Тихий шепот

— как ни старайся, когда больно — болит. (Харуки Мураками «Норвежский лес») ********************** Снежные хлопья окутали весь Лондон. Гермиона мягко ступала по белоснежному «ковру», весело смеясь. Том следовал за ней послушной тенью (наверное, это были те самые моменты, когда он уступал!). С виду они могли показаться влюбленными, но это было далеко от истины. Точнее, они являли собой нечто единое, что было неподвластно ни времени, ни чужому мнению. Как сильно Марволо презирал девушек, крутившихся вокруг него, также сильно ему нравилось общаться с Грейнджер. И как гриффиндорке были чужды слизеринцы, так лишь один из них мог вызвать улыбку на её лице. — Кстати, бабушка ждет тебя на ужин. Надеюсь, ты не станешь противиться её маленьким женским капризам? — волшебница сложила руки перед собой так, словно молилась. Том усмехнулся. Его одновременно радовала и раздражала такая набожность подруги. Конечно, было приятно видеть на девичьем умиротворение в минуты молитвы, когда губы касались деревянного креста, что висел в комнате. Но с другой стороны, девчонка боялась кары и любила Бога сильнее самого Марволо и это… по-настоящему пугало юношу. В сущности он был самым настоящим эгоистом и никогда того не скрывал. Однако для него Гермиона была не вещью, а самой лучшим на свете человеком. — Ты ведь не бросишь меня, да, Ми? — голос был тихим. Шатенка удивленно посмотрела на слизеринца. Однажды уже спрашивал о подобном, когда только они отправились в Хогвартс. Сейчас Риддл был мало похож на гордого и сильного слизеринца, который у всех был на хорошем счету. — Ответ тебе известен, Том… — и этим всё сказано. И в эти словах — преданность, привязанность, желание помогать и окружить заботой. ********************************** — Миона сказала, в этом году у вас какие-то важные экзамены, — Милли протянула юноше чашку горячего шоколада. Риддл кивнул, а после благодарно улыбнулся Грейнджер. Эта семья была не похожа на других. Они относились к приютскому мальчику иначе, и это была не только жалость. Отец Гермионы, например, всегда задавал интересующие вопросы касательно магического мира и всех тех вещей, которые казались полезными. Он восхищался Марволо, но при этом мог дать совет, если видел, что что-то идёт не так. Джозеф даже пару раз защитил мальчишку, когда того хотели побить. После же… к Риддлу с кулаками никто не лез. — Быть может, не стоит загружать его? Бедный мальчик уже не знает куда спрятаться от тебя! — воскликнул глава семейства после очередного вопроса до ужаса любопытной супруги. — Да-да, ты прав! — закивала Милли и теперь уже переключила всё своё внимание на мужа, который и сам был не рад сказанному. — Пусть дети пока отдохнут, а мы поговорим о … — молодые люди едва успели скрыться. Они, одевшись потеплее, прошли на крышу. Снег окутал всю землю, даря людям ощущение какого-то умиротворения. Это чувство нравилось Гермионе и оно же привлекало Марволо. — Знаешь, я не знаю чем хочу заниматься после выпуска. Конечно, ещё два с половиной года, но… я правда в растерянности. То есть, остаться в мире магии или вернуться сюда, к родным? Ты уже думал об этом? — юноша усмехнулся, словно его вовсе и не удивил вопрос подруги. — С самого первого курса я хотел преподавать ЗОТИ, — Грейнджер едва успела подавить смешок. Она прикрыла рот рукой, скрыв веселую улыбку. — Что? Да, я очень хочу стать профессором. — Профессор Риддл… — протянула гриффиндорка. — А что, очень даже звучит. Однако… работа в школе будет отнимать у тебя почти все время, разве ты… не хочешь завести семью? — темноволосый удивлённо посмотрел на девушку. — То есть, это же… да не делай такое выражение лица… пожалуйста. — И какое же у меня выражение? — Ну такое, словно я глупость сказала… — шатенка осеклась. Рядом с Томом она чувствовала себя самым глупым созданием на свете. Точнее, это просто он сам был слишком-слишком умным. — Если я когда-нибудь и сделаю предложение, то это будет та, от кого исходит аромат солнечного лета, — вполне серьёзно сказал Марволо. Гермиона кивнула, хотя и представить себе не могла, что именно для Тома значит этот запах. — Но вот в чем загвоздка, моя избранница уже не сможет отказаться. — Ты самоуверенный! — выпалила Грейнджер. — Красивая внешность и хорошие манеры ещё не всё, не стоит забывать о моральных качествах. — Говоришь так, словно уже нашла идеал! Николас, кстати, сказал вы с Аддерли сильно сблизились… — заметил слизеринец и Гермионе на мгновение показалось, он сказал это с долей презрения. — Какая честь, сам Малфой вспомнил обо мне. Не думала, что в аристократических кругах можно говорить о подобных вещах? — Так значит, ты причисляешь меня к кругу аристократов? — Грейнджер театрально закатила глаза, подобные вопросы просто морально «убивали» её. — Что? Ох, Том, ты всё же такой напыщенный… — девушка осеклась, друг детства помрачнел, словно вдруг вспомнив о чем-то очень печальном. Гермиона легко похлопала его по плечу, пытаясь приободрить. — Ну же, Томми, почему ты такой грустный? Что случилось? Ведь сейчас праздники и через пару твой день рождения. Уверена, если бы твоя семья знала, то… — Не произноси это! Слышишь? — теперь юноша злился. Так, как лишь изредка позволял вести себя с подругой. — Будь я нужен отцу, оставил бы он мою мать? Она умирала, а его даже не было рядом. — Но… но может, твой папа просто… — Не знал? — темноволосый рассмеялся в голос. Вот только причина была вовсе не весёлой. — Нет, ему всё известно. Как я страдал и как ужасно тяжело было моей матери. — Почему говоришь так, словно… — Грейнджер осеклась. Теперь ей всё стало понятно. Вот куда Том пропадал и кого так жаждал найти. — Ты ведь… ты ведь это не серьезно, да? — Тсс… — приложил палец к губам, требуя такую нужную теперь тишину. Гермиона задумалась, а чего ещё сокурсник ей не рассказывал? — Однажды ты всё поймешь, просто пока ещё не время. Темноволосая кивнула, она верила ему. Возможно, почти также как себе, а то и больше. И если он пообещал, стоит ли огорчать его, пытаясь узнать что-то ещё раньше времени?! — Я доверяю тебе, Ми, всегда доверял. И знаю, однажды мы станем частью единого целого… — добавил почти шёпотом, но вовсе не стесняясь сказанного. Будто уверен был, Миона не возразит. ************************************** Милли протирала пыль в гостиной, когда внучка вошла. Гермиона находилась в приподнятом настроении и, казалось, всё в её жизни наконец наладилось. — Рада, что вы с Томом помирились, — сказала женщина, улыбнувшись. — Твое письмо тогда меня так расстроило. — Письмо? — Ну да, ещё в начале года. Ты была так… непреклонна. Писала, что наш дорогой Том уже не тот, что прежде. Кажется, там было ещё что-то про девочку… как же её имя… ах, точно! — Грейнджер довольно посмотрела на собеседницу. — Миртл! — Наверное, я забыла, — честно призналась девушка, даже и не припоминая, чтобы они с Риддлом были в ссоре. Быть может, бабушка что-то напутала или… у Грейнджер уже напрочь вылетело из головы содержимое собственных писем. В любом случае, сейчас Том был внимательным к её проблемам, чутким и понимающим. Гермиона отчаянно не хотела терять друга детства. Да, когда-то у них возможно и были разногласия, однако сейчас всё было просто замечательно. — Ты уже выбрала Тому подарок? — девушка стыдливо опустила глаза в пол. У Гермионы совсем вылетело из головы, что нужно было ещё вчера нужно было купить всё необходимое. — Понимаю, ты устала после стольких месяцев учёбы, но… сейчас каникулы и у тебя ещё будет возможность хорошенько отдохнуть. Пока же… хочу напомнить, что с минуты на минуту придут твои старые школьные друзья. — Ч-что? Друзья? Они уже здесь? — Милли кивнула. — Но я ведь совсем не готова. Я даже не знаю что… — Так, милая, успокойся! — скомандовала миссис Грейнджер, прекрасно понимая, как важно для её внучки эта встреча. Сколько они не виделись? Уже года как два точно. — Просто оденься, а я приготовлю чай и печенья, — Милли подбадривающе улыбнулась. *********************** — Так как дела в школе? Надеюсь, мистер Паркер ещё не запретил ученикам дышать на своих уроках? — с иронией спросила Грейнджер, припоминая образ немолодого мужчины с лысиной на голове и маниакальной любовью к серому. — Да уроки химии теперь больше похожи на религиозные проповеди в церкви. Мол, мы не заботимся о природе и однажды она нас за это покарает. Представляешь до чего дошло?! — с ужасом воскликнула голубоглазая блондинка Тесса Уайт, девочка, которая сама предложила Гермионе дружить. Ещё в самый первый день. Она же была единственной, с кем шатенка очень хорошо общалась и по сей день. В их компании были ещё рыжеволосая Доркас Джонс, черноволосая Агата Браун и два брата — Артур и Айзек Уильямсы. Артур уже учился в старших классах, однако старую компанию не забывал хотя бы потому что был влюблен в Агату. — Чем займёмся? — спросила наконец Доркас, которой перспектива просто мерзнуть на улице была явно не по душе. — Ну можно ведь и не просто, а весело, — Тесса весело подмигнула Браун и вместе они бросили снежки в подругу. Та по ошибке направила «гнев» свой на Грейнджер, которая поначалу хотела остаться в стороне. В ответ пришлось принять меры и вступить в игру. Снежные комочки, то большие, то нет, стали настоящим оружием, возможностью спрятаться в безопасное место и уже оттуда попытаться сделать так, чтобы в друзей попал снег. Несколько попыток Гермионы оказались не очень удачными, Уайт показала ей язык, весело смеясь, получилось лишь на четвертый раз. — Ну всё, Ми, ты меня «убила», — Айзек театрально схватился за область, где теперь растекалось мокрое пятно от снега, — сдаюсь! — Так ведь она и сердце твоё забрала, — не удержалась, чтобы подшутить, Тесс. Та, похоже, была бы не против «устроить личную жизнь подруги». — Мне кажется, она уже давно это сделала, — добавил Уильямс-старший с хитрой ухмылкой. Глупой гриффиндорка не была, а потому поняла к чему всё идёт. Поэтому девушка решила сделать то, что помогло бы разрядить обстановку. Она бросила снежный шар назад, ожидая, что он попадёт в Агату или Доркас, однако случилось кое-что непредвиденное. За спиной послышался недовольный голос Марволо, который явно не предвещал ничего хорошего: — Ми, ты как всегда в своём репертуаре, — правда, не сказать чтобы выражение его лица было злым или суровым. Напротив, этого не было и в помине. — Привет, Риддл, — с улыбкой произнесла Тесс, с ней Гермиона поделилась подробностями их взаимоотношений, — может, просоединишься к нашей игре, а? Уверена, Мионе будет очень приятно, если, конечно, у тебя нет других планов? — Как-нибудь в другой раз, — ответил Том. Он выглядел спокойно, но девушка поняла, что за этим стоит что-то такое, отчего кровь в жилах стынет. Волшебница знала, что Марволо никогда просто так не успокаивается, хотя внешне он и может выглядеть таким, — пойдём, Ми, — слизеринец жестом подозвал подругу. Та послушно последовала за ним, впрочем, как и всегда. — Мы же ещё встретимся? — вопрос, казалось, вырвался у Айзека случайно, словно он боялся, что Том её больше не отпустит от себя. — Конечно, разве могу я бросить вас? — легкая улыбка коснулась лица гриффиндорки. Ответ явно пришелся Марволо не по вкусу. Так или иначе, им ещё предстоит поговорить об этом, пока же чародейка меньше всего хотела ругаться с кем бы то ни было. ********************** — Надеюсь, ты не держишь зла на меня? — Том выглядел вполне искренне, так что Гермиона подумала, что нет смысла более корить его. Конечно, они и не ссорились, однако юноша всё-таки догадался, что Грейнджер его поведение днём не понравилось. И всё это было удивительно, тот факт, что Том не только признал свою ошибку, но и позволил ей стать свидетелем этого. — Ну, я ведь пустила в тебя снежком, можно сказать, мы квиты, — гриффиндорка неопределённо пожала плечами. — Да уж, ты и правда волшебница. Перед кем бы ещё я извинился? — Значит, я особенная, да? — девушка довольно улыбнулась. Конечно, она и раньше знала, что Том по-особенному относится к ней, однако сие он признавал очень редко. — Ответ тебе известен, — вернул подруге фразу, которую та сказала ему несколько дней назад, — но, Ми, почему ты не позвала меня с собой? — Куда? С друзьями? — положительный ответ удивил Гермиону. — Думала, ты… не захочешь. К тому же, Вальпургиевым рыцарям это бы явно не понравилось, — резонно заметила гриффиндорка. — Никто из них мне не указ! — Правда? — Ты сомневаешься? — Марволо вплотную приблизился к шатенке. Его голубые глаза словно наполнились дьявольским огнем. Сказать по чести, Гермиона испугалась, по-настоящему, до дрожи в коленках и неприятного комка в горле. «Но это же Томми… Томми не сделает мне ничего плохого…» — успокаивала себя Грейнджер, стараясь не поддаваться панике. ************************ Уже в поезде Том по какой-то причине буквально вынудил Гермиону ехать с ним в одном купе. — Девочки будут искать меня, — она попыталась было возразить, однако Марволо был непреклонен. — Я попросил Малфоя предупредить их. Не думаю, что они против. В конце концов, я просто хочу защитить тебя, — наконец, Риддл признался в мотивах своего поступка, — боюсь, Амикус Кэрроу всё ещё является для тебя угрозой. Его так и не нашли, а я… — слизеринец осёкся. — Том, скажи, пожалуйста, ты ведь… ничего не знаешь… о нём? — не было нужды произносить имя человека, который сбежал из Азкабана. Риддл и без этого всё понял. Понял и не стал злиться, пытаться оправдаться или что-то в этом роде. Только вновь завёл речь о доверии и всяком таком. Наверное, будь он виновен, не был бы так уверен?! Всё правильно, да, Том не виноват. Всё ложь, всё, кроме него. Бесконечный поток размышлений был прерван звуком открывающихся дверей купе. Внутрь ленивой походкой вошёл Николас, которому не преминул сообщить об этом Долохов, следующий за ним. — Нам нет нужды торопиться, Антонин, — поспешил успокоить всех Риддл, прекрасно понимая, что спорить друг с другом для них последнее дело. Удивительно, но никто из присутствующих (Долохова, Малфоя и ещё одного слизеринца, его в компании Гермиона видела впервые!) даже и не обращал на неё внимание. Скорее всего, конечно, действие возымело «настоятельная просьба» Марволо, так что не было ни издёвок, ни ухмылок. Не было вообще ничего. Есть прав­да, ко­то­рая нуж­на че­ло­ве­ку, она об­жи­га­ет с его сер­дца грязь и пош­лость пла­ме­нем сты­да, — да здравс­тву­ет! И есть прав­да, ко­то­рая, па­дая на го­ло­ву че­ло­ве­ка, как ка­мень, уби­ва­ет в нём же­ла­ние жить, — да по­гиб­нет! Гермиона надеялась, что правда о Томе не станет для неё началом конца.