Дети пустого города

       Когда мы вошли в Большой зал, стало ясно, что приказ появился не только в башне Гриффиндора. Возбужденные разговоры, больше обычного суеты и хождения вдоль столов, все обсуждали прочитанное.        Мы едва сели за стол, как на нас накинулись Невилл, Дин, Фред и Джордж.        — Видали?        — Думаете, она узнала?        — Что будем делать?       Взгляды сошлись на мне. Я огляделся — нет ли поблизости преподавателей.        — Мы все равно это сделаем, — тихо сказал я.        — Я знал, что ты так скажешь. — Сияющий Джордж хлопнул меня по плечу.        — Старосты с нами? — Сказал Фред, насмешливо глядя на Рона и Гермиону.        — Разумеется, — холодно ответила она. Рон оглянулся:        — Вон идет Эрни с Ханной Аббот. И эти из Когтеврана, и Смит... и никто вроде не пятнистый...        Вид у Гермионы был встревоженный.        — Это ничего не значит. Идиоты не пойдут сюда, побоятся вызвать подозрения... Сядьте! — Выговорила она одними губами и замахала рукой, показывая, чтобы они вернулись за стол Когтеврана. — Потом! — Сдавленно, но очень выразительно играя мимикой, шептала она. — Поговорим, с вами, потом!        — Я скажу Майклу, — засуетилась Джинни и вскочила со скамьи, — вот дурак, честное слово...        Она устремилась к столу Когтеврана. Я посмотрел ей вслед. Чжоу сидела неподалеку и разговаривала с кудрявой подругой, которую привела в «Кабанью голову». Придут ли они на следующее собрание или испугаются приказа?        Но вся его злодейская сила открылась нам только тогда, когда мы пошли из Большого зала на зелья.        — Гарри! Рон!        К нам бежала с отчаянным видом Анджелина.        — Все нормально, — тихо сказал ей я, когда она приблизилась. — Мы не раздумали...        — Вы понимаете, что к квиддичу это тоже относится? Мы должны идти к ней и согласовывать состав команды Гриффиндора!        — Что? — Сказал я.        — Ты шутишь? — Ужаснулся Рон.        — Вы же читали приказ, там написано: «команды»! Слушай, Гарри, последний раз тебя прошу: пожалуйста, пожалуйста, не задирайся с Амбридж, иначе она вообще не даст нам играть!        — Хорошо, хорошо, — закивал я, потому что Анджелина чуть не плакала и заламывала руки. — Не беспокойся, я буду держать себя в руках.        — Амбридж скорее всего уже на зельях, — хмуро сказал Рон. — Она еще не инспектировала Снейпа. Спорить могу, она уже там.        Ещё сильнее настроение испортил Малфой, разглагольствовавший у учебной лаборатории:        — Конечно, профессор Амбридж сразу дала разрешение команде Слизерина. А вот позволят ли играть Гриффиндору — это мы ещё посмотрим. Составчик у них тот ещё: эти Уизли, которые теперь чуть что вылетят из школы, Поттер, ну про него все знают, по нему психи в Мунго рыдают...        От расправы, теперь уже не только Невиллом, но и Роном, его спас прозвеневший звонок.        И Рон не прогадал, кстати, Амбридж действительно была на уроке Снейпа.        Я так внимательно следил за ними, не зная, чего ждать от встречи двух моих самых ненавидимых учителей, и кому желать от неё бОльших неприятностей, что опять почти наплевал на зелье.        — Саламандрову кровь, Гарри! — Прошипела Гермиона, в который раз треснув меня по руке, чтобы я опять не налил неправильный ингредиент. — Не гранатовый сок!        — Угу, пасиб... — Рассеянно пробормотал я, наблюдая за Снейпом.        Но урок, как ни странно не принёс с собой особых событий. Ну, кроме того, что я опять накосячил, и моё зелье было уничтожено.        — И вновь без оценки, Поттер. Вы принесёте мне работу о правильном составе этого зелья и указанием, где и как вы ошиблись, сдать мне на следующем уроке. Вы меня поняли?        — Да. — Отозвался я с тихой яростью, от того, с каким явным удовольствием профессор произнёс эти слова.        На истории магии я что-то нервно черкал на пергаменте, не обращая внимания на грозные взгляды Гермионы, толкавшей меня в бок, пока один особенно болезненный толчок, не вынудил меня поднять глаза.        — Чего тебе? — Недовольно спросил я.        Она показала на окно. Я обернулся. Снаружи сидела Хедвиг. Она смотрела на меня сквозь толстое стекло, к ноге её было привязано письмо. Непонятно: совсем недавно завтракали, почему не доставила письмо утренней почтой, как обычно?        Ребята тоже показывали друг другу на Хедвиг.        — Я обожаю его сову, такая красивая, — шепнула Лаванда соседке Парвати.        Я взглянул на профессора Бинса, который безмятежно бубнил что-то под нос, не замечая, что внимания ему уделяют еще меньше, чем всегда, тихонько слез со стула, пригнувшись, пробрался вдоль ряда, поднял задвижку на окне и бесшумно его открыл. Я ожидал, что Хэви протянет мне лапу с письмом, а потом улетит в совятник, но, как только окно приоткрылось, она жалобно ухнула и прыгнула на подоконник. Что-то с ней было не так.        — Всё хорошо, — шептал я, — чего испугалась?        Оглянувшись на профессора, я пригнулся и с Хедвиг на локте шмыгнул на свое место. Посадил её на колени, отвязал письмо и тут заметил, что она какая-то встрепанная, некоторые перья стоят торчком и одно крыло не складывается.        — Она ранена! — Я склонился над совой. Друзья вытянули шеи, а Гермиона даже уронила перо. — Смотрите, у нее что-то с крылом.        Хедвиг дрожала. Когда я дотронулся до крыла, все перья у нее встали дыбом, как будто ее надули, и она посмотрела на меня с упрёком.        — Профессор Бинс, — громко сказал я, — я плохо себя чувствую.        Профессор оторвался от своих записей и поднял голову, как всегда изумляясь тому, что перед ним полный народу класс.        — Плохо себя чувствуете? — Рассеянно повторил он.        — Совсем нехорошо. — Подтвердил я, вытряхнув почти всё из своей сумки, в сумку безмолвно клацнувшего зубами от возмущения Рона, и бережно посадив в свою сумку сову. — Наверное, мне надо в больничное крыло.        — Да, — сказал профессор, явно не понимая, о чем речь, — да, больничное крыло... ступайте, Перкинс.        Я вышел в коридор и, только удалившись на безопасное расстояние от двери, остановился, чтобы подумать. Был бы здесь Хагрид, именно к нему я бы и обратился за помощью. Но за неимением Хагрида, оставалось только найти профессора Граббли-Дерг, может быть, она хотя бы скажет, что делать. Я посмотрел из окна на сумрачный, прочесанный ветром луг. Возле хижины Хагрида никого не было. Если Граббли-Дерг не на уроке, то, может быть, в учительской. Я пошел вниз, Хедвиг слабо ухала в моей сумке.        — Тише, Хэви... — Ласково сказал я. — Всё будет хорошо...        Я дошёл до учительской. По обе стороны от двери торчали две горгульи, одна из них прохрипела:        — Почему не на уроке, сынок?        — Срочное дело, — кратко ответил я.        — Ах, срочное? — Пронзительным голосом отозвалась вторая. — Нас поставили на место, так, кажется?        Я молча постучался. Шаги за дверью, и её распахнула профессор МакГонагалл. Прямоугольные очки грозно блеснули.        — Вы опять наказаны?        — Нет, профессор, — поспешил я оправдаться.        — Тогда почему не в классе?        — Видимо, срочное дело, — ехидно вставила вторая горгулья.        — Я ищу профессора Граббли-Дерг. Моя сова ранена.        — Сова ранена? Говорите.        За плечом МакГонагалл возникла профессор Граббли-Дерг с «Ежедневным пророком» в руке, дымя трубкой.        — Да. — Я бережно вытащил Хедвиг из сумки. — Она прилетела позже других почтовых сов... и у нее что-то с крыльями, смотрите!        Профессор Граббли-Дерг сунула трубку в зубы и взяла сову.        — Хм-м. — Трубка при этом качнулась во рту. — Судя по всему, на нее напали. Не понимаю, кто это мог быть. Фестралы, конечно, иногда нападают на птиц, но здешних Хагрид приучил не трогать сов.        Я не знал, кто такие фестралы. И не желал знать, я хотел знать, поправится ли Хэви. Но профессор МакГонагалл пристально посмотрела на меня и спросила:        — Поттер, не знаете, далеко ли летала эта сова?        — Ну... — Я запнулся, и глянул в ответ на неё, — вероятно в Лондон...        Я встретил смотрел ей в глаза, и по тому, как сошлись ее брови, понял: ей ясно, что «Лондон» означает «площадь Гриммо, двенадцать».        Профессор Граббли-Дерг достала из мантии монокль, ввинтила в глаз и внимательно осмотрела крыло Хедвиг.        — Если вы оставите её мне, я, вероятно, смогу кое-что сделать. Во всяком случае, несколько дней она не должна совершать дальних перелетов.        — Хорошо... спасибо, я...        — Не за что, — грубо ответила Граббли-Дерг и пошла в учительскую.        — Минутку, Вильгельмина, — сказала МакГонагалл. — Письмо Поттера!        — Ой, да! — Я совсем забыл о привязанном к лапе письме.        Граббли-Дерг дала мне письмо и ушла с Хедвиг в комнату. Бедняжка-совушка смотрела на меня так, словно не могла поверить, что её в такой момент отдают в незнакомые руки, да ещё и родной хозяин! Чувствуя себя предателем, я побрёл прочь, но МакГонагалл окликнула меня:        — Поттер!        — Да, профессор.        Она посмотрела, оглянулась, словно с опаской, что кто-то выйдет из-за угла.        — Имейте в виду, — тихо и быстро сказала она, глядя на пергаментную трубочку в моей руке, — каналы связи в Хогвартсе могут быть под наблюдением. И... — Она осеклась. Её взгляд перешёл с записки на тыльную сторону моего запястья. Последнее время, с тех пор, как белые буквы на коже были заметны и даже не только вблизи, я старался прикрывать тыльную сторону ладони длинным рукавом мантии, но теперь забылся, и широкий рукав сполз почти до локтя, на приподнятой руке. — Вы зайдёте сегодня после тренировки или вместо неё, если она отменится, в пятый учебный кабинет Трансфигурации. — Её тон резко изменился на какой-то деревянный. — Необходимо поговорить.        — Я... — Но тут раздался звонок на перемену, и мне оставалось только кивнуть, и позволить толпе вынести меня во двор. Спрятавшись в углу от ветра, с поднятыми воротниками, меня уже ждали там Рон и Гермиона. Я развернул письмо и по дороге к ним прочел семь слов, написанных рукой Сириуса:        "Сегодня, там же, в тот же час."        — Как Хедвиг? — Тут же спросила Гермиона, пока Рон отобрал у меня сумку и перекладывал в неё обратно мои вещи.        — Куда ты ее отнес? — Спросил Рон.        — К Граббли-Дерг. И видел МакГонагалл. Слушайте...        Я повторил слова МакГонагалл о наблюдении за каналами связи. Как ни странно, ребята не были удивлены, наоборот, многозначительно переглянулись.        — Что такое? — Спросил я, переводя взгляд с Рона на Гермиону и обратно.        — Я как раз говорила Рону: что, если кто-то перехватит Хэдвиг? Ведь раньше на нее никто не нападал в пути?        — А от кого письмо-то? — Спросил Рон.        — От Нюхалза, — тихо сказал я.        — «Там же, в тот же час?» — Прочитал он, — то есть в камине гостиной?        — Очевидно, — сказала Гермиона, пробежав записку. Лицо у нее было озабоченное.        — Надеюсь, больше никто его не прочел...        — Но оно было запечатано и вообще... — Я убеждал скорее себя, чем её. — Да и никто бы не понял, если не знать, где мы в прошлый раз разговаривали.        — Не знаю, — усомнилась Гермиона и вскинула сумку на плечо, потому что прозвенел двойной звонок, предупреждающий о начале урока через десять минут (перемены в Хогвартсе были долгие, чтобы все успели перейти из одного кабинета к другому). — Не так уж трудно снова запечатать пергамент с помощью магии... И если кто-то следит за Сетью летучего пороха... Только не представляю, как мы предупредим его, чтобы не появлялся, ведь и наше письмо могут перехватить...        Её беспокойство явно могло обеспечить какие-то последствия и меры, хотя мы, очевидно, ничего не могли сделать. Нужно отвлечь её от этой темы.        — Я наверное пропущу Прорицания. — Сказал я.        — Чего? — Опешила Гермиона. — Ты в своём уме?        — Кто бы говорил! — Включился Рон. — Ты же сама с них ушла и сказала, что предмет дурацкий!        — Сделал бы вместо этого штрафную работу по зельям! — Сказал я.        — И я не меняла своего мнения. Просто ты, Гарри, сегодня уже пропустил Историю Магии, и по поему тебе больше ничего пропускать нельзя!        Получасом позже я занял свое место в душном, пропахшем дурманом и маком классе прорицаний.        Профессор Трелони снова раздала «Оракул снов». Я подумал, что с гораздо большей пользой провел бы время, действительно делая штрафную работу для Снейпа, вместо того чтобы отыскивать смысл выдуманных сновидений. Однако, видимо, не я один пребывал в скверном настроении. Профессор Трелони шлепнула экземпляр «Оракула» на стол между нами с Роном и отошла, поджав губы. Потом швырнула книгу Симусу и Дину, чуть не угодив первому в голову, а еще один экземпляр сунула Невиллу в грудь с такой силой, что он съехал с пуфика.        — Продолжайте! — Выкрикнула она с надрывом. — Вам известно, что надо делать! Или я такой слабый учитель, что вы до сих пор не умеете раскрыть книгу?        Ребята недоуменно уставились на нее, потом друг на друга. Я же догадывался, в чем дело. Глаза у Трелони за толстыми очками были полны слез, и, когда она стремительно вернулась к своему креслу с высокой спинкой, я наклонился к Рону и прошептал:        — Наверное, получила результаты инспекции.        Как выяснилось позже, когда её почитательницы - Лаванда и Парвати, достаточно поутешали её, глядя благоговеющими взглядами - да. На неё "возвели поклёп", её оскорбили "власть имущие", "предъявили беспочвенные обвинения", "хотя конечно ничего не случилось, ведь их, ясновидящих, всегда боялись, всегда травили, увы, такова их грустная доля"...        — У вас с Амбридж есть кое-что общее. — Сказал я Гермионе, когда мы встретились с ней у кабинета Защиты. — Она тоже считает Трелони старой мошенницей, и похоже оставила её с испытательным сроком.        — Здравствуйте, учащиеся.        — Здравствуйте, профессор Амбридж. — Кто просто безрадостно, кто тоном проклятия, ответили в классе.        — Палочки убрать.        Уже никакой возни. Вот уже второй урок, как даже самые упрямцы вроде меня не трудились их вынуть.        — Будьте добры, откройте главу шестую, "основания неагрессивного ответа на магическое нападение". От разговоров...        — ...можно воздержаться. — Шёпотом подхватили мы с Роном и Гермионой.        Урок прошёл обычным для Амбридж образом. Изредка она комментировала наши сочинения на тему определения уместности самообороны, и проходилась по нам и нашим прошлым учителям. Однажды, когда она делала так на втором уроке той недели, пока я был наказан за упоминание "секретика" Квирелла, я не выдержал, и вступился за преподававшего у нас на третьем курсе Люпина, из-за чего получил ещё плюс день к предстоящим на тот момент трём отсидкам с Чёрным Пером. Сейчас она стала меньше меня провоцировать и мне было легче игнорировать мелочи, но сегодня она, видимо, решила заключить успех. Я попытался просто отключиться и молчать, хотя за неимением ничего другого для сосредоточения мой мозг снова и снова концентрировался на Амбридж. Особенно, когда она дошла до моего сочинения, в котором я, наплевав на всё, написал то, что в голове было, не заботясь даже о коррекции, чтобы для чёртовой инспекторши-инквизиторши это прозвучало приемлемо.        — Нет, ну это уже не в какие рамки не входит! "Как нас учили, способ и определение уместности самообороны зависят от способа нападения. Какое оно? С предупреждением или без? Со спины или в лоб? Например, для того чтобы отразить неожиданную атаку со спины необходимо обладать хорошей реакцией. Если у вас вышло первым делом уклониться от атакующего заклинания, то у вас есть время, чтобы выхватить палочку. На самом деле то, как быстро ты это сделаешь зависит не только от тебя, но и от кармана, в котором она лежит. Старайтесь носить оружие в надёжном, но удобном для быстрого выхватывания кармане на уровне вашей ладони при ходьбе. Разбираться кто нападал и с какими целями стоит уже потом, так как ничего хорошего человек, напавший на вас со спины, всё равно вам желать не может". — Зачитала она ещё более сладким и бархатным голоском чем обычно, видимо, чтобы подчеркнуть скептицизм и претензию на сарказм. — Ну как? Оценили, милые мои? Автора попрошу встать.        Я слегка обречённо встал на ноги.        Интересно, с какой целью она его зачитала, перед тем, как вызвать меня?        Я, конечно и сам бы рад с кем-то поцапаться, плевать на наказания, но не тогда, когда мне это может стоить квиддича. Теперь придётся терпеть.        — Ну и как вы сами-то, милый мой, оцениваете своё сочинение? — Спросила она.        — Ну... — Гермиона и Рон на всякий случай дёрнули меня за рукава с двух сторон, — сочинение и сочинение. — Буркнул я.        — То есть вы отдавали себе отчёт, что высказываете в сочинении антисоциальные и опасные идеи. А так же отличные советы для профессиональных растяп.        "Ого, во как!", чуть было не ляпнул я, но моей выдержки хватило, чтобы неопределённо повести плечом.        — Да? Извините, где?        — Что случилось прошлым летом, когда вы носили волшебную палочку в кармане?        Удар под дых.        У меня её стырил один психопат под мантией-невидимкой и её нашли у эльфа Винки.        С тем, где носить волшебные палочки вообще выходит замкнутый круг. Мне удобно в карманах - можно быстро достать. Кому-то спокойнее в сумке - точно не потеряешь. Частично мне с этим помогла Миссис Уизли, это она, наравне со своими детьми, пришила к моей форме и в сумку узкие кармашки-полоски, каждому по длине инструмента. Я ещё подумал: что будет, если пришить такой карман на внутреннюю сторону рукава? Движением большого пальца отстегнул пуговицу и оружие само выпадает из рукава в твою ладонь, круто же... но озвучить не решился. Мне было тогда едва одиннадцать, Рон с братьями впервые притащили меня к себе; я и так чуть не заплакал, когда понял, что мне тоже такое сделали - как и членам семьи.        Если вдуматься, что значит: "чуть не заплакал"? Мне так показалось. Всё как положено, ком в горле, дрожь в пальцах и голосе. В такие моменты просто закусываешь губу и через какое-то время тебя отпускает.        Но самих слёз у меня не было уже очень давно. Даже когда я убегал ото всех и пытался дать им волю. Нутро выворачивает, а глаза сухие.        Да и, хоть есть рядом люди, хоть нет; хотелось уже не заплакать, а заорать как резанному, срывая горло.        Слава Мерлину, когда такое и случалось, выдать это желание мог разве что дрогнувший голос.        А сейчас профессор Амбридж глубоко вздохнула, глядя на меня, как на безнадёжного, и обратилась к Гермионе:        — Мисс Грейнджер, ваш шанс спасти положение: что делать при гипотетическом нападении на вас со спины?        То есть она даёт ей выбор между правдой, и спасением меня от неприятностей?        Гермиона сперва стушевалась и побледнела, растерявшись так, как никогда не терялась, когда её вызывали преподаватели, но потом, глядя в парту, ответила:        — Если вы остались в сознании, но без волшебной палочки после гипотетического нападения со спины, постарайтесь выяснить цель нападающего. — Она снова вздохнула, и всё тем же безэмоциональным, заученным тоном, продолжила бубнить: — Если это грабитель или вымогатель, выполните его требования, но после постарайтесь убедить его вернуть вам вашу волшебную палочку, а после инцидента немедленно сообщите о нём начальству. Если это представитель Охраны Магического Правопорядка, принявший за грабителя или вымогателя вас, следуйте его инструкции. Если этот сотрудник не извинится за беспокойство и беспочвенное нападение или его поведение покажется вам неуважительным, вы тоже можете пожаловаться начальству.        — Вот, именно так, мистер Поттер, и мы об этом ещё поговорим. Оба можете продолжать чтение главы. — С досадой добавила Амбридж.        Я сел за парту, и невидящим взглядом уставился в книгу. Я буквально чувствовал, как внутри меня закипает гнев, но всё что мог сделать - это сжать под партой кулаки.        Меня слегка остудило лишь следующее:        — А при самом-то нападении что делать, чтобы остаться не только в сознании, но и с палочкой. — Недовольно, но очень тихо (наверняка он думал, что я не услышу), спросил сидящий на другом ряду Симус Финниган.        Дождавшись звонка, я просто смёл книгу, перо и тетрадь для конспектов с парты в сумку, и с чернильницей в руке первым вылетел из класса, чтобы меня не успели задержать для продолжения разговора. За мной вышли друзья, и мы все вместе молча дошли до поворота, где Рон врезал кулаком по стене.        — Вот тварь...        Я знал, как болезненно он воспринимает неприятности, происходящие с его друзьями, а особенно, когда его они почему-то не затрагивают, и просто кивнул.        ***       — Тренировки не будет, — хмуро объявила Анджелина, за ужином.        — Но я не пререкался с ней. — Я был в ужасе. — Ни слова против не сказал, клянусь тебе, Анджелина.        — Знаю. Знаю. Она сказала, ей надо разобраться.        — В чем разобраться? — Возмутился Рон. — Слизеринцам дала разрешение. А нам почему нет?        Но я представлял себе, насколько приятно Амбридж держать нас в неизвестности, угрожая роспуском команды, и почему она не хочет расстаться с этим оружием.        — А ты взгляни на это с приятной стороны, — сказала Гермиона, — у тебя, по крайней мере, будет время написать работу для Снейпа.        Рон посмотрел на нее как на чокнутую, а я огрызнулся:        — Приятной? «Больше Снейпа, меньше квиддича»?        — Ну...        — Меня всё равно МакГонагалл просила зайти. — Удачно вспомнил я.