Приемная мать для противоположностей

На дворе Лондона был на редкость холодный сентябрь. Ртуть в термометре не поднималась выше 9 градусов по Цельсию. На часах давно за 10 ночи, но метро продолжает работать и освещать прохожих, которые торопятся домой с работы. – «Станция Notting Hill Gate…» - начал говорит женский голос в вагоне метрополитена. Девушка, которая отстраненно сидела на мягком зеленом сиденье с черными ромбиками, встала со своего насиженного места, сложив толстую книгу в твердом сизо-синим переплете в кожаную сумку-почтальонку. Она старалась выйти быстро, т.к. на ее стройные ноги в тонких колготках стали засматриваться неформалы и шайки подростков с полупустыми бутылками какого-то алкоголя. Глаза у тех были накурено-пустые, а на лица играли похабные и мерзкие ухмылки. Проходя мимо них, девушка молилась, чтобы ее не окликнули и не пошли за ней. Не хотелось встречаться с какой-нибудь обкуренной бандой малолеток с ножами. Все равно здесь ни до кого не докричишься, ведь все британские дети заняты исключительно собой. Ей хватило на прошлой недели приключений, когда к ней решил подкатить курящий подросток от силы 15 лет. С ним было еще пара парней, может чуть постарше. Естественно девушка уже хотела достать перцовый балончик, но к молодым людям подошел полицейский, попросив паспорт. Под шумиху девушка успела скрыться, но по звукам и матам было ясно, что потом завязалась драка. Сейчас же, изучив пустую станции метро, девушка решила, что лучше не связываться со здешним «населением» и уйти по добру по здорову. Она была одета в черное платье-пальто из габардина, через плечо висела кожаная почтальонка, черные лакированные туфли-лодочки. Из аксессуаров на талии красовался широкий кожаный ремень, горло закрывала богатая брошь. Каштановые волосы были собраны в колосок, которые были ниже лопаток. Карие глаза были подведены черной тушью как кошачий глаз, а на полных губах красовалась ярко-красная помада. На боку головы была красная беретка, а руки обогревали красные кожаные перчатки. Стуча небольшим каблуком по каменной темной плитке, молодая женщина старалась не обращать внимания на бездомных стариков и молодых, которые просили даже не милостыню, а просто помощь. Также на скамейках спал мужчина в сером костюме, рядом с которым лежала немецкая овчарка. Он был явно одет не по погоде, а по виду было ясно, что он тут минимум вторую неделю. Сжав кулаки в карманах и стиснув зубы, кареглазая поспешила выйти на нужный переход и свалить отсюда к чертям. Она ругала себя за слабость и жалость к таким непутевым людям, как бездомный. Ведь ее душенька не может просто пройти мимо, не помочь и не дать гребаную милостыню! Проклинала свою начальницу, которая просто заставила остаться на работе до последнего, пока та не сдаст отчет по своей группе. Посылала недуги тому козлу, который разбил ее машину и из-за которого она должна шататься, как трава, по этому грязному метрополитену, где бандитов больше, чем в самом Вестминстере! Косо поглядывая на мусор и грязь в углах станции, девушка кривилась от того, как ее внутренности переворачивались изнутри. Такое некультурие со стороны граждан она ожидала, что чтобы рядом с такой кучей мусора сидел курящий уборщик и ни черта не делал – это было непонятно и дико. В метро так и стоял отвратительный запах курева, где-то сзади доносились пьяные бредни не только взбунтовавшихся подростков, но также и взрослых. По тону голоса там намечалась драка, поэтому шатенка поспешила к эскалатору. Но по дороге к нему ей встретился мужчина, переодетый в клоуна. В руках у него была труба, а в другой бутылка пива. Стало сразу страшно, ведь народу на ее линии вообще не было, а на улицу никто не спешил выходить. Мужчину слегка шатало, но он не был пьян. Стало страшно за свою жизнь, ведь метро в последнее время славиться нападениями и ограблениями на одиноких дам. Сердце замерло, внутри все похолодело, а в висках ужасно стучало. Ее пока не заметили, ведь девушка стояла далеко от клоуна. Увидев небольшую шляпу возле этого парня, девушка поняла, что пиво он купил на пожертвования. Руки стали холодеть, как бы она не старалась их согреть. Шатенка придумывала план, как бы пройти мимо этого человека, чтобы он на нее не напал. Единственным решением было смотреть в пол, сложив руки в карманы, и идти у самого края противоположный стороны прохода. Идти широким шагом, а в руках сжать перцовый балон. Тело сковал страх, но внешне было не так заметно, как думала красногубая. Внешне не было видно, что кареглазая до жути боится на данный момент, только ее голова уж слишком сильно опустилась. Клоун смотрел на девушку взглядом без особых эмоций. Было бы странно, если бы она отдала ему деньги, хотя где-то в душе ему хотелось этого. Сейчас в его голове был подвыпивший туман, который дурманил голову, ничего больше. Когда сидячий клоун провожал взглядом, шатенке казалось, что сейчас он ее окликнет или пойдет за ней. Этого, благо, не произошло, но всю дорогу на эскалаторе девушка чувствовала на себе его взгляд каких-то грязных глаз. Она не сумела разглядеть их цвет, да и не стала бы. Только на середине высокого эскалатора бедняге полегчало. Она думала, что все ее внутренности сжались до размеров микрона, аж до боли. Но страшное было позади, как она считала. Осталось только выйти из метро, сесть на автобус и покатить к себе домой. «Чтоб тому негодяю без потомства остаться, пусть разобьется нахрен!» - злостно подумала шатенка, костеря того гада, из-за которого она ходит по метро. – «Чтоб я еще раз ездила по этому поганому метро! Ху-ух, храни королеву и премьер-министра Тетчер!»

***

Из Metropolitan Railway выходила одинокая женская фигура в черном пальто и красной шапке. Она уверенно направилась по прямой к остановке. Но остановка будет только через пару пролетов домов, поэтому приходиться пройтись, прежде чем просто сесть в автобус и поехать домой. До Хэллоуина еще целых 2 месяца, но некоторые магазинчики и квартиры домов об этом совершенно не знают. Некоторые витрины магазинов освещают клишированные ведьмы с зеленой кожей и бородавочным носом, рядом с которыми стоят искусственные тыквы с ужасными гримасами. Улицы были чище, чем метро, намного чище. Ты хоть идешь по освещенной улице рядом с трассой, а по другую сторону крупные сетевые супермаркеты, небольшие магазины одежды и кафешки. Народу мало, да и в темноте почти полностью растворяется. Многие угловые магазинчики, всякие продуктовые лавки и семейные магазины, которым более 200 лет, позакрывались. Было обидно, когда любимая кондитерская «Мисс Паффл» закрылась. Она там была постоянным клиентом с их открытия до тех времен, когда хозяйка кондитерской перестала подходить под роль «мисс» из-за возраста. Было горестно узнать, что мясная лавка Буча также пошла по стопам семейных магазинов. Даже любимый магазин одежды мистера Доуэля, который старше многих навороченных супермаркетов, и тот закрылся! А сейчас в разбитых окнах нет стекла, стены разрисованы панк-подростками, которые точно не дружат с головой. А может сейчас в них живут какие-нибудь бомжи, сбежавшие из дома подростки или просто семья, которая никак не может выплатить кредит или аренду за жилье. Сейчас Великобритания, которую знала с детства коренная британка, начала давать сбои в экономике. Они были настолько резкими, что большинство населения живет ниже отметки «бедняки». Но, надо отдать должное Тетчер, благодаря ей массовые бунты и забастовки прекратились. Точней, перестали быть такими явными и опасными для граждан. С такими воспоминаниями подошла к освещенной остановке. Девушка даже не стала смотреть в огромное расписание и табло, подойдя к дороге и смотря в сторону проезжающих машин. Сзади остановка была стеклянной, по бокам стаяла застекленная реклама автобусных билетов. По середине стены висел плакат уже с большим информационным стендом. Было 4 маленьких сиденья без ножек и спинок, а после один значительный пролет для тех, кто в колясках. На секунду ей послышался смех с закрытым ртом, будто кто-то увидел что-то смешное, но не до такой степени, чтобы смеяться. Голос был откуда-то снизу, и он был тонким, как будто от карлика. Он был настолько четким, что нельзя было спихнуть все на то, что показалось или в голове послышалось. По всему телу прошелся холодок, а на глаза навернулись горячие слезы, т.к. женщина помнила, что когда шла к остановке, то никого не видела. Но к этой остановке даже никто не шел, так что нельзя спихнуть на то, что кто-то пришел и просто сел сзади кареглазой, чтобы та не заметила. Глаза полезли на лоб, сердце быстро застучало, а голова болезненно сжалась в тиски. Ноги выпрямились струной, суставы спины замерли в ужасе. В мыслях не было абсолютно ничего, кроме того смеха, который сейчас эхом шептал в голове. Рука сжалась на перцовом баллоне, темноволосая обернулась, но никого не увидела, кроме коробки, которая лежала на самом крайнем сиденье. Коробка была из картона и с отверстиями для того, чтобы ее было удобней держать. Не шибко глубокая, но и не для обуви. Сама коробка явно из-под какой-то техники, девушка в пальто даже могла бы сказать из-под какой, но ее мысли были заняты другими вещами. Девушка в шелковом шарфике пыталась вспомнить, видела ли она эту коробку, когда пришла сюда, но ничего не шло в голову. Она просто не обратила на сиденья внимания, поэтому и не может вспомнить. В сердце зародилась паника. Темноволосая помнит, как ее мама рассказывала о том, как какие-то козлы подложили бомбу в спортивную сумку, да еще с разными гвоздями и острыми предметами… Тогда погибло 3 человека и 10 было ранено, благо ее матери не коснулось. Молодая женщина отошла от остановки еще на пару шагов, внимательно смотря на коробку немигающим взглядом. Она не хочет быть еще одной жертвой панков или кого-то там еще из больной молодежи. От пристального взгляда стало казаться, что из коробки идет какой-то скрежет, но девушка так и не поняла, на что он похож. Это еще больше насторожило, поэтому девушка отпрянула торсом назад, прожигая ящик настороженным взглядом карих глаз. Звук стал громче и четче. Скрежет превратился в протяжный скулеж, который постепенно превращался в детский плач. Внутри все вздрогнуло, а глаза полезли на лоб. Сначала девушка говорила себе, что это всего лишь галлюцинация, но потом, как коробка стала двигаться и из нее стали появляться детские кулаки, пришлось поверить в невозможное. Малыш становился все громче и громче, пытаясь то ли выбраться из коробки, то ли пытался сделать так, чтоб его заметили. В сердце поступил удар, а внутренности упали к пяткам. Казалось, собственные ноги потеряли опору в виде тротуарна, а коленки подкосились. Сама мысль того, что перед тобой брошенный ребенок в картонной коробке, которую, скорее всего, взяли с ближайшей помойки – ужас и шок. Женщина читала и даже писала статьи по найденышам и что надо с ними делать, но… до сих пор не верилось во всю комичность ситуации. Сейчас в голову не приходило ничего путного, да даже глупые мысли исчезли! Шок был слишком ярким, чтобы разум победил его и начал мыслить трезво. Ее ноги будто приклеились к тротуару, налившись чугуном. Она стала медленно подходить, слушая в голове шум и звон. Глаза совершенно не моргали. В небольшой коробке из плотного картона лежал укутанный в светло-голубое одеялко ребенок с белобрысыми, почти просвечивающими макушку волосами. Его сморщенное лицо было красным из-за слез, а рот полностью без зубов. Младенец руками пытался стереть слезы и как-то успокоиться, но ничего не помогало. Нельзя описать то, что чувствовала тогда героиня. Она не знала, что с ним делать. Ребенок, когда пытался разглядеть незнакомку, еще сильней стал плакать, краснея. Шатенка испуганно вздрогнула и отшатнулась. До сих пор шок не ушел на второй план. Молодая спасительница так и не хотела верить, что все это случается именно с ней. Ощущения заторможенные, как и реакция. Но вскоре кареглазая, решившись, сняла перчатку и коснулась относительно прохладной костяшкой пальца припухлой и красной шеки плачущего. Она не могла точно сказать, какого он возраста. Женщина всегда проигрывает, когда надо сказать о возрасте человека, смотря только на внешность. Ребенок не унимался и стал еще громче хныкать, отворачиваясь и пытаясь убрать холодные руки с лица. Ему и так некомфортно, а тут еще и специально плохо делают! – Малыш, чей ты? – не отходя от шока, поинтересовалась потерпевшая. Кареглазая удивилась собственному голосу: он тихий, сиплый и шепчущий. Ребенок начинает пинаться ножками, и кряхтеть. Он категорически не хочет видеть эту страшную незнакомку. Он ее сильно боится, хочет увидеть своих родителей. Ему холодно и голодно. Из-за боли в животе ребенок заливается слезами, начиная задыхаться. Пока ребенок не начал заливаться в истерику, девушка оглянулась по сторонам и посмотрела в горящие витрины магазинов. Сердце и уши разрывались от криков и заиканий младенца. Никого по близости не было от слова совсем. Было не понятно, когда кто-то мог положить ребенка в такое холодное время года только в коробку, укутав хлюпеньким одеялом, хоть и мягким. Тут в голове молнией сверкает мысль, что на дворе сентябрь! Девушку будто опустили в холодную воду, она подхватила коробку с ребенком к себе на руки, быстро взглянув в расписание автобусов. – Черт! – недовольно прошипела кареглазая, стукнув каблуком по тротуару и видя ненавистное время. Поскольку сейчас ночь, то автобусы ходят с 45-минутным перерывом! Недовольно сев на скамейку, женщина положила на колени коробку с младенцем. Еще раз коснувшись лица ребенка, кареглазая поняла, что он холодный. Но все равно ее рука намного холодней, да и поняла она это только с 3 попытки. Посмотрев на свои дорогие наручные часы, девушка поняла, что им тут еще долго торчать, ведь автобус ушел буквально 5 минут назад, когда она как раз подходила к остановке. Да она бы даже при всем желании добежать не успела, английские автобусы надо предупреждать заранее, чтобы они остановились. А тогда рядом с остановкой никого не было. Посмотрев на табло, шатенка поняла, что автобус приедет через 40 минут. Так долго она ждать не может, ведь ребенок просто-напросто замерзнет! Паника накрыла с головой. Вроде взрослая девушка, которая самостоятельно работает и зарабатывает немалые деньги, а растерялась как ребенок, который потерялся! Из головы вылетела вся адекватная последовательность действий в таких ситуациях. Казалось, будто она никогда не знала, что надо позвонить в полицию и скорую, дабы анализировать здоровье младенца. Если сейчас найдутся свидетели, то ее упекут в обезьянник! Она же саму себя подставляет! Но неужели ребенка реально выкинули? Конечно, девушка читала новости, и там были шок-рассказы о том, что где-то находили детей в коробках, около мусорки и прочие дикие вещи. Тогда шатенка возмущалась, говоря, как надо было поступить той или иной барышне, которая нашла ребенка зимой у мусорного бака. В первую очередь скорую, а потом и полицию. Она тогда называла это элементарными действиями для такой, да и для любой другой, ситуации. Все прибыли, но ребенка не спасли. Сколько же осуждения было у темноволосой. Ох, как шатенка теперь понимает всех тех, кто прошел через шоковое состояние. Когда в голове нет ни одной мысли, ты не веришь в происходящее, у тебя нарастает паника, лишние и иногда глупые вопросы, ты теряешься и получается все только хуже! Она старалась успокоить плачущего, покачивая его и напевая придуманную на ходу мелодию. Женщина не стала звонить в полицию только по одной причине – в ближайших полутора километров нет полицейских участков. Да и на дороге произошло огромное ДТП с 10-колесной фурой. Плюс ко всему, мост, по которому обычно легче добираться до места назначения, на ремонте. Будет слишком много вопросов у полиции, а пока они не допросят ее, то ребенка не заберут и не накормят. Но брать ребенка в свой дом, а потом звонить в полицию – идиотизм и суицид. Жаль, что поняла это девчушка только когда села в такси, которое вызвала минут 5-7 назад. Она даже не заметила, как вызвала такси через классическую телефонную будку, которая находилась не так далеко, как предполагалось. К автобусной остановке подъехала черная Austin FX4, против исчезновения которой боролись все британские патриоты и сторонники традиций. Открыв дверцу и поздоровавшись с водителем, непутевая спасительница села в низенькую машинку на черное кожаное сидение. Внутри ее приветствовал белый потолок, черные дверцы и плотные сиденья. Здесь пассажиры могли сидеть друг против друга. Малыш снова начал рыдать, лежа в коробке на коленях у длинноволосой. Та пыталась строить милые рожицы, сделав губы трубочкой: – Ну, малыш, не плачь. Мама с тобой. – приговаривала она, стараясь успокоить младенца. – Куда ехать, мэм? – поинтересовался водитель, даже не повернувшись. – Эмм…в… - уточнила она адрес, не отрываясь от ребенка. – Только по быстрей можно? – криво улыбнулась она, подняв голову на темный затылок водителя. – Просто у меня ребенок кушать хочет. – Как скажете. – пожал плечами водитель, и они тронулись. Шатенка предусмотрительно пристегнула ремень безопасности, положив на колени малыша. Он немного успокоился, когда почувствовал окружающее тепло от обогревателей машины. Кареглазая прикрыли лицо голубым одеялом, дабы не было подозрений у водителя о ребенке. Каждые 256 метров девушке пришлось доплачивать еще десятки центов и фунтов за ребенка и себя, чтобы нормально доехать до дома. Она была не собрана, поэтому не уточнила ценю заранее, что на кареглазую совсем не похоже. Обычно молодая женщина собрана и серьезна, всегда знает, что ответить или сделать, но из-за этого ребенка совсем размякли мозги. Ей не нравится быть в таком шатком состоянии. Чувствует себя так, будто у девушки случился срыв. Нервные подергивания руками, дрожь внутри, сухость во рту и головная боль от постоянных вопросов только мешали сосредоточиться. Молодая женщина до сих пор не могла поверить в то, что она подобрала ребенка с улицы! Уже на середине пути ее терзали сомнения, как и куча вопросов в голове: «Зачем я его взяла? У меня же в доме совершенно ничего нет для детей! Идиотка! Только проблемы себе создаешь! Уху-ху, что делать?!» - примерно так кричало ее сознание, пока девушка отрывала с губ кожу и погрызывала ногти, наматывая при этом маленький хвостик от косички на пальцы и выдергивая из него выпадающие волосы. Такими темпами у нее случиться срыв. Нужно срочно начать пить лекарства. Из-за того, что шатенка поступала по наитию и по-автоматике. Теперь ей придется мучиться с плачущим младенцем! Но отступать было как минимум поздно. Бросать малыша на произвол судьбы – полностью безответственный поступок, а они ей не востребованы.

***

Когда пара подъехала прямо к самому дому, то женщина отдала последнюю нужную сумму, попрощалась и поблагодарила водителя, пожелав хорошего вечера и ночи. Тот лишь расплылся в самой добродушной за сегодня улыбке, желая ей и ее ребенку удачи. Было странно то, что водитель ничего не заподозрил. Или, по крайне мере, не стал задавать вопросы. Неужели это нормально, что «мать» носит ребенка в коробке, а не в коляске? Всю дорогу темноглазая нервно поглядывала на спокойного водителя, боясь услышать вопрос: «А почему ребенок в коробке, если он Ваш?» Конечно, она уже несколько раз обдумала ответ на такой вопрос, но все равно было страшно, поэтому всю дорогу девушка была на иглах. Как ни странно, но он очень четко попал туда, куда нужно. Сейчас удача не помешает непутевой супергероине с этим непонятным чадом. Открыв высокую калитку, которая скрывает небольшой палисадник с абрикосовым деревом, девушка прошла по каменной дорожке к светлому крыльцу дома, где стоял круглый столик с 2 креслами и небольшим стулом. Открыв дверь в свой дом, девушка встретила темноту, причем кромешную. Включив в гостинной свет, сразу встретился длинный коридор в разные комнаты. Быстро раздевшись и сняв обувь, шатенка направилась с ребенком на кухню, которая была в конце коридора. Кухня была бело-голубой с темными вкраплениями. Поставив коробку на широкий дубовый стол, женщина стала в судорогах искать хоть что-то, что можно дать младенцу поесть. Но пустой холодильник, пару яблок на тарелке, сухие завтраки и спагетти говорили о том, что из кареглазой выйдет самая отвратительная и не подготовленная мать в мире! – Зачем, зачем я взяла его?! – кричала на себя шатенка в бессилии злости, чувствуя страшную панику в душе, которая поражала все органы изнутри. Так последний раз она себя чувствовала, когда сдавала экзамен, при этом имея с собой шпаргалку. – Почему, почему у тебя дурацкая, просто отвратительная жалость?! Ты дура, раз не можешь пройти мимо потерянного щенка! Слабачка! – схватилась за волосы «идиотка», еще долго себя ругая. – Зачем я взяла его домой-то?! Надо было полицию вызвать! – только сейчас окончательно поняла дурость поступка, которая приведет к большим проблемам в конце. Слезы сами выбивались из глаз. – Я же могу загреметь за кражу ребенка! – ее начало конкретно стрясти, особенно руки. Девушка не могла найти себе места, быстро шатаясь по большой кухне. Мысли не могли сосредоточиться, а ноги пытались подкоситься, не ровно наступая на поверхность. Хотелось выть и рыдать от беспомощности. Слишком остро кареглазая стала ощущать проблемы, которые будут связывать ее и этого потеряшку. Она всего лишь хотела помочь, а получилось только хуже! – Аааа! – начал рыдать навзрыд младенец, проснувшись от ее возмущений, что именно сейчас стало раздражать до судорог суставов. Этот постоянный отвратительный и до жути громкий ор, от которого било в ушах и темнело в глазах. Гнев просто заполнял глаза и мысли. Тело начало пытать изнутри, пока шатенка крепко держалась за волосы. В следующую секунду глаза накрыла мутная пелена, окрашенная в красный. Вцепившись ногтями в макушку и со злости стиснув зубы, шатенка огромными шагами подошла к младенцу, испепеляя его взглядом, после чего закричала: – Да заткнись ты наконец! Надоел! Все время ревешь и ревешь, ревешь и ревешь! И без тебя мне тошно! Зачем я тебя только взяла! – на секунду ребенок слишком резко замолчал, смотря на женщину искривленными бровями и напуганными, полными слез глазами. Кажется, или он немного стал фиолетовым? На секунду в женском мозгу промелькнула мысль о том, зачем она стала орать на невиновного младенца. Но эта мысль была настолько быстрой, что не успела засесть в мозгу и дать хорошую затрещину непутевой мамаше. Потом ребенок сипло зарыдал, закатываясь, будто стал задыхаться. Это быстро отрезвило кареглазую, но с явным перебором. Теперь ее трясет от страха за ребенка. Липкий и леденящий ужас навис инеем на вены и нервные окончания, внутри била мелкая дрожь. Она не заканчивала медицинский, она не знает, что делать в таких ситуация по-правильному! Шатенка просто ненавидит пускать все на самотек или довериться «природе»! Все мысли просто пулей вылетели из головы, как и любые действия. Сейчас со стороны молодая девушка казалась какой-то нервной психопаткой на грани истерии. Ей хотелось как-то помочь, но мысль о том, что именно из-за ее крика ребенок стал закатываться, пугала сильней. Не зная, что делать, молодая женщина аккуратно взяла красного ребенка на руки, обернув тем мягким голубым полотенцем. Было очень странное ощущения, ведь она впервые держит младенца на руках. Он был довольно увесист, как хорошая гиря в семь, а может и чуть более, кило. Девушка почему-то думала, что новорожденные должны весить меньше, да и рост у него, наверно, 65 см! – Не плачь, малютка, слышишь? – стала приговаривать непутевая, пытаясь погладить по спине через тряпку. Ее руки были до одури холодные. – Может, ты замерз? – спросила сама у себя мамаша. Но потом в голову стукнула наковальня. Точно, холодно! Она же даже не согрела его, когда они пришли. Хоть машина подъехала к дому, но палисадник довольно широкий, а погода явно нелетная. Взяв ребенка с собой, дамочка быстро направилась в ванную. Включив горячую воду, шатенка промыла руки с мылом и стала их греть. По началу было больно из-за разных температур, но потом можно было привыкнуть. Быстро обтерев руки полотенцем, кареглазая стала касаться уже довольно теплыми руками прохладного тельца, внимательно смотря за каждой эмоцией малыша. Из одежды на нем была только тонкая простынка на уровне таза для естественных отходов. Он лежал на мягкой голубой простынке и был укрыт пушистым голубым полотенцем. Все, больше ничего не было. Зато девушка теперь с уверенностью могла сказать, что она подобрала мальчика. Были немного специфические ощущения, смотря на «стручок» блондина. Но мальчик был чист, и это очень радовало. Потому что лишних пеленок у девушки не было, идти за памперсами в магазин глупо – все закрыты, а тратить наволочки как памперсы не хочется. Ребенок продолжал беззвучно рыдать, чуть ли не синея из-за кислородного голодания, но когда живот, бока и грудь начали теплеть, то он постепенно успокаивался. Одна из проблем была устранена. Живительное тепло расплылось внутри, успокаивая и радуя. Очертания предметов стали четче, а незнакомка так и осталась незнакомкой. Это очень пугало и хотелось сбежать от этой страшной леди. Но мальчик был сильным и не заплакал. Он только похныкивал, пытаясь убрать руки женщины холодными ножками или ручками. Но и их девушка укутала в свои теплые руки, широко улыбаясь. – Ааа, щекотно? – радовалась победе над плачем этого крикуши. Мальчик пытался отодвинуться и стараться снова не заплакать, но шатенка снова и снова ловила пятки и усиленно протирала их руками. На румяном лице вместо нахмуренного выражения стала проглядывалась улыбка. Он правда держался бодрячком, чтобы показать все недовольство, которое у него было, но когда страшная незнакомка защекотала пятки и бока, то улыбка и смех сами дали о себе знать. Сейчас ребенок заливался чуть ли не истерическим смехом, пока шатенка его согревала. Ее загипнотизировал такой звонкий и чистый смех, которого она не слышала довольно давно. Нельзя было оторваться от такой широкой алогубой улыбки с пустыми деснами. – Ну, все… вроде согрелся. – выдохнула кареглазая, выпрямившись. В пояснице начало ломить из-за долгого полустояния-полусидения. Хорошенько выгнувшись, девушка услышала болезненный, но спасительный хруст в позвоночнике. Голова еще заметно гудела от пережитого стресса, а горло стало першить из-за нервов…даже живот закрутило. Смотря на это улыбающееся чудо, которое смотрело уже не с такой враждебностью, кареглазая только сейчас поняла, что у него насыщено-серый цвет глаз. Не светлый и не темный, просто настоящий, насыщенный серый. Было необычно встретить британца с таким цветом глаз. Из-за удивления от пристального взгляда ребенка, глаза девушки стали больше в диаметре. Они оба высматривали друг другу глаза. Малыш никогда не видел кареглазых, а шатенка не видела сероглазый настолько близко. Блондин разглядывал не только глаза, но и лицо своей спасительницы. В ней он не узнавал своей матери. Ребенок стал сосать свои пальцы, на что девушка возмутилась, схватив руку младенца и убрав ее ото рта. На такое ребенок сильно обиделся и опять нахмурил светлые брови. Лицо его смешно сморщилось, будто чернослив. Это вызвало мягкую ухмылку. – Нельзя в рот брать что попало, – покачала головой для убедительности. – Нельзя. – длинноволосая сама вымыла руки ребенка с мылом и тепой водой, обмакнув полотенцем. Она заметила на себе пристальный и изучающий взгляд серых глаз. Шатенка даже могла разглядеть, как меняет свой размер зрачок малыша. Снова как-то криво-косо замотав обратно ребенка в голубое пеленку, девушка взяла его себе на руки, подперев голову ладонью. Она направилась обратно на кухню, сев на один из стульев перед коробкой. Малыша она положила себе на колени, а сама внимательно изучала содержимое коробки. Она не поверит, что его мамаша, или тот, кто оставил этого кроху на улице, вообще ничего не положил! Если бы он окончательно хотел избавиться, то оставил у мусорки, а не у проезжей части. В прямоугольной коробке на дне была еще подстилка, чтобы ребенку не было жестко. В самом углу была маленькая игрушка. Она была круглой, а с двух концов торчали разные держалки. Такую игрушку девушка еще не видела, поэтому сразу потянулась к ней. Это была относительно увесистая погремушка, которая оказалась многофункциональной: с одного края была свистулька, с другого какая-то перламутровая палка для чесания десен, - как предположила дамочка. Она примерно такие же видела на картинах у принца 18 века. Но ладно бы игрушка, которую кареглазая видит в первый раз в жизни (и у которой даже игрушек в детстве так таковых не было) так эта погремушка была усыпана маленькими рубинами и синими драгоценными камнями, также украшена резьбой и гравировкой, не говоря уже о том, что сделана она из золота! Это ж откуда должен быть этот младенец, чтобы иметь такую реликвию?! Да ей же должно быть минимум век, если не целых 2! Правда от этой коробки, особенно от ткани, пахло подпаленной бумагой или чем-то схожим. Будто сажей и дымком спаленого дерева или угля. Совершенно неприятный запах, от которого болела голова. Как ребенок мог так долго там лежать и не задохнуться? Шатенка почувствовала, как на ее ногах двигается ужем белобрысый подкидыш. «Мама» потрясла погремушкой возле собственного уха, наблюдая за реакцией хмурого. Ребенок почти мгновенно отозвался. Он стал улыбаться, внимательно следить за передвижение игрушки и…рассматривать ее. Значит эта вещица точно его. Положив дорогою игрушку на стол, шатенка стала дальше рассматривать содержимое коробки. Сбоку, почти под тканью, находилась небольшая записка. «Ну, наконец-то.» - облегченно выдохнула спасительница. Если есть записка, значит не все потеряно. В записке должны быть ответы хоть на что-то! Записка представляла собой прямоугольный кусок пожелтевшей, будто старой, бумаги, на которой было написано всего 3 слова, а под ними мелким почерком какие-то непонятные иероглифы. Почерк был просто отвратительный, его невозможно было прочесть! Буквы были маленькие, сами слова неразборчивые, слова чуть ли не лежат на левом боку, да и почерк дрожащий! Хуже этого шатенка не видела, даже ее кривокосый лучше, чем этот раз в 1000! Шатенка нахмурилась и прищурилась, чтобы хоть как-то прочитать мелкие буквы, но ничего не выходило, как бы не поворачивала лист и как бы не прищуривалась. Женщина не являлась графологом, так что не могла с ходу сказать, что тут написано, но она чувствовала, что это имя. Либо имя ребенка, либо от него отказавшийся, либо тот, кому это записка предназначалась. От смешного выражения лица этой незнакомки, малыш стал широко улыбаться и посмеиваться. На такую наглость он получил хмурый взгляд карих глаз, из-за которого снова стал улыбаться и громче похихикивать. – Тебе смешно, да? – задала риторический вопрос хмурая туча, смотря на радостное солнце. – А ничего, что твои родители просто отвратительно пишут? Не могут люди, имея деньги на такую побрякушку, - шатенка потрясла игрушку предположительно из золота. – Иметь такой отвратный почерк! Это уму не постижимо! – выкатила глаза шатенка, на что мальчишка опять захохотал. Это вызвало улыбку и у старшей. – А если там что-то важное? Как я узнаю, что там намалевано? – а ответом была всего лишь широкая улыбка. Было правда мило за ним наблюдать. Тепло и мягкое счастье так и разливалось в груди. Девушка взяла побрякушку и, издав ею приятный звук, отдала в руку блондинистого. Тот радостно ее взял двумя руками и стал дребезжать игрушкой, рассматривая, как блестит та от света. Лохматая хмыкнула, понимая, что заняла ребенка минут на 10-15 точно. Она вернулась снова к записке, пытаясь прочитать хотя бы одно слово. Просто понять его или читать по слогам было нереально, поэтому пришлось следить за каждой линией. Правда можно было разобрать только первую букву – «Д». В этом девушка была точно уверена, хоть и подумывала, что это могла быть «О» или «Ф». А вот потом пришлось реально потеть. Следующая буква была очень маленькой, если сравнить с предыдущей. Было вообще не понятно «в» это или «р». Были даже предположения, что это «с». Женщина почему-то стала благодарить и уважать профессию учителя, который должен проверять все это безобразие. Хотелось взвыть от непонимания такой нужной информации, как имя! Голова просто кипела из-за постоянной работы. Плюнув на вторую букву, девушка перешла сразу на последнюю этого слова. Поизучав это убожество, шатенка поняла, что это… – МММ! – в глазах появились искры от резкой и острой боли на ноге. Эта тяжеленная игрушка упала на пальцы правой ноги. Шатенка успела покрепче сомкнуть губы, чтобы не орать во весь голос. Даже глаза выкатились из орбит. После удара оставалась волнообразная боль, жар и отсутствие контакта спинного мозга с местом удара. Хотелось зарычать от боли, потому что это не детская игрушка, а гиря многотонная! А ребенок смотрел своими большими серыми глазами, а потом стал ржать! Смех звонкий, громкий и веселый, как у дельфина. Смеялся этот наглец громко и заливисто, что немного обидело и разозлило спасительницу. Но она не могла по-настоящему разозлиться на это маленькое чудо. – Ах, вот значит как, да?! – тихо возмутилась она, прожигая карими глазами улыбчивого «урода». А ведь и не скажешь, что он садист! От его смеха ее улыбка выросла до ушей. Девушка подняла погремушку и положила рядом с младенцем, подребезжав ею перед лицом блондина. После она вернулась к бумажке. Шатенка поняла, что последняя буква «о», но из-за боли в ноге поняла, что надо читать заново это гребаное слово, которое сидит уже в печенках. Вернувшись к гребаной 2 букве, на карие глаза наплыла пленка кипяточных слез, сильно защипало в носу. Но, вытерев рукавом полупрозрачной шелковой рубашки, бизнес-леди стала читать дальше. Из-за нерв даже глаза намокли. Все-таки решив, что это «р», девушка думала, какое может быть имя на «Др». «Дрейк»? просто кроме этого имени в голову ничегошеньки не приходило. Следующая буква была либо «а», либо «д». Сомнения были из-за длинной верхней палочки. Девушка решила оставить эту букву и перейти к следующей. Та была либо «с», либо еще «о», но это навряд ли. – Дрдсо? – сильней нахмурилась кареглазая, думая над именем. Девушка не знала схожих имен из 5 букв. – Драсо? Др…ако? – женщина ни разу не слышала такого имени, она была не уверена в нем. – Фух, устала! – выдохнула дама, распластавшись на столе. Голова просто горела и неимоверно пульсировала. «Никогда бы не подумала, что от читания может настолько болеть башка!» - закрыла воспаленные глаза от усталости, наслаждаясь темнотой. Глаза и вправду болели с утра от недосыпа. Слабость так и зародилась внутри, накатилась сонность. Повернув голову к молчаливому ребенку, который внимательно изучал ее, девушка хотела хмыкнуть, но ничего не вышло. – Ну, что, как тебя звать-то, горе мое? Драко? – хмыкнула шатенка, не подозревая, что ребенок откликнуться на это имя. Он среагировал не как нормальный ребенок, но рот приоткрыл, глаза широко раскрыл и внимательно смотрел на женщину, чего-то ожидая. Кареглазая нахмурилась и выпрямилась, внимательно смотря на реакцию мальчугана. – Драко. – спокойно произнесла она имя. Мальчик чуть вытянул голову. – Драко, – более требовательно позвала она. Серые глазки уже пару раз моргнули, дернулись плечики. – Драко! – прикрикнула девушка, нахмурившись. Мальчишка испуганно вжал голову в плечи, зажмурившись. – Все хорошо, Драко, – улыбнулась леди. Ласково проговорив его имя. Она погладила мальчишку по волосам. Сероглазый отожмурился, неопределенно посмотрев на говорящую. Та мило улыбалась, поглаживая ребенка по волосам. – Ты умница, Драко. Большая-пребольшая. – на ее слова мальчик заулыбался. Хотя, скорее на ее собственную улыбку, нежели на слова. Радовало то, что одно имя она узнала. Осталось второе имя, фамилию и что-то еще. Посмотрев на время, девушка ужаснулась – на часах начало первого! Понятно, почему у нее глаза сами смыкаются! Скоро должно было захотеть есть это чудо, а из еды реально ничего не было. На свой страх и риск дамочка решила позвонить той, кто вырастила прекрасного ребенка в ее лице. Правда та женщина уже давно на небесах…царство ей небесное! Пришлось звонить другой мадам, которая слишком требовательная и, возможно, не правильно истолкует ее просьбу… Но другого выбора просто не было. Уж лучше выслушать в свой адрес грязь, чем потом мучаться с голодным и кричащим ребенком. – Ну же, возьми трубку! – скрестила пальцы длинноволосая, ожидая ответа на другом конце телефонной трубки. Была большая вероятность игнора, т.к. в это время обычные люби спят. Но также были предположения, что девушке пошлют родовые проклятья через бордовую трубку домашнего телефона, которому как минимум 10 лет. Еще с предыдущей хозяйки дома остался. Чем дольше были гудки, чем страшней становилось. Но, посмотрев на ребенка, который внимательно рассматривал погремушку, сверкающую от лампы, на ее лице образовалась мягкая улыбка. Она была уверена, что ее мать возьмет трубку. Девушка не знала, что делать с новорожденным и чем его кормить. Если ей не ответят, то это будет кошмар! Надежда всегда потухает последней, зато теперь она вспомнила все молитвы, которые когда-то учила в детстве. – Нда? – сонно поинтересовался женский голос, подняв трубку. Радость подпрыгнула вместе с телом непутевой мамаши. Она была готова визжать от счастья, что взяли трубку. – Кто это? – Мама, привет, я так рада, что ты взяла трубку! – счастье так и сочилось через все щели, волнение разрывало грудь. – Я спрашиваю, кто это, – холодно ответила женщина вместо приветствия. Ошибки быть не могло, она прекрасно слышала ответ шатенки. Просто опять издевается. – Если не скажите, я бросаю трубку. – Да Бейнерис это, дочь твоя! – чуть ли не стукнула по столу со злости. Не любила кареглазая такую мать. – Кто тебе может в час ночи звонить?! – Бэй? Как я сразу не догадалась, что это ты, – притворно-сладко проговорила женщина, явно улыбаясь. – Нормальные же люди в это время спят! – на последней фразе женщина подняла возмущенный голос. Сарказм и скептис из нее так и лился ручьем. Длинноволосая закатила глаза. Ну, что и требовалось доказать. Но она не злилась на свою мать, ведь если бы ЕЙ позвонили в час ночи, то она бы даже не взяла трубку. – Это срочно, мам. – спокойно проговорила молодая девушка, прорабатывая в голове ответы, чтобы мать не заподозрила ничего лишнего. Она не заметила, как стал ее внимательно рассматривать малыш, лежа на одеяле. – Знаю я твое «срочно», – не смогла не съязвить женщина. – У тебя каждый повод «срочный»! Даже когда ты бросила того бастарда, который крутил роман с твоей подругой! – Она мне была не подругой. – честно и как-то устало ответила девушка. Она не хотела вспоминать тот случай, которому уже за лет 5. Кареглазая только рада, что избавилась от предателей. Потом она им обоим отомстила, поступив в лучший вуз с отличием и найдя прекрасно оплачиваемую работу, не без знакомых, конечно же. – А разница? – поинтересовалась громкая женщина. – Что ты звонишь мне в час ночи, милая моя? – Ты не в курсе, чем кормить новорожденного ребенка? – решила напрямую спросить горе-спасительница, ожидая возмущенного кудахтанья матери, но вместо этого было минутное молчание. Карие глаза заметили темно-серые радужки, которые смотрели на нее. Предположительно Драко смотрел на нее, приподняв голову. Его взгляд гипнотизировал. – Обычно ты глупых вопросов не задаешь, деточка. Конечно же материнским молоком, чем же еще? – значит ее мать не поняла намека, может, это и к лучшему. – А тебе зачем? – Просто так, - быстро ответила шатенка. – А если нет материнского молока? – Тогда находишь женщину, которая недавно родила, и цедишь с нее молоко, – в шутку произнесла женщина на конце трубки, хоть очень серьезным голосом. Это заставило кареглазую прыснуть смехом. – У тебя никогда не бывает «просто так», иначе ты не была бы моей дочерью. Зачем тебе, еще раз повторяю. – Мам, я серьезно! – слегка возмутилась девушка, слушая, как ребенок что-то…напевает себе нод нос? – А я нет? – интересуется глава семейства. – Я не поверю, что ты забеременела, родила и нас с отцом и грандами не предупредила! Что у тебя случилось? – Соседка родила, а у нее молока совсем нет! Вот и спрашиваю ответа у опытной дамы! – искусно соврала девушка. Она сама чуть не поверила в эту ложь. – Кто? Миссис Авдосия Крембери? Так ей 40! Зачем ей спрашивать советы у тебя? – не поверила женщина. – Да не она, а Миссис Дровелли! Точней ее дочь! – быстро придумала оправдания Бейнерис. – А она разве уже вернулась из Италии? – реально удивилась миссис-ее-мама. Девушка стала замечать, что лицо мальчика нагревается и краснеет. Неужели заплачет? – Да, уже брюхатая! – завралась совсем. Услышав плач, девушка сказала громче: – Родила буквально сегодня! – Что ж ты мне раньше не позвонила? – с упреком поинтересовалась дама. Неужели клюнула? – Сейчас же все магазины позакрывались! Надо срочно развести смесь! – А если нет? – ребенок на заднем плане стал кричать громче, что заставляло Бейнерис сильно нервничать. Говорила она быстро и громко. – Тогда зачем она рожала, если ничерта у нее нет?! – в ответку бросила мама Бэйн. Она явно на взводе, волнуется. – Что у нее там есть из еды? – Эмм… - протянула девушка, посмотрев на кухню. – Пару яблок, сухие завтраки и макароны. Также вода и бутылка молока. Но не думаю, что хоть что-то можно давать ребенку. – Я не понимаю, что там за звуки?! – громко произнесла женщина в ухо дочери, когда она услышала детский плач. – Это малыш плачет, есть хочет. – честно ответила Бейн. Чего врять про то, что это мотоцикл проехал? – Дай мне поговорить с его матерью! – громко попросила «опытная женщина». – Мне надо ее проинформировать! – Она занята, информируй меня. – громко попросила Бейн. Было трудно сосредоточиться, когда в одном ухе у тебя возмущается мать, в другом плачет ребенок, а в собственной голове бардак. Нейрис чувствовала, как нервы накаляются и расщепляются, словно перо. – Ничего, это не больше минуты! Пусть оторвется от своего ненаглядного! – Мама, если ты мне не скажешь, то я бросаю трубку! – шатенка не сразу поняла, что скопировала поведение матери. В ответ послышались возгласы, которые Бейнерис не могла выслушивать. Когда в одно ухо ор ребенка, а в другое ор матери, то по неволе сдадут нервы. – Все мам, пока! – резко крикнула она, бросив трубку. Она подошла к плачущим ребенку, взяв его на руки. Блондин занял положение сидя, подпираемый руками совершенно не опытной женщины. Кареглазая стала подпрыгивать, пытаясь успокоить голодного плаксу песенками, но это совершенно не помогало. Было больно слышать крики ребенка. – Ну, Драко, ты же хороший мальчик. Ты сильный, справишься. Потерпи чуточку, мама скоро придумает, чем тебя кормить. – нервно улыбалась Бейнерис, совершенно не представляя, чем собирается кормить Драко. Его плачь не унимался, даже когда голодный видел блестящую побрякушку, которая ему очень нравилась. Заглянув в холодильник, шатенка увидела только 3 яйца и полбутылки молока. Бэй знала не по наслышке, что коровье молоко лучше не давать ребенку, а яйца ему жевать нечем, слишком маленький. Ничего лучше не придумав (да не из чего было придумывать) Бейн решает сделать яблочное пюре. Положив рыдающего Драко в коробку, она быстро промыла 3 красных яблока, которые у нее остались, и стала счищать с нее любимую кожицу. Правда красные ошметки Бейн не выкидывала, а в процессе подъедала. Сначала она нарезала на куски каждое яблоко, потом нарезала на мелкие кусочки и сложила все в глубокую тару. Достав обыкновенную ложку, Бейнерис пыталась раздавить яблоки до кашеобразного состояния, иногда перемешивая. Иногда куски яблок вылетали из тарелки на стол, пол, а иногда и на горе повара. Она не положила сахара или каких-нибудь загустителей. Осталось только надеяться, что у мальчика нет аллергии на яблоки, и у него не будет расстройства желудка. Взяв в одну руку Драко в одеяле, а в другую – ложку с содержимым, Бейнерис стала медленно кормить ребенка. Давала она очень маленькими порциями, внимательно следя за реакцией малыша. Тот продолжал плакать, пюре вытекало изо рта, капая на все, что можно. Малыш не успокаивался, он так и не понял, что вот живительная еда едет к нему в рот, а он ее категорически не принимает. – Ну, Драко, пожалуйста, – чуть ли не проскулила повариха, сделав темные брови домиком. – Я знаю, что ты голодный, но молока или смеси у меня нет. Поэтому прошу, поешь. – пытается успокоить его старшая, но получается это очень плохо. Драко отворачивался, выплевывал пюре и всячески старался сбежать с рук «мамаши». Последней же хотелось выть и рыдать от бессилия. – Драко, поешь, умоляю тебя, – обессиленно опустила руку с ложкой в тарелку, помешав смесь. Сердце обливалось кровью от этого. Отложив кормежку, девушка решила для начала успокоить истерика. Взяв его обоими руками, Бейн стала кружить вокруг своей оси, напевая детскую песенку, которая пела ей бабушка. – Цветочки голубые, дили-дили, – эту колыбельную шатенка знала почти наизусть. – Цветочки зелены. Когда я стану королем, дили-дили, то и ты станешь королевой, – мелодично протягивала гласные певица, не имея способностей к пению. – Кто сказал? Кто сказал? Сердце поведало и мне, дили-дили. – того не замечая, крики прекратились, сменившись на громкие всхлипы. Драко чувствовал мизерную, но защиту, пока в подрагивающих руках его держала женщина, крепко прижимая к своей груди. Ее руки начали побаливать, а пальцы похолодели от напряжения и нервов. Бейнерис помнила рассказ бабушки о том, что младенцу нужна опора и защита, поэтому его надо держать крепко-крепко. Она даже помнила, как правильно держать малыша. Ведь в детстве, когда была жива ее бабушка, она учила маленькую Нейрис правильно держать кукол, раз она хочет играть в дочки-матери. Когда ребенок побледнел, то Бей снова решила совершить попытку покормить его самодельной кашей. Блондин дернулся и попятился назад, смотря на ложку с непонятной фигней. Такое он видит впервые, поэтому побаивается. – Все нормально, Драко, это вкусно. – слабо улыбнулась кареглазая, моля Господа, чтобы ребенок хотя бы пару ложек съел. Подкидыш осмелился, боязливо попробовал странную субстанцию. Невидимые брови искривились то ли в удивлении, то ли в брезгливости, на большом лбу появились морщины, нос скривился, а большие глазки зажмурились. Было как-то смешно и горестно наблюдать за меняющемся выражением лица малыша. Было смешно наблюдать, как сероглазый только капелюшечку попробовал пюре, а уже весь сморщился. Он стал мотать руками, издавая непонятные и явно недовольные звуки, но через пару секунд, если Бейн не ошибается, малыш стал улыбаться. Он, скорее всего, распробовал. Девушка снова попыталась накормить его с ложки, пюре в рот так и не лезло, но он ее и не сплевывал, что уже радовало. Смотря на удивленный взгляд, который устремлен на Бейнерис или сквозь нее, дает понять, что ребенок завис. Ничего подобного не пробовал. Но он проглотил это нечто. Следующую ложку Драко не знал, как правильно есть. Мальчик то ли сосал, то ли пытался облизнуть пюре, но Нейрис опрокинула яблочную кашицу прямо в рот, подбирая еду с уголков губ, внимательно смотря за его реакцией. Блондинистый опять стал быстро мотать руками, но на этот раз он проглотил, после чего огромными и удивленными глазками посмотрел на шатенку, которая не менее удивлена. Девушка не могла понять, то ли Драко нравиться, то ли нет, то ли он вообще в шоке от происходящего…по его выражению лица – последнее. Но когда 3-4 ложка снова пикировали в рот, то мальчуган сам потянулся к «смеси», пытаясь схватить руками. Правда его остановила кормилица, взяв одну из его рук. Драко дернулся, непонимающе посмотрев на незнакомку, которая покачала головой и сказала известное ему слово: «нельзя». Он попытался еще раз так сделать, но второе «нельзя» и грозный взгляд отрезвило мальчишку. Женщина постепенно кормила малыша, но много старалась не давать. Спустя пару ложек, кормежка прекратилась, а подкидыш зазевался, расслабив глазки. Бейнерис не стала укутывать его в то голубое полотенце, хоть оно и было очень приятным на ощупь. От него пахло гарью, что настораживало кареглазую. Найдя в ванне небольшое, но такое же мягкое полотенце, дама аккуратно, но криво обернула полуспящего, положив в коробку. Затем она стала напевать слова колыбельной, которую пела до этого. Силы медленно покидали тело потерпевшей дамочки, глаза смыкались, но было немного темпло рассматривать это спящее чудо в коробке. Малыш относительно наелся, поэтому чувствовал себя сонно. Бейнерис до сих пор не могла поверить, что она подобрала с улицы ребенка, не позвонив в полицию. «Я заберу тебя.» - в полусонном состоянии решила Бейн, тихо напевая уже просто мелодию, потому что на слова уже не осталось сил. Горло немного першило от того, что хотелось пить. – «Ты теперь мой сын, Драко.» - глаза сомкнулись, но душа неокончательно ушла в царство снов. Было неприятно засыпать в сидячем положении, даже если под головой собственные руки. Шея и позвоночник стали неприятно ныть. Правда тело и душа настолько устали, что девушка слегка задремала.

***

Неожиданно прозвучал громкий и долгий звонок, оповещающий о том, что кто-то хочет зайти в дом. Вздрогнув от неожиданности, Бейн поспешила встать с насиженного места, из-за чего сильно заболела голова, шея и спина. Малыш, тоже испугавшись от неожиданного грохота, заплакал. Такая неприятная, долгая, ноющая и глубокая боль была в голове…но она подошла к двери и посмотрела в глазок. Там стояла женщина за 40, хотя внешне ей дашь самый максимум 30, с волнистыми черными волосами до лопаток, поверх которых была черная беретка. У нее был большой нос с явной горбинкой, цвет кожи светлей, чем у мулатки, но ближе к ним, хотя внешность у дамы очень похожа на итальянскую. У нее большие и размашистые губы с угловатой верхней губой. Они сморщены из-за недовольства хозяйки. Сама она одета в длинный шерстяной пиджак, под которым юбка-карандаш и бледно-красная блузка под самое горло. Честно, Бейнерис не ожидала, что сюда заявиться ее мать. Посмотрев на часы, девушка обомлена…2 часа ночи, начало третьего. Неужели она проспала вместе с ребенком целый час? А такое ощущение, будто заснула минут 5 назад. – Привет. – тихо проговорила уставшая, открыв дверь матери. Она уже понимала, что будет скандал, смотря на бледные глаза женщины, которые просто выжигали. Ее угловатые темные брови были сильно нахмурены. Итальянка явно очень зла. – Я требую объяснений, юная леди! – голос был крикливый, низкий. Такой властный и командующий, будто в армии. Сейчас бледно-зеленые глаза напоминали волчьи. Широкие ноздри еле заметно вздымались, как у яростного быка на корриде. Бейна всегда сторонилась смотреть в эти горящие стекляшки в детстве, сравнивая их с мертвецкими. Они были бледно-зеленые с серым и желтоватым оттенком, в общем, мертвецко-холодные. Нельзя было точно описать этот старинный и пугающий цвет. – И я тебя рада видеть, мама. – улыбнулась лохматая, давая даме в высоких сапогах войти в дом. Женщина была ниже дочери на полголовы, и это считая то, что она на каблуках. – Где ребенок? – сложив руки на талии, поинтересовалась старшая, оглядев знакомую гостинную. Только сейчас Бейнерис заметила, что в ее прихожей стояло 2 огромных пакета с провизией и памперсами. – На кухне, спал, – ответила девушка, дернув головой в сторону кухни. Она выделила последнее слово, чтобы у ее мамаши хоть какая-то совесть проснулась, но этого не последовало. – Я его накормила яблочным пюре. – Ты сделала что?! – бледные глаза полезли на лоб, а в голосе зародился гнев, смешанный с ужасом. – Ты понимаешь, что младенцам нельзя ничего давать, кроме молока?! У них еще плохо развит глотательный рефлекс! Быстро покажи мне его! – Раздевайся и пошли. – спокойно пожала плечами Бейн. Сейчас ее реакция какая-то заторможенная, глаза не хотели открываться от яркого света и боли. Вся спина вместе с шеей ныла от неправильного положения, настроения вообще не было, а голова раскалывалась просто от мыслей, даже не от слов. Возможно она бы испугалась слов матери, если бы ее мозг мог трезво процеживать полученную информацию, а так в голове только одна мысть: «Заткнись, пусть пройдет голова. Как же она раскалывается.» Длинноволосая уже привыкла к крикливой матери за долгие годы сожительства с ней. Теперь она знает, как бороться с ее криком и вообще с ней самой. – Только не ори, ладно? Я его только уложила. И, благодаря тебе, мне снова придется это делать. – грозно проговорила высокая, нахмурив брови и посмотрев в глаза брюнетки. Ее мама лишь хмыкнула, снимая обувь кожного цвета. Она стала чуть ли не по плечо единственной дочери. Но, гордо подняв голову, женщина направилась на голубую кухню. В ней был кавардак: все шкафчики открыты, в тарелке лежит кожура от яблок, на столешнице валяется доска для резки, мокрая от яблочного сока, и нож, также на полу валяются разные приборы. Зрелище так себе. Будто здесь вор что-то искал, или была семейная бытовуха. – Я так понимаю, что тебя пытались ограбить? – поинтересовалась брюнетка с большими губами, как у папуасов, при этом слыша детский плачь. – А ты отбивалась, как бравый воин. – последнее сказано со скепсисом, осматривая кухню в далеко не надлежащем виде. – Я пыталась накормить ребенка. – холодно проговорила Бей без какого-либо настроения. У нее нет сил пререкаться с матерью, но слушать оскорбления в свой адрес тоже не намерена. Раздражение в ее голосе все-таки читалось. Приложив ладонь к голове, Бейнерис чувствовала пульсацию по всему периметру. Еще и этот Драко опять стал плакать. – Я так понимаю, ребенка ты украла у бомжей, – поджала губы брюнетка, скрывая брезгливое выражение лица, когда бледноглазая заметила недвусмысленную коробку. – Я, конечно, понимаю, что ты личность очень трогательная и ранимая, в тебе заиграл материнский инстинкт, но я бы предпочла полудохлую собачонку, нежели это. – искренне произнесла брюнетка, приложив руку на сердце. – Мать, прекрати сейчас же. – недовольно и холодно произнесла Бейнерис, сверля женщину недовольным взглядом. Через какое-то время у девушки сдадут нервы. Как ни странно, но грозный взгляд дочери отрезвил женщину, хоть последняя не подала виду. Дама подошла к плачущему и немного удивилась, ведь она ожидала увидеть худющего замухрышки, всего грязного и голого, готового в любой момент сконфузиться и помереть. А вместо этого перед ее глазами лежал просто огромный, упитанный и полностью здоровый белобрысый ребенок со здоровой кожей, правда сейчас его лицо было сморщенным и плаксивым. Это никак не мог быть ребенок бомжа. – Я так понимаю, он является сыном Миссис Соседки? – хмыкает женщина, скрещивая руки на груди и поворачиваясь к серьезной дочери, которая прожигает ее недовольным взглядом. Такое ощущение, будто «яжмать» отгрызет ей голову, если брюнетка что-то сделает с ребенком. Было смешно от самой себя, когда на последней секунде все-таки поверила такой откровенной лжи своей ненаглядной дочурки. – Ты кого хотела надурить? – А как ты бы среагировала, если я бы сказала: «Мамуль, я тут нашла подкидыша на остановке, на улице холодно, поэтому я возьму его к себе домой и обогрею. Ты не сердись, а лучше помоги советом»? – сделала писклявый голос шатенка, смотря на маму, на подбородке которой была слишком заметная родинка. – И то верно. – качнула головой женщина, мысленно согласившись с дочерью. Бейнерис подошла к малышу, ярко улыбаясь ему. Она взяла Драко на руки и стала укачивать ребенка. – Но скажи мне честно, - подала голос высокая, на что ее родительница посмотрела из-под лба. – Поверила? – не скрывая победной и довольной улыбки, прищурилась кареглазая, придерживая «сына» руками. На смуглом лице не было эмоций, но девушка чувствовала ответ всем нутром. – Не обольщайся, милочка, – скривила ухмылку низкая дама, недовольно и как-то угрожающе прищурившись. – Где ребенка отыскать умудрилась? – поглядела на спящего принца. – На остановке, – честно выдохнула младшая, решив рассказать всю ситуацию. Нерис слышала под ухом недовольно-уставшее угуленье блондина, который все пытался расплести тугую косу незнакомой женщины. Малыш так устал, что уже ничего не хочет, кроме как уснуть. – Он был в коробке, а на станции никого не было, поэтому я взяла его к себе. – Бейнерис, – спокойно выдохнула бледноглазая, подойдя к дочери, смотря на пол. – Ты работаешь с правом Великобритании, с законодательством Британской короны, и ты не знала, что в таких случаях надо делать? Ты меня за маразматичку считаешь? – вопрос был риторический. – Почему полицию не вызвала? – внимательно смотрела в карие глаза ребенка, который не спешил с ответом. Бейнерис не хотела вообще говорить со своей матерью по этому поводу, ведь она слишком хорошо знает эту моложавую старуху. Брюнетка не понимала Нерис из-за того, что они были разными. Сама же шатенка считала свое объяснение детским и глупым, но оно было правдивым. – Растерялась. – пожала плечами Нерис, чувствуя, как малыш успокаивается. Она смотрела на свои ноги, не желая видеть укоризненный взгляд матери. – Растерялась? Ну-ну, а как же, – кивнула старшая, отойдя на шаг. Она явно не верила словам дочери, ходя туда-сюда. – Как отсудить у загребущего государства дом за границей – так это мы знаем и практикуем, а как вызвать полицию, так мы растерялись! – Бейн промолчала, стиснув зубы. Как она ненавидела упреки этой женщины. Они были очень колкими и жестокими. Она уже не младенец, чтобы ей указанья ставить или упрекать в чем-то. – Но готова тебя обрадовать, твоему новорожденному 4 месяца. – хмыкнула опытная дама, смотря за реакцией офигевшей дочки. – Как 4? – искренне удивилась кареглазая, посмотрев на улыбчивую женщину. Брюнетка чувствовала превосходство и победу. – По самым обыкновенным меркам, любимица моя, – ласково проговорила бледноглазая. – Этот паренек родился летом, – повисло недолгое молчание. – Так что особо страшного в том, что ты накормила его яблочным пюре, нет. Лишь бы у мальца не было аллергии. – Слава Богу. – выдохнула младшая, опустив голову. С души сразу ушел камень. Правда про рефлекс было точно подмечено, мальчик не хотел глотать, выплевывая все содержимое. А что было бы, если бы он был новорожденным? Неужели бы погиб? – Расслабься, горе-наседка. – подняла угол темных губ старшая, сложив руки на груди. Тут девушка вспомнила про письмо подкидыша, решив откинуть пессимистичные мысли. – Мам, ты можешь вот это прочитать? – отдала письмо матери кареглазая. Женщина одела очки в фиолетовой стальной оправе на серебряной цепочке и внимательно стала изучать строчки. – Господи, какой отвратный почерк. – приложила руку к груди брюнетка, поражаясь увиденному. Она ни слова не могла разобрать. Эти буквы больше напоминали электрокардиографию. – Я сумела разобрать только первое слово: «Драко». – Драко? – подняла взгляд на дочь смуглокожая. – Какое интересное имя. – Почему? – не понимала кареглазая, смотря на улыбающуюся мать с коричневой губной помадой. – Есть такое созвездие, – решила блеснуть знаниями в астрономии коротковолосая. – Оно с латинского переводиться как «дракон», – шатенка понимающе кивнула головой. – И что ты будешь с ним делать, м? – Ты ведь так мечтала о внуках. – мечтательно протянула Бейнерис, сложив руки за спину. Длинноволосая мечтательно намекала, улыбаясь. На такое заявление ее мать серьезно нахмурилась, смотря на дочь. – Я как бы говорила это не в серьез, – прищурилась низкая дама, приложив руку к груди. – И не так быстро. Я должна была подготовиться к тому, как ты приведешь своего ухажера, потом свадьба, а уж только затем я свыкнусь с мыслью, что через 9 месяцев стану бабушкой. Ты уверена, что оно тебе надо? – Мам, мне не 5 лет, я давно совершеннолетняя. Я как бы могу сама решать, как, с кем и почему я буду заводить детей. – отрывисто ответила высокая, сверля мать взглядом. Она положила уже спящего Драко в коробку, укрыв одеялом. – Но сейчас ты отдашь этого ребенка полиции, а дальше все само решиться. – показала пальцем на спящего. Голос ее стал тише, чтобы не разбудить ребенка. Его крика она не выдержит. – Завтра я выходная, можем вместе сходить. – приторно улыбнулась шатенка, ставя свои условия. – Как скажешь, – пожала плечами сероглазая. – Главное, чтоб отдала. – Вот и порешили. – кивнула Бейнерис. – Вот только из-за тебя я не выспалась и чуть ли не ограбила молочную кухню с аптекой. – вскользь произнесла брюнетка, смотря на письмо. – Это каким образом? – шокировано спросила кареглазая, убираясь на кухне. Зная свою примерную мать, которая знает все законы своей и несколько других стран, в которые уезжает на отдых, чтоб эта ходячая энциклопедия кого-то ограбила?! Это надо было постараться ее напугать. – Как только ты сказала, что у соседки родился ребенок, а у нее нет ни молока, ни смеси, то я поспешила к молочной кухне. Ты знаешь, что у меня там моя должница, поэтому, поднажав на нее, получила все это бесплатно. – провела пальцем по всем пакетам старшая дама. – После заскочила в круглосуточную аптеку и купила памперсы, кальций и много чего другого. Отдала пакет дочери с разными творожками, смесями, молочными продуктами и прочим. Держа в руках увесистый пакет, Нерис не смогла удержаться от широкой улыбки и смешка. Да, ее мать слишком ответственна и слишком доверчива. – Для твоей матери нет закрытых дверей! – гордо и победно произнесла темноволосая. – Нда, мама, тебе просто повезло, – выдохнула кареглазая. – Но теперь я точно не пропаду, спасибо. – искренне произнесла она, смотря на горделивую, словно цапля, маму. – Почаще бы благодарила знающих людей. – фыркнула носатая. – Главное прочти записку. – решила напомнить ей шатенка, указывая на пожелтевший лист. – Да его не реально прочесть! – возмутилась старшая, тыкая ладонью с длинными темно-фиолетовыми ногтями в бумагу. – Я твой-то почерк не могла разобрать, но в сравнении с этим убожеством, ты писала словно Боженька! – Хоть в чем-то реальное спасибо, – слабо улыбалась девушка, которая наконец услышала похвалу матери насчет ее куриного почерка. – Но я же как-то смогла прочитать, верно? Теперь твоя очередь. – Знаешь, - скептически посмотрела в карие глаза темнокожая. – Рыбак рыбака видит из далека. – Я спать, – отрезала разговор высокая, без эмоций смотря на женщину. Левая часть головы и затылок пульсировали, глаза не могли нормально открыться из-за сонливости. Было сильное опустошение и хроническая усталость. – Если Драко будет плакать, то разбуди меня. – Всенепременно. – села за стол старшая в семье, изучая гребаную бумажку, которую хотелось порвать и сжечь, чтоб не мучиться. – Ты ведь не уйдешь ночью? – требовательно спросила длинноволосая, ожидая ответа от матери. – А зачем мне куда-то уходить? – вопросом на вопрос ответила брюнетка, смотря на дочь. – Ты не логична, девочка моя. – Пообещай. – отрезала улыбку матери недоверчивая. Она просто слишком знала свою ответственную мать, которая при любом удобном для нее случае сбагрит всю ответственность на другого. – Я сказала, что никуда не уйду, – уже твердо ответила бледноглазая, стиснув зубы. – Но я обещаю. – чуть сбавила тон, когда увидела не пробивающую дочь. Все-таки воспитание пошло на пользу. – Спокойной ночи. – отмахнулась уставшая, идя в свою комнату. – Ага, бывай. – под нос проговорила старшая, хмурясь от непонятных букв. Она выключила основной свет, но включила яркую лампу, чтобы та не светила в глаза мальчонке.

***

Как и сказала Бейнерис, первое было имя «Драко», но потом все сливается в кардиограмму. Это не разобрал бы даже тот, кто писал! Ребенок в коробке стал двигать ногами, кряхтя что-то невразумительное и громко гулить. Женщина посмотрела на спящего из-под лобья, смотря как быстро сменяется выражение лица с нахмуренно-недовольного в умиротворено-счастливое. Ему снился сон? Как говорил ее муж, детям не сняться сны до 5 лет, хотя она не верила в это. Было приятно вспомнить прошлое, когда Бейн была в таком же возрасте. Блондин стал похныкивать, явно просыпаясь. Брюнетка аккуратно взяла его на руки, придерживая голову. Внутри разлилось необъяснимое тепло, а на размашистых губах появилась счастливая улыбка. Бледноглазая стала прокачивается в разные стороны, напевая низким голосом придуманную мелодию. Хныканья со стороны «Драко» практически прекратились, но брови со лбом так и остались сморщенными. Женщина, поддавшись эмоциям, чмокнула малыша в лоб, из-за чего появился коричневый сморщенный след от помады. Непонятно по каким причинам, но блондинистый сжал 2 пальца носатой, расплывшись в улыбке. Он так смешно и мило расплылся в улыбке, что это не могло не вызвать умиления. – Господи…какая я дура. – тихо прошептала дама, покачав головой и прикрыв глаза ладонями. Ведь она могла испытывать такое же счастье, если бы не отдала ее… Но теперь слишком поздно что-то исправлять, ведь брюнетка никогда не покажет бледные глаза с виной и мольбой о прощении и понимании, скрывая даже слезную пленку на них. Даже если покажет, ей не будет прощения…ни со стороны дочери, ни с ее собственной.

***

Спину ломило, но кареглазая переоделась в пижаму и села на кровать, расплетая темные волосы. Голова продолжала неприятно пульсировать, слишком сегодня она много нерв потеряла. Выпив воды из бутылки, которая стояла возле кровати, молодая женщина легла и укрылась одеялом. Она положила золотую погремушку в столешницу, закрыв ее на замок. Бейнерис никогда не покажет эту игрушку своей матери-сороке, которая обожает все блестящее. Девушка пыталась уснуть, но у нее совершенно не получалось. Усталость и сонливость была во всем теле, но было то жарко, то холодно, то душно. Пришлось 2 раза вставать, чтобы открывать и закрывать окно. В голове было слишком много мыслей, чтобы спокойно уснуть. Бейнерис действительно где-то в душе жалела и ругала себя за то, что поступила совершенно не по-взрослому. Надо было действительно позвонить в полицию. Они бы забрали Драко, а она бы усыновила его. Все было бы быстрей? Потому что сейчас будет тоже самое: они поедут с Драко к остановке, вызовут полицию, объяснять ситуацию, полицаи заберут ребенка в приют, а Нерис его заберет из него. Поскольку в Великобритании, особенно в Лондоне, очень мало людей для усыновления, то шатенка не боялась, что ее мальчика заберут. Она все думала, правильно ли сделала выбор, оставив ребенка матери. Брюнетка же не умеет воспитывать новорожденных. Но сейчас что-либо делать или думать не было просто сил. Каким-то образом шатенке все-таки удалось уснуть только к 4 утра.