Отрицая судьбу

      Тартар не место для героев, здесь даже боги с трудом выживают. Перси это знает по себе. Ей не хочется обвинять в случившемся Аннабет, и всё же, всё же…       Гордыня не самый приятный из пороков и худший из роковых недостатков, который можно было бы представить. Хотя, стоит признать, если бы не преданность друзьям и любимым, вряд ли бы Перси последовала за дочерью Афины в это путешествие в один конец.       Или нет?       У них слишком мало времени, подсказывают Персис сновидения, торопись, видящая сквозь время. О, порой она видит так много, что хочется сойти с ума.       Как только с этим живёт Феб, если до сих пор не забрал титул бога безумия у мистера Ди? Впрочем, у бессмертных свои правила, возможно, ему легче?       Феб, она помнит это имя. Аполлон, солнечный бог с обманчивой синевой глаз, золотом кудрей, нежный брат и грозный разрушитель. Она помнит тепло его лучей на своей коже, проникающий в холодную морскую кровь летний зной.       Его жару нет места во тьме Тартара, здесь только разлитый в воздухе яд, битое стекло под ногами и обжигающая горло лава в подземных реках.       И все же Перси не может избавиться от ощущения, что именно здесь произойдёт нечто важное. Что-то, не связанное с Вратами Смерти и Домом Аида. Выбор, которому предстоит состояться по её воле и вопреки ей.       Что же, Перси не привыкать, ведь только слабого судьба тащит.       Сильного — ведёт.       Подобно титанам или гигантам, с каждым испытанием Перси становится сильнее: её раны затягиваются быстрее, её силы охотнее откликаются на призыв, и только постоянный контроль и непрерывные тренировки не дают девушке сорваться, когда время начинает с неумолимой скоростью течь в разные стороны перед её глазами.       Она знает Япета-Боба, помнит первые сражения богов, видит падение Тифона и торжество Кроноса над его отцом. Восхождение богов, поражения героев. Рим, Спарта, Троя, Лондон, Микены, Нью-Йорк, Афины, Крит, Делос.       Никогда ещё Перси не было так тесно в собственной коже.       Ахлис просто не повезло попасться ей на пути. Перси видит ужас в глазах Аннабет, своё отражение в расширенных зрачках: взъерошенные чёрные кудри, ядовитая зелень глаз, растянутый в злой усмешке оскал.       О, наивная дочь Афины. Неужели ты думала, что дети Посейдоны тихи и безобидны, даже самые кроткие из них?       Те, в чьей крови бушуют волны и штормы, в чьих венах плещется море и в душе живут чудовища, так и стремящиеся вырваться наружу?       О, как бы ни мнили себя мудрецами отпрыски сероглазой богини, редко кто из них может похвастаться ясным видением вещей.       Рейчел всегда знала, знала и никогда не обманывалась тем, чем на самом деле могла быть её подруга.       Развеять Ахлис по Тартару или проявить сострадание? В Тартаре нет места сожалениям и мягкотелости, здесь выживает сильнейший.       Перси видит, что могло бы быть: как она, ужаснувшись испуга Аннабет, отпускает Ахлис, как терпит претензии и упрёки, как запирает часть себя и бесконечно отдаёт, отдаёт, выплачивая несуществующий долг, пока не останется ничего от неё самой.       В душе что-то надламывается вновь, как и тогда, после победы над Кроносом, когда в её жизнь вторглись золотые видения Времени. В тот раз выбор был сделан за неё, в этот раз Перси должна решить сама, склониться ли перед Мойрами или проторить собственный путь.       И пусть сейчас видения молчат, решение кажется как никогда очевидным.       Перси не хочет пытать Ахлис, всё же это не в её натуре. Она дитя лучшей стороны Посейдона, тихие приливы и отливы, мягкие штормы, пена искрящихся на солнце волн.       Перси милосердна, а ещё она помнит, что нельзя оставлять врагов за своей спиной. Только не в Тартаре.       Что есть разница между богами и героями, между человеком и монстром?       «Воля», — добавляет Перси к своим былым размышлениям.       Протянутая в сторону Ахлис ладонь уверенно сжимается в кулак.