Безумие — оно как гравитация, нужно всего лишь слегка подтолкнуть

Прежде чем отправиться на поиски улик, Джек заскочил домой — зашвырнуть вещи из участка, заодно быстро переоделся в более повседневную одежду: местами рваные серые джинсы и мало чем примечательную синюю рубашку. Напоследок он захватил из холодильника оставшийся со вчерашнего дня сэндвич с рыбой, отправившись покорять глубинный мир нью-йоркского метрополитена. Напьер набросал в голове краткую информацию на человека, которого собирался искать без прямого обнаружения. Как вызов себе, игра в «А сможешь ли?» Отыщешь убийцу из готэмской подземки в нью-йоркском метро без фотографий подозреваемых, имея на руках маску, его телевизионное описание и статью в газете? Поймёшь, что в его голове, чтобы безошибочно нарисовать и образ и определить без допроса мотивы? Оружие — предположительно револьвер 38 калибра. Дешёвый в эксплуатации, отдача небольшая, магазин на 6 патронов. Как раз столько выпустили в сотрудников Уэйна. Внешний вид — есть вероятность, что работа в сфере услуг с загруженным графиком без времени переодеться в униформу на заказе, а не в пути до него, как и проделать обратное преображение. Отсюда маска, броская маска, ведь даже самый большой тупица с развороченным лицом не натянет такую, потому что она будет привлекать внимание куда сильнее, чем собственные уродства. Одежда чуть менее пёстрая. Свидетели её не запомнили. Соотнести это с дешёвым огнестрелом, а рекламщик в куске пластика в вагоне метро вряд ли мог похвастаться большими финансовыми возможностями, и уже рисуется кое-какая картинка. Причины агрессии — а вот в этом следовало разобраться. Что заставило его так поступить? Спустить курок, вдохнуть запах пороха и почувствовать горячую кровь на остывающих телах. Какую цель преследовал убийца? Была ли она вообще? Как раз этим и хотел заняться Джек, так же как найти работу. Всё же скопленных денег надолго не хватит, рано или поздно закончатся, а жить и платить за аренду квартиры как-то надо. Напьер, конечно, мог бы попросить Уолта, своего арендодателя итальянской наружности, ещё раз попридержать оплату неделю-другую, благо находился у него на хорошем счету. Но один раз он уже просил отсрочку, когда сестра уезжала из города, и ей в дорогу очень нужны были деньги. Уолт содержал свою строительную фирму в Бруклине, жил там же, а старую квартиру сдавал, чтобы немного пополнить зелёные в карманах добротного пальто из натурального волокна. Судьбою сложилось, что его прошлыми съёмщиками оказалась парочка наркоманов из Бронкса. Они задолжали денег за полгода и вообще не намерены были расплачиваться или съезжать, устроив на месте квартиры настоящий притон. Девка ещё и лизала задницу местным мафиозникам из Гарлема. Бедняге Уолту не хотела помогать полиция, боялись, что девчонка с татуировкой змеи на всю руку потявкает своим дружкам, и те устроят копам весёлые денёчки уличного мордобоя. Жильцы паразитировали на Уолте, и тот почти отчаялся получить какую-то помощь, как к нему в дверь постучался Джек с листовкой старого объявления о сдаче квартиры. Тогда будучи на грани разорения и следующего за ним развода со скандалисткой-женой, Уолт готов был отдать квартиру с оплатой хоть 5 баксов в месяц, только бы его избавили от прошлых жильцов. Напьер надолго запомнил взгляд его засиявших серых глаз и медвежьи объятия, когда парочка не только сгинула из своего логова, но и вскоре расплатилась за долги. «Я только поучил их хорошим манерам, ничего больше», — на все удивлённые вздохи Уолта скучающе протянул Джек, провернувший на любителях ширнуться трюк с их же препаратами, разумеется, исключительно в воспитательных целях. Старина Мэти не прогадал, когда предложил этот вариант с жильём на тот момент ещё только заступившему в патруль и подающему большие надежды юнцу. Потом, как ему и обещали, пару месяцев Джек жил в квартире почти за бесценок. Другой человек на месте Напьера скорее всего заплатил бы десятку за проживание из вежливости к хозяину, но ведь хозяин сам утвердил смешную цену. Если его это устраивало, то почему Джека не должно было? Так или иначе, злоупотреблять его доверием и добротой Напьер пока не хотел. Мало ли в голове немолодого и уже знатно опрокинутого на деньги мужчины что-нибудь торкнет, и он даст ему красный сигнал? — Ну что, напарник, поглядим на тебя да пойдём отдавать резюме в пожарное депо? Или ты предпочитаешь работку поспокойнее? Посуду мыть или бегать с плакатом нового стрип бара? Маска в руках Джека ничего не ответила. Только продолжала лыбиться красной улыбкой, а зелёные пучки колыхаться на слабом ветру, предвещающем скорое приближение поезда.

***

Расследование и поиски работы затянулись. Две недели Напьер слонялся по станциям метро поздними вечерами и ночью, вплоть до их полного закрытия, вылавливая глазами из общей массы пассажиров более колоритных, способных на неконтролируемую вспышку агрессии, и попутно этому присматривался к объявлениям, вывешенным на магазинах и отданных в газеты. Он точно где-то просчитался. А просчитываться Джек ненавидел. В его биографии проскальзывали неприятные истории, имеющие отношение к резким перепадам настроения в случае провалов или неудач. Всё начиналось с неудовлетворённости, а обрывалось на скуке. Не такой, как когда человек начинает хандрить и забивать на повседневные дела или, наоборот, проживать день сурка, не меняя ничего. Скука у Напьера имела иную подоплёку. Она была ему строго противопоказана в силу того, что под её воздействием начинало происходить. Одним знойным августовским днём Джек брёл домой в закатное время, возвращаясь с места расследования преступления особой степени тяжести. Убийца порезал на части молодую официантку, а кусочки раскидал по подразделениям полиции. «Ублюдок хотел внимания», — тогда сухо продекламировал Джек после криков разъярённого подобной хернёй Фейта. Старый комиссар и другие служивые разом кинулись на поиски убийцы, предлагая разные версии случившегося. Ревность, месть, измена, психические расстройства. Никто и не думал, что этот человек мог захотеть стать звездой всех крупных газет штата или развлечься немного. О таком доводилось размышлять лишь Джеку, однако к убийству он был не причастен. Тем жарким до стекающего по телу пота и раскрасневшемуся от зноя лицу днём, когда прохожие обливались только что купленной водой из пластиковых бутылок, а асфальт плавился под ногами, он вообще не вспоминал об истории с трупом. Дело долго не двигалось с мёртвой точки. Если в начале расследования он ещё питал какой-то интерес к паразиту с манией шинковать женщин и разбрасывать их части по полицейским участкам, то спустя время начал скучать, впадать в тоску от того, что нихрена не менялось. Решив срезать путь до метро через закоулок, он нарвался на уличного вора. Парень пригрозил ему ножом, не зная, что не он представлял угрозу, а ему в тот момент угрожала опасность. Жара, усталость и обычная серая тоска сделали своё дело. Напьер избил вора до такой степени, что тот визжал похлеще животных на скотобойне, умоляя оставить его. Весь разрисованный граффити и пропахший мочой переулок был забрызган чёртовой кровью. Такого Джек от себя не ожидал и поспешил поскорее убраться оттуда. «Пикнешь хоть кому-то и вообще больше не заговоришь», — а молодой вор всё кивал, заходясь в ничтожных рыданиях. Уходя прочь, Напьер злился на свою импульсивность, а ещё…ещё чувствовал долгожданное облегчение, расслабленность, вернувшую его в сраное дело с убийцей. Его скуку обыденности наконец-то разбавили. Славная встряска. Месяцами позже ему довелось первым дорваться до того головореза и сдать в участок до того, как он попытался снова совершить убийство. Старина Мэти потом ещё долго нервно подёргивал глазом, приглядывая за ним, Напьером. Рентгеновское зрение, как позже Фейт прозвал эту способность просвечивать всё дерьмо в на вид нормальных людях, не подвело Джека. Обычная работа, полная семья, жена. Мужчина не страдал от болезни, не нуждался в деньгах, просто задрался от своей жизни рядового американца и пошёл крошить людей в капусту. Он не был болен, не знал убитых, последнюю и избежавшую своей участи девушку вообще снял у дороги, точнее, девушка сама убедила его вместе провести время. Зеленоглазую блондинку не пришлось опаивать, чтобы довести до места без криков, она сама затянулась алкоголем с разбавленным в нём белым порошком. Убийца лишь хотел засветиться, подражая какому-то дурню из фильма ужасов. — Ты тоже хотел стать звездой, ха? Все только о тебе и говорят. Маска привычно промолчала, болтаясь в руке Напьера при движении поезда. Да и Джек не ждал, что ей захочется поговорить. Увидь его сейчас Джилл, наверняка бы уже побежала звонить в окружную психиатрическую клинику или реабилитационный центр. Несмотря на скопившуюся злость на слишком проницательного старшего брата, упёкшего её бойфренда за решётку и отвадившего ещё парочку её ухажёров до встречи с Джозефом, девушка захотела бы показать его врачам из добрых побуждений, желая помочь ему. Она как младшая любящая сестрёнка старалась заботиться о нём, когда он хандрил или приходил с работы под утро в окровавленной одежде, едва перебирая ногами от усталости. Впрочем, Напьеру было как-то наплевать с кем болтать. Он прохладно относился к людям, и те, похоже, отвечали ему взаимностью. Вот и трепался о жизни с немой маской время от времени, будто бы это приблизило его к её владельцу. От такого подарка он бы не отказался. Всё время поисков он усиленно старался думать как человек, решившийся на убийство. Вот в чём был его главный прокол. Ухватившись за изначально провальную версию с преднамеренным убийством, он случайно отмёл несчастный случай и… ну конечно, самооборону. Пресса, телевизионщики — все они оступились на этом же этапе. Джек расхохотался, звонко шлёпнув ладонью по колену. Другие пассажиры в вагоне посмотрели на него как на одержимого пробудившимся только сейчас демоном. Ему уже было чхать. Напьер пребывал в хорошем расположении духа. У него есть зацепки. Он только должен поставить себя на место человека в маске, и дело раскрыто. Так он и поступит.