Дети пустого города

       Я не знаю, на каком неведомом чутье я вышел на них. Какой магнит притянул к хозяевам спасительной птицы? Но я их нашёл. В тележках этих людей было целых четыре здоровенных чемодана, на одном из них стояла клетка с совой.        Это были невысокая, полноватая женщина с рыжими кудрями, с одной девочкой и четырьмя мальчиками. И все эти люди были однозначно самыми рыжими людьми, которых я только мог представить в природе! Даже при перепаде тона, при том, что где-то волосы были темнее или светлее, но нигде, ни у кого они не становились хоть на йоту менее рыжими, казалось, они должны были светиться в темноте. А ещё, они были очень веснушчатыми - все и с головы до ног. Я нагнал рыжее семейство и пошёл чуть поодаль. Гляну, как они это делают и повторю, а дальше успею!        Однако же, подглядеть не получилось. В какой-то момент и старший курчавый мальчик и его братья исчезали из поля зрения. Понимая, что иначе никак, я выдохнул, и с трудом заставил себя подать голос.        — Извините меня...        Женщина обернулась, скользнула взглядом по уровню, на котором, видимо, привыкла видеть лица своих сыновей... моргнула, посмотрела ниже и наконец увидела меня.        — Привет, дорогуша. — Женщина улыбнулась. — Что, тоже первый раз?        Она кивнула на последнего из четырех мальчиков. Он где-то одного со мной возраста, длинный и нескладный, с длинными руками и ступнями, а так же носом. Он, с некоторым интересом, посмотрел на меня внезапно очень синими глазами.        Я кивнул. Копировать манеру речи собеседника, как я сделал в разговоре ребятами из трущоб; или уходить в официально-вежливую, как по началу с "собачницей" в метро; у меня уже не хватало сил и приходилось продираться с собственной - которой так-то не было. Я говорил тихо и торопливо, а оттого сбивчиво и мне всё казалось, то что меня вот-вот перебьют, то - будто предыдущее слово я сказал слишком тихо и его не расслышали.        — Да, но дело в том... дело в том, что я не знаю, как...        — ...как попасть на нужную платформу, — понимающе закончила женщина, и я неловко кивнул. — Не беспокойся. Все, что тебе надо сделать - это пойти прямо через разделительный барьер между платформами девять и десять. Самое главное - тебе нельзя останавливаться и нельзя бояться, что ты врежешься в барьер. Если ты нервничаешь, лучше идти быстрым шагом или бежать. Так... давай сейчас пройдёт Рон, а ты потом повторишь?        Я неуверенно кивнул. Мальчишка по имени Рон по команде матери уверенно покатил вперёд свою тележку и... вошёл прямо в кирпичную кладку барьера.        — А... а магглы разве...        — Самоподпитывающееся профессиональное заклятье отвода глаз. — Проговорила наизусть девчонка.        — А-а... — Протянул я, хотя ничегошеньки не понял.        — Ну, иди. — Мягко сказала женщина, слегка подтолкнув меня в спину.        Чтобы не успеть испугаться, я сразу толкнул вперед свою тележку и посмотрел на барьер. Барьер казался очень и очень прочным. Я не знал, хватит ли мне нервов проделать то же что и мальчик по имени Рон...        Изменённое состояние... — Подсказало нутро, нужно снова стать таким...        Тук-тук, тук-тук, тук-тук... — Согласно толкнулось сердце.        Я глубоко вздохнул, закрыл глаза... открыл...        Громадный вокзал, толпа безликих людей; барьер, выглядящий непреступной стеной... но за барьером ощущается пространство, оно зовёт меня, оно нужно мне...        Шаг, шаг, шаг... мне нужно лишь пройти на платформу, мне нужно лишь попасть в мирок, что прячется на изнанке...        Двигаться быстро нелегко — в меня врезаются и толкают снующие мимо люди-тени, слепо оглядываются в поисках чего-то, обо что споткнулись, не находя меня взглядом. К тому же тележка очень тяжела. Неважно, мне нужно вперёд, нужно ускорить шаги и закрыть глаза... шаг, шаг, шаг... перед самым барьером я разгоняюсь настолько, что с удовольствием повисаю на ручке тележки - она не перевернётся, чемодан перевешивает. Толкнуться последний раз ногой... и всё...        Шум платформы ударил в уши.        — Куда прёшь, малявка! — Рявкнул на меня старшеклассник в плаще, в которого я врезался, и вляпал мне по башке, сбив кепку и ткнув носом в ручку тележки.        Нос онемел и из него закапали алые капли. Я, не поднимая головы присел за кепкой.        — Чего ты буянишь, Бен? — Удивился его приятель. Бен выругался.        — Не хотел так сильно. — Пробормотал он. Два друга смылись - похоже, пока не появились мои предполагаемые провожающие.        "А здорово, что у меня такой никчёмный нос! Можно людей пугать..." — подумал я. У здорового человека нос бы просто поболел, просто у меня с ним с детства была какая-то беда. Не так стукнул - нате вам! Кто-то предполагал нехватку микроэлементов и слабость из-за этого сосудов, кто-то - их истончившиеся стенки из-за постоянных приступов...        Приступы... Кровотечения, возможные сразу трёх видов (лёгочные, носовые, глазные). Внезапные накаты боли и кашля, удушье, сопровождаемое животным ужасом. Самые выраженные симптомы непонятной болезни, которой магглы так и не смогли дать определение...        будет плохо, если здесь они продолжатся. А может, в магическом мире знают, как их лечить? Но что, если когда они вскроются, окажется, что я с ними не подхожу учиться по здоровью... меня и из обычной-то школы несколько раз чуть не сплавили - отдайте, мол в спец-учреждение. Только кто бы там принял, когда все диагнозы были проставлены явно чисто чтобы хоть что-то поставить, а настоящих не понять. Всё, что смогла сделать моя прошлая школа - перевести меня в коррекционный класс, на бумаге специализирующийся на проблемах с речью и куда на самом деле просто запихивали всех, кому их можно было приписать и кто мозолил глаза...        И всё же лучше тут о приступах помалкивать.        Происшествие не испортило мне настроения и нацепив кепку обратно, я двинулся вперёд, толкая тележку и периодически утирая кровь плечом. Впрочем, шла она недолго.        Меня охватил прилив интереса. Ко всему. К этому поезду, этой дороге, этим запахам. К этому месту, к этой будто бы наэлектризованной атмосфере, ко встреченным на моём пути людям. Это был слегка лихорадочный интерес, потому что я здорово вымотался, но всё же я шёл - приглядывался, прислушивался, принюхивался, старался ощутить странный ветер и постоянное колдовство тут и там всеми клеточками кожи... И вертел, вертел головой, жалея, что у меня не натыкано по всему периметру головы по десятку глаз, ушей и носов...        Это была забитая людьми платформа, у которой стоял паровоз алого цвета. Надпись на табло гласила: «Хогвартс-экспресс. 11.00». Я оглянулся назад и увидел вместо билетной кассы арку с коваными железными воротами и табличкой: «Платформа №9, 3/4».        Над головами собравшихся на платформе людей плыли извергаемые паровозом клубы дыма, а под ногами шмыгали разномастные кошки. Много чёрных, которых не сторонились и которых похоже не считали плохой приметой - нагибались, гладили и чесали за ушами. Впрочем, и остальных тоже. Воздух состоял из сотен голосов, скрипа тяжелых чемоданов и недовольного уханья переговаривавшихся друг с другом сов.        — Я стану отличником по рунам, как ты, пап! — Доказывал отцу темноволосый мальчишка с глазами разного цвета.        — Только попробуй опять забыть писать! — Угрожала кому-то красивая, молодая мама.        — Арчи! Арчи, фу! — Ругала царапучего тощего кота с ошалелой мордой рыжеватая девчонка лет четырнадцати.        Первые несколько вагонов уже были битком набиты школьниками. В окна, не заполонённые ими, высовывающимися из них чтобы поговорить с родителями, были видны шуточные и нешуточные сражения за свободные места. Я тянул чемодан и периодически подпрыгивал, пытаясь в них заглянуть и разглядеть какой-нибудь не сильно забитый. Платформа была высокая, из-за чего поезд был будто низким (видимо специально для отъезжающих детей), но допрыгнуть до окон мне всё равно удавалось через раз.        — Бабушка, я снова потерял жабу...        — О, Невилл...        Через несколько метров дорогу преградила толпа, сгрудившаяся вокруг темнокожего курчавого мальчишки где-то возраста рыжих близнецов.        — Ну покажи, Ли, — громко просили несколько голосов. — Ну давай, чего ты...        Курчавый приподнял крышку коробки, которую держал в руках, и все стоявшие вокруг него отпрянули с криками ужаса. Я успел заметить, что из коробки высунулась длинная волосатая лапа.        Я продолжал протискиваться сквозь толпу и наконец протиснулся к предпоследнему вагону. В последний уже начали залезать с расчётом на то, что он пуст, а предпоследний действительно был почти никем не занят. Однако всё пошло через задницу, как только я попытался загрузить в вагон свой чемодан. Чемодан был потяжелее меня и при попытках мной его поднять раз за разом до слёз больно грохался мне на ногу. После пары ударов я стал отпрыгивать, но сквозь ткань правого кеда просачивались алые пятна - похоже я раздолбил себе пару ногтей...        — Помощь нужна? — В конце концов раздалось за моей спиной.        Это был голос одного из рыжих близнецов. Я покраснел, но отнекиваться не стал. Может отказался бы от помощи кого другого, тем более, что мне уже помогла их мать, но вся эта семья зацепила меня чем-то, что я не понимал и скорее всего никогда не пойму. И я кивнул.        — Эй, Фред! Фред! Иди сюда и помоги мне!        — Вы необязательно весь... — неловко засуетился я. — Правда... давайте, вы сзади, а я спереди...        — Под ноги не лезь, Сзади-Спереди. — Осадил меня близнец по имени Фред и я послушно отскочил.        Близнецы затащили мой чемодан в ближнее ко входу в вагон купе. Я хотел бы забраться в самый конец, но просить близнецов об этом было бы неправильно. Они и так меня спасли.        — Спасибо. — Выдохнул я и улыбнулся, поднимая снова упавшую с волос кепку.        Какой-то из них рассмеялся и внезапно взъерошил мне волосы... я сперва вздрогнул, но это оказалось приятно и я даже как-то обмяк.        — Ой-ё, что это у тебя? — Внезапно спросил второй.        — Будь я проклят! — Первый присвистнул и чуть запрокинув мою голову наклонился надо мной, вглядевшись в лицо. — А ты, случайно, не...        — Это он, — уверенно заявил второй близнец и отпихнул от меня брата, но голову я уже не опустил, потому что растерялся, — Это ведь ты?        — Кто я? — Немного испуганно спросил я.        — Гарри Поттер - это ты? — хором спросили близнецы.        — А, вот вы про что, — уклончиво произнес я, немного стесняясь и с трудом подавив желание соврать "не, не знаю такого, меня просто за него почему-то принимают.". — Ну, в смысле... да.       Близнецы смотрели на меня, выпучив глаза и раскрыв рты. Я опять покраснел. Но тут, к моему облегчению, откуда-то донесся женский голос.        — Фред? Джордж? Вы здесь?        — Мы идем, мам.        И, с трудом оторвав взгляды, близнецы вылезли из вагона.        А я, сам себя ненавидя, приник к окну и, надеясь, что меня не видно с улицы, замерев, вгляделся в это огненное семейство.        Это ещё одна не самая приятная деталь моей личности всплыла во мне - эта периодически поднимающаяся жажда наблюдения за нормальной жизнью. Жажда забиться в угол и пожирать, пожирать глазами чужой мир и чужое счастье. Пытаться представлять, что я тоже в этом мире...        Женщина за окном внезапно вытащила из кармана носовой платок.        — Рон, у тебя что-то на носу.        Младший из мальчиков попытался увернуться, но она схватила его и начала тереть платком кончик его носа.        — Мам, отстань, мне не пять! — Запротестовал мальчик, но не очень всерьёз и высвободиться ему удалось, только когда мать сама его отпустила.        Он отступил на шаг и случайно врезался в сестру. Тут же извинился, но та махнула рукой, поманила его наклониться и тихо-тихо что-то зашептала. Я с трудом разобрал слова "Тот, что был у барьера", "странная вещь", "я такое уже видела", "не помню... мерлинова борода, не помню...бли-ин...".        Я чуть напрягся. Она про изменённое состояние что ли?        Чёрт возьми, не такое уж оно и всемогущее. И тот полицейский меня как-то заметил, теперь ещё и она... ладно, полисмен был взрослый и с тем самым талисманом, как я понял - но она-то что за фрукт?        — Ой-ой-ой, у маленького Ронни грязненький носик. — Насмешливо пропел один из близнецов.        — О чём вы там шепчетесь? — Спросил второй.        — Ниочём! — Пискнула девочка.        — Заткнись, — бросил Рон.        — А где Перси? — Спросила мать.        — Вон он идет.        Старший из братьев, о котором шла речь, подошел к остальным. Он уже переоделся, и на нём была черная школьная форма, а на его груди блеснул серебром значок с буквой «С».        — Я всего на секунду, мам, — произнес он. — Я там, в самом начале поезда - там выделили вагон для старост...        — Так ты теперь староста, Перси? — Жутко удивился один из близнецов. — А что же ты не сказал, мы ведь и не знали...        — Перестань, он, кажется, что-то нам говорил, — встрял в разговор второй близнец. — Как-то раз...        — Или два, — подхватил первый.        — Или три, — продолжил второй.        — Или все лето...        — Да заткнитесь вы. — Перси махнул рукой.        — А почему это, собственно, у Перси новая форма, а у нас старая? — Спохватился один из близнецов.        — Мы это уже обсуждали. — Устало сказала мать. — Перси, пришли сову как доберётесь, ладно?        Она поцеловала Перси в щёку, и он ушел.        — А нам ничего на прощание не скажешь? — "Тихо" протянул один близнец.        — О, я вам много чего скажу! Потому что хоть в этом году вы должны вести себя хотя бы сносно! Если я еще раз получу сову с известием о том, что вы что-то натворили, взорвали туалет или...        — Взорвали туалет? — Изумился второй. — Мы никогда не взрывали туалетов.        — А может, попробуем? — Хмыкнул первый. — Отличная идея, спасибо, мам.        — Это не смешно, — отрезала мать. — И приглядывайте за Роном.        — Не бойся, мы не дадим крошечку Ронни в обиду...        — Заткнитесь вы, — снова пробурчал Рон.        Хотя он и был младше близнецов, был ненамного ниже. Кончик носа у Рона заметно покраснел — видимо, мать, вытирая его платком, немного перестаралась.        — Мама, можно я посмотрю на платформу из окна поезда? — Дёрнулась девочка.        — Джинни, нет!        — Да, мам, ты себе и представить не можешь! — Начал один из близнецов. — Угадай, кого мы только что встретили в поезде?        Услышав своё упоминание, я пулей отпрянул назад, чтобы меня не заметили и попытался не слушать разговора...        — Помнишь черноволосого мальчишку, который стоял рядом с нами на вокзале? — Спросил женщину второй. — Знаешь, кто он?        — Кто же?        — Гарри Поттер!        Через минуту их молчания ровный гул других прощающихся с чадами семей прорезал звонкий голос Джинни.        — Ой, мам, можно, я залезу в вагон и посмотрю на него? Мам, ну, пожалуйста...        — Нет! Ты его уже видела, Джинни. И вообще не надо пялиться на бедного мальчика, как на животное в зоопарке. Так это действительно он, Фред, откуда ты это знаешь?        — Я его спросил, — пояснил Фред. — Увидел его шрам и спросил. А шрам на самом деле такой, как говорят. А почему ты никогда не рассказывала, что он будет учиться с Роном?        — Думаешь я высчитывала, когда он там будет учиться? Вот ведь... тогда понятно, что это он был один! — Тревожно сказала женщина. — Я всё ещё думала: почему такого никто не провожает? Такой вежливый и воспитанный, хотя по виду никак не сказать...        — Да ладно, не в этом дело, — перебил её один из близнецов. — Как думаешь, он помнит, как выглядит Ты-Знаешь-Кто?        Мать внезапно посуровела.       — Я запрещаю тебе спрашивать его об этом, Джордж. Даже и не думай. Неужели ему нужно напоминать об этом именно сегодня? И это вас обоих касается..!        — Да ладно, ладно, не буду. — Успокоительно поднял руки Джордж, а Фред шепнул Рону:        — Двоих - не троих. На тебя вся надежда, понял?        — Чего?!        — А что, боишься?        Прозвучал громкий свисток.        — Давайте, поживее! — Произнесла женщина, и мальчишки пошли ко входу в вагон.        Когда они подходили к дверям вагона, я расслышал всхлипы. Девочка вдруг расплакалась, словно только что заново осознала их отъезд.        — Перестань, Джинни, мы завалим тебя совами, — утешил её один из близнецов.        — Мы пришлём тебе унитаз из школьного туалета, — пообещал второй.        — Да уж, пожалуйста. — Тихо толи усмехнулась, толи всхлипнула девочка.        — Джордж! — Возмущенно воскликнула женщина.        — Да я шучу, мам.        Поезд двинулся с места. Я увидел, как женщина машет сыновьям рукой, а девчонка бежит за вагоном, смеясь и плача одновременно. Но вскоре она отстала, потому что поезд набирал скорость.        А я лёг с ногами на сиденье и прикрыл глаза. Под убаюкивающее "чучухание" поезда, я уже провалился в спокойную дрёму, когда услышал сквозь неё какую-то возню в коридоре. Похоже, кого-то пытались втолкнуть в моё купе. Это продлилось недолго.        Потом в купе ещё несколько раз заходили, но малёк, ухитрившийся уснуть в первые же минуты отправления, похоже, никого к знакомству не располагал. Разве что от какого-то старшего я сквозь дрёму услышал: "а он мне нравится, умеет расставлять приоритеты". Однако когда я уже действительно совсем заснул, проснулся от громкого:        — З-здесь свободно? Ой...        Я встрепенулся и с трудом сел нормально. Это был голос младшего из рыжих братьев-волшебников.        — Да, заходи. — Быстро сказал я, преодолев сонливость.        Уже много позже я понял, что это его в самом начале пытались запихать ко мне Фред и Джордж, а когда сдались, было уже поздно и все купе уже заняли компании и пары новоиспечённых и старых друзей, не захотевшие делить место с каким-то левым первашом. Вот он и вернулся сюда.        Только сейчас это было неважно. Я добирался сюда не чтобы снова прятаться ото всех. И здесь, в отличии от Литл-Уингинга, люди были настроены дружелюбно. Я просто должен был поддерживать образ хорошего ребёнка, я привыкну к людям, это просто сейчас я так быстро устал. И если я и хочу попытаться с кем-то наладить контакт, то именно с кем-то таким...        Мальчик неуверенно шагнул в вагон.        — Я Рон. — Представился он.        — Гарри. — Скомкано назвался я и заставил себя встать.        Мы одновременно протянули друг другу руки и замерли - он протянул ладонь, а я кулак.        — Извини, пожать сейчас нормально не смогу. — Я повертел забинтованными запястьями. — Растянул чутка.        Рон тоже неуверенно сжал ладонь в кулак, как я. Я легонько стукнул его... неловко рассмеялся на растерянность Рона и спросил кисло:        — Здесь... так не принято, да?        — А, это... магглы так знакомятся? — С интересом спросил он.        — Некоторые. И чаще не знакомятся, а здороваются на самом деле. По моему.        Мы снова посмеялись, на этот раз вдвоём. Я сел на прежнее место, Рон напротив меня.        — Что у тебя с носом? — Спросил он.        — М?        — Ну, у тебя кровь...        — А, в толпе зашибли. — Сказал я.        — Эй, Рон! — Окликнули его заглянувшие в купе близнецы. — Мы пойдем. Там Ли Джордан едет в двух вагонах от нас, он с собой гигантского тарантула везет.        — Не хочешь тоже попробовать преодолеть свою восьминогофобию?        — Вот уж без меня! — Отрезал Рон.        — Да, Гарри, мы так тебе и не представились. — Близнецы улыбались. — Фред и Джордж Уизли. А это наш брат Рон. — Один из них подмигнул ему. — Ещё увидимся.        — До встречи, — почти одновременно произнесли мы.        Близнецы ушли.        — Ты реально Гарри Поттер? — Отвернулся Рон от двери.        Я кивнул.        — Ого... — Рон аж растерялся. — А я думал это их очередной розыгрыш. И у тебя правда есть... ты знаешь.        — Что? — Не понял я.        Рон щёлкнул большим пальцем по лбу. Примерно там, где у меня...        Блин, точно! — Подумал я. — Меня же и близнецы распознали по этой отметине... Хагрид же сказал, что она с той ночи...        — А-а. — Протянул я и снял кепку, убрав со лба волосы.        Рон присвистнул.        — Значит... сюда и ударил Сам-Знаешь-Кто?        — Ага. Только я ничего не помню.        — Совсем ничего не помнишь? — С любопытством спросил Рон. — Вообще?        — Ну... — я подумал и признался. — Помню только много зелёного света и что потом стало больно.        — Ого! — Он с очень живым интересом смотрел на меня несколько минут, а потом спохватился и уставился в окно. Я тоже с неловкостью метнулся взглядом в дверь.        "- Повстречались как-то два маньяка..." — Вспомнил Том в голове какой-то анекдот, но я отмахнулся. Рон не был маньяком. Скорее уж "исследователем". А я... я тоже.        — А у тебя в семье все волшебники? — Выпалил я.        — Ну... получается да. Хотя... есть двоюродный дядя, он из магглов, работает в их клинике. Я его видел раз в жизни, мы о нём почти не говорим.        Я вдруг вспомнил какого-то заносчивого мальчишку в магазине, где покупал школьную форму. Он рассуждал на ту тему, что в школе должны иметь право учиться только дети волшебных семей. Без сомнения, Уизли были как раз такой семьёй, но...        — А значит правда, что ты жил у магглов? — Вдруг спросил Рон. — Они какие?        — У-у-у... — я поморщился. — Ну, то есть... есть хорошие... даже очень! Но вот конкретно с роднёй мне не повезло. Вернее, не повезло с тётушкой, а семья у неё по её вкусу, да и окружение тоже. — Подавленно сказал я. — Я бы хотел, чтобы у меня тоже было трое братьев-волшебников...        — У меня их пятеро. — Обронил он и я открыл от удивления рот. — Я шестой. И ничего в этом такого чудесного нет.        Я склонил на бок голову, выжидая.        — Ну, мне же теперь придется сделать все, чтобы выделиться! — Сказал он. — Чтобы соответствовать! Билл был лучшим учеником школы, Чарли играл в квиддич, носил капитанскую повязку. А Перси вот стал старостой. Фред и Джордж, конечно, занимаются всякой ерундой, но у них хорошие отметки, и их все любят. А я...        — А... ты?        — Что, я? Никаких ярких данных. — Усмехнулся он. — Ещё и учиться придётся не хуже, потому что всё этого ждут... а если у меня не выйдет? Но даже если так и будет, это ничего не даст, ведь я самый младший. Всё это уже было! — Он ковырнул пол купе от досады. — По хорошему, надо... стать в чём-то лучше, но у меня не выйдет. Ведь всё уже было. И... вещи все тоже уже у кого-то были. — Вздохнул он.        — Знакомая тема! — Усмехнулся я. — Но у тебя они хоть размером не особо отличаются.        — А у тебя тоже есть брат? — Удивился Рон.        — Двоюродный. — Радостно уцепился я за такую бесполезную, как я думал, карикатуру "злого братца, а потому что нужен тебе последний гвоздь в крышку гроба". — И он в десять раз меня больше, хотя мы ровесники. Все всегда думают, что он меня лет на пять старше, потому что он - громадина, а я мелкий. У меня кроме этого костюма все маггловские вещи его.        — Покажи!        — Щас!        Я достал из чемодана футболку и растянул её, как флаг.        — И это ему-то тоже десять?! Ужас какой... — Шокировано расхохотался Рон.        — Серьёзно! — Подтвердил я. — Он как-то за мной гонялся, а я через забор перемахнул. А он в него врезался и проломил, представляешь? А потом всё повесили на меня.        — Жуть. — Возмутился Рон. — А... зачем он за тобой гонялся?        — Ну... насколько я понял, ему было скучно. Он часто так делал... это ещё не жуть, жуть - это если догнали.        Я остановился, осознав, что жуть - это то, как я вдруг стал искренен.        — Беру свои слова назад. Мои братья - ангелы.        — Так ты ж про них ничего такого и не говорил!        — А, да? Ну, тогда ещё скажу!        Мы расхохотались. Говорить с Роном оказалось настолько легко, что я совершенно про всё позабыл. И он, похоже, тоже. Мы болтали, пробалтывались друг другу о вещах, которые не собирались обсуждать ни с одним чужим, неловко замолкали, а потом смеялись вновь. Почти что искренне, а временами и совсем.        Рон оказался человеком весёлым, но загоняющимся. Он, как и я, был абсолютно неуверен, что хоть что-то сможет, хотя от него тоже ситуация того требовала; только в отличии от меня, не боялся об этом гадать и не терял доли оптимизма. А ещё, на моё счастье забыв кто я, оказался человеком, абсолютно беспардонным, а потому, когда увидев в окно пасущихся там коров и овец я всполошился и приник к нему носом, бесцеремонно рассмеялся.        — Никогда не видел что ли?        — Ни в жизни! — Признался я, оглядывая пятнистого быка, отмахивающегося хвостом от мух. — Вроде... нет, точно никого не видел!        — Ты что, всю жизнь где-то взаперти просидел? — Возмутился Рон.        — Можно и так сказать. — Сумрачно пробормотал я.        — А у тебя есть кто-нибудь? Типа, из животных?        — У меня есть сова... совёнок можно сказать, она молоденькая. — Я обернулся. — Когда брали, была совсем с пухом, а потом он облетел и появились перья. Только у меня нет толковой клетки и я не стал её вести, а отправил человеку по имени Хагрид. — Сказал я. — Он живёт при Хогвартсе, таким образом она прилетит туда сама.        — А кто он, Хагрид? — Спросил Рон.        — Насколько я понял, смотритель близлежащих территорий. Я правда не знаю, но это он помог мне купить всё необходимое для учёбы и вообще.        — Что "вообще".        — Ну... это ведь он забрал меня и всё объяснил по порядку. И про родителей и про магию, и про Волан-Де-Морта... ты это чего? — Остановился я, когда Рон дёрнулся и вцепился побелевшими пальцами в сиденье.        — Ты... произносишь его имя? — Спросил Рон.        — А что?        — Ну... я думал, кто-кто, но ты...        Я снова оторвался от окна, поморгал и вспомнил.        — А-а, Хагрид что-то говорил об этом... — Вспомнил я. — Вроде его говорить нельзя, да?        — Ну, вроде того. — С нервным облегчением рассмеялся Рон.        — Прости, забыл... не думал, что это так важно.        — Забыл? Про такое? — Изумился Рон, а я окончательно сконфузился.        Вроде бы помню как жить эту жизнь, да?        Я помню, как её жить в том мире - и то примерно! Как я освоюсь здесь с нуля, со всеми этими обычаями?!        — Я правда раньше обо всём этом не знал. Ну, до Хагрида. — Подавленно сказал я. — Я тут просто нифига не понимаю и... вряд ли смогу выучить все такие правила. Скорее всего буду худшим студентом школы.        — Не переживай! — Виновато попросил Рон. — Ещё Билл всегда говорил, что в Хогвартсе полно детей из совершенно маггловских семей. Вот представь - ты - маггл, родители магглы, и тут в тебе раз! Проявляются способности и тебя забирают в мир магии! Но говорят, они быстро всему учатся и учителя помогают им. А ты же ещё и немножко жил среди волшебников, не может быть чтобы на тебе никак это не отразилось.        — Но как видишь, некоторые очевидные вещи я просто не понимаю. — Усмехнулся я.        — А разве ты... не чувствуешь ничего странного, когда произносишь или слышишь это имя? — Осторожно спросил Рон.        — Даже не знаю... так...        — Стой, не вздумай! — Дернулся Рон, но не успел.        — ...Волан-Де-Морт... — Сказал я и повторил ещё несколько раз с разными интонациями, словно пробуя это имя на вкус. — Волан-Де-Морт... Волан-Де-Морт. Волан-Де-Морт? Волан-Де-Морт-Волан-Де-Морт...        — Ты закончил? — Кисло спросил Рон.        — М-м-м... допустим да.        — И как?               Я задумался над своими ощущениями.        — Немного неприятно. — Признался я. — Оно во рту, знаешь, как... как...        — ...Гоммелева жижа! — Подсказал Рон.        — ...Сгоревший чайник. — Нашёлся я. — Что? Какая ещё жижа?        — Как можно сжечь чайник? — Поразился Рон. — Это же... чайник!        — Ну... очень просто. — Растерялся я, ведь по честному, как вообще работают электрочайники не знал. — Короткое замыкание и всё...        — Что короткое? — Подивился Рон. — Это что-то связанное с этой маггловской штукой... электричеством, да?        — А-ага. То есть, да.        — И... каков на вкус сгоревший чайник? — Спросил Рон.        — Не знаю, я его не ел. Но на запах это... нюхал когда-нибудь горелую пластмассу?        — Что такое пластмасса?        — Блин. — Расстроился я. — Ладно, а что за жижа-то?        — Ты не... а магглы ничего такого не пьют, чтобы улучшить здоровье?        — Чего? Не... типа, как рыбий жир?        — Рыбий жир? Звучит... мерзко.        — Так и есть. А из чего делают... "жижу"?        — Из крови чёрного дракона. — Сказал Рон самым будничным тоном.        — Чего? У вас.... в этом мире и драконы есть?! — Поразился я.        — Ну да, а что? — Не понял Рон.        — И они... ингредиент? — Севшим голосом спросил я.        — Ну... не они сами конечно, их мясо ядовито. Но молотые шипы, зубы, когти, кости; кровь и её концентраты, слюна... разве ничего из этого ты не покупал для уроков зельеделия?        — Я не знаю... — растерянно сказал я. — Хагрид просто сказал аптекарю выдать нам стандартный набор первого курса... Ой, вспомнил! Олливандер, мастер волшебных палочек... он предлагал мне несколько с сердечными жилами дракона!        — Так у тебя палочка с жилой дракона? — Заинтересовался Рон.        — Не, мне ни одна из них не подошла. У меня с пером феникса. А у тебя?        — У меня с "драконом". Но она не моя, она досталась мне от брата Чарли.        — А разве палочки меняют, как одежду? — Спросил я. — Я думал она одна на всю жизнь... как её можно передать? С чем тогда теперь Чарли?        — Ну... палочки бывают разные. — Объяснил он. — Наши - это базового ранга, очень многие волшебники с ними на всю жизнь и остаются, но те, кто идёт на сложные и опасные профессии сдают палочки на доработку или меняют их на инструменты продвинутого ранга. Это когда кроме древесины и начинки, в ней есть ещё магический камень, способный накапливать в себе энергию. А есть ещё высший ранг - тогда на инструменте вдобавок вырезаны магические руны, а на камне выгравированы символы. Тогда камень может заряжаться энергией от окружающей среды и усиливать твои заклинания. Чем сильнее инструмент - тем он индивидуальнее. Только...        — Так, подожди! — Попросил я. — Можно немного медленнее, у меня мозги опухли?        — Хорошо. — Засмеялся Рон. — Не думал, что когда-нибудь буду рассказывать про это как про что-то новое.        — Понимаю. — Неловко сказал я.        — В общем вот. Только для получения инструмента продвинутого ранга нужно разрешение - для этого нужно письменное прошение в министерство и внятная причина для её получения. Например, если она нужна тебе по профессии, то нужно предоставить документы, что тебя правда хотят на неё принять. А ещё, при получении таковой несовершеннолетним лицом нужно согласие родителей или опекунов.        — Значит, их и несовершеннолетним можно получить? — Удивился я.        От разговора у меня начал садиться голос и пересохло во рту, но прекращать его я не собирался.        — После окончания пятого курса и сдачи экзамена СОВ.        — Каких сов? — Удивился я, живо представив настоящих сов, протяжно кричащих:        "Мы наблюдали за вами всё это вре-емя, ведь на самом деле это мы управляем этим ми-иром! Теперь ва-ам предстоит пройти наше финальное испыта-ание, чтобы мы по-оняли - досто-ойны ли вы палочки продвинутого у-уровня или останетесь на всю жизнь мелкими сошками в нашем о-обществе! Ну же, жизнь или сме-ерть, счастье или го-оре, величие или ничто-ожество?!".        — Да не сов! — Засмеялся Рон. — С.О.В. Не помню, как оно там расшифровывается. В общем, тогда можно подать заявление на учёт в структуры, куда ты хочешь попасть. Чарли вот подавался в братство Драконоведов... правда сперва туда не прошёл. А Билл вот тоже в этом возрасте подавался в гильдию и его на учёт поставили! Правда это была гильдия Авантюристов и потом была куча бюрократической возни, чтобы его перевели в Ликвидаторское Училище. Авантюристы его отпускать не хотели, они сейчас и так страдают, их давно вытесняют более определённые профессии. Зачем нанимать дилетантов широкого профиля, если можно обратиться к профессиональным Ликвидаторам, Магозоологам или Мракоборцам, так?        — У-угу. — Сказал я, хотя с огромным трудом понял сказанное хотя бы приблизительно.        — Ну и вот. Но продвинутую палочку он тогда всё равно получил. Ему предлагали доработать свою, но это стоило бы денег, а новую ему, как перспективному, сделали от школьного фонда. Он ведь отличником был. А свою старую он отдал Перси. Думали временно, а потом... ну, кое-что случилось и так Перси и остался с палочкой Билла, а я теперь с палочкой Чарли... его приняли в его братство после седьмого курса.        Уши Рон покраснели. Я не стал ни о чём спрашивать. Слова "это стоило бы денег", "это деньги", "это дорого", "а я тоже хотел сову, но у нас нет де... то есть, вместо этого получил крысу" проскальзывали в его речи часто и были явно обыденностью. Каких-то он не замечал, какие-то отлавливал и пытался перевести тему. Но тема явно была для него болезненной - хоть я и чувствовал из-за этого облегчение - ведь общаться с ребятами, вообще не имеющими толком сложностей жизни, мне всегда было до ужаса неловко и даже стыдно. Будто стучаться в чужой дом. Я понимал, что чувствовать облегчение от такого просто мерзко, но куда от него деваться не знал - да и что уж, глупо отрицать, особенно хорошим человеком я вообще не был.        — А... чем занимаются Драконоведы и Ликвидаторы? — Спросил я, потому что слабо представлял себе, кем работают окончившие Хогвартс волшебники.        — У-у-у, ну вот смотри...        Но в купе постучали. Рон открыл дверь милой на вид бабушке с тележкой со сладостями.        — Хотите чего-нибудь, ребятки? Если что, здесь дёшево, в школе ни у кого за такие деньги не выпросите.        Рон с каким-то нервным сожалением метнулся взглядом по тележке. Я увидел, как у него покраснели уши и он сказал:        — Спасибо, мэм, у меня с собой. Гарри, тебе надо?        Я вдруг понял... что действительно могу что-то купить. И сразу ощутил, насколько я голоден. Похоже, та лапша переварилась без следа! Деньги были в чемодане. Прыжком о стену, который вроде назывался воллран, я добрался до багажной полки, закинув туда один локоть и, вцепившись, подтянул дальше тело. Рон и старушка с удивлением наблюдали за этим, а я открыл чемодан и достал мешочек с монетами... чуть не вцепился в волосы...        — Ой, блин... а как их считать-то? — Я вопросительно посмотрел на Рона.        — Какие там есть? — Спросил Рон. — Из чего? Золотые есть - галлеоны?        — Да...        — Вот бери один и слезай оттуда, остальное на сдаче покажу.        — А тут с одной монетки ещё будет сдача, мэм? — Восторженно спросил я у старушки.        Та рассмеялась.        — Мальчик мой, да тебе этой монетки, если без сдачи, на пол этой тележки хватит. И не заводи привычки там лазать. Сейчас-то ты полегче чемодана будешь, а вырастешь и никакая полка тебя не выдержит.        — Простите. — Быстро сказал я и сиганул с полки на пол.        В Литл-Уингинге у меня появлялись деньги только на школьные обеды. Во дворе всегда всё отбирали и вместо того, чтобы покупать их, я бегал на большой перемене в магазинчик неподалёку. Денег хватало на пачку химозных сухариков и коробочку сока (чёрт бы побрал сиротские льготы, для других детей обед стоил дороже!) и оставалась мизерная сдача два пенса, на которые можно было купить разве что жвачку. Но покупать имело смысл только то, что я точно успею сгрызть по дороге обратно, ведь где-то на подходе меня чаще всего караулила банда Дадли и, если мимо них не удавалось проскочить, устраивала мне шмон. В нежелании отдавать монетки (шедшем больше от остатков упрямства, чем от их пользы), я прятал их во рту под язык, но что бы у меня ещё ни было - всё находили и отбирали. Я копил их в кладовке, в банке из под кофе. Копил, не зная на что - в начале думал, будто бы на билет на автобус как можно дальше, а потом, просто так. Но, кажется, эти деньги мне в конце концов и помогли покинуть Литл-Уингинг, чтобы очнуться в товарном вагоне...        Пробовать сладости там мне удавалось редко. Чаще всего недоеденные кем-то или ворованные, или полученные в обмен на услугу. Большую часть из них, обожаемых моими ровесниками, я ни разу в жизни и не видел вне упаковки. Зато сейчас мог купить сколько угодно! Хоть коробку драже "M&M,s" или сотню батончиков "Марс"!        Правда, вышла загвоздка. На тележке не было ничего этого. Вообще ничего, что я когда-либо видел! На ней лежали баночки с круглыми конфетками-драже «Берти Боттс», которые, если верить надписи на пакетиках, отличались самым разнообразным вкусом; была «лучшая взрывающаяся жевательная резинка Друбблс», «шоколадные лягушки», тыквенное печенье, сдобные котелки, лакричные палочки и прочие сладости мира волшебников, которых я никогда не видел и не пробовал.        — А... ээ... а есть что-нибудь с орешками? — С трудом нашёлся я. — Что вообще здесь часто берут..?        — Если с орехами, то попробуй щербет с фундуком. Или раз ничего не пробовал, возьми для начала "шоколадных лягушек", их даже совсем маленьким можно. — Пришёл на помощь Рон. — Так... лакрицу любишь? Она мало кому нравится... ладно, возьми попробуй, если что, я съем. Тыкву? Серьёзно, и тыкву никогда не ел?! М-м-м... землянику хоть ел? Мёд? Отлично, "пёстрые пчёлки" возможно понравятся. Корицу любишь? Да что ж такое-то!        Бабушка с интересом, однако с поторапливанием во взгляде смотрела на это всё и я попросил:        — Мэм, дайте пожалуйста понемногу всего, что часто берут в... моём возрасте.        Рон предупредил:        — Э-э, дружище, мы так-то в школьном поезде едем, тут практически всё часто берут в нашем возрасте! Ты лопнешь!        — Но нам же на двоих.        — Чего?! У меня денег нет, говорю же! У меня сэндвичи с собой и пирожки...        — Ну вот и обменяемся, ты своё я своё.        — Тебе не понравится.        — Ещё чего! Я всеядный.        Вот чего у меня точно сроду не было, так это возможности самому кого-то угостить... говорят, это приятно... Да и Рон будет рад наверное...        — Точно лопнешь. — Прокомментировал Рон, когда я за обе щеки уплетал его домашние пирожки с повидлом. — Как в тебя такого столько вмещается?        — Бевёт и вмефаефя. — Буркнул я с набитым ртом, и, проглотив прожёвываемый кусок, сказал: — ещё говорил, "не понравится"!        — Я про сэндвичи говорил. — Сказал Рон.        — А шо шежвичи, шежвичи, они вежде одимаковые. Флеб, плюш што угожно, плюш флеб - уже шежвич... да уж, а так неудобно говорить. — Отметил я.        — Так с набитым ртом обычно и не говорят. — Фыркнул Рон.        — А, да? — Завис я. — А, да! — Сообразил я, вспомнив, как дядя и тётя долго без результата учили этому Дадли. — А как тогда люди умудряются что-то обсуждать за обедом вообще? — Подвис я.        Рон задумался.        — Ну, берут паузы то в том, то в этом. Вообще, если несильно рот набить, можно еду затолкать за щёку и говорить, но лучше всё таки прожевать.        — А-а... спасибо. — Кивнул я. — А это что? — Спросил я, беря в руки упаковку «шоколадных лягушек». — Это ведь не настоящие лягушки, а?        Следовало признать, что я уже не удивился бы, если бы лягушки оказались настоящими.        — Нет, не настоящие, они только сделаны в форме лягушек, а сами из шоколада, — улыбнулся Рон. — Будешь есть, вкладыш не выбрасывай, у меня Агриппы не хватает...        — А?        — А, ну конечно, ты не знаешь, — спохватился Рон. — Там внутри коллекционные карточки. Из серии «Знаменитые волшебницы и волшебники». Многие ребята их собирают. У меня их примерно пять сотен, только вот Агриппы нет и Птолемея, кажется, тоже...        Я развернул «лягушку» и вытащил карточку. На ней был изображён человек в затемненных очках, с длинным ломанным носом и вьющимися седыми волосами, седыми усами и седой бородой и я... я догадался кто это, раньше, чем прочитал надпись под картинкой, гласящую: «Альбус Дамблдор».        ***        — Что с тобой? Что-то ты совсем уж притих, а? — Хмуро спросил Хагрид. — Чего не ешь.        Я положил на тарелку нетронутый гамбургер. Хагрид купил их на ужин в маггловском кафе, перед тем, как отправить меня на поезд до Литл-Уингинга, а я озирался по сторонам. Мир, в котором я, на первый взгляд прожил всю жизнь, на деле всегда был для меня территорией, куда меня редко пускали, а после дня в Косом переулке и вовсе казался странным - но одновременно с этим - липким, осточертевшим и чужим, хотя ещё неделю назад я бы всё отдал, чтобы оказаться в Лондоне и впервые в жизни побывать в этом нашумевшем "МакДональдс".        — Да так... да и как его есть-то? — Виновато спросил я, кивнув на роскошный ужин. — Тебе-то хорошо, у тебя рот огромный. А я вот не знаю, как это кусать.        — Ничего, как-то же твои сверстники едят... наверное... — пробормотал Хагрид. — С картошки вон начни...        Но я вздохнул, снова взял гамбургер, раскрыл пасть так, что глаза зажмурились и вогнал зубы в мягкое тесто. Оторвался весь перемазанный соусом.        — Фажется, я жделал шо-то не так. — Прошамкал я, сквозь откусанное.        Хагрид что-то помычал, потом окликнул девушку, протирающую столы и спросил, как это правильно есть детям.        — Примерно так и правильно. — Усмехнулась она, посмотрев на моё залитое краской изнутри и перемазанное соусом снаружи лицо.        — Ну так... а эта штука не большая для него? — Спросил Хагрид.        — Извините сэр, но вы же сами заказали мальчику макси-гамбургер с двойной котлетой. Заказали бы Хеппи Мил, это специально для детей комбо, там бургер поменьше.        Хагрид растерянно помигал.        — А ты говорил, закажи что и себе... — повернулся он ко мне.        — Не знал что ты заказываешь и что тут есть. — Ответил я, наконец расправившийся с тем, что было во рту и тут же откусил ещё и приложился к стакану с газировкой.        Голод взял своё, к тому же, было действительно довольно вкусно.        — Я принесу вам салфетки. — Улыбнулась девушка.        — Спасибо, мисс. — Виновато сказал Хагрид. — Гарри, ты всё-таки правда... не такой какой-то.        Какое-то время я отмалчивался и жевал. Потом подумал - что если и правда рассказать, что на душе? И ещё какое-то время жевал, подбирая слова.        — Все эти люди в Дырявом Котле. — В конце концов прошептал я, глядя в стол. — И профессор Квиррелл, и мистер Олливандер... я же даже не помню этого... как его... ну, Инцидента этого, из-за которого они думают будто я особенный. Они что, не понимают, что я о магии-то ничего не знаю?        — Притормози, притормози. — Попросил Хагрид, оглянувшись, нет ли кого рядом. — Конечно они не понимают, что ты ничего не знаешь, у меня это тоже просто в голове не укладывается! Лили... твоя мама... знаешь, она рассказывала, что у них не всё гладко с сестрой, но чтобы так, чтобы вообще не объяснять... этого никто не ожидал, Гарри! Но ты всему быстро научишься. В Хогвартсе все начинают с самого начала, так что ты будешь в полном порядке. Просто будь собой - и все дела. Я понимаю, тебя выделили из всех остальных, ты знаменитость. Таким, как ты, всегда непросто. Но поверь мне, тебе будет очень здорово в Хогвартсе... как мне было здорово, да и до сих пор здорово, если по правде...        — Да я не про это! — В отчаянии выдавил я. — Не только про то... они не понимают, что я просто не могу ничего помнить о той ночи? Почему они все тогда смотрят на меня так? Чего они ждут? С чего все взяли, будто это я "убрал" того колдуна, как я-младенец это мог сделать?        — Ну... чисто... как-там это говорят... ги-по-те-ти-чески, ты-младенец мог перепугаться и произошёл бы этот... ну, выброс магии.. который, ну, и устроил бы вокруг тот ад, что творился там, когда я прибыл. Маленькие дети-волшебники, если очень боятся, они сами потом не понимают, что творят и могут причинить вред самим себе. Подумай, разве среди твоих случайных чудес не было такого, что бы случилось от сильного испуга?        — Были, не раз, но...        — Ну вот. Это... ну... на самом деле только теория о том, что произошло, но других-то версий нет, вот она и... взята за истину. И если она такова - выходит, что ты действительно можешь оказаться очень сильным волшебником. Типа, реально, сильным, с высоким магическим запасом и потенциалом. К тому же, если ты и не был причиной исчезновения Того-Кого-Нельзя-Называть, ты всё равно выжил после прямого воздействия убивающего проклятия и после долгого времени в обломках и огне. Это просто чудо Гарри, и оно уже не подвержено сомнению - и никакого ему объяснения нет.        — И это... радует людей? — С опаской спросил я. — Это... никому не показалось странным или типа того. Никто не решил, что со мной что-то не так или... кто вообще придумал, будто я герой?        Хагрид вздохнул.        — Не должен я это с тобой обсуждать наверное, но такой человек действительно есть. — Я затаил дыхание. — И имя ему Альбус Дамблдор.        — Директор школы? — Удивился я.        — Да, он. И ты бы сам не хотел иного. Инцидент Годриковой Впадины вышел громким, уже через десять минут после того, как тебя забрали из больницы, о тебе знала в общей сложности уже где-то сотня людей, причём с разных точек зрения. В том числе тех, кто мог выставить ситуацию так или иначе. Счёт шёл на минуты, а твоя дальнейшая судьба целиком и полностью зависела от того, что предпримут эти люди и какая версия событий быстрее всех выйдет в свет. Однако мы успели сообщить всё Дамблдору. Он быстро определил тебе опекунов, причём кровных родственников, чтобы никто не оспорил и подал протест на решение больницы забрать тебя на исследования. А главное, он первым оповестил о случившемся самые читаемые газеты, причём сразу с той позиции, что ты - герой. Ребёнок, оставшийся в живых - в последствии это и превратилось в "мальчика, который выжил". Ты и без этого обрёл бы известность, но Дамблдор подарил тебе вместе с ней общественную поддержку. И учитывая неё, Гарри, все государственные и частные исследовательские сообщества, что заявляли на тебя свои права, имели крах ещё до того, как пришли бы к твоим опекунам с просьбой подписать документы о передаче.        Я почувствовал, как мой желудок куда-то провалился.        — А если бы они пришли? Они же всё бы подписали! А если сейчас придут и они подпишут? Что будет дальше?!        Хагрид недоверчиво покачал головой.        — Нет уж Гарри. Твои тётя и дядя, может, люди не самые хорошие, но уж точно не до такого, возможно они даже и любят тебя по своему...        — Не-ет. — Я замотал головой и скороговоркой выдал: — Они бы подписали, точно! Она всё говорила, что если я не буду слушаться, она меня на опыты сдаст, она это имела ввиду, теперь ясно!        — Не надо так говорить, малыш. Что недалёкий человек не ляпнет сгоряча? — Спросил Хагрид. — Особенно доверчивому ребёнку. Взрослые люди... странные создания, Гарри. И часто прячут за жестокостью хорошее. Знаешь... а, вырастешь - поймёшь.        Я уставился ему в глаза, из-за всех сил пытаясь ему верить, и хотя не верил, понял, что дальше спорить бесполезно.        — А это честно, Хагрид? — Спросил я, когда мы уже прощались. — То, что Дамблдор сказал, что я герой, хотя никто и не уверен, что это так?        — Знаешь, иногда нечестность идёт на благо. — Ответил Хагрид. — Не дай тебе Мерлин повидать такой ужас людской, что охватил народ в те времена. Только громкая и светлая шумиха могла вернуть людям веру в добро, в любовь и доверие. Только символ победы, национальный герой мог заставить поверить, что всё действительно позади, что мир настал, а враг отмщён. Ты же видел Косой Переулок Гарри. Только после твоей истории он вновь стал таким, а волшебники вздохнули свободно и стали улыбаться друг другу. Вся эта радость и мир - держится на подаренном им газетами и Дамблдором символе. И этот символ - ты, Гарри. Разве ты хотел бы видеть Переулок другим?        Я покачал головой.        — Всё будет хорошо, Гарри. — Хагрид хлопнул меня по плечу, отчего я упал на колени. — Ты сильный. Я верю.        ***        — Так вот какой он, этот Дамблдор! — Задумчиво сказал я.        — Только не говори мне, что ты никогда не слышал о Дамблдоре! — Запротестовал Рон. — Можно, я возьму одну «лягушку», может быть, Агриппа попадется...        Я перевернул карточку и прочитал:        "Альбус Дамблдор, в настоящее время директор школы «Хогвартс». Считается величайшим волшебником нашего времени. Профессор знаменит своей победой над тёмным волшебником Грин-де-Валъдом в 1945 году, открытием двенадцати способов применения крови дракона и своими трудами по алхимии в соавторстве с Николасом Фламелем. Хобби — камерная музыка и игра в кегли."        Я снова перевернул карточку и с удивлением заметил, что картинка куда-то делась.        — Он куда-то исчез! — Выдохнул я, осипшим от сегодняшней разговорчивости и изумления голосом.        — Но ты же не ждал, что он будет торчать тут целый день, — заметил Рон. — Он вернется. А вот мне опять попалась Моргана, а у меня таких уже шесть штук. Может, возьмешь и начнешь собирать коллекцию?        — Ладно. — Покладисто сказал я, а про себя подумал, что это неплохой способ вникать в этот новый мир.