Случайная встреча. Границы детства.

Спустя три года. Сегодняшнее воскресенье началось как обычно. Он встал в 9 часов утра, умылся, оделся, поел и пошёл смотреть почту. Почта была вся обычная — журналы сплетен и садоводство для тёти Петуньи и журналы спорта и офиса для дяди Вернона… Но тут на глаза ему попался старинный конверт с подписью Тисовая улица, д. 4, графство Суррей, самая маленькая спальня. Гарри решил, что дальше дочитает с Кэти, засунул конверт в карман и пошёл на встречу. Дойдя до назначенной скамейки, он с удивлением заметил у девочки такое же письмо. — Привет, Кэти! Тебе тоже, смотрю, пришло письмо? — Ага. Читаем? Гарри кивнул, и они раскрыли конверт. Там было написано: ШКОЛА ЧАРОДЕЙСТВА И ВОЛШЕБСТВА «ХОГВАРТС» Директор: Альбус Дамболдор (Кавалер ордена Мерлина I степени, Великий волшебник, Верховный чародей, Президент Международной конфедерации магов) Дорогая мисс Льюис! Мы рады проинформировать Вас, что Вам предоставлено место в Школе чародейства и волшебства «Хогвартс». Пожалуйста, ознакомьтесь с приложенным к данному письму списком необходимых книг и предметов. Занятия начинаются 1 сентября. Ждем вашу сову не позднее 31 июля. Искренне Ваша, Минерва МакГонагалл. — Ничего себе. Они издеваются, что ли? Где мне сову найти? Поймать, что ли? — возмутилась Кэти. — А вдруг это вообще чья то шутка, а мы тут паримся, где сову найти? — недоверчиво покосился на письмо Гарри. — А мы чем занимались всё это время? Я с самого начала думала, что это магия. — отмахнулась Кэти. — Ну ладно. — уступил Гарри. — Подождём, может кого пришлют. — Наверное. — согласилась Кэти, и они разошлись по домам. POV Гарри С тех пор начался полный ужас: письма обнаруживались абсолютно везде — в яйцах, в трубах, а под конец этими письмами завалили весь дом. Дядя Вернон и тётя Петунья боялись писем от " этих ненормальных " как огня. А тётя проговорилась, что «этот ненормальный старик Дамблдор» подбросил " этого ненормального паршивца» к ней на крыльцо, и что " её сумасшедшую сестричку» убил «злой» волшебник, а никакой автокатастрофы не было и в помине. Я все больше раздражался. Дамблдор показался мне весьма мутным типом со своими непонятными целями. Дядя как-то обмолвился, что меня годовалого подбросили им под дверь в ноябре в корзине, где было лишь тоненькое одеяльце, и, пролежав так целую ночь, я полгода мучился простудой, чем доставил им с тётей немало проблем. Дамблдор наверняка знал, что они не обладают «магией», как называет нашу силу Кэт. Неудивительно, что Вернон и Петунья меня, мягко говоря, недолюбливают, вероятно пришлось повозиться со мной, а ведь у них у самих сын растет. Нет, я не пытаюсь их оправдать, просто теперь, в силу открывшихся обстоятельств, я вполне могу понять их отношение ко мне. И цирк этот с совами. Опять же, ни за что не поверю, что Дамблдор не знал, кому отдавал маленького меня. Неужели он не понимает, что этим лишь больше запугивает Дурслей? Или он делал это специально? Хм. А это имеет смысл. Создать безвыходную ситуацию и, спася из нее, окружить себя ореолом света в моих глазах. В любом случае надо с ним и его посланниками держаться по-наивнее. Включить «режим дурака» так сказать, хотя, если верить Кэт, я нахожусь в нем большую часть жизни. — я весело хмыкнул. — Ничего, прорвемся. Тем временем дядя Вернон, вероятно, сошёл с ума, и, взяв всю свою семью, включая меня, уехал на машине на какой-то остров «сюда они не дойдут эти проклятые письма» и взял у какого-то рыбака лодку, потому что будет шторм, и доплыл до какой-то обвалившейся хижины. В полночь кто-то стал ломиться в дверь, иии… БАХ! — дверь слетела с петель. В дверном проеме стоял великан. Его лицо скрывалось за длинными спутанными прядями волос и огромной клочковатой бородой, но зато были видны его глаза, маленькие и блестящие, как черные жуки.» Вот те на, какого милашку мне прислали» — иронично подумал я. Тем временем великан протиснулся в хижину и пригнулся, но голова его все равно касалась потолка — уж слишком он был велик. — А вот и наш Гарри! — удовлетворенно произнес великан. Я всмотрелся в свирепое, страшное лицо, скрытое волосами, и увидел, что глаза-жуки сузились в улыбке. — Когда я видел тебя в последний раз, ты совсем маленьким был, — сообщил великан. — А сейчас вон как вырос — и вылитый отец, ну один в один просто. А глаза материны. Дядя Вернон издал какой-то странный звук, похожий на скрип, и вышел вперёд. — Я требую, чтобы вы немедленно покинули этот дом, сэр! — заявил он. — Вы взломали дверь и вторглись в чужие владения! — Да заткнись ты, Дурсль! Великан протянул руку и, выдернув ружье из рук дяди Вернона, с легкостью завязал его в узел, словно оно было резиновое, а потом швырнул его в угол. Дядя Вернон пискнул, как мышь, которой наступили на хвост. — Да… Гарри, — произнес великан, поворачиваясь спиной к Дурслям. — С днем рождения тебя, вот. Я тут тебе принес кой-чего… Может, там помялось слегка, я… э-э… сел на эту штуку по дороге… но вкус-то от этого не испортился, да? Великан запустил руку во внутренний карман черной куртки и извлек оттуда немного помятую коробку. Было немного не по себе брать коробку, предложенную незнакомым даже не человеком, я всё-таки взял и распахнул её, вспомнив про «режим дурака». Внутри был большой шоколадный торт, на котором зеленым кремом было написано: «С днем рождения, Гарри!» Я должен поблагодарить его, подумал я, но тут понял, что даже не знаю его имени. — Вы кто? Великан хохотнул. — А ведь точно, я и забыл представиться. Рубеус Хагрид, смотритель и хранитель ключей Хогвартса.Ну так чего там с чаем? — спросил он, потирая руки. — Я… э-э… и от чего-нибудь покрепче не отказался бы, если… э-э… у вас есть. — Извините, но я до сих пор не знаю, кто вы такой, — вежливо произнес я. Великан сделал глоток чая и вытер рукой блестевшие от жира губы. — Зови меня Хагрид, — просто ответил он. — Меня так все зовут. А вообще я ж тебе уже вроде все про себя рассказал — я хранитель ключей в Хогвартсе. Ты, конечно, знаешь, что это за штука такая, Хогвартс? — Э-э-э… Вообще-то нет, — я включил дурака. У Хагрида был такой вид, словно его обдали холодной водой. -Я… э-э… знал, что ты наших писем не получил, но чтобы ты вообще про Хогвартс не слышал? Не любопытный ты, выходит, коль ни разу не спросил, где родители твои всему научились… Как будто кто-то будет отвечать на мои вопросы, но сейчас у меня есть шанс ещё узнать про моих родителей. — Научились чему? — непонимающе переспросил я, продолжая играть дурачка. — ЧЕМУ?! — прогрохотал Хагрид, вскакивая на ноги. — Ну-ка погоди, разберемся сейчас! Казалось, разъяренный великан стал еще больше и заполнил собой всю хижину. Дурсли съежились от страха у дальней стены. — Вы мне тут чего хотите сказать? — прорычал он, обращаясь к Дурслям. — Что этот мальчик — этот мальчик! — ничегошеньки и не знает о том, что… Ничего не знает ВООБЩЕ? — Кое-что я знаю, — дураком заявил я. — Математику, например, и всякие другие вещи. Но Хагрид просто отмахнулся от меня. — Я ж не об этом… а о том, что ты о нашем мире ничего не знаешь. О твоем мире. О моем мире. О мире твоих родителей. А это уже интересно, о каком мире говорит великан я решил спросить прямо — Каком мире? — переспросил я. У Хагрида был такой вид, словно он вот-вот взорвется. — ДУРСЛЬ! — прогремел он. Дядя Вернон, побледневший от ужаса, что-то неразборчиво прошептал. Хагрид отвернулся от него и посмотрел на меня полубезумным взглядом. — Но ты же знаешь про своих родителей… ну, кто они были? — с надеждой спросил он. — Да точно знаешь, не можешь ты не знать… к тому же они не абы кто были, а люди известные. И ты… э-э… знаменитость. Ой не нравится мне все это, но я решил продолжать играть дурачка: — Что? Разве мои мама и папа… разве они были известными людьми? — вот это поворот! — Значит, ты не знаешь… Ничегошеньки не знаешь… — Хагрид дергал себя за бороду, глядя на меня изумленным взором. — Ты чего, не знаешь даже, кто ты такой есть? — наконец спросил он. Дядя Вернон внезапно обрел дар речи. — Прекратите! — скомандовал он. — ПРЕКРАТИТЕ! Я ВАМ ЗАПРЕЩАЮ! — нервно заверещал дядя Вернон. Тетя Петунья глубоко вдохнула воздух с таким видом, словно ужасно боялась того, что последует за этими словами. — Эй, вы, пустые головы, сходите вон проветритесь, может, полегчает, — посоветовал им Хагрид, поворачиваясь ко мне. — Короче так, Гарри, ты волшебник, понял? В доме воцарилась мертвая тишина, нарушаемая лишь отдаленным шумом моря и приглушенным свистом ветра. Я снова включил дурачка: — Я кто? — Ну, ясное дело кто — волшебник ты. — Хагрид сел обратно на софу, которая протяжно застонала и просела еще ниже. — И еще какой! А будешь еще лучше… когда немного… э-э… подучишься, да. Кем ты еще мог быть, с такими-то родителями. И вообще, пора бы уже тебе своё письмо прочитать. Я открыл конверт. Там было всё то же, что и в первом письме. Зачитав его вслух, мы с Хагридом закупаться к школе.