Рабочее название

— Вообще-то я люблю ночные поездки. От них всегда особая атмосфера, понимаешь? Вокруг темнота, а ты едешь...едешь… - лицо Витольда освещено стоп-фарами. — Представь себе, понимаю. Я очень люблю ездить по ночному городу: вокруг столько огоньков, которые освещают то, что днём может быть совершенно неприметным. Под особым освещением некоторые вещи могут выглядеть почти волшебно. За рулём Витольд Шварц - мужчина лет 30, бармен в кафе-баре “Лицемерие”. Смольные волосы вьются до плеч, васильковые глаза хитро блестят. На переднем пассажирском сидит почти его ровесник, босс и по совместительству мафиози - Майлз Джиганте. Ни словами сказать, ни пиром описать, какой он красавец. Образцовый итальянец. Слегка подвыпивший, но достаточно трезвый, чтобы вести себя адекватно. — Я тут вспомнил, как ты меня подвозил в первый раз. По-моему, тогда совсем не было пробок, разве нет? Мы довольно быстро доехали. — А разве в первый раз мы ехали по Лондону? Мой шофёр тогда вёз тебя в ту деревушку… как же она называлась.. - Джиганте щёлкнул пальцами, пытаясь вспомнить название. — Тадфилд. — Да, точно! Короче, даже если я и езжу по городу, то стараюсь не мучаться с этой трассой. Быстрее выйдет постоять на каждом светофоре, чем объезжать очередную аварию здесь. Кажется, эта трасса проклята. Уже минут 20 они стояли на одном месте, а пробке конца-края не было видно. Меньше всего Шварцу сейчас хотелось бы тут застрять: было уже довольно поздно и ему просто хотелось поскорее бросить на кровать свои уставшие кости. По радио играл Купер, кажется, что-то про любовь. Джиганте мычал мелодию себе под нос, покачивая головой в такт. — Знаешь, я скучал по таким нашим разговором. Ну, вживую. И по тебе…тоже скучал. Оторвавшись от разглядывания номера стоящей впереди машины, Витольд переводит взгляд на своего пассажира. Тот смотрит в ответ, ухмыльнувшись. И ведь довольный, как удав. Будто бы тянет руки к его симпатичной, хоть и довольно измученной рабочим днём мордашке, но в последний момент изворачивается и просто обнимает. — Я тоже скучал. Шварц в ответ закатывает глаза и шумно выпускает воздух из носа, а потом аккуратно прижимается чуть ближе, чем положено. И он многое бы отдал, чтобы они могли сидеть вот так вот, долго-долго, без навалившейся усталости и стресса после рабочего дня, и без этой дурацкой пробки. И Джиганте на несколько мгновений позволяет себе не замечать, как Шварц шумно вздыхает, пытаясь запомнить чужой запах, записать его на подкорку мозга. Лишь задумчиво улыбается. — Хочешь поцелуй? - первое, что выдаёт Витольд, освободившись из объятий. На мгновение Майлз опешивает, но затем почти сразу уверенно отвечает: — Да. Витольд даже не успел рта открыть, когда поток машин двинулся и сзади послышались ревущие гудки. Оборвали, как всегда, на самом интересном. Чертыхнувшись, водитель схватился за руль и нажал на педаль газа. — У меня в рюкзаке в первом кармане есть, возьми. Только больше ничего не трогай. Ещё больше удивившийся Майлз достаёт рюкзак с заднего сиденья, спешно расстёгивает первый карман и обнаруживает там пачку конфет “Поцелуй Хёрши”. — Ты издеваешься? - он косит взгляд на сконцентрированно крутящего баранку Витольда. — Нет, а что? Мужчина пробурчал что-то себе под нос и закинул конфету в рот. Вкусная. — Я тут подумал, ты довольно далеко живёшь, два часа пути по этим пробкам точно. Можешь у нас переночевать, я всё равно тоже планировал там остаться на ночь. Madre как раз сегодня пирог приготовила, выпьем чая. Плюс комната брата пустая, и можешь остановиться там. — Да, да, почему нет. Если миссис Джиганте не будет против и для меня найдётся сменная одежда, то я буду только рад остаться. — О, не переживай, мама точно одолжит тебе один из своих шёлковых халатов. Ну или можешь взять что-то из вещей брата. Вплоть до места назначения они ехали вполне спокойно, перекидываясь фразами и, кажется, вполне наслаждаясь компанией друг друга. Одна песня с романтическим подтекстом сменяла другую, поэтому было принято совместное решение радио вырубить. Уже припарковавшись, Витольд положил ладонь на плечо собирающемуся вылезать из машины Майлзу и прокашлялся. — Так вот, ты так уверенно выпалил, - его глаза волнительно блестели в полумраке, - я просто хотел спросить, ты…ну, в плане, что-то такое… — Ты не представляешь как сильно я хочу попросить о чём-то таком, - сбивчиво начинает Джиганте, - Но я просто не могу. Я боюсь всё испортить, понимаешь? Возможно, когда-нибудь, но сейчас мы идём пить чай. И если ты наконец-то возьмёшь ситуацию в свои руки и внесёшь какие-то изменения в этот план, то я не буду против. Теперь всё встало на свои места. Нет, Шварц и до этого что-то подозревал, но не до такой же степени. Да и они о своих чувствах почти никогда открыто не говорили. Когда же судьба решила так вдарить им между глаз, чтобы между этими двумя идиотами пробежала искра? После встречи в секс-шопе, куда Майлза занесло чёрт знает как, или после их столкновения в кафе, когда Витольд принял чужой пистолет за зажигалку и прострелил себе кишки насквозь? В любом случае, когда-то случайность свела их, и сейчас они смотрели друг на друга, изучали, будто в первый раз. И Витольд боялся. Боялся спугнуть. Нервно сглатывает, губы поджимает и бледнеет, будто собирается льву в пасть голову заснуть. Хотя, в некотором смысле, так и есть. Будто в замедленной съемке берёт Майлза за воротник и оставляет аккуратный, сухой поцелуй. Правда, на щеке. Но для него он кажется таким горячим и страстным, что в салоне становится до тошноты душно. Кто-то устроил пожар. Когда он отстраняется, в машине стоит гробовая тишина и ему кажется, что он может слышать сердцебиение Майлза. Убрав руки с воротника садится на место и смотрит куда-то наверх. — Пиздец. Ладно, искуситель, погнали. Я всё ещё хочу попробовать пирог, да и поспать было бы неплохо, знаешь ли. — А? Программа “Майлз” перестала отвечать, перезагрузите компьютер. — Вставай, говорю. Видел бы ты своё лицо.. Джиганте в немом шоке трясёт головой. — Да я…на себя посмотри… Обменявшись постными смешками они вылезли из авто и зашли в дом. Знакомство с матерью Майлза прошло вполне гладко. Поздоровались, любезностями обменялись. Было жаль беспокоить её в столь поздний час, но она, кажется, уже привыкла.Вскоре женщина удалилась в спальню, оставив их наедине. Большую часть чаепития они сидели молча, изредка делая какие-то замечания про планы на завтра. От пережитого ранее еда в рот не лезла, поэтому пирог остался почти нетронутым. — Когда закончишь, я тебе комнату покажу. — А где ванная? Я как-то привык уже перед сном… — Да я тоже собирался, сопровожу. Не переживай. Шварц пожимает плечами и бесшумно ставит на стол пустую чашку. Корчит какую-то очень задумчивую физиономию, а потом встаёт из-за стола. — Ну, веди. Через минут двадцать возни в ванной Шварц стоял перед большим комодом и разглядывал себя через камеру на телефоне. Телефон был на зарядке, а розетку рядом с кроватью он даже искать не стал - воткнул в первую, какая на глаза попалась. Рядом с комодом. Окна были зашторены и единственным источником света сейчас оставался торшер, стоящий в углу комнаты. Постель была застлана свежим бельём, а на поверхностях не было и следов пыли. Либо Майлз так постарался, либо его мать маниакально поддерживает чистоту во всём доме. — Страшный, как смерть… В этот момент дверь со скрипом открылась и в дверном проёме появился Джиганте. Как обычно, только в штанах. Шварц поправил шёлковый халат, всё время намеревающийся сползти с него. Всё-таки с его плечами женские вещи носить неудобно. — Представь моё удивление, когда я выхожу из ванной, а мне вместо нормальной одежды предлагают женский халат, - Витольд убирает телефон в сторону, скрещивает руки и садится на кровать, покачивая ножкой. — Ну, ты и не отказался. — Ещё бы. Он приятный, - он нахмурился, - чего пришёл? Майлз судорожно вздыхает. — То, что было в машине. Ты же понимаешь, что это не повод для шуток? Я- — Я и не шучу. Я серьёзно. Повисает тишина. У Шварца все поджилки будто разом окаменели, пока он со стороны наблюдал, как у Джиганте крутятся шестерёнки в голове. Насколько же убедительным он выглядел со своим взглядом исподлобья и всё-таки съехавшим с плеча халатом - неизвестно, но опомнился он уже прижатым к кровати чужым весом, пока Майлз по-животному жадно его целовал, можно сказать, трахал языком. И это то, на что Шварц рассчитывал, и чего так долго желал. В конце концов, Майлз от него отрывается, густо и тяжело дыша. Садится чуть поодаль, давай возможность присесть. — Ого..вот ты какой..- Шварц с ухмылкой вытирает рот тыльной стороной ладони. Хищно оскалившись, руками обвивает шею и заигрывающе блестит глазами из-под длинных ресниц, вкрадчиво шепчет, растягивая слова: — Неужели ты так долго этого ждал? И они снова сливаются в поцелуе, в поцелуе таком сладком, что все внутренности выворачивает и он млеет под сильными руками, сипло скуля в чужие губы. Совсем по-собачьи ластится к ладоням на своём лице, жмуриться, почти мурчит. А потом вздрагивает от неожиданности, когда пальцы скользят под ткань, на внутреннюю сторону бедра. Ловит на себе вопросительный взгляд Джиганте и закатывает глаза. — Никто мне новое нижнее бельё не предложил, уж извините. Да и вообще… — Ладно, проехали. Снова оказавшись в горизонтальном положении они попросту забивают на любые рамки приличия - халат оказывается заброшенным на прикроватную тумбу, и теперь ничего не мешает рукам Майлза блуждать по всему тела своего любовника. А от такого Майлза - совершенно не скрывающего своего желания - его мажет ещё больше. Он такой разгорячённый, такой возбуждённый - и всё ради него одного. — Не будет слишком громко? — Стены толстые, всё нормально. В моменте силуэт Джиганте опускается вниз, оставляя Витольда в замешательстве. Вскоре он понимает, что к чему: с его губ срываются рваные вздохи и он послушно двигает бёдрами в такт рукам, ласкающие его член. Когда Майлз начинает работать непосредственно ртом, он одобрительно гладит того по затылку, сминая волосы под пальцами. Ему душно, безумно душно, одновременно и жарко, и холодно, а ещё дьявольски, до одурения хорошо. — Ты меня убить пытаешься? Я же…я же сейчас умру…- Шварц самозабвенно извивается на кровати, прикусывая губу, и моментами ему кажется, что он вот-вот потеряет сознание от нахлынувших ощущений, когда Майлз останавливается. С трудом вернувшись в сознание, Витольд натыкается на его обеспокоенный взгляд. — Ты чего? — Ну так…ты сам сказал. Витольд, весь разгорячённый и взвинченный, глубоко вздыхает и чешет переносицу. Хотя, в какой-то степени это даже мило. Он же о нём заботится. — Да ладно, просто…у тебя хорошо получалось. Всё нормально. Они снова воссоединяются в коротком поцелуе, когда Джиганте тянет резинку штанов вниз, но Шварц его останавливает. — Притормози, ковбой. Я без презерватива согласен только сосать. Возьми у меня в рюкзаке, там и лубрикант должен быть. Во втором кармане, в заднем отсеке. Джиганте вопросительно выгибает бровь, но с кровати слезает и начинает рыться в рюкзаке. — Ты каждый день что ли это с собой таскаешь? Зачем? - усмехается Майлз. — Профдеформация после предыдущего места работы. Да и вообще, они могут и не по назначению пригодиться, - Витольд падает на подушку и закидывает руки за голову. — В каких таких случаях тебе могут пригодиться ребристые презервативы и смазка на водной основе со вкусом вишня-клубника? — Ты будешь продолжать умничать или вернёшься сюда? - смущённо-раздражённо бормочет Шварц, не скрывая выступившей улыбки. Пока Джиганте стягивает с себя нижнее бельё, сидя на краю кровати, Витольд окидывает его многозначительным взглядом и решает заранее не подглядывать. Не портить сюрприз, так скажем. Вместо этого он начинает рассматривать себя. Вертит под разными углами неудачно сведённый партак на правой руке, аккуратно касается шрама на левом боку - последствия их другой бурной ночи. — Ма-айлз. — М. — Я красивый? Не поворачиваясь к нему лицом, Джиганте открывает упаковку презерватива. — Ты о чём? — Не знаю. Обо всём, - Витольд поводит плечами. Спустя некоторое время Шварц чувствует тепло чужих рук на собственной талии. Майлз без особых усилий притягивает его к себе, сгребая в охапку. — Да. Очень. Витольду этого вполне хватает, чтобы растаять под его нежными поцелуями в шею и забыть про вообще всё на свете. Потому что ему до дрожи в коленках нравится, когда Майлза так много. Когда он касается разгорячённой кожи и так жадно и грубо, по-хозяйски хватает за бёдра. Когда чувствует, что он чей-то, что он его. Витольд дышит рвано, коротким ногтями царапает Майлзу плечи. Откидывает голову назад, пытается не смотреть. У него просто нет на это сил. Нет, на выточенные мышцы, играющие под загорелой кожей, пока Майлз втрахивает его в кровать, он был готов смотреть хоть сутки напролёт, но наблюдать за тем, как его собственное тело выгибается и трепещет от любого прикосновения было просто невыносимо. Он не выдержит этой сладкой пытки и умрёт, точно умрёт. Срываясь на самые грязные ругательства, чередующиеся с глухими стонами, извиваясь, он принимал его полностью, желая заполучить без остатка. Кажется, с каждым толчком Майлз выбивал из него остатки разума, заставляя всем своим естеством концентрироваться на пульсирующем внутри члене. И ещё ни один мужчина так умело не сводил его с ума. В какой-то момент у Шварца перехватывает дыхание, а из глаз сыпятся искры. До хруста выгнувшись в спине, он с надрывным стоном кончает, сминая простыню ладонями. Последняя волна оргазма проходит, позволяя отдышаться. Хотя, даже этой возможностью он не пользуется: довольно скулит и подползает поближе к Майлзу, благодарно целуя в уголок губ. — Это..просто…блять. Ты что-то с чем-то, - он бросает короткий взгляд вниз, - да стяни ты уже эту хуйню, я чистый, могу справку показать. Оба без сил валятся на кровать. — Тебе было хорошо? - Шварц трётся лбом о плечо, переплетая чужие пальцы со своими. — Да. Минут пять они лежат в тишине. — Бельё надо будет поменять, - первым озвучивает Джиганте. — И самим в ванну по второму кругу лезть. Ты ж меня всего обслюнявил. Даже на шее, блин… — В процессе ты не жаловался. Шварц театрально закатывает глаза и шумно выдыхает. Ему хорошо и спокойно. Секс для Витольда - не более, чем способ хорошо провести время, но и лезть в постель с первым встречным он не станет. Чаще всего это случается если человек ему действительно симпатизирует, если он ему доверяет и если это влечение взаимно, разумеется. Даже если у них с Майлзом ничего не выйдет, то у них всё равно будет хотя бы этот момент, которым они наслаждались.