться, ругаться и злить. Омега с успехом все это и делал всю ночь. Дрался, когда Чонгук пытался затащить его в ванную под холодный душ. Тэ бил его по рукам, ругался и брыкался. Альфа смотрит на фиолетовое пятно чуть выше запястья, рядом с новой татуировкой, которая идеально вписалась в цветной рукав композиции. Большой глаз смотрит на альфу, видя все его страхи. Чонгук вспоминает что-то свое. Теперь только длинный рукав. Когда-то это уже все было. Он морщится, отгоняет воспоминания, которые стараются выбраться из тайных уголков сознания. Его отвлекает сам Тэхен. Он стонет во сне. Чон заботливо накрывает омегу одеялом. Сегодня он узнал, что его мальчик умеет ругаться. Он улыбается. Нежный ветерок проникает в приоткрытое окно, ласкает его волосы, остужает жар тела. Тяжелые шторы закрывают окно от ненужного света, который так старается проникнуть утренними лучами сквозь тонкие линии на полу. «Интересно, — думает Чон, — сколько еще тайн может скрывать в себе этот милый мальчишка?» Обещает себе узнать, обязательно. Он вспоминает, как старательно придерживал ему волосы, а потом умывал лицо. Такое у него впервые. Только с ним. С любым другим ему всегда было все равно. А тут не противно. Чон никогда не был нежным и ласковым с омегами, но вот Тэхена хотелось укутать лаской и покрыть нежностью каждый сантиметр его тела. И вот сегодня он мог его потерять. Холодные мурашки прошибают его тело от одной только мысли. Он мог потерять не только омегу, но и себя. Чонгук помнит, как темнота накрыла его там, в клубе, она вырывалась наружу, грозя поглотить все на своем пути. Все как тогда, как в далекой молодости. И только лишь теплая ладонь Тэ смогла победить эту тьму. Вот такую он получил власть над ним, над его душой и его разумом. Альфа сделает для этого вздорного мальчишки все, лишь бы только он был всегда рядом и не позволял темноте вновь овладеть своим хозяином. Он выпустит Тэхена из клетки, сам будет сгорать от боли и ревности, но позволит ему наслаждаться свободой. Усталость накатывает на Чонгука со страшной силой. Ночь уже давно отдала свои права прохладному утру. Глаза альфы дергаются, веки тяжелеют, и он сдается в объятия усталости и сна. Сворачивается калачиком на краю кровати, как верный пес. Его пес. Утро добрым не бывает. Тэ с трудом разлепляет глаза. Солнце режет зрачки и заставляет омегу прослезиться. Солнце? Здесь? Во рту совсем пересохло и отдает кисло-горьким привкусом. Тэхен хрипит, пытается восстановить уставшие связки. Он поворачивает голову и боль заставляет его зажмурить глаза опять. Парень аккуратно приподнимается на подушках, руками растирает воспалённые виски. Голова норовит лопнуть, как спелый арбуз. Тошнит и крутит. На прикроватной тумбе стоит стакан с водой. Тэ ощущает всю заботу своего мужчины, с жадностью припадает к спасительной влаге. Ее кислый вкус наполняет пересохшее горло влагой, как долгожданный дождь в безжизненной пустыне. Тэ прикрывает от удовольствия глаза. Чонгук знал, что ему необходимо. Чувство стыда накрывает его с головой. Тэхен напрягает воспоминания, собирает их в единую картину. Что он помнит? К сожалению, все. Память подхватывает все чувства, пытается уколоть больнее своего нерадивого хозяина. Тэ вспоминает бар, руки размытой фигуры чужого альфы и глаза Чонгука. Они до сих пор стоят напротив, такие злые и холодные — мертвые. Этот взгляд залезает под кожу, жжет и прожигает до холодных костей. Омега опрокидывается на влажные подушки, запрокидывает голову. Вставать совсем не хочется, неприятные ощущения во всем теле колючками расползаются по коже. Как он теперь будет смотреть Чону в глаза? Стыдно и никак не объяснить, что такое поведение ему не свойственно. Он помнит, как ругался и дрался. Вел себя совсем недостойно. Алый цвет опаляет его щеки, он проходит ладонью по коже на руке, фантомно ощущает чужие прикосновения и переворачивается на живот, пищит в подушку. Через пару минут Тэ заставляет себя встать. Твердит своему больному разуму, что должен пойти и сказать Чонгуку, как страшно виноват перед ним, попросить прощения, пока не поздно, и его альфа не надумал себе лишнего. Хотя зачем выдумывать, понимает Тэ. Он и так все видел своими глазами. Он сидит на кровати, закрывает свои глаза ладонями и пытается решить, как все исправить. Омега аккуратно встает, ноги ватные и совсем непослушные, как будто вся сила перетекла в мозг. Комната предательски начинает кружиться, тормозит мысли и подталкивает тошноту. Парень держит равновесие, проходит вдоль зеркального шкафа, старается не смотреть на свое отражение. Чуть пошатывается, опирается на комод и роняет очередную фотографию. Дверь в ванную кажется такой недосягаемой. Он толкает ее рукой и вступает на черный пол. Холод кафеля быстро пробирается ему под кожу. Ноги замерзают. Тэ перебирается на теплый клочок ткани на полу. Кофта ярким пятном лежит вместе с другой разбросанной одеждой. Джинсы, кофта, еще мокрые полотенца, как немой укор для его обливающейся стыдом души. Тэхен смотрит на свое отражение в зеркале, так хочется разбить эту нежную, правдивую гладь. Омега умывается, чистит зубы, долго, тщательно, чтобы хоть как-то перебить кислый привкус. Снимает с крючка тонкий халат цвета морской волны, накидывает на острые плечи, расчёсывает мятую копну рыжих волос и, пошатываясь, выходит из ванной, а потом и из комнаты. Чонгука нигде нет. Пустая гостиная с пятном на стене кричит о прошедшей ночи. Тэ проходит россыпь битого стекла, представляет, как альфа психовал, и ведет плечами от холодного дуновения ветра. Сердце парня колет от мысли, что смог причинить такую боль своему мужчине. Он, правда, не хотел и вот теперь идет каяться. Коридор, кухня. Все пусто. Грязная чашка из-под кофе стоит на обеденном столе. Омега удивляется такой звенящей тишине. Где прислуга? Охрана? Тэ проходит дальше по коридору, замирает, прислушивается, ждет появления так знакомых звуков. Дверь в кабинет приоткрыта. Тэхен, затаив дыхание, заглядывает вовнутрь. Чонгук сидит на стуле напротив окна, всматривается в даль города. На нем свободная одежда. Широкие спортивные штаны и белоснежная футболка придают ему такой теплый и домашний вид. Тэ останавливается в дверях, такое не часто увидишь. В руке у альфы стакан. Бутылка виски стоит на полу и уже наполовину пуста. К горлу омеги опять поднимается комок. Он громко сглатывает и привлекает к себе внимание. Чон оборачивается. Смотрит на омегу больными глазами. Темные круги разлеглись под чернотой этих озер и выдают бессонную ночь. Лицо мужчины помятое, но все равно такое красивое. Он смотрит на него с такой болью и тоской, что Тэ становится трудно дышать. — Что? — безэмоционально, с дрожью в голосе произносит альфа и опять отворачивается к окну. Ищет там успокоение. Он делает большой глоток виски и громко гремит кубиками льда. — Я войду? — тихо и тревожно. Чонгук выпил, и это настораживает. — Ты уже вошел, — сухо. По нему видно сразу: злится, обиделся, и поэтому грубит. Тэхен подходит к альфе ближе, не обращает на колкости внимания. Встает сзади, кладет свои горячие ладони на сильные округлые плечи, сжимает, пытается снять напряжение. Его горький аромат кофе накрывает куполом надежности и спокойствия. В Чонгуке все замирает от одного его прикосновения, а потом разбивается от горькой обиды. Он ведет плечом, скидывает чужие руки. Тэ чувствует обиду, но решает не сдаваться, не дает ему шанс утонуть в ней и напитке. Омега обходит стул и встает у окна. Прислоняется всей спиной к холодному стеклу. — Поговорим? — еще тише, очень мягко, с виноватыми нотками. Чонгук молчит, взгляд пронзительный, но уходит сквозь, в никуда. Все его мышцы напряжены, а челюсть сжата до скрежета зубов. Кадык нервно дергается в предвкушении неприятного разговора. — Прости меня, — голос Тэ переполнен эмоциями. Чон старается на него не смотреть. Терпит, не сдается в плен своим переживаниям. Он поднимает бокал чуть выше, выпивает все до последней капли. В памяти появляется пьяный ублюдок со своими грязными руками. Альфа не выдерживает терзающих его всю ночь мыслей и бросает к ногам Тэ пустой бокал. Толстое стекло разбивается вдребезги. Внутри у мужчины разрываются последние нити. И он срывается. Омега вздрагивает от испуга, замирает приподняв ногу, чтобы осколки не поранили его босые ступни. Дрожь крупными мурашками начинает бежать по телу. Парень его боится. Впервые ощущает его гнев и разочарование. Тонкая струйка слез сбегает по его щеке. Нервы, переполненные страхом, заставляют глаза блестеть. Тэхен бегает по телу альфы не читаемым взглядом, замечает темно фиолетовый отпечаток у него на руке, который аккуратно вписался в сказочную россыпь его татуировки. Сердце дергается в порыве приласкать, а страх гонит кровь по сжатым венам. Слезы начинают катиться сильнее. Он осторожно подходит ближе, старается не наступить на острые осколки, берёт Чонгука за запястья. Мужчина бесится, вырывает руку, не желает разделять тепло. Тэ поддается порыву, прикусывает губу, немного думает и целует в темный синяк. Громко шмыгает носом от накативших чувств. Альфа сдается. Он встает, смотрит так пристально и удивленно, как будто ищет ответа в его глазах. Опускает руки. Они безвольной плетью падают по швам. Чонгук склоняет голову на бок. Терпкий запах виски сражается с кофе и мутит Тэхена. Он старается не отводить глаз от пристального и цепкого взгляда альфы. Понимает, что он будет ругаться. Ведь, и правда, заслужил. Идея с клубом ему сразу не понравилась, но в тот момент он хотел почувствовать хотя бы крупицу прошлой жизни. Легкой и не обязывающей его ни к чему. Нет, он себя не оправдывает, но иногда-то можно. Конечно, не так, как этой ночью. И если бы не Чон, он и представить боится, что могло бы с ним произойти. Слава Богу, все кончилось хорошо, но что теперь о нем думает он сам? Они стоят молча, друг против друга. Омега обхватывает себя руками. Как-то сразу становится холодно от пустоты в его глазах. Волнует ли его эта пустота? Боится ли того, что он может ему сказать? Ведь может и не простить, и бросить. Волнение душит, а липкий страх покрывает загорелую кожу. В воздухе висит напряжение и вот-вот разразится громом и молниями. Омега чувствует себя маленьким зверушкой перед разъяренным зверем, готовым сожрать его в одну секунду. Чонгук, как филин, широко открывает глаза, гипнотизирует пустыми, холодными, черными дырами. Они буравят Тэхена, пытаются залезть в самую душу. Альфе самому страшно. Он никак не может понять, что же происходит в сердце его мальчика. Он проходит взглядом по лицу, ласкает родинку на кончике носа, пересчитывает их на шее, ласкает взглядом плечи. Тонкая ткань халата легонько сползает с плеча и оголяет острую косточку ключицы. Он немного задерживает взгляд на груди, спускается вниз, коленки, голые ступни. Понимает, что мальчишка замерз. Он изучает силуэт Тэ, как в первый раз, пытается понять, его ли это солнце. Почему же этот омега вызывает в его душе такую бурю эмоций? Почему при взгляде на него останавливается сердце? Чонгук прощает ему все, лишь стоит одной слезинке окрасить блеском его щеку. Он делает шаг вперед, приподнимает руку, гладит по мокрой щеке, ведет пальцами по скуле. Проходит по нижней губе, задевая пальцами милую родинку. Рука чертовски холодная. Тэхен поддается на долгожданную ласку. Потом замечает, как ему кажется, безразличный взгляд, который что-то решает. Он задерживает дыхание в ожидании чего-то страшного. Уговаривает себя, что готов к любому его действию. Мышцы лица напрягаются под его ладонью, Тэ прикрывает глаза и отшатывается от бесчувственного прикосновения. Чон отдергивает руку. Обжигается об его кожу. Нет, качает головой. Осознание поступка приходит сразу. Омега подумал, что он его сейчас ударит. Чон все понимает. Отступает на шаг. Мысли проносятся тенью. Альфа поверить не может в эти догадки. Тэхен испугался удара? Как он мог только подумать, что Чон может ударить. Голову крутит ужас происходящего. Он смотрит на испуганное выражение лица омеги. И правда, испугался, понимает он. И это бьет сильнее, чем выходка в баре. Альфа не мог этого сделать, не мог ударить того, чей сон, как пес, охранял всю ночь. Того, чей запах корицы сводит с ума и без кого он теперь и жизни своей не мыслит. Он же не чудовище. Секунды тянутся часами. Тэхен приоткрывает глаза. — Я уволил твоего телохранителя, — берет себя в руки Чонгук, говорит сухо, старается собрать разбитое сердце и как можно скорее скрыться от его испуганных глаз. — Я уволил всю прислугу, — он делает еще шаг назад, как будто какая-то невидимая сила отталкивает его. — Телохранитель тебе больше не нужен, ты свободен в своих действиях. А прислугу набери другую. Он еще раз бросает на Тэхена убитый взгляд и выходит из кабинета. Оставляет его одного с мыслями и совестью.