Дети пустого города

       — Подъём. — В очередной раз сообщил Грозный Глаз бросив в зону моей досягаемости моё оружие.        Чары помех - "импедименту" снимать он не стал. Так и смотрел, как я корчусь на полу и неестественно поднимаюсь на ноги, расшатывая и разламывая незримую клетку. Но вот выбраться из под заклинания я сумел, а удержаться на ногах - нет. Я шипел сквозь зубы.        — Ладно, на сегодня всё. — Хмыкнул Грюм. — Отползай и отдохни.        — Я в норме, сэр. — Сказал я. — Скоро встану.        — Н-да? А до ужина всего сорок минут осталось.        — Уложусь как-нибудь. — Проворчал я.        Грозный Глаз посмотрел на меня как на идиота.        — Послушай пацан, я не собираюсь окончательно гробить тебе конечность, как ты, похоже, хочешь. Меня не для этого Бродяга уболтал подменить его пару раз, а потому что сам боится работать с тобой, когда у тебя колено возникает. Могу дать сидячее задание.        Я угрюмо промолчал и восприняв это правильно, Глаз спросил.        — Что у тебя по магосенсорике?        — Обычно "В" и "П". — С готовностью сказал я. — Сейчас иногда и "У", новая тема не даётся, но контрольную по старой я всё равно на вышку вытянул.        — Это хорошо. Сейчас, — он кивнул на Фреда и Джорджа, кстати, сражавшихся почти целиком безмолвно, хоть и чертыхающихся при этом, — я этих буду заставлять проворачивать тот же фокус с одновременным вербальным и невербальным колдовством, против которого натаскивал тебя недавно. И прочие, например подготовить чары и развеять их не применяя. Эти двое, видишь ли, сразу при окончании школы в Орден хотят, а быстродохнущие оперативники мне ни к чему, насмотрелся на таких. Так вот, ты за ними наблюдай. Хорошенько наблюдай, всем, чем умеешь. И чтоб к концу занятия мог мне назвать какие чары в какой момент они подготавливают. Чисто примерное направление, не обязательно называть прямо заклинания, но чтобы мог почувствовать и сказать - это что-то атакующее, защитное, а может не боевое по назначению. И учти, по губам ничего не прочтёшь, а можно будет прочесть, я им покажу чего может стоить такая ошибка.        — Как... назвать? — Нерешительно спросил я. — За чем именно наблюдать-то?        — За всем. — Туманно ответил Грюм. — В твоём распоряжении все эти сорок минут. Вслушивайся, вглядывайся. Изучай. Удачи.        Он помог мне встать и пошёл к близнецам.        Я тоже подошёл. Грюм объяснял им задание, пока я мысленно перебирал все способы понять чары.        — Даю подсказку. — Бросил он мне напоследок. — Когда студентов учат невербальному колдовству, они всё ещё пользуются заклинаниями - но говорят их мысленно. От этого многие не могут отказаться даже во взрослом возрасте.        Чем это могло мне помочь я не понимал. Но только ровно до того момента, как Фред и Джордж начали пытаться совместить два колдовства.        Сложно знаете ли мысленно говорить одно, а вслух в этот же момент другое, одинаково сосредотачиваясь на произнесении того и другого. Заклинания Фреда и Джорджа смешивались и даже когда слово начало выходить нормально, было в нём что-то слегка неестественное... запинки, монотонность, ударение не на том слоге...        По ударению можно было даже предположить, что у них в голове. Но это не было сильно-то эффективно. Тем более, что не только в голосе было что-то неестественное. Вообще в процессе их колдовства, я не только чуял это, но мне казалось, что всё и выглядит как-то не так.        Когда я об этом подумал, Джордж со словами "селенцио" зигзагообразно взмахнул палочкой...        "      — Ты не правильно действуешь. — Критически говорит Гермиона. — Не маши, а делай выпад..."        Движение палочкой — мысленно ахнул я. Я знал, что с опытом совокупность заклинания и движения палочкой становится менее важной. Там где новичку в каких-то чарах надо обязательно чётко проговаривать заклинание, делая отмеренное широкое движение - кому-то более опытному оказывается достаточно невнятно бормотнуть его и нарисовать в воздухе просто что-то отдалённо напоминающее те чары. Возможно, старшим вообще не обязательно делать движение палочкой, магией с возрастом начинаешь всё лучше управлять силой воли - это я уже отмечал на себе. Но движение явно усиливает точность и эффект. И близнецы явно помогали своим невербальным заклинаниям, выполняя их движения, а не тех заклинаний, что произносили вслух.        "А старик знает, что говорит. Действительно наблюдать нужно всем, чем умеешь."        Осталось последнее, что я умел. Я сделал глубокий вдох.        Я любил магию. Правда любил, наверное так же некоторые люди любят плавать. Только вот всякой любви есть предел, особенно если это любовь к чему-то, что может тебя убить. Каким бы отличным пловцом ты ни был, как бы ни любил воду, ты не научишься в ней дышать. Малейшая судорога во время заплыва и ты поймёшь, какая огромная под тобой глубина. Усталость - и вот ты идёшь ко дну...        В ту ночь, когда горело всё, пространство трещало от магии, ей был перегружен сам воздух, она была повсюду и била во все и без того орущие органы чувств...        Чем-то похожим действовало заклятье круциатус. Злая магия ненависти концентрировалась, собиралась в один адский ком и по приказу хозяина атаковала указанную жертву, била во все нервные окончания, а иссякая всё равно продолжала пытать беднягу до тех пор, пока хозяин подпитывался его болью.        И хотя я лишь в Хеллоуин избегал людей и старался не колдовать, а в остальное время мне нравилось чувствовать магию, изучать на вкус и запах; после этого июня я ни разу не играл в эту игру. Игру, похожую на попытки увидеть собственный нос. Почему-то было страшно, словно энергия могла тоже учуять меня и опять наброситься, впиться, замучать...        А теперь мне похоже дали её как задание и я, не дав себе успеть засомневаться закрыл глаза. Закрыл и открыл. Присмотрелся. Прислушался. Принюхался...        Это многие воспринимают как данность или не замечают, а мне это взрывало мозг. Ведь если уметь чувствовать, магия почти осязаема. Чары и в правду осязаются. Если подойти слишком близко. Есть чары холодные, есть тёплые. Есть пушистые, лучистые, водянистые и пощипывающие, отталкивающие и отдающиеся мурашками по спине... а ещё они выглядят, звучат и пахнут. Выглядят вспышками и затемнениями, колебаниями и завихрениями воздуха. Звучат гулом и треском, шипением и утробным чавканьем. Пахнут пряностями и порохом, дождём, сеном и жжёной резиной. И ещё много разного можно было почувствовать в разных чарах. От некоторых даже остаётся привкус во рту... но чаще всего только когда колдуешь ты сам, или под них попадаешь. Например чары помех при попадании под них вязали рот как фрукт хурма...        Только надо сперва их было распробовать по отдельности. Чары. А то когда два человека пытаются одновременно колдовать по два заклинания, а ещё рядом Рон и Невилл мешаются, и от дуэли девчонок издали фонит...        Это меня и сбило с толку. Когда ко мне подошёл Грюм, оказалось, что действовал я в правильном направлении - но вот Фред и Джордж в это время неправильно колдовали, а запах какого-то животного (вернее чар с его участием) пришёл и вовсе от девочек. Они насылали друг на друга фон, излучаемый самками разных магических существ при течке. Предполагалось незаметно напустить его на противника в местности, где эти существа водятся, а при появлении их самцов оставить его на бесславную смерть. Рон, Фред и Джордж, услышав чему они обучались, долго истерично ржали и клялись, что больше никогда не будут их злить.        — Надеюсь, в учебниках напротив этого стоит пометка - "использовать только на окончательных подонках". — Пробормотал я.        Покидать ритуальный зал с высоченными потолками, где мы занимались, я не любил. Потому что в узком коридоре-тоннеле потолок был неровным и ужасно низким - одним словом, коридор меня пугал. Кроме того, мне всё не давали покоя двери здесь - редкие и за исключением нескольких, за которыми мы были, непонятно куда ведущие. Вроде как там было ещё не разобрано и не очищено, а потому опасно. Однако они непонятно цепляли внимание.        Особенно люк в полу. Он не был никак обозначен, его не было никак видно, просто я чувствовал под этой каменной плитой пространство, причём пространство не маленькое - чуть ли не бесконечное во все стороны. Как целая бесконечность умещается под одной единственной плитой от силы метр на метр, было непонятно, но я каждый раз спотыкался, наступая на эту плиту, причём я один. Никто больше не обращал на неё внимания.        — Сириус, что под той плитой? — Однажды нервно спросил я.        Сириус оглянулся на меня как на что-то свалившееся с луны.        — Откуда ты... да я теперь сам не знаю, которая из них та! Как ты это понял?        Я пожал плечами и отвёл взгляд.        — На ней раньше были призывные руны. — Коротко сказал Сириус. — Кого оттуда призывали - понятия не имею, да и не хочу.        Мне показалось, он сказал не всё, но от дальнейших вопросов я воздержался. Ещё покажется, будто у меня какой-то интерес! Так в общем-то и было, у меня даже копошились смутные и бредовые мысли о том, куда может вести люк; но Ордену Феникса это было знать не обязательно.        Я попробовал понаблюдать за Джинни при выходе. На каменную плиту она никак не реагировала, но очень часто вблизи неё принималась хмуриться и вертеть головой.        Каникулы перевалили за середину. Сегодня мы отпраздновали Новый Год и готовились к Ничейной Ночи. Пять дней после неё - и пора возвращаться обратно в школу.        По этому поводу я чувствовал некоторый диссонанс.        Хогвартс, с тех пор, как я в него попал, был для меня спасением и домом - будучи оторванным от него я даже на чемпионате или в Норе чувствовал себя не вполне в своей тарелке.        Летом этот дом внезапно переставал существовать. Меня перебрасывало в Литл-Уингинг, словно в наказание за что-то, личное исправительное учреждение, которое я ненавидел, но где волей-неволей приходилось отбыть свой срок. Но удавалось его и скостить, сбежав или напросившись в мой солнечный приют, под названием "Нора". Один раз я сбежал вникуда, когда и Норы не было - наудачу мне помогли снять комнату в трактире "Дырявый Котёл". Один раз мы из Норы выехали на чемпионат мира по квиддичу и жили в палатке.        Но это были всё же временные пристанища, что я не выбирал, хотя "исправительное учреждение" в Литл-Уингинге и был бы рад напостоянку заменить тесной комнаткой в трактире; а в "солнечном приюте" Норе хотелось и вовсе остаться навсегда, растворившись в этом доме, его траве, его солнце и его обитателях.        Хогвартс же был домом. Домом, который я по настоящему любил, той любовью, что пожалуй очень долго не испытывал ни к одному живому существу. Любил за запахи, за душу, за магию, тайные углы и брошенные коридоры, за лес и квиддич, за вкусную еду и мягкую постель, за его детей и учителей, любил за душу, ласковость и надёжность.        Душа... ласковость... надёжность... Надежность? Какая теперь к чёрту надёжность, когда эта старая жаба только и ищет повода выгнать меня? Душа, ласковость? Ну да, когда вокруг нет никого. От взглядов сокурсников теперь никакой ласковостью не пахнет, душа места покороблена, а Амбридж и вовсе пытается выжечь её к чёртовой матери. Воистину инквизиторская шкура...        Единственным вызывающим у меня схожие чувства местом была, как ни странно, площадь Гримо 12. Совсем не такие чувства, но... схожие. Дом был неласков и сыр, но приятно было "причёсывать" его. Расчищать. Представлять, как тут можно будет всё здорово сделать, когда удастся содрать покрытие со стен. Было приятно потихоньку уживаться с ним. Вспоминая о том, что мне устроит в Хогвартсе Амбридж, у меня оставалось касательно него одно желание - подойти к крёстному, и хоть выпросить, хоть вымолить у него разрешение никуда не ехать, остаться здесь...        И я бы так и сделал. Только вот это было бы предательством. Хогвартс не виноват, что в него подселили гнусную болезнь в розовой кофточке. Он не бросил меня в трудную минуту, принял такого, какой был. И я не должен. Потому что если... если сравнивать приходящих в школу вредоносных чужаков с вирусом, то иммунитет школы - получаюсь я. Вот... та самая роль, что выдал мне Дамблдор! Моя задача - разбираться с чужаками и самозванцами, намеревающимися причинить школе вред. Я разобрался с Квиррелом и Реддлом, я не смог обнаружить и разобраться с Лже-Грюмом, но все мои мысли тогда были о турнире, на который меня запихали. И размышляя об этом, я понял, что теперь должен был хоть как-то, хоть как-то препятствовать тому, что творила Амбридж. Раз уж обещал.        Но хорошо, что можно ещё чуть-чуть передохнуть здесь... ещё немного отдохнуть и можно браться за дело...        А под вечер перед Ничейной Ночью, к нам в комнату пришла миссис Уизли и сообщила, что меня в столовой ждёт... Снейп.        ***               Я толкнул дверь кухни и увидел Сириуса и Снейпа за длинным столом, напряженно глядящих в разные стороны. Молчание их было наэлектризовано взаимной неприязнью. Перед Сириусом на столе лежало раскрытое письмо. Лица обоих непроницаемы, глаза прицельно смотрят вникуда, длинные чёрные волосы тоже спадают на лицо почти одинаково.        Я неловко кашлянул, чтобы объявить о своем присутствии.        Снейп оглянулся на меня и поджал губы. Сириус как-то обречённо откинулся от стола и отвалил стул на задние ножки, глядя в потолок.        — Ты садись, малыш.        — Сядьте, Поттер.        Они сказали это одновременно и поняв это, всё-таки обменялись неприязненными взглядами.        — Знаешь, Снейп, — Почти, не повышая тона, но с ощутимым холодом произнёс Сириус. — Может не стоит отдавать приказы в моём доме?        Снейп неприятно побагровел. Снова посмотрел на меня, дёрнул головой в сторону стола. Я неохотно обошёл стол и отодвинул ногой стул, сев рядом с Сириусом; отвечая Снейпу прямым взглядом через стол.        — Предполагалось, что мы поговорим с глазу на глаз, Поттер, — сказал Снейп со знакомой кривой усмешкой, — но Блэк...        — Я его крёстный. — Уже громче сказал Сириус.        — Я здесь по распоряжению Дамблдора, — Снейп же, наоборот, говорил все тише и ядовитее. — Но, ради всего святого, оставайся, Сириус. Я знаю, ты любишь чувствовать себя... причастным.        — То есть?        Сириус со стуком поставил стул на четыре ноги и поставил локти на стол, сложив замком пальцы. Его брови были насмешливо приподняты.        — Ну, ты же наверняка расстроен тем, что не в состоянии делать ничего полезного... для Ордена.        Сириус только усмехнулся, но глаза его сощурились ещё более прицельно, а лицо тоже потемнело.        — Директор послал меня передать вам его желание, Поттер, чтобы вы изучали окклюменцию.        — Чего изучать?        Снейп ещё больше скривил рот.        — Окклюменцию, Поттер. Магическую защиту ума от проникновения извне. Специфический и малоизвестный раздел магии, но крайне полезный.        Я почувствовал, как сердце забилось в тревоге. Но была и радость. Значит, хоть мне нифига и не говорят, но я для них всё же не бездумная вещь и со мной пытаются работать... Но почему об этом говорит Снейп?        Ладно, зато вот возможность выцепить побольше информации.        — Почему я должен изучать окклю... как её? — Выпалил я.        — Потому что так считает нужным директор, — хладнокровно ответил Снейп. — Занятия начнутся сегодня в местном подземелье, так как Дамблдор тревожится за ваше состояние в Ничейную Ночь. В школе вы будете получать индивидуальные уроки раз в неделю, но никому не скажете об этом, в первую очередь Долорес Амбридж. Вам понятно?        — Э, да. — Кисло сказал я. — И кто... будет меня учить?        — Я.        Я почувствовал, как у меня на миг дёрнулось лицо и тут же стукнул себя пальцами по левому виску, чтобы глаз не продолжил беспорядочно моргать. Никакой другой внешней реакции не последовало. Но внутри было ощущение, будто у меня медленно плавятся все органы. Дополнительные уроки... у Снейпа...        ДА ЗА ЧТО?        Серьёзно? Он ещё и здесь меня достал? Я попытался было смириться, но внутри всё уже вскипело протестом.        — Почему Дамблдор сам не может его учить? — Воинственно спросил Сириус. — Почему ты?        — Потому, видимо, что привилегия директора - поручать наименее приятные дела другим. — Вкрадчивым голосом ответил Снейп. — Уверяю тебя, я не напрашивался. — Он встал. — Идёмте, Поттер.        Я скрежетнул зубами и заставил себя встать. Сириус посмотрел на меня, положил руку мне на плечо. Снейп был у двери, когда Сириус окликнул его.        — Постойте.        — Я хочу отделаться от этого побыстрее, Блэк, В отличие от тебя, у меня нет бездны свободного времени.        — Тогда к делу. — Сказал Сириус. И он и Снейп держали в карманах руки, сжав кулаки, я не сомневался, что в них волшебные палочки. — Если услышу, что эти свои уроки окклюменции ты используешь для того, чтобы гнобить Гарри, ты будешь иметь дело со мной.        Я моргнул и несмотря на неловкость, почувствовал, как во мне разливается благодарность. Вообще, Сириус был единственным, от кого я когда-либо чувствовал прямую защиту, и когда-либо забывать об этом я не собирался; но каждый такой раз всё равно был для меня внезапностью.        Снейп скривился, как будто откусил лимон.        — Как трогательно. Но, полагаю, ты заметил, что мальчишка пошёл в отца.        — Заметил. — С некоторой гордостью сказал Сириус.        — Тогда догадываешься, какого он о себе мнения. Критика отскакивает от него как об стенку горох.        — Угу, вижу. — Со скучным сарказмом хмыкнул Сириус, скептически обернувшись на меня.        Снейп тоже посмотрел на меня. Они меня что, на нервы проверяют?!        Мои пальцы опять заклинили в положении "сжаться в кулаки, но нет, не в коем случае". Этими граблями я раздражённо развёл в стороны.        — А можно это без...        Но от меня как по команде отвернулись - словно и не замечали. Сириус шагнул вперёд. Снейп поустойчивее встал. Напряжение возрастало. Казалось, чиркнешь поблизости спичкой - и весь дом взлетит на воздух.        — Мне плевать, что Дамблдор считает тебя исправившимся. Ты мог поменять себе кукловода, но не привычки!        — Так что же ты сам ему об этом не скажешь? Боишься, что он не воспримет всерьёз человека, что уже который месяц прячется в отчем доме?        — Ты сейчас назвал меня трусом? — Прошипел Сириус.        — О, кажется так.        Не знаю, что сейчас выкинул бы Сириус, будь он в том состоянии, что у него было пару дней назад, но я благодарил Мерлина за то, что додумался "реанимировать" его с помощью мантии-невидимки.        — Тогда сам иди и откажись от всех условий Дамблдора, что тебя не устраивают. — Вкрадчиво сказал Сириус. — Иди, иди. Откажись обучать мальчика, уволься вообще из школы, перестань выталкивать с дороги всех, кого иначе бы убили пожиратели; ведь это всё усложняет тебе жизнь...        Снейп скрежетнул зубами. Похоже, точно так же, как и ему недавно, Сириусу удалось ударить по больному.        — Если я перестану мешать придуркам оказываться на пути Тёмного Лорда и спасать их, меня заподозрит Грюм. — Процедил он. — А за работу в Хогвартсе неплохо платят. Это, очевидно, не довод для человека, который питается едой, купленной Орденцами и имеет получит доступ к куче денег при амнистии, но...        — Профессиональному зельевару сложно пропасть без денег - больницы, исследовательский отдел Министерства, варка на заказ в конце концов. И за всё это платят немало, и это всё улыбается тебе больше, чем преподавание, не так ли; но ты всё ещё мучаешь бедолаг-студентов и себя... неужели по своей воле? — Рассмеялся Сириус.        Я стоял у стены, не зная, пытаться ли мне их остановить, свалить в изменённом состоянии или просто не двигаться. Двое школьных врагов стояли уже нос к носу...        — Я их учу, Блэк. — Прорычал Снейп. — Различай, пожалуйста понятия.        — Да? Что-то кого из них о зельях не спросишь - ощущения, что их кто-то учит предмету нет. Как было и с нами, отметим, но старикан хотя бы не требовал ничего от тех, кого отбраковывал; и не мешал им учиться на его уроках самостоятельно.        Я вдруг вспомнил, что Сириус не так давно разговорился с Невиллом. Просто так, про всё - так как Невилл чувствовал себя при нём слишком скованно и Сириус с Олдманом захотели разбавить атмосферу. Как-то разговор зашёл о зельях... не как о школьном предмете сперва, а как о понятии. Они не сошлись в осведомлённости о каких-то растворах, потом начали дёргать об этом остальных и как-либо поддержать беседу смогла только Гермиона, а мы с Роном вообще попросили заткнуться или сменить тему, а то с души воротит. Олдман долго смеялся, спрашивая, на все ли упоминания уроков на каникулах мы реагируем как на шутки о дерьме за едой. Однако потом они с Сириусом поняли, что никто не видит причины веселья и им тоже стало не смешно.        — Я учитель, выбивать результат из бестолочей - моя работа; а хотят, чтобы с ними нянчились как с пятилетками, пусть идут и платят репетитору! — Вскипел Снейп.        — Точно, ведь главное - поставить галочку для Дамблдора. — Почти весело, но всё ещё зло сказал Сириус. — Ой, что это я, ты же просто добровольно и преданно ждёшь открытия улыбающейся тебе должности... И Гарри тоже согласился обучать добровольно...        — Ну нет уж, эта школьная знаменитость выходит за все рамки обычной тупости, — выпалил Снейп. — с этим отсталым недоноском я бы никогда...        Почуяв беду, я успел перелететь через стол. Но не успел сделать это до того, как Сириус, с кулака, коротко врезал профессору под дых...        Я врезался между ними, почти успев предотвратить мордобой. Эти двое... в их глазах было чистое бешенство. В жизни не видел людей, которые бы так взаимно и сильно друг друга ненавидели. Кто-то даже успел мне врезать чем-то, пока они не поняли, что я сюда вклинился.        — Стоп! Стойте, вы друг друга поубиваете!        Мой голос взвился до громкости, которую я мог выдать очень редко, и сорвался. Сверкнуло заклятье, кажется Снейпу было уже плевать, в кого из нас он попадёт, он ненавидел обоих; но Сириус меня оттолкнул, кажется рявкнув что-то, чтобы я не лез под ноги. Я упал, но вскочил и снова врезался между ними, раскинув в стороны руки. Что-то громыхнуло и тряхнуло комнату, раскидав этих двоих в разные стороны; с криком "что тут у вас творится?!" в столовую ворвались девчонки.        — Что проис... — Начала было опять Гермиона, но запнулась, глядя на развернувшуюся перед ней картину.        Снейп и Сириус поднимались с пола. Они успели потрепать друг друга - глядя на Снейпа я аж изумился, что столько повреждений можно нанести человеку секунд за двадцать от силы. Судя по неровному дыханию и тому, с какой одинаковой с противником скоростью Сириус за моей спиной поднимался на ноги, он был не многим лучше.        Ещё, конечно же, был и я. Не такой покоцанный, как они, но всклокоченный и злой, со следом задевшего меня в первые секунды заклятья и видным на шее и щеке.        В довершении всего, у всех троих тяжёлое дыхание; лютые взгляды и кровь носом.        Столовая была разгромлена. Сцепившиеся враги врезались в буфет, от чего тот упал, что-то успело позадевать заклятьями, что-то сшибло последней непонятной волной... я поднял уроненный ею на бок и треснутый стакан.        Стакан словно ждал этого, и раскололся у меня в руках, осыпавшись крупными осколками на стол; а я с ужасом узнал собственный почерк...        Прежде, чем на рассыпавшийся в моей руке стакан обратили бы внимание, комната дрогнула вновь - только встряхнулись на стене картины с разбитыми ещё мной стёклами рам. Это Джинни с внезапной для относительно мелкой тринадцатилетней девчонки силой грохнула по этой стене кулаком.        — Какого чёрта? — Разозлённым тоном сказала она, и все на миг притихли, словно в комнате образовалась тень миссис Уизли.        — Мисс Уизли, выбирайте выражения в присутствии учителя. — Первым справившись с собой, велел Снейп.        — Да какой вы нахер учитель?! — Огрызнулся я.        — Что вы сказали?        — Э-это он имел ввиду, что мы не в школе и не в учебное время, только и всего... — пролепетала Гермиона, взглядом обещая прибить меня за такое нахрен.        Эта угроза потускнела, перебитая почти громовым (чёрт возьми, это действительно говорит она?!) голосом Джинни. Смешно даже потом было от того, что такое действие произвело вмешательство самой младшей и тихой из присутствующих; но в этот момент почему-то было не до смеха.        — Повторюсь, какого чёрта вы трое здесь устроили?        Я вспомнил, что до блеска, в котором столовая находилась ещё недавно, её оттирала она, отобрав бразды у уставшей матери.        — Небольшой переполох. — Процедил Сириус. — Исправлю.        — Да? А я думал ты только портить и умеешь, Блэк. — Прошипел Снейп.        — Что бабахало? — Сиганул с лестницы Фред, а Джордж съехал по перилам.        Сверху уже топали Невилл и Рон.        Я снова посмотрел на осколки стакана на полу. Подумал (а может и сказал вслух) что-то вроде, "да ну вас всех нахер", вытер кровь плечом и направился к выходу.        Снейп поймал меня за плечо.        — Куда собрались? — Я вспомнил, что у нас сейчас так-то всё ещё должен случиться урок. — И не хотите объясниться, Поттер?        — В чём? — Не оборачиваясь спросил я.        — Вы знаете в чём. Не напомните, со скольки там лет потеря контроля над магией и её непроизвольные выбросы не являются нормой?        — С десяти. — Ровно ответил я, но он добился эффекта.        Я сперва побледнел, а потом напротив залился краской от того, что все сейчас это видят и все с акцентировали на этом внимание.        Я хотел было ещё добавить, чтобы шёл в такие места, откуда потом не вылезет. Пара метких слов о них вертелась на языке так призывно, что мне пришлось его прикусить. Я хотел было вырвать у него руку, но тот только сильней сжал пальцы, так, что стало больно.        Сириус шагнул вперёд, кажется намереваясь вмешаться, но тут мне как ударило в голову. Дядя всегда так же давил мою руку, если ему что-то не нравилось. Это почти всегда означало, что не миновать беды...        Я вмиг обернулся и той же рукой, за плечо которой он меня держал, схватил его локоть, вскинул на него глаза. Я знал, что сейчас будет, понял в одну секунду, но мне было плевать, я желал этого всей душой.        Внутри меня щёлкнуло, я закашлялся. Снейп тоже - его аж скрючило с непривычки! Его кровотечение из носа возобновилось с удивительной силой. Он отпустил меня вырвал руку, отшатнулся как ошпаренный, упал на пол... Я сглотнул кровь, снова утёрся плечом и молча бросился прочь из столовой.        Злость ушла, когда я уже спрятался. Осталось смешливое бессилие.        ***        Ну вот, опасения Ордена подтвердились - я действительно в опасен. Пусть делают с этой информацией что хотят.        Хуже то, что это увидели Сириус, Невилл, братья Уизли и Гермиона. Особенно Невилл и Гермиона. Несмотря на пустоту в груди и то, что я действительно едва ли сказал бы что-то Сириусу и без перестраховки Тома, внутри всё же сидела нелогичная, но стойкая вера, что он не бросит. Братья Уизли... ещё туда сюда. На их счёт хотя бы был смысл гадать. А вот Гермиона или Невилл - случай иной. Они приняли бы сам факт абстрактной странной силы, но не то, что я вот спокойно шарахнул ей по человеку. За что я очень люблю и их и Уизли с Сириусом - что для них человека делают человеком поступки, а не сущность. Только вот именно мой внешне спокойный срыв они скорее всего посчитали чудовищным, как возможно и братья Уизли... о таком раскладе и вовсе думать не хотелось.        Единственные, по чьему поводу я не волновался, это Джинни и Снейп. Снейп... конечно он с удовольствием поведает о происшествии всему Ордену, конечно будет смаковать тот факт, что это он меня разоблачил. Ну и чёрт с ним, Снейп как Снейп, нефиг было перед ним палиться. Зато скорее всего откажется учить меня окклюменции, а значит избавит от мороки... возможно это даже того стоило.        С Огоньком было посложнее. Почему мне казалось, что на её отношение ко мне случившееся не повлияет, я не знал. И когда заставил себя об этом задуматься - даже занервничал. Чуть-чуть. Занервничать по настоящему почему-то не получилось. И я ничуть не удивился, когда она открыла дверь в бильярдную (не совсем, конечно, бильярд здесь стоял, но напоминал именно эту маггловскую игру, а потому и это помещение я называл бильярдной), где я сидел.        Она не стала говорить никаких предисловий. Первой же её фразой оказалось:        — И что это было?        — Кх-а ты как думаешь? — Просипел я, не вылезая из угла, где сидел, хотя меня было не видно и я мог бы притвориться, что меня здесь нет. — Закрой дверь, раз нашла.        — Можно было и не так грубо. — Хмыкнула она, но дверь закрыла. — У меня вообще-то вода для тебя.        Я невольно выпрямился и вытянул шею. Вода это хорошо. Пригладить саднящую боль в горле и в груди, запить вкус крови, нормально заговорить...        Она дала мне кружку сев на пол у стола. Потом протянула и мокрый платок, чтобы я вытер нормально лицо и затёр пятна на плече рубашки. Я пил и покашливал. Джинни рассказывала спокойно, будто пересказывала ещё одну книжку.        Оказалось, что Снейп быстро встал, сморкался кровью ещё долго, но слава богу не кашлял ею хотя... так-то неприятно по звуку кашлял и потом как-то странно переглатывал с ужасом в глазах. Он действительно намерен настучать в Ордене, но помня, как он Люпина с работы выпер, спасибо и на том, что информация пока не собирается идти в более широкие массы - вопрос только, чего я, балда, ожидал.        Что Сириус с перепугу попытался оказать ему первую помощь, но потом они друг друга снова обругали. Что он, Бродяга, действительно убрал весь учинённый ими и мной бардак за несколько секунд - когда бардак возник резко, его убрать несложно, взрослые легко откатывают комнату на пол часа назад по состоянию и всё в порядке.        Что близнецы, вопреки всему, смолчали. Что Невилл явно в шоке с меня, но не говорит об этом вслух.        Что Рон и Гермиона ушли и гадают, что это было и знал ли я что так могу; и Гермиона считает, что если знал и осознанно сделал это и всё это время скрывал свою способность, то я психопат, а Рон оправдывает меня тем, что у меня просто сдали нервы.        — Ну так? — Спросила она в конце рассказа, убедившись, что я снова могу нормально говорить.        — Что?        — Обязательно надо было так палиться?        — Нормальный человек сейчас говорил бы о другом. — Ядовито сказал я. — О чём и Гермиона. Что я монстр и садист; что силой нужно пользоваться не чтобы бить ей по всем, кто тебе не нравится; что мой поступок чудовищен и ужасно глуп...        — Ну и нафиг мне сотрясать воздух, когда ты сам всё знаешь? — Закатила она глаза.        — В натуре. — Буркнул я. Потом подумал, и сказал. — Прости. И спасибо... что попыталась прикрыть. Ты ведь стену тогда долбанула, и отчитывать всех начала, чтобы никто не обратил внимания на стакан?        — Ой, да чёрт с этим. — Махнула рукой Джинни. — Я и без этого хотела, просто... ты дал мне на это дополнительное моральное право. И никого я не отчитывала... психанула маленько.        Мы невесело посмеялись.        — Не знал, что ты умеешь быть такой. — Отметил я.        Джинни вновь махнула рукой.        — По Сириусу-то зачем? — Тихо спросила она.        У меня перехватило в груди.        — По Сириусу?! — Поперхнулся я. — Что? Как? Я же не..?        — До того, как мы появились. — Всё так же негромко сказала Джинни. — Ты как-то шандарахнул всю комнату. И у Сириуса тоже нос кровил. Не из-за удара Снейпа. И голос был хриплым. Ты его задел. Хвала Мерлину, несильно.        Я с ужасом втянул воздух, застыв в немом шоке.        — Значит, нечаянно вышло? — Спросила она, будто с облегчением.        — Да. — Одними губами сказал я.        — Ладно тебе, не ешь себя. Просто... не слетай больше с катушек, ладно? — Попросила она. — Ты ведь можешь кого-нибудь до смерти зашибить!        — Да. — Сказал я так тихо, что засомневался, что меня вообще было слышно и, сделав усилие, чтобы разморозить своё тело, кивнул. — Но чёрт возьми, как я должен с ней управляться? Это же вышло почти случайно...        — Но ты ей раньше управлял. — Неуверенно сказала Джинни.        — Значит надо вспомнить как! — Сказал я.        Мы помолчали, не решаясь предложить очевидное.        — Ты ведь заметил Дверь в бункере? — В конце концов спросила она. — Там явно есть Дверь! Всё не могу понять, где и которая именно, но...        — Да. Сириус сказал, что на той плите раньше были символы для призыва, но кого из-за неё призывали и куда она ведёт, он не имеет понятия.        — Значит... похоже, это то, что нам нужно.        — И что? — Насупился я.        — Что "что"? Значит, пошли гулять. — Сказала она.        Лишь через несколько секунд до меня дошёл смысл её слов.        — Ты предлагаешь тайком выбраться через неё и через Беспорядочное попасть в город? — Спросил я.        — Да. Идея конечно же тот ещё бред, особенно для этой ночи, но...        — Я согласен. — Сообщил я.        Джинни моргнула.        — Ты же понимаешь, что тебе может резко снести фильтр памяти и тогда мало не покажется нам обоим.        — Да. — Ответил я.        — Мы не помним, что там может твориться, так что это опасно...        — Да.        — Наше отсутствие могут заметить.        — Да.        — Ура, пошли.        Меня начала забавлять эта ситуация.        — Ну, мы выяснили, что нам кабздец, можно и отправляться. — Усмехнулся я.        — Я просто пыталась понять, отдаём ли мы себе отчёт в своих действиях. — Рассеянно огрызнулась Джинни. — Значит... прямо в Ничейную?        — Пошли. Не боишься?        — Неа. С тех пор, как я стала проводником, я... перестала бояться Ничейную Ночь.        ***        Я перепрятывался по штабу весь этот день. А меня искали, находили. Осуждающе смотрели, пытались вытянуть какие-либо объяснения или всё равно уговорить на занятие Оккклюменцией. Уговаривала миссис Уизли, возмущённо расспрашивал Рон, пытался разозлить и вытащить Аластор Грюм, ругалась Гермиона. Я сутулился и отмалчивался. На ужин не вышел. Отыскавшая меня миссис Уизли, тоном, не приемлющим возражений, сказала, что в таком случае намерена принести мне еду сюда, потому что привычки морить подопечных голодом у неё нет, что бы они не творили. Я тенью прошмыгнул было за ней из комнаты, намереваясь скрыться достаточно палевно, чтобы она заметила мой уход и не шла за едой; но тут, как назло, раздались шаги на лестнице.        Сириус.        Пришлось быстренько шмыгнуть в соседнюю, ещё не разобранную комнату и забиться в шкаф. Я услышал, как о чём-то спросив миссис Уизли, он заглянул в комнату, где я недавно прятался. Потом вздохнув, в нерабочий туалет слева от неё и в комнату где был я - справа.        — Гарри.        Я не ответил. Он ещё раз неловко позвал меня, но проверять шкафы и подкроватное пространство не стал, а вышел и пошёл искать меня дальше. Я же, выходя из низкого шкафа, чтобы поместиться в который даже мне пришлось сложиться в три погибели, увидел выползшую вслед за мной змейку.        — *Плоть... кровь... наконец-то не мышиная кровь...        — *Не думаю, что я вкусный. — Отозвался я, глядя прямо на неё.        Змейка застыла. Потом, решив, видимо, не спорить со змееустом-заклинателем, проползла мимо меня, продолжая приглушённое бормотание, внезапно напомнившее мне ночь, когда пострадал мистер Уизли, и вызвавшее приступ гадливости.        — *Ну нет, только попробуй сейчас рыпнуться в сторону двери, клянусь, я завяжу тебя в узел, обращу сосновым венком и повешу на стену! — Полу-прошипел, полу-прорычал я.        Бедное пресмыкающееся дёрнулось и ужом всосалось обратно в шкаф, который я тут же захлопнул...        Ещё из внезапных встреч, в укрытиях, я за весь день наткнулся на дюжину пауков, несколько докси, самого обыкновенного рыжего таракана и Кикимера на чердаке.        — Ну здорОво, Кикимер. — Сказал я, чтобы что-то сказать вытаращемуся на меня недружелюбному домовику.        — Кикимер приветствует, хозяев гость. — Сказал Кикимер "осознанно" и принялся бормотать уже "не отдавая себе отчёта". — Понаехали в дом, уже спокойно отдохнуть нельзя, даже на чердаке этот щенок Поттеровский, поганый полукровка, ошибка предков...        — У тебя по моему было предостаточно времени, чтобы отдохнуть на чердаке, дружище. — С иронией сказал я. — Если, конечно, ты всё это время провёл здесь, в чём лично у меня есть некоторые сомнения...        — На что намекает хозяев щенок? — Поинтересовался Кикимер.        — Сам знаешь. — Ответил я.        От чего-то, с самого знакомства этот эльф всё искал повода назвать меня щенком, издеваясь толи над анимагическим обликом Сириуса, толи над моей "щенячьей" преданностью ему. Это прозвище меня особо-то не оскорбляло, но ассоциировалось с Тисовой, а потому корябало неприятно.        — Кикимер не понимает, о чём говорит юный Поттер. — Отрезал тот, но я ему не поверил.        Кикимер вскоре ушёл. Ушёл и я, понимая, что если его спросят, не видел ли он меня, он всё скажет.        Больше всего из всех я боялся именно разговора с Сириусом. Не потому, что он увидел, что я могу... дело не в этом. Он не станет от меня отказываться, а если вдруг и да - значит я заслужил. Просто я знал, что с ним я не смогу ни отмалчиваться, ни врать - даже слабо отнекиваясь от миссис Уизли, я уже внутри себя пожирал себя чувством вины, а с Сириусом... И я бегал от него по всему дому, принимал изменённое состояние, когда тот оказывался близко, забирался в шкафы и на чердак; замирал и переставал дышать, издалека узнавая шаги или фигуру.        Я не удивлялся тому, что произошло - хоть это было и не то, что вписывалось в мою картину собственных возможностей, было в этом что-то полузабытое и до горечи своё. Это был мой почерк.        Лишь под конец дня я устал и расслабился. Хоть и, как оказалось, зря.