Fox in the Hole

***

      Всю свою жизнь Акаги будет с теплотой и нежностью вспоминать, какими стали лица близнецов, когда Кита открыл двери в зал.       Атсуму только закончил натягивать сетку и, не оборачиваясь к двери, с усмешкой произнес, — Хах, а вы быстро…       А когда он все же обернулся, то вся краска с лица тут же пропала — он увидел Киту, со скрещёнными на груди руками.       Осаму же насвистывал незатейливую мелодию где-то в кладовке. Когда он, выкатив тележку с мячами, увидел Киту, резко прекратил свистеть, побледнел еще сильнее, чем брат, и принялся искать пути отступления. Акаги не мог не засмеяться.       — Думаю, пришло время кое-что обсудить, не так ли? — спросил Кита; он убрал руки с груди, но его лицо все еще было абсолютно непроницаемым. Это каким-то образом сделало его только страшнее. Акаги бы не завидовал близнецам. Близнецы неохотно подошли к Ките, который посадил их в сэйдза, и, не глядя на братьев, холодно начал свою речь.       В речи Кита упомянул все, что обычно говорят в таких ситуациях: безопасность, ответственность, перенапряжение, нарушения правил и так далее. Близнецы уставились в пол со страдальческими выражениями лиц. Акаги проявил максимальную выдержку, не сфотографировав братьев и не отправив фото Суне.       Кита как раз начал вторую лекцию о том, как и когда надо и не надо использовать спортзал, как двери распахнулись, и на пороге появился перепуганный Аран и непонятный ребенок. Акаги тут же подметил, что на лицах близнецов промелькнула тревога, ребенок же выглядел очень заинтересованным в происходящем. Так кем он там был?       После тренировки Кита подошел к Акаги и спросил, не будет ли он против ненадолго задержаться. Со слов Киты стало ясно, что близнецы каким-то образом выклянчили у вице-капитана ключ от зала и, после основной тренировки где-то ждали, пока все не уйдут, чтобы позаниматься самим. И это все продолжалось уже какое-то время, вероятно, все началось чуть раньше, чем близнецы стали «милее» со всеми.       Еще Кита подозревал, что Аран был их подельником, что, конечно же, было шоком. Ведь обычно близнецы никак не могли втянуть Арана в свои грязные делишки. И к тому же, он рьяно придерживался правильного режима. От этого и непонятно, как Аран это допустил. Он был максимально командным игроком и не мог позволить нечто такое. Акаги даже подумал, что Близнецы применили к Арану какую-то магию вуду.       Еще Кита объяснил, что Акаги нужен ему как некая моральная поддержка. Так Аран придет в себя и поймет, что действия близнецов недопустимы — так сторона Киты перевесит, и он сможет повлиять на братьев.       Это, конечно, было забавно, но Акаги не понимал, почему выбор пал на него, а не на Омими, например. Но Кита объяснил, — Иногда Рен-кун бывает таким самоуверенным, что это заставляет Атсуму делать все наоборот.       Акаги на это только рассмеялся, — То есть, ты хочешь, чтобы я просто молча постоял там?       — Я сказал не совсем так, но, в целом, да, — пояснил Кита, слегка улыбнувшись. Акаги снова рассмеялся, но согласился — ему было очень интересно, что же из этого выйдет.       Иногда Кита был расчетливым монстром. Было очень интересно наблюдать за тем, как мистер-лицо-кирпичом расставляет свои маленькие ловушки. Наверное, именно поэтому Близнецы и боялись Киту, даже несмотря на то, что были самыми наглыми игроками из всех, кого встречал Акаги. Кита оказывал очень большое влияния на нарушителей и дебоширов, и Акаги, несомненно, боялся бы его, если бы не был таким прилежным.       Он пришел сюда только для того, чтобы посмотреть на то, как Аран повержено опустит голову, принимая вину, а потом, может быть, Акаги удалось бы развести его на шоколадное молоко в качестве компенсации. Он совсем не ожидал, что рядом будет стоять какой-то ребенок. Или выражения лиц близнецов, которые не могли сделать ничего из-за того, что попали в ловушку Киты, когда пацан появился. И, черт, Акаге совсем не ожидал, что Аран попытается заслонить собой парня.       Кита непрерывно смотрел на пацана, прежде чем бросил Арану, — Привет, Аран-кун. Не потрудишься ли объяснить?       Акаги не мог не рассмеяться при виде потрясенного лица Арана, который невнятно что-то ответил на приветствие.       — У кого-то неприятности! — хмыкнул он. Не подумайте, он не был злым человеком. Не таким как Атсуму, или Осаму, который более-менее скрывается. Просто… Акаги нравилось смотреть на людей в дискомфорте. Ему очень нравилось думать, что это часть его кансайского ДНК. Ему действительно нравилось наблюдать за ситуациями, как будто сошедшими с рисунков мандзай.       Аран бросил недовольный взгляд на Акаги и, повернувшись к Ките, сказал, — Что ты имеешь в виду, Шинсуке-кун? — Ооооо… плохой выбор стратегии, Аран! Никогда нельзя притворятся дурачком при разговоре с Китой. Уж ты-то должен знать.       Кита тут же развернулся к Арану и, окинув взглядом парня рядом с Араном, продолжил давить, — Возможно, ты хочешь объяснить, почему ты и братья Мия здесь, а не дома?       Аран уже открыл было рот, чтобы начать оправдываться, но Кита не дал ему и слова вставить, — И еще: что вы делаете тут по воскресеньям, когда тренера четко сказали, что это время отдыха, — теперь же Аран выглядел смущенным, было видно, что он усиленно думает о том, что же ему ответить, чтобы при этом не солгать.       Теперь же Кита обрушил всю мощь своего взгляда на парнишу, — И кто же ваш маленький друг? — Акаги же наблюдал за тем, как близнецы переглянусь и дернулись было к мальчику. Кита, видимо почувствовав, их движение, повернулся к ним, — Или, может быть, надо спросить обо всем вас?       Атсуму, Осаму и Аран — все заметно заерзали, не готовые говорить. Но говорить им надо. Неизвестный парень, очевидно, был смелее их всех, — Привет! Я Хината Шоё! — он слегка поклонился Ките и Акаги, повернув голову, чтобы наблюдать за ними, на его лице была яркая улыбка, — Вы тоже играете в Инаризаки? — полюбопытствовал он.       Акаги наблюдал за Китой, ему было очень интересно, как же тот будет общаться с тем, кто может быть решающей фигурой в его плане. Кита моргнул один раз, второй, а потом сказал, — Привет, Хината-кун, — улыбка парня сделалась еще шире, — меня зовут Кита Шинсуке, а там стоит мой друг Акаги Мичинари, и мы играем в Инаризаки. Мы на втором году, учимся с Аран-куном.       Кита хотел сказать еще что-то, когда Хината его перебил, удивленно посмотрев на Арана, и спросил, — Ты на втором году?       Аран моргнул, сконфуженно посмотрев на Хинату, — Да?       — Но ты весь такой зрелый и спокойный, ты продумал всю жизнь на годы вперед и все такое! Я думал ты уже на третьем году!       Аран потер шею, смущенно улыбаясь, — Хах, ты так думал? — с этим он даже как-то забыл, что у него большие проблемы.       — Хината-кун, — позвал его Кита, привлекая к себе всеобщее внимание; Аран уже мысленно попрощался с жизнью, — что привело тебя сюда сегодня?       — Тренировка! — лучезарно улыбнулся Хината. Близнецы закрыли лица руками, они не хотели наблюдать за крахом всего, Акаги же было весьма интересно. Он должен был притормозить у вендинговой машины, чтобы купить попкорна.       — С близнецами и Аран-куном? — вежливо, как и всегда, спросил Кита.       — Ммх! Да! Тренировки с ними и правда крутые, я так много узнал, — Хината покачивался взад-вперед на подошве, продолжая широко улыбаться.       — И как часто вы тренируетесь вместе?       Хината просиял, абсолютно не замечая жестов, которые близнецы посылают ему из-за спины Киты, Аран же заметно напрягся, — Два раза в неделю. В субботу вечером и днем в воскресенье, — казалось, он был очень горд этим фактом.       — Почему ты тренируешься с ними? — спросил Кита, наклонив голову в бок. Акаги кажется, что Кита не моргал уже как несколько минут.       Улыбка Хината стала немного застенчивее, он потер шею, — Потому что есть еще куча вещей, над которыми мне надо работать, чтобы стать лучше! — он слегка поморщился, — А еще, на самом деле, мне негде тренироваться, — тихо добавил он.       — Ты знаешь, почему близнецы и Аран-кун помогают тебе? — спросил Кита, кинув взгляд на близнецов, сидящих у его ног, и тут же вернув его в сторону Хинаты.       — О, это из-за того, что они очень милые, и классно играют в волейбол! — Хината посмотрел на братьев и Арана, — К тому же, мы друзья, — Акаги еле удалось сдержать смех от того, каким тронутым казался Аран. Правда, кто этот пацан? Даже близнецы выглядели добродушнее, чем обычно.       Кита задал ему еще несколько вопросов о том, как он познакомился с лучшими волейболистами Инаризаки, что они делали на этих своих секретных тренировках и что они попросили с Хинаты взамен. Акаги, услышав про яйца, очень заинтересовался. Осаму ушел в себя, когда Хината начал рассказывать о своих домашних курицах, у которых яйца должны быть очень вкусными.       Когда Хината ответил на все вопросы, Кита вздохнул, но это было тяжелым вздохом Киты. Он устремил свой зоркий взгляд на близнецов, быстро посмотрев перед этим на Арана, — Это не оправдывает нарушения правил с вашей стороны, ведь школьным залом просто так пользоваться нельзя, — твердо сказал Кита, угрожающе скрестив руки на груди, — и, Аран-кун, я очень разочарован в тебе, раз ты допустил все это, — все трое стыдливо опустили голову.       — Стой!       Все резко обернулись к Хинате, который кинулся к Ките. Ките оставалось только удивленно моргнуть, — У них будут неприятности? — серьезно спросил Хината.       И тут Акаги не смог терпеть, он закинул голову и начал громко смеяться. Пацан понял, что у всех проблемы только сейчас? Акаги тут уже десять минут, и парень все это время делал все, чтобы рассмешить его. Кита же стоял в позе разочарованного в мире дедушки. А близнецы же сидели, тихо опустив голову!       А может именно поэтому они все пошли на это ради Хинаты? Такие жертвы ради пацана, который был чуть умнее камня. Ну, или Хината просто совсем не понимал того, что происходит. Кита кинул строгий взгляд на Акаги, и тот тут же замолчал, но ехидную улыбку с лица убрать так и не смог. О-о-о-о, все становится только интереснее.       — Они нарушили несколько правил в попытке скрыть это все, Хината-кун, так что — да, у них проблемы, — сказал Кита, не особо скрывая того, что зол.       Хината схватил Киту за рукав куртки, — Пожалуйста, не злитесь на них! — вскрикнул Хината, низко поклонившись, до сих пор держа Киту за рукав. У Киты было очень, для него, смущенное лицо, он не мог понять, что же делать, и только переводил взгляд от рыжей макушки к маленькой ладошке на рукаве, — Они делали это для меня, так что, если у кого-то и должны быть проблемы, то у меня!       — Это!.. — Аран вышел вперед.       — Х-м-м… — покряхтел Осаму в попытке встать с ноющей болью в коленях.       — Да нет же! — Атсуму чувствовал себя не многим лучше брата, после такого долгого сидения в сэйдза. У обоих очень сильно кололо колени.       Кита снизошел до холодного взгляда на близнецов, они даже отшатнулись, но все равно с тревогой смотрели на Хинату. Но он вернул все свое внимание Хинате — аккуратно вывернул руку из хватки Хинаты, тот же испуганно поднял на него взгляд, встав из поклона, — Хината-кун, ты собираешься поступать в Инаризаки в следующем году?       Хината тут же поменялся в лице, в глазах тут же загорелось что-то яркое, — Да. Я очень этого хочу.       Кита снова посмотрел на близнецов, а после обернулся на Арана, смотря на него поверх головы Хинаты, — Так вы устроили тут личный тренировочный лагерь для потенциального рекрутера? — это был вопрос, но на утверждение было похоже больше.       Близнецы в замешательстве уставились на Киту. Аран же в шоке раскрыл рот. Сжалившись, Акаги бочком прокрался к Арану и подтолкнул его, — Скажи «да», — тихонечко пробормотал он.       — Да! — громко воскликнул Аран.       Теперь же Кита смотрел на близнецов, ожидая какой-нибудь реакции от них; те, быстро сообразив, что к чему, оживленно закивали, — Ага, да. Тренировочный лагерь.       Тогда же Кита посмотрел на Хинату, — Тогда, наверное, нам следует посмотреть, чему же ты научился?       Хината просиял, — Да!       Тогда Кита дал им время на разогрев и сказал ребятам поиграть два на два, чтобы оценить, чему же научился рыжик. Он быстро ушел в раздевалку и вернулся с карандашом и блокнотом в руках, готовый делать пометки. Акаги стоял в ступоре. Он совсем не понимал, о чем думает Кита. Он так долго предвкушал момент, когда будет делать всем выговоры, чтобы теперь стоять тут и делать пометочки? Он даже легко улыбнулся Акаги, прося того о помощи, потому что, — У тебя хорошо наметан глаз на игру, Мичи-кун.       Акаги в ответ тяжело на него взглянул, скривив губы, — Я думал, это всего на десять минут, — проворчал он. Но не говоря при этом «нет». Может, он ждал, что Кита как-то сможет подкупить его?       Кита выдохнул, — Понятно, шоколадное молоко как-то может задержать тебя здесь? — Акаги выразительно посмотрел на него: было интересно, поднимет ли Кита ставки до двух коробочек шоколадного молока, но нахмуренные брови его друга намекнули, что надеяться бесполезно.       — Да, шоколадное молоко поможет.       Акаги устроился у стены, готовый наблюдать за скучноватым матчем. Конечно, наблюдать за игрой близнецов и Арана было интересно, но игры два на два никогда не были чем-то захватывающим. Еще и этот маленький ребенок, который стоит в паре с Атсуму так, что понятно сразу, что ничего интересного не будет. Акаги думал, что все эти старания ради тренировки либеро были чересчур. Он решил во что бы то ни стало поехидничать над Араном в понедельник по этому поводу.       А потому Акаги проморгался от шока, ведь мелкий либеро прыгнул на ту же высоту что и Осаму, может даже выше, чтобы заблокировать съем и крикнуть «Касание!» Атсуму.       С широченной хитрющей улыбкой Атсуму встал в стойку для приема сверху и крикнул пацану, — Молодец, Шое-кун! — и он пасанул мяч к сетке. Что за фигня тут происходит… И тут Хината снова, в одно мгновение, оказался в воздухе, чтобы ударить по мячу еще до того, как Аран или Осаму смогли бы среагировать.       Челюсть Акаги оказалась на полу. Что за херня? Он посмотрел на Киту. Мистер Холод тоже был в шоке, стоя с широко распахнутыми глазами и даже слегка приоткрыв рот. Акаги даже подумал, что это очень новое выражение для него: за все время, что он знал Киту, ни разу не видел у него на лице ничего подобного. Нет, правда, что за херня?       Он даже понять не успел, как вскочил и, вцепившись в шест для сетки, закричал, — Какого черта! Я думал, ты либеро! — Хината в ответ только недоуменно моргнул.       Атсуму оскорбленно вскрикнул, — Он доигровщик, спасибо большое.       — Ага, я бы и не сделал его либеро — его приемы все еще хиленькие, — говорит Осаму со своим обычным скучающем лицом, но складки у рта выдавали его с головой.       — Хэй!       — Но твои атаки стали быстрее, — успокоил Аран Хинату, мило ему улыбнувшись.       — Но ты такой низкий, — продолжает Акаги, слегка смутившись. Хината был еще ниже Акаги, а 174 сантиметра для либеро тут считается не очень большой цифрой.       — Это не значит, что я не могу летать! — фыркнул тот, стараясь не огрызаться на старшего. Акаги просто покачал головой и встал рядом с Китой, готовый к тому, что этот матч точно не будет скучным; ему было очень интересно, что же может этот мелкий паршивец.       Осаму был прав. Приемы пацана были ужасны. Акаги уже отрыл рот, чтобы сказать это вслух, как Кита окатил его холодным взглядом, как бы говоря, чтобы тот держал рот закрытым. Матч почти взяли Атсуму и Хината — Атсуму был, на удивление, очень хорош в обороне, а Хината хорошо делал атаки. Но Аран и Осаму все-таки победили — в их паре было больше баланса. Пацан же был везде, но несмотря на это, Акаги думал, что у него очень хорошие инстинкты.       — Я так понимаю, что с тех пор, как к вам присоединился Аран, вы тренировали удары и играли два на два? — спросил Кита, отрываясь от записей, что он делал. Близнецы были достаточно умны, чтобы промолчать, и опустить глаза к полу.       — Да! Это было так круто! Мне так нравится ощущение, когда рука касается мяча в правильном месте, и ты понимаешь, что удар выйдет отличным, прямо как ВУА-АХ! — отвечает Хината, слегка подпрыгивая, стоя между Атсуму и Осаму. Близнецы ему улыбнулись, оставшись довольными ответом.       — И вы не работали над приемами, блоками, подачами или еще чем-то, что было бы полезным в настоящей игре? — уклонно спросил Кита.       Близнецы и Аран старательно отводят взгляд, делая все, чтобы не смотреть на Киту, Хината же от этого вопроса скорчился, — Но это не так интересно, как съемы.       — Но мы тренировали блоки, — очень аккуратно вставляет Аран.       — Чтобы быть успешным волейболистом, нужно тренировать все навыки, которые могут быть нам полезны в игре, это все фундамент игры, — говорит Кита, демонстративно смотря только на Хинату, полностью игнорируя Арана.       — Да, но съемы все же интереснее. Типа, они намно-о-ого веселее, — ответил Хината, нервно дергая пальцами. Близнецы настороженно на него смотрят, переживая из-за того, что Хината на самом деле говорит с Китой.       — Так можем ли мы продолжать тренироваться? — он немного морщит нос, смотря на Киту огромными, полными надежды, глазами олененка Бэмби.       — Нет съемов без приемов, — говорит Акаги; он, конечно, устал от высоких людей, но теперь появился этот мальчишка с чудными прыжками, что-то лепечущий о том, что съемы круче приемов. Приемы — это основа игры, черт подери.       Хината в замешательстве уставился на Акаги, наклонив голову, словно щенок. И он снова сморщил нос, — Или: нет приемов без съемов.       Акаги, видимо, прикончит этого пацаненка. И пофиг, что тут есть свидетели. Атсуму накрывает рот Хинаты ладонью, Осаму же, немного надавив на его лопатки, наклонил Шое в поклон.       — Он не это имел в виду, семпай, — говорит Осаму, сморщиваясь.       — Да, ему очень жаль, — соглашается Атсуму. Хината что-то пробормотал, что-то очень похожее на «нет, мне не жаль». Акаги отпускает только тогда, когда Кита кладет руку на его плечо.       — С этого момента, — говорит он, привлекая всеобщее внимание к себе, — все тренировки будут сосредоточены на основных навыках, которых сейчас тебе не хватает, Хината, — тут Хината опять морщится и фырчит, — ты и так одарен в атаках, так что съемы будут для тебя наградой после того, как ты выполнишь все основные упражнения.       — Одарен? — с придыханием повторил Хината, чьи глаза просто засияли.       Кита слегка улыбнулся ему, — Да, ты станешь довольно опасным оппонентом на корте, — и Акаги мог буквально видеть, как глаза Хинаты превратились в сердечки. Когда Кита отвернулся от Хинаты и обвел глазами всех остальных, его улыбка тут же исчезла, — Если кому-то что-то не нравится, то мы прекратим все эти тренировки. Всех все устраивает? — все хором крикнули «да». Кита удовлетворенно кивнул, — А теперь можете не стесняться тренироваться дальше, я пока понаблюдаю и составлю план тренировки на завтра.       И близнецы принялись тискать Хинату, ероша ему волосы. Атсуму, поддразнивая его, ворковал «Одаренный!», пока Хината, хихикая, пытался оттолкнуть его. Акаги всегда знал, что в игре близнецы не были особо аккуратными, но здесь, они играли абсолютно по-другому. Если бы не тот факт, что Хината был, по сути, ребенком, Акаги бы даже подумал, что близнецы, оба, с ним флиртуют… ЕСЛИ ТОЛЬКО! Они что, по лоли?       — Я не знаю, что это за выражение такое у тебя на лице, но подозреваю, что ты думаешь что-то очень неприличное, — говорит ему Кита, останавливаясь рядом с ним.       Акаги потряс головой, пытаясь выкинуть из головы картину того, как близнецы бегают за Хинатой, сосущим леденец, — А, нет, нет, ничего, — говорит он, махая кистью из стороны в сторону, искоса посмотрев на Киту; игра снова началась, — Так ты мне расскажешь, почему решил помочь им со всем этим безумием?       Кита улыбнулся, наблюдая за тем, как Хината практически летает по полю, — Я хочу, чтобы Инаризаки была как можно сильнее.       — Конечно, но я подумал, что ты накричишь на близнецов и Арана за то, что они испытывают тебя.       — Да, я так бы и сделал, если бы у них не было веского основания так поступать, — ответил Кита, улыбнулся чуть шире от того, как Хината влетел для съема, но промахнулся на целых два фута.       — Я имею в виду, что, конечно, пацан хорошо прыгает, но он абсолютный профан во всем остальном, не понимаю почему вы думаете, что он нам подходит, — говорит Акаги, окидывая взглядом весь зал Инаризаки.       — Хината может сюда попасть, а может и нет, но даже ты должен понимать, что это именно он оказал положительное влияние на Осаму и Атсуму, — Кита отвлекся от игры, чтобы взглянуть на Акаги, подняв брови.       Акаги поджал губы, смотря на Осаму, готового пасовать, когда его брат кричал ему что-то обидное через сетку. Кита прав, последнее время они и правда стали вести себя лучше. Проявляли больше внимания. И в целом стали менее раздражающими, — Точно. Но зачем продумывать режим тренировок ребенка, который не пройдет даже первый этап отборочных?       — Отборочные еще через несколько месяцев, у него есть время, — говорит Кита, наблюдая за гонкой перед собой. Хинате удалось спасти мяч, отбив его ногой, что, разумеется, было хорошо, но случайно, — Думаю, Хината-кун тот тип игрока, который сам обладает огромным потенциалом, и при этом помогает другим раскрыть свой собственный.       — Может подумаем над тем, как улучшить оборону Атсуму? — сухо спросил Акаги. Кита улыбнулся ему, — Хочешь, чтобы я пришел завтра? — поморщился он, когда Кита повернулся к нему, — Хорошо. Но только потому, что я хочу попробовать те волшебные яйца.       Кита моргнул, поворачиваясь к Хинате, — Точно. Яйца, — он вытащил телефон и, уставившись в него, забыл о разговоре с Акаги. Акаги же продолжал наблюдать за игрой, иногда она его впечатляла, иногда даже пугала, но, в конце концов, Аран решил завершить матч, сказав, что он хочет есть и идет домой.       Пока ребята убирали зал, Кита подозвал Хинату к себе, чтобы обсудить яичную сделку. Акаги вклинился в беседу, твердо заявив — Я хочу десяток, — Хината принялся что-то просчитывать в уме,       — Думаю, я могу принести по полдесятка всем, но яйца будут отложены раньше, чем настанет день тренировки, — Хината потер подборок.       Осаму крикнул, — Все нормально! — Акаги же надулся.       — Хината-кун, мне стало интересно, а где ты живешь? — спросил Кита, пристально глядя на Хинату.       — Хмм?       — Просто в пределах Кобе запрещено держать кур дома, вот мне и стало интересно — откуда вы берете яйца? — объяснил Кита. Близнецы возле сетки с интересом начали наблюдать за диалогом.       — А! Я живу около фермы у парка Цуйходзи. Там и живут курочки, мы с сестрой их кормим! — ответил Хината с ослепляющей улыбкой.       Кита моргнул. То же сделал и Акаги. Аран и близнецы недоуменно моргнули. Аран переспросил, — Парк Цуйходзи? Разве он не у северного склона горы Рокко? — Инаризаки находилась в самом сердце Кобе, в юго-восточной части горы.       — Да! Именно там, — прощебетал Хината, улыбаясь Арану.       Акаги открыл карту на телефоне, — Это в 30 минутах езды отсюда, — удивился он. Близнецы выглядели сильно шокированными, они поочередно смотрели то на Акаги, то на Хинату.       — Что? — прохрипел Осаму.       — Ох, не беспокойтесь, я езжу на велосипеде, путь и туда, и обратно занимает чуть больше часа, — пропищал Хината, помахав ладонью перед лицом.       — ЧТО?! — прокричал Атсуму, подойдя к Хинате и схватив его за плечо, — Ты никогда не говорил о том, что едешь сюда больше часа!       — Или через горы! — добавил Аран.       Кита подошел к ним, чтобы убрать руки Атсуму от Хинаты, — Хината-кун, ты уверен, что хочешь заниматься здесь? Или, что хочешь поступить в Инаризаки в следующем го…       — Да точно. Я хочу играть с вами, — перебил его Хината, — Кроме того, езда на велосипеде по горе — это же хорошая тренировка, так ведь? — Кита бросает на него странный взгляд, выдыхает и расслабляет плечи.       — Хината-кун, так, беги домой. Завтра у нас тяжелый тренировочный день. На этом мы закончим, — ответил Кита, слегка улыбаясь Хинате. Паренек же, решив не испытывать удачу, попрощался со всеми, пообещал Ките и Акаги принести яйца и побежал собираться.       Когда Хината убежал, близнецы упали на колени и застонали, — Так вот почему он такой выносливый.       — И, наверное, так высоко прыгает, — скулит Осаму.       — Почему он не сказал нам? — Атсуму поднял злой взгляд на брата так, будто Осаму был лично виноват в том, что Хината ездил к ним на тренировки так долго и далеко. Осаму огрызнулся и кинулся на брата, началась потасовка, в которой они пытались выяснить, кто был худшим другом для Хинаты.       Аран утыкается лицом в ладонь, — Чертовы близнецы, — а потом он закусил губу и уставился в пол, его брови сошлись у переносицы, — Час в каждую сторону…       — Я, честно, удивлен, что вы продержались так долго, — говорит Акаги со смешком, когда Кита идет разнимать драку.       Акаги помог Арану снять сетку под шипение близнецов друг на друга — они спорили о том, кто первый получит права на мопед, чтобы Хинате в следующим году не пришлось ездить туда-обратно по часу. Акаги подавляет еще один смешок. Нет, серьезно, кем, черт возьми, был этот парень, что смог так понравиться двум самым большим засранцам из всех, кого только встречал Акаги?       И с какой стати Кита так волнуется о нем?

***

      В следующий раз, когда Атсуму встретится с Сакусой Киёми, он просунет пальцы под его дурацкую маску и щелкнет его по носу. Остальная часть Итачиямы тоже была не подарок, но Атсуму, во время Межшкольных, открыл для себя, что у Сакусы был такой тип лица, который безумно его выводил. Все те самодовольные усмешки Сакусы, когда он блокировал съемы Атсуму, сделали его просто безумным во время их матча. Все это сбило Инаризаки с толку, из-за чего они остались с бронзой.       Атсуму ненавидел проигрывать. Больше, чем что-либо. Больше стоматологов или экзаменов, больше, чем осознание того, что молоко испорчено, уже после сделанного глотка, и даже больше людей, которые сравнивали его с Осаму, говоря, что Атсуму должен брать с него пример. Это заставляло его кожу зудеть, кулаки сжиматься, а зубы скрипеть. Он огрызался на своих товарищей по команде, нагрубил водителю автобуса, когда они убирали свои сумки в багажное отделение, а все из-за того, что они не смогли добиться ничего большего, чем третье место в стране. Иногда он просто не мог выносить сам себя. Он видит грусть в лицах других, и это бесило его еще больше — вместо того, чтобы грустить, они могли бы СДЕЛАТЬ С ЭТИМ ХОТЬ ЧТО-ТО.       Он падает в кресло, расставляя ноги как можно шире, и ставит сумку на соседнее кресло, как бы говоря, что ни с кем не хочет сидеть в автобусе, особенно после длинной поездки в синкансэне. Пропуская через пальцы свои недавно обесцвеченные волосы, он шипит на Осаму, который решил пройти мимо брата и сесть сзади с Суной. Осаму слишком хорошо играл во всех играх, потому Атсуму не мог на него злиться за игры, потому он злился на брата за то, что тот не хотел обесцвечивать волосы.       Они сделали это во вторник перед тем, как уехали на национальные. Это был последний день семестра, который, как заметил Атсуму, свел с ума некоторых его одноклассников. Было что-то в том, что люди не могли проводить много времени с одноклассниками, друзьями или второй половинкой, что на самом деле сводило многих с ума. Атсуму же провел этот день, расписывая на полях план тренировок для Хинаты, ведь у них будет перерыв на национальные. Таким образом он пытался избежать общения со своими слезливыми одноклассниками. В тот день почему-то было много слез, и Атсуму не мог понять, почему. Они же вернутся в сентябре. Почему кто-то вообще переживает по этому поводу?       В тот день у них не было тренировок, тренер хотел дать им небольшую передышку перед национальными и устроить им хорошее начало летних каникул. Атсуму пробормотал неуверенное «пока» своим одноклассникам, которых он даже особо не знал, как какая-то девушка, как думал Атсуму, его одногодка из класса «5», загнала его в угол.       Атсуму не признавались со дня Святого Валентина в средней школе, потому он не смог сдержать самодовольной ухмылочки. Девчонка все болтала и болтала о времени, что они проведут порознь на летних каникулах, и что она надеется, что им все же удастся встретиться. Атсуму на самом деле был доволен собой, пока девушка не прошептала «Осаму-кун». Он весь как будто застыл.       — Я — Атсуму, дурочка, — прорычал он, обойдя ее по большой дуге; теперь его день стал хуже раз в сто. Но этого видимо было недостаточно, ведь признались ему еще три раза, пока он искал брата. И каждое последующее признание предназначалось Осаму, и это ударяло по гордости как ничто другое. Одним из признавшихся был второгодка из класса Акаги, который все лепетал и лепетал о своем безграничном восхищении к Осаму. К концу монолога кипящая ярость от признания первой девушки умерла в смущающем стыде.       Он собирался накричать на Осаму за то, какой он ужасный ловелас, раз так много людей решили признаться ему в последний день учебы. Но когда он обнаружил, что его брат играет с Гином и Суной весь его стыд испарился. Что такого было в Осаму, что делало его лучше Атсуму? На самом деле, он никогда не задумывался о том, чтобы выглядеть привлекательно, за исключением таких вот случаев, когда ему бросали этим в лицо. Он стиснул зубы, пробираясь к ребятам поиграть.       — Ты завалил экзамен или что? — беспечно спросил Суна, посылая мяч Гину. Очевидно, на его лице все было написано.       — Ха-а-а?       — Выглядит как будто кто-то плюнул тебе в завтрак, — Суна наблюдал за ним в своей обычной ленивой манере. Атсуму не хотел, чтобы его кто-то разглядывал, спасибо.       — Это был не я, — прощебетал Осаму, улыбаясь уголком рта. Гин захихикал. Атсуму очень разозлило это выражение лица, это было именно то, что ему не нужно было видеть сейчас. И потому, когда он получил мяч вместо того, чтобы сделать верхний мяч (как и намеривался, между прочим), он вскинул руку слишком сильно, и отправил мяч в Осаму. Мяч срикошетил от плеча и чуть не попал в шею, — Эй, за что это, черт тебя дери?       — Твое лицо вывело меня из себя, — ответил Атсуму, Суна и Гин засмеялись, — Что?       — Просто смешно, вы же, ребята, буквально одинаковые, — ответил Гин, убегая за мячом, чтобы отправить его Суне, — Иногда, я не могу отличить вас на поле. Там вы еще больше похожи.       Атсуму так сильно сжал челюсти, что чуть не сломал зуб. Гин мог этого не знать, но Атсуму отрабатывал свои шаги до совершенства. На каждой тренировки в зале, он работал над стабилизацией ног, качая мышцы икр, чтобы сделать себя мощнее.       Осаму странновато посмотрел на него.       Конечно же, потому что его дурацкий брат мог понять: по-настоящему он злится или просто капризничает. Он распалялся.       — Это типа он смотрится в зеркало и говорит: «Ты такой страшный!» — сказал Суна, подняв голос, парадируя голос Атсуму.       — Суна… — вздохнув, предупреждающе ответил Осаму.       — Не переживай, я всегда буду думать о тебе, как о милом близнеце, — успокаивающе, подмигнул Суна. Осаму слегка зарделся, глядя в сторону с надутыми губами, и это было последней соломинкой для этого ослика.       Атсуму вскинул руки вверх, наступая на мяч, катящийся к его ноге, — Да пошло оно все! С меня хватит, — он указал на каждого из них, — поешьте говна, — а после повернулся к Осаму, — я устал, чертовски устал выглядеть как этот типичный миленький сарариман, — и он умчался оттуда, не обращая внимания на оклики своих «друзей».       Он грозно и торопливо топал, устремив взгляд в пол, как бы говоря, что с ним говорить не стоит, пока не добрался до ближайшего торгового района, и только там наконец-то остановился. Он резко вздохнул, чуть не задохнувшись, и осмотрел окрестности, пытаясь понять, что же ему сделать, чтобы люди перестали путать его с братом. Он был слишком юн для татуировок, тем более мама убила бы его. В школе форма была обязательной, и он даже не мог сменить стиль, став готом или панком. Но волосы. Волосы все видели, и изменив их ничего бы не случилось.       Он дошел до ближайшей парикмахерской, постоял у окон, заглядывая в них, размышляя. Он мог побрить голову как Гин… Тогда люди начнут думать о нем, как о страшном близнеце (как они уже, видимо, думали), и это явно усугубит ситуацию? В окне он уловил отражение телевизора из соседнего магазина, обернулся и увидел выступление какой-то айдол группы. У солиста был короткий андеркат и он выглядел довольно круто.       Он вспомнил вторую тренировку с Осаму и Хинатой, еще до того, как Аран к ним присоединился. Тогда, во время перерыва, их маленький научный эксперимент посмотрел на него и спросил, — Почему вы представились как Близнецы Мия, так как будто я вас должен знать? — он был немного глуповатым и нагловатым, по мнению Атсуму.       Атсуму объяснил, что они вдвоем были непобедимой силой в волейболе с тех пор, как начали играть в средней школе. За последние три года не было ни разу, чтобы они не выступали на национальных. И что у них было довольно много фанатов, которые постоянно твердили, что они крутые. Он даже показал ему, совершенно не стесняясь, криво сделанный фансайт, который создали несколько первогодок из их средней школы. Осаму только закатил глаза, смущаясь за обоих.       Хината уставился на него, раскрыв рот, его глаза загорелись каким-то восторгом. Атсуму наслаждался каждой секундой такого взгляда, наполненного обожанием, так, что его самодовольная улыбка стала даже немного маниакальной.       — Так вы получается что-то типа волейбольных айдолов?! — спросил Хината, глаза которого загорелись еще сильнее. Осаму опять закатил глаза, Атсуму же радостно закивал, соглашаясь.       Атсуму был волейбольным айдолом, черт возьми. Тогда он может позволить себе выглядеть соответствующе. Он уже почти зашел в салон, напряжение в груди почти растаяло, как тут его окрикнул голос, единственный, который он не хотел сейчас слушать, — Хей!       Атсуму повернулся, поджав губы, и посмотрел на брата, — Какого черта тебе надо?       Брови Осаму сошлись на переносице, но тут же снова расслабились. Это вывело Атсуму из себя еще больше. Этот чертов святоша, — Ты выглядишь расстроенным из-за чего-то.       Атсуму сжал челюсти, — Что навело тебя на эти мысли?       Осаму свистяще выдохнул через нос, — Ну, я не знаю, может быть тот выкрутас с мячом, летящим мне в лицо, натолкнул на эту мысль, — Атсуму сжал кулаки, — что выглядело весьма драматично. Что-то случилось?       Атсуму сердито посмотрел на брата, размышляя, насколько честным он хотел быть. Они стояли на довольно оживленной улице, все еще одетые в форму, так что, если завяжется драка, офицеры точно их поймают, и мама будет сильно кричать на них за это, — Я уже устал, что люди постоянно принимают меня за тебя, мне тошно от этого.       Осаму моргнул, наклонив голову, обдумывая слова брата. Он посмотрел на Атсуму и, возможно, многие правы, и он на самом деле мог угадывать мысли и намерения брата-близнеца: его глаза на секунду расширились, прежде чем он расслабился. Иногда это помогало понимать друг друга без слов. Иногда это бесило Атсуму неимоверно. Сейчас он разрывался между злостью и чувством благодарности, что ему не нужно ничего говорить.       — Так ты решил подстричься?       — Я собираюсь покрасить волосы, — отвечает он, гордо подняв подбородок.       — Класс, в какой цвет? — Осаму моргнул, шагнув чуть ближе.       — Думаю, мне безумно пойдет золото, — хмыкнул он. Выглядел он довольно вдохновляюще. И это напомнило бы людям, что он на самом деле такой. Атсуму получил бы любое золото, которое бы захотел, и к черту всех, кто думает иначе.       — Знаешь, Аран всегда жалуется, что нас трудно отличить друг от друга во время игры, — задумчиво протянул Осаму, потерев подбородок.       — Я делаю это не для командного духа или чего-то в этом роде, — грубо прервал его Атсуму.       Акаги пошутил об этом на их последней, перед национальными, тренировке с Хинатой. Он сказал, что единственная причина, по которой они занимаются это то, что такие тренировки делали Атсуму лучше для команды. Атсуму настолько оскорбился тем, что кто-то думает, что он здесь не ради Хинаты, что тут же подбежал к Акаги, чтобы схватить того за грудки, с явным намерением сделать что-то не то. Однако Аран успел перехватить его до того, как что-то случилось.       Осаму поднял руки, в знак смирения, — Да, да я понял. Думаю, это может быть хорошей идеей, — пожал он плечами.       — Правда?       Осаму поджал губы в тонкую линию, — Может быть, я тоже устал от того, что люди нас постоянно путают.       Атсуму резко вздохнул, — Тебе кто-то признался вместо меня? — конечно, тот факт, что их вечно путали, безумно бесил, но Атсуму бы немного успокоился, если бы узнал, что-то мог кому-то понравиться именно он, а не Осаму.       Осаму хитро улыбнулся, — Так кто-то сказал, что ты ему нравишься, спутав со мной, не так ли? Там был кто-то милый?       Атсуму нахмурился, отмахиваясь от надоедливого брата, — Завались, — проворчал он, проходя внутрь, чтобы наконец-то сменить прическу.       — Ты же понимаешь, что мама будет злиться? — хмыкнул Осаму, когда они пошли каждый к своему мастеру, выбрав цвета.       — Или она подумает, что мы выглядим супер круто, — парировал Атсуму, с явно напускной уверенностью. Их мать точно будет вне себя. Они не раз выслушивали то, что с ними станет, если они сделают себе тату или пирсинг, не посоветовавшись с ней.       На самом деле, единственное, что держало Атсуму в узде во время двухчасовой автобусной поездки от вокзала Киото, это факт того, что скоро, совсем скоро, возобновятся их тренировки с Хинатой. Он с нетерпением ждал реакции Хинаты на их новую прическу и очень хотел получить неловкие комплименты.       Ну и еще попасовать Хинате, это всегда поднимало ему настроение.       Что-то в пасах для Хинаты было особенным, чего никогда не было в пасах для других игроков. За годы игры, Атсуму научился сдерживать себя во время пасов, наверное, от того, что очень мало игроков оправдывали его ожидания. Он с легкостью запоминал с какой силой и на какую высоту отправлять мяч для каждого своего нападающего, и он никогда не делал что-то чрезмерное для них, потому что знал — это обязательно приведет к ошибкам и проигрышам, которые Атсуму не потерпит.       С Хинатой же все было по-другому, он был неизвестен и постоянно удивлял Атсуму. Осаму был прав: Хината двигается быстрее кого-либо из тех, кого они встречали, и это значило, что Атсуму просто не мог отстать. Было что-то волнующее в том, когда тебя вели, практически кричали «не отставай», бросали вызов. И это было обоюдно, в то время как Атсуму учился пасовать быстрее и быстрее, Хината вынужден был прыгать все выше и выше. Каждый раз, когда они думали, что достигли пика возможностей Хинаты, у Атсуму руки чесались подать выше, и когда он это делал, Хината уже ждал его. Каждый раз.       Учитывая, что у Хинаты был просто неиссякаемый источник энергии, когда дело касалось волейбола. Несмотря на все соревнования и споры с Осаму или, что Осаму постоянно подталкивал его к совершенствованию, у Атсуму никогда до этого не было человека, который согласился бы оставаться с ним на площадке еще и еще, играть еще и еще, совершенствуясь, тренируясь, экспериментируя. Да черт возьми, Хината мог бы играть дольше, чем Атсуму, если бы тот ему позволил.       Ладно, Атсуму должен признать: Кита был прав. Возможно, он потакал ему, позволяя отрабатывать только один прием, вместо того чтобы учить фундаментальные приемы, которые парню были необходимы. Просто, у Хинаты был невероятный потенциал. Например, иногда Осаму мог показать что-то в начале субботней тренировки, и у Хинаты начинали буквально крутиться шестеренки в голове, а к концу тренировки Хината уже мог делать то, что показал Осаму. По крайней мере, если речь идет о съемах. Если же говорить о каких-то других моментах, то он был немного тяжелее на подъем.       Поэтому в последние несколько тренировок они практиковали приемы, подачи и пасы. И Атсуму видел, как горит у Хинаты в глазах желание пожаловаться кому-нибудь, или умолять Киту позволить ему сделать пару съемов. Хината, конечно, попытался жаловаться и сопротивляться, но Кита быстро пресёк все его попытки, и теперь Хината держал рот на замке. Атсуму старался быть на его стороне.       Он и не понимал, что чувствует, будто что-то упустил, пока Осаму не заметил, что после тренировки в понедельник Атсуму был очень раздражен, хотя обычно, после тренировок с Хинатой по выходным, он был полон энергии и энтузиазма.       Вот почему он чувствовал, что должен наслаждаться каждой возможностью попасовать Хинате. Он был безу-у-умно близок к тому, чтобы выкрасть Хинату в воскресенье и провести с ним тайную тренировку съемов, но Атсуму не мог сделать этого из-за дырявого рта братца. Если бы он попытался такое провернуть, и об этом бы узнали — тренировки тут же прекратились бы, он знал. И тогда он увидел великолепный огонь решимости в глазах Хинаты, когда Кита позволил поиграть им три на три месяц назад.       Атсуму оставалось только мечтать о том, что он мог сделать с Хинатой во время настоящего матча, учитывая то, как он мог обманывать Арана, Осаму и Акаги. Хината был прямо-таки магнитом для блокирующих, он забирал на себя внимание и фокус всех, кто был на площадке. В том матче три на три, половину очков Атсуму заработал только потому, что Хината бежал к сетке так, как будто сто процентов сделает съем, причем максимально быстро.       Атсуму тяжело вздохнул и откинулся на сиденье. Почему следующий год не мог прийти быстрее. Тогда он смог бы использовать весь угрожающий потенциал Хинаты на играх в Межшкольных. Итачияма точно поест дерьма, не зная, что делать с ним. Атсуму просто не мог дождаться.

***

      В следующую субботу Атсуму разбудил брата на час раньше будильника. Сонный Осаму даже попытался его ударить, переворачиваясь на другой бок, с четким намерением продолжить спать. Решив тактически отступить, пока Осаму опять не ударил его, Атсуму ушел на кухню, ожидая, пока ленивый Осаму не придет за завтраком. Атсуму буквально потряхивало на стуле.       Осаму уставился на тарелку перед собой, он весь был лохматый, — Что за херня?       — Ешь.       Осаму продолжил смотреть на тарелку, — Ты отравил еду что ли?       — Конечно нет, ешь давай.       Осаму подозрительно посмотрел на брата, пока не сел, — Что, черт возьми, с тобой не так?       — Давай, приводи себя в порядок, — нетерпеливо сказал Атсуму.       Осаму сморщился в недоумении, но все же немного откусил, — Чего?       Атсуму не мог не выдохнуть театральную обиду, — Шоё-кун скоро придет, — сказал он, смотря на брата, как на идиота. Которым он и был. А кто еще будет жаловаться на такой классный завтрак, только бы он собрался побыстрее.       Осаму перевел взгляд на часы на микроволновке, и его глаза расширились в гневе, — Еще даже нет восьми!       — Да, но я знаю, что этим утром Шоё-кун будет в городе раньше, и я подумал, что мы могли бы отправиться на пробежку или что-то такое.       Оба, что Атсуму, что Осаму, получили сообщение от Хинаты, где он рассказал, что сегодня он будет помогать своему дяде на фермерском рынке, и освободится раньше двух. Хината искал возможность встретиться с ними раньше, он, должно быть, так взволнован от возможной встречи с ним… ними. А еще у него точно есть подарки! Для него… них!       Так Атсуму великодушно пригласил Хинату к ним в это свободное время. Которое начнется как раз после 9:30.       Осаму обычно держал телефон на беззвучном — не хотел, чтобы люди беспокоили его до того, как он будет готов. У Атсуму звук был всегда включен, ему просто не хотелось заморачиваться, постоянно включая и выключая звук. Поэтому звук пришедшего сообщения разбудил его утром, и, когда он увидел, кто его прислал и что там написано, он аккуратно спустился со своей верхней полки и пошел на кухню готовить завтрак. И так как он был очень великодушным, он позволил Осаму еще немного поспать.       Пока в 7:43 Атсуму не потерял терпение и буквально стянул Осаму с кровати.       Осаму положил голову на руки, тяжело вздохнул, и, видимо, начал считать про себя, чтобы успокоиться и не начать ругаться. Их родители очень не любили, когда их будили руганью до 9 утра в выходные.       — Еще Шоё-кун сказал, что у него есть классные снеки для нас, — ухмыльнулся Атсуму, уверенный, что это отвлечет внимание брата.       Осаму поднял голову и подозрительно посмотрел на Атсуму, — Какие снеки?       Ухмылка Атсуму стала еще шире, — Позволю тебе узнать самому.       Итак, через полтора часа они увидели Хинату, стоящего около их дома, с двумя большими коробками, привязанными к багажнику велосипеда. Он стоял к братьям спиной, отвязывая коробки, каким-то образом, ему удалось помахать им рукой и прощебетать, — Доброе утро!       — Эй! Шоё-кун, — поприветствовал его Атсуму, подойдя к нему, чтобы помочь. Даже Осаму, который был очень зол из-за того, что ему пришлось рано вставать и убираться дома, улыбнулся, выйдя за дверь, чтобы тоже поприветствовать Хинату.       Хината обернулся с коробками в руках, на лице у него была широченная улыбка, а после он чуть не выронил все, что держал и широко раскрыл рот от шока, — Ваау!       Он переводил взгляд от Атсуму на Осаму и обратно. Атсуму наклонился к нему, забирая коробку, и это скорее было для того, чтобы не начать зарываться руками в только окрашенные волосы, нежели ради настоящей помощи.       Осаму усмехнулся Хинате, — Что-то не так, Шоё-кун? — он повернул голову так, чтобы его серебристые волосы грациозно упали на глаза. Гребанный выпендрежник.       Хината все еще смотрел на них в шоке.       Атсуму взглянул на брата, — Я немного оскорблён, если честно, — получается, что он не смотрел ни одного нашего матча, Саму?       — Получается так, Тсуму.       Хината подошел поближе, его лицо горело в смущении, он помахал руками, — У нас пропал интернет, и я никак не мог посмотреть игры! Мне жаль! — он по очереди посмотрел на них, — Вы, ребята, выглядите так круто!       Атсуму, красуясь, поднял подбородок, — Ты так думаешь?       Хината быстро-быстро начал кивать головой, — Да! Прямо как волейбольные айдолы или типо того! — Атсуму почувствовал, как щеки немного зарделись и, посмотрев на Осаму уголком глаза, понял, что Осаму тоже засмущался. Хорошо, что он не один был таким жалким придурком.       — Хочешь зайти, Шоё-кун? Покажешь, что принес нам? — спросил Осаму, указывая Хинате на входную дверь. Хината усмехнулся, привязал велосипед и поспешил в дом. Он, не переставая крутил головой, рассматривая убранство дома. Все же он первый раз был у них дома. Он частенько останавливался около разных фотографий, внимательно рассматривая их. До этого Атсуму панически запихивал все неловкие фото в шкаф, все чтобы Хината не начал думать, что они не такие крутые.       Когда они наконец дошли до кухни, прежде чем открыть коробки со снеками, Осаму налил каждому чай, за что Хината его поблагодарил. В коробке были: маринованный дайкон, свежее мисо, немного васаби, куча разных овощей, домашние яйца, свежее молоко с фермы его дяди и небольшой мешок риса. Он гордо кивнул на содержимое коробок, — Это летний урожай моего дяди.       Осаму выглядел немного в шоке от количества всего, что было перед ним, а Атсуму, не растерявшись, принялся открывать банку с дайконом. Осаму, придя в себя, взял мешок риса и начал любовно его мять, на что Атсуму закатил глаза. Атсуму достал палочки для еды и положил несколько кусочков дайкона в рот. Он в шоке поднял брови.       — Святое дерьмо!       — Вкусно, правда? — спросил Хината, шевеля бровями.       Осаму выхватил палочки из рук брата, чтобы попробовать самому, и закатил глаза от удовольствия. Когда он пришел в себя, то серьезно посмотрел на Хинату, — Мы правда не заслуживаем тебя.       Хината неуклюже высоко засмеялся, потерев заднюю часть шеи, — Не глупите, я многим вам обязан.       Осаму кивнул на Атсуму, — Он-то точно не заслуживает тебя.       Атсуму попытался ударить его, но Осаму увернулся, — Ой, да заткнись, — на этом они заключили перемирие, убрали подарки Хинаты и проводили Шоё в гостиную. Атсуму отошел, чтобы взять блокнот, в котором он записывал все, над чем надо было поработать, чтобы точно обойти всех на следующих Национальных.       — Тебе необязательно было приносить так много всего, — сказал Осаму, когда Атсуму зашел в комнату.       Хината пожал плечами, сделав глоток чая, — Ну, я подумал, что это может вас подбодрить.       — Подбодрить? — переспросил Атсуму, растянувшись поперек стола, упираясь ногами в бедра брата, потому что мог. Осаму в ответ шлепнул его по щиколотке.       — Уверен, вы точно были не очень рады, что получили третье место, — мягко сказал Хината, смотря в кружку.       Осаму и Атсуму переглянулись, а затем одновременно выдохнули и покачали головами. Атсуму ткнул Хинату в колено под низким столиком, — Ты знаешь нас слишком хорошо, Шоё-кун.       Он был рад, что ему не пришлось объяснять, почему он ходил угрюмым последнюю неделю. Осаму чувствовал себя так же, но все еще пытался казаться спокойным даже на тренировках с командой. Атсуму же совсем не мог сдерживать себя, особенно с теми, кто радовался проигрышному третьему месту.       Хината поднял на них взгляд, посмотрел на каждого поочередно, и его глаза просияли, — Я думал, что да, но, очевидно нет, — он покрутил пальцем у своих волос, — прически для крутых, да?       Осаму кривовато усмехнулся и пригладил волосы, — Разве не может парень делать что-то, чтобы выглядеть круче?       — Конечно, но почему вы оба сделали это?       Атсуму сморщил нос, он был не в настроении говорить правду, — Так людям проще отличать нас во время матча. Не будет больше такого, что кто-то отправляет мне мяч для атаки с фразой «Саму, давай!», — Осаму снова шлепнул его под столом.       — Они не могут вас отличить? — удивленно спросил Хината, подняв брови.       — Да, даже Аран-кун жаловался на это, назвал «синдром одного лица», — Осаму отхлебнул чай и поджал губы.       — Наш Аран-кун в тайне очень противный, ты должен запомнить это, Шоё-кун, — сказал Атсуму, с таким выражением, будто поведал какую-то тайную мудрость.       Хината только непонимающе посмотрел на близнецов, — Подождите, вы серьёзно? Ваша собственная команда не может вас отличить?       — Ну, теперь-то они могут, — сказал Атсуму, указывая на волосы. Он все еще был уверен, что его блонд выглядел ку-у-уда лучше, чем убогое серебро Осаму. И чего он добивался? Сделать прическу соответствующею его дедовскому характеру?       — Но они не могли раньше?       Осаму рассмеялся, — Ага, только если не случайно, — да даже их мама, если они начинали прикидываться друг другом. С этим они научились мириться еще очень давно. Иногда пользовались этим на играх. Но две недели назад терпение Атсуму достигло предела, и он решил резко все изменить.       — Но я же могу, — сказал Хината, наклонив голову в раздумье.       Атсуму фыркнул, — Нет, не можешь…– и тут он резко прервался.       Он вспомнил, как через некоторое время после присоединения Арана, Атсуму взял футболку от формы брата, потому что облил свою, и не хотел позориться и выглядеть так, будто обоссался. И так Атсуму ходил в футболке с номером 11, когда Осаму ходил с седьмым номером и огромным желтым пятном. Аран совсем не мог их отличить, он уже привык к их номерам, а тут они ими поменялись. Но Хината, которому даже не сказали, что они надели футболки друг друга, спросил у Осаму почему Атсуму был в его футболке, и что это за желтое пятно.       — Ты можешь? — спросил Осаму, не веря.       — Да, это же просто…       — Тест! — громко объявил Атсуму, резко подрываясь. Он схватил Осаму за футболку и потащил за собой, игнорируя все протесты.       — Мы не можем провести тест, волосы…       — Наденем шапки, — уверенно сказал Атсуму, продолжая тащить брата в комнату. Там он отрыл их одинаковые свитера от Vabo и надел один на Осаму.       — Тсуму, это очень тупо.       — Мне насрать, тебе что, неинтересно, говорит ли он правду?       — Нет? Кого это волнует?       Атсуму волновало. Потому что все всегда путали его с Осаму, и он это ненавидел. Потому что, даже несмотря на то, что он лучше учился, лучше играл в волейбол, был бодрее и живее, когда люди смотрели на него, они в упор видели Осаму. Будто тот был настолько лучше Атсуму. И, если Хината мог отличить их, просто посмотрев, не дожидаясь, пока они заговорят или начнут играть, тогда это значило… Значило что-то. Он точно не знал, что, но он этого безумно сильно хотел. Быть замеченным.       И, будучи прирожденным лжецом, Атсуму почти никому не доверял, его надо было проверить. Он достал одинаковые вязанные шапки, которые им подарила бабушка года два назад на день рождения, и бросил в Осаму. Осаму вздохнул, натягивая шапку, — Да блин, жарко для всего этого, — Атсуму на это шикнул, натягивая одежду.       Проверив в зеркале, что он выглядит точно так же, как и его брат, Атсуму изобразил на лице скучающее лицо Осаму. Они вышли в гостиную к Хинате, который что-то делал в телефоне, пока ждал их. Они встали перед ним и ждали его вердикт.       Хината поднял на них взгляд, на его лице появилась улыбка, — О, у меня такой же свитер, — Атсуму сделал все, чтобы ни как это не комментировать и сохранить лицо.       Хината начал осматривать их и через пару мгновений указал пальцем на Атсуму и сказал, — Атсуму-сан.       Атсуму приоткрыл рот в удивлении и поднял брови, — Да.       А потом он нахмурился и толкнул Осаму по направлению к кухне, шепча о том, в какие позы им надо встать. Осаму закатил глаза, но вышел в гостиную из кухни вслед за братом, оба приняли позы из Супер Сентая, нелепо улыбаясь. Хината рассмеялся и, указав на Осаму, сказал, — Осаму-сан, — он вот совсем не волновался.       Атсуму сорвал шапку с головы и выпутался из свитера Vabo, — Как, черт возьми, ты это делаешь?       Хината пожал плечами, — Не знаю, вы, парни, довольно разные, разве не так?       Даже Осаму удивился, сконфуженно смотря на Хинату, — Нет, не разные.       — Правда, как ты это делаешь? — даже у их мамы были проблемы с их отличием, когда они провели с ней похожий эксперимент.       Хината задумчиво постучал пальцем по подбородку, — Ну, Атсуму-сан, ты всегда очень хорошо ухаживаешь за руками и уголок твоего рта всегда немного приподнят, даже если лицо ничего не выражает, — он даже попытался сделать что-то похожее на своем лице, — а еще твои пальцы часто подергиваются. А Осаму-сану лучше удается оставаться спокойным, а еще у него есть шрам на подбородке, — Хината показал на свой подбородок. Атсуму случайно оставил ему этот шрам клюшкой для лакросса, когда им было десять, — Ну и Осаму-сан, типа, немного, совсем немного выше.       Осаму лающе рассмеялся, самодовольно посмотрев на брата, который ответил ему очень злым взглядом, — Это, блять, не может быть правдой.       Хината засмеялся, — Я думал, мы вроде договорились о пробежке перед тренировкой со всеми?       Братья тут же забыли о ссоре и повернулись к Хинате, — Ага, дай нам время быстро переодеться.       Осаму хмыкнул, — А после, мы можем сделать омлет из того, что принес Шоё-кун.       — Ладно, но только если получится не очень жирно, — он через плечо кинул взгляд на Хинату, который с широкой улыбкой наблюдал за ними, — я сегодня планирую плотно заняться тобой, Шоё-кун, — тот только серьезно кивнул, очевидно, будучи совсем не против.       Атсуму улыбнулся в ответ. Как же он был рад, что в его жизни есть Хината.

***

      — Хината-кун, — позвал Кита, держа в руках записную книжку. Хината как раз только закончил собирать мячи после их первой тренировки после Национальных.       Хината подбежал к тому рысцой, улыбаясь, — Что, Кита-сан? — когда он подошел достаточно близко, то быстро убрал руки за спину. Ах, вот бы все его кохаи были такими же милыми и исполнительными.       Несмотря на то, как Кита относился ко всем этим тренировкам, сейчас он ими наслаждался. Частично, потому что это шло на пользу его друзьям. Арану нужно было больше уверенности, чтобы стать хорошим асом, и Хината, смотрящий на него со звёздочками в глазах, завистью и обожанием, был именно тем, что нужно. Акаги научился работать в команде и следить за игрой, а не просто стоять и смотреть в пустоту, пока не настала его очередь играть. Близнецы… ну, Кита никогда не думал, что Атсуму, после промаха спайкера, скажет: «Ну ничего, возьмешь следующий». И Осаму наконец-то можно назвать нормальным, а не просто спокойным и вежливым.       У Киты никогда не было проблем с честностью, потому он мог уверенно сказать, что Хината был тем, кто делал их тренировки такими особенными. Когда тот зашел в зал с Араном, резво что-то ему объясняя, Кита понял — вот оно. Его трудолюбие и усердие. Его целеустремленность. Его яркие и жизнерадостные улыбки. Его бесконечная энергия. И неутолимый голод по волейболу, который все рос в Хинате, как черная дыра.       Хината был похож на Атсуму и Осаму. Даже немного на Арана, особенно, когда тот показывал свои приемы Хинате. И Кита достаточно волнительно наблюдал за ростом монстра в реальном времени. Потому что Хината был именно им: грубый, неотесанный и неопытный, но жадный до изнеможения. Только лишь наблюдая за ним, Кита должен был чувствовать усталость. Должен был чувствовать себя ужасно из-за того, что не может сделать того же, что делал какой-то новичок. Но все вышло наоборот: наблюдая за развитием и успехами Хинаты, Кита ловил себя на том, что хочет быть таким же.       Каждый день наблюдая за тем, как Хината летает, Кита начал тренировать свои прыжки. Наблюдая за тем, как Хината тренирует атаки, Кита захотел стать быстрее и выкладываться больше. Наблюдая за тем, как Хината оттачивает свои навыки, Кита решил, что ему ни в коем случае нельзя уступить. Иногда он так увлекался тренировками, что забывал заканчивать их вовремя. Кита, весь такой спокойный и уравновешенный, хотел прорываться через свои границы возможного, наблюдая за тем, как это делает Хината.       Хината был монстром, прямо как Атсуму и Осаму, иногда как Аран. Но самым ужасным было то, что Хината заставлял людей вокруг себя голодать.       Хината нравился Ките куда больше, чем тот мог предполагать.       Из-за того, как Хината внимательно слушал инструкции и усердно работал. Из-за того, как волнительно он улыбался, выходя на поле. Из-за того, как он отдавал Ките честь, становясь похожим на маленького смешного солдатика, пока бегал по залу, убираясь с большим энтузиазмом, чем кто-либо в Инаризаки. Просто потому что так он мог оставаться на поле дольше, и это того стоило.       Из-за того, что Хината заставлял Атсуму волноваться перед игрой. Из-за того, как Осаму улыбался, угощая Хинату едой, приготовленной специально для него, и как Осаму отгонял Атсуму от этой еды. Из-за того, как Аран, сделав что-то крутое, бросал взгляды на Хинату, надеясь, что тот восхищается им, и с облегчением выдыхал и смущенно улыбался, когда Хината вертелся под ногами, о чем-то восхищенно лепеча.       Похожим образом Хината покорил и Акаги на сегодняшней тренировке, когда Хината продемонстрировал невероятный прием сверху, отбив одну из подач-планеров Атсуму. На их последней тренировке перед Национальными, Хината спросил, как тренироваться без посторонней помощи.       — Нацу-чан может попасовать тебе, — предложил Атсуму.       — Ну, не то, чтобы она очень хороша в этом, — лицо Хинаты искривилось так, как искривилось бы у любого старшего брата, которого попросили посидеть с младшей сестрой. Иногда напоминания о том, что Хината был просто обычным пацаном, были очень кстати, учитывая то, каким тот становился на площадке.       — Даже лучше, если это отвратительные пасы, ты сможешь быстрее отбивать их, — промямлил Осаму во время растяжки.       Хината поджал губы, — Наверное, — а потом он обернулся к Акаги, — Акаги-семпай, как ты научился так хорошо принимать мячи?       Акаги фыркнул. Хината примерял разные уважительные окончания, пытаясь умаслить Акаги, но пока ничего не работало. Но «семпай» обычно значило, что Акаги хотя бы ответит.       — Я играл в футбол.       — Ха?       Акаги вздохнул, откидываясь назад, чтобы размять бедра, — В начальной и средней школе я играл за вратаря. Начинаешь хорошо предсказывать траекторию мяча, летящего со скоростью 50 миль в час.       — Я не знал, что ты играл в футбол! — Аран повернулся к Акаги, — Почему ты переключился на волейбол?       — Пытаешься избавиться от меня, а Аран? — Акаги улыбнулся ему, выйдя из позы, в которой растягивался, и разлегся на полу морской звездой, — Мне казалось, что девушкам больше нравились волейболисты, потому что они высокие.       — Ты вступил в волейбольную команду, чтобы вырасти, Мичинари-кун? — плохо скрываемое веселье в голосе Атсуму слышали все. Акаги повернулся к Атсуму и прищурился на него.       Осаму захихикал, — Хах, ну не знаю, кажется, это не очень сработало.       Кита повернулся к Хинате, ожидая, что тот, как обычно, сделает близнецам замечание за то, как они общаются с семпаем. Кита очень ценил то, что Хината вмешивался в разговоры, когда близнецы начинали вести себя плохо, еще больше Ките нравилось, что Хинату близнецы слушались.       Вместо этого, Кита видит, что Хината слишком долго сидит в позе растяжки, с очень сосредоточенным лицом. Все остальные, ожидая хоть какой-то реакции от него, бросали на него смешные взгляды.       Атсуму потряс того за плечо, — Эй, Шоё-кун, ты там живой вообще?       Хината дернулся, проморгался и вскинул голову на ребят, — Да! — он крякнул и залился румянцем.       Осаму, сидевший с другой стороны, ткнул Хинату в щеки, — Земля вызывает Шоё-куна, — Хината нахмурился и отмахнулся от него, потирая щеку.       — Думаю, я могу сделать это, — прошептал Хината самому себе, брови его были сведены вместе, а взгляд был устремлен в пол.       — Сделать что, Хината-кун? — спросил Кита, пресекая попытки близнецов сделать что-то еще.       Хината моргнул и скромно им улыбнулся, — В школе есть футбольная команда, думаю, летом они будут собираться достаточно часто. Мне кажется, что они точно нуждаются во вратаре.       Кита задумчиво наклонил голову, — Чтобы тренироваться, как Мичинари-кун?       Хината лучезарно улыбнулся, — Да!       Акаги перекатился и с прищуром посмотрел на Хинату, — Ты и в волейбол-то особо не можешь, — он демонстративно проигнорировал надувшихся близнецов, — давай-ка пока сфокусируемся только на нем?       Хината чуть наклонил голову и пожал плечами, — Попытка не пытка, так?       Хината доказал им, по возвращении с Национальных, что да, попытка-то не пытка.       Кита держал Хинату на приемах, подающие сменялись один на другого, сначала сам Кита, потом Аран, за ним близнецы, и в конце Акаги. И тогда, Хинате удалось принять подачу Атсуму, ту самую подачу, когда он прыгает в своей обычной манере, а в прыжке меняет его на планер, ту самую, которую в живую он еще не видел.       Мяч полетел над сеткой, а Хината поразил всех, войдя точно в траекторию мяча, и в прыжке сделал прием, отправляя мяч туда, где стоял теоретический сеттер. Все наблюдающие встали в шоке, а Хината молча встал в исходную позицию, готовый к следующей подаче.       Тишину нарушил Акаги. Подойдя к Хинате, он схватил того за футболку и потряс, — Какого черта сейчас произошло?       На секунду у Хинаты был такой испуганный вид, будто его сейчас ударят, он смог только пробубнить, — Э-э-эмм…       Акаги даже не заметил заминки и продолжил трясти Хинату с широкой улыбкой, — Это было просто потрясающе! Пресвятое дерьмо! — он наконец отпустил Хинату и обнял его за шею, направив указательный палец Атсуму в лицо, — Твою подачу планер уделали, придурок!       А после, к всеобщему удивлению, Акаги приземлил руку на макушку Хинаты и принялся ерошить его волосы, пока тот пытался вырваться из объятий со смущенной улыбкой, — Посмотрите на моего маленького протеже! Он чертовски крут!       От этого заявления Атсуму резко пришел в себя, — Твое протеже — твоя задница! Это мы нашли Шоё-куна! — и он зло протопал к Хинате в попытке его освободить. Очевидно, двухнедельные тренировки с футболистами принесли свои плоды, раскрыв в Шоё дремавшие атлетизм и талант.       Монстр. Хината был монстром, и Ките нравилось наблюдать за его ростом из первых рядов.       Именно это, а также харизма и вежливость, стали причиной того, что Хината стал любимым кохаем Киты (ну, это по секрету).       Хотя, не по такому уж и секрету, учитывая как часто Кита хвалит Хинату во время тренировок. Все его внимание принадлежало Шоё, он засекал время для растяжки или осыпал его комплиментами. Или то, как он предвкушал увидеть атаки Хинаты, после их основной тренировки. Ну то есть, в комплиментах есть и практическая необходимость — от них Хината загорается желанием тренироваться сильнее. Хината — очень простое и очень очаровательное существо.       Еще один плюс в осыпании Хинаты комплиментами заключается в ревнивых взглядах, которые кидают на Киту близнецы. Кита не может понять из-за чего они расстроены больше — из-за того, что комплиментами одаривают не их, или из-за того, что это именно Кита вызывает такие яркие улыбки у Хинаты, но в любом случае это было уморительно.       Хината, раскачиваясь на пятках, со звездочками в глазах ждет, что же скажет Кита, а Кита наблюдает за Атсуму и Осаму, стоящими у тележки с мячами. Маленькие ревнивые кохаи.       — Я понял, что кроме телефона ничего и не записал о тебе, не мог бы ты сказать свой адрес и дату рождения, на всякий случай, — говорит Кита, поднимая свой блокнот.       Хината лучезарно улыбается, — Конечно! — и он продиктовал свой адрес. Кита, на самом деле, смирился с этими их тайными тренировками, как только вмешался в них. По правде говоря, то, как Близнецы и Аран помогали Хинате и защищали его, было очень мило. Теперь Кита понимал их.       Менее милым, конечно, был тот факт, где именно жил Хината — не так далеко от двоюродной бабушки Киты и ее сына. Точнее, немилым был тот факт, что никто из хулиганья, устроившего тайные тренировки, не догадался спросить, откуда Хината ездит каждый раз. Он мог бы простить Арана, тот, вероятно, думал, что все узнали близнецы. А вот Атсуму и Осаму он простить не мог — как за два месяца они не узнали, где живет Хината? Позвать его на ужин? Попытаться встретиться с его родителями? Бабушка Киты была бы в них разочарована.       И теперь, когда Национальные закончились, а лето вошло в полную силу, Кита мог уделить время исправлению ошибок близнецов.       — А когда у тебя день рождения? — спросил Кита с милой улыбкой, отрывая взгляд от ежедневника.       — 21 июня, — ярко улыбнулся Хината.       Кита замирает, карандаш застыл в миллиметре от бумаги. Он сконфуженно посмотрел на Хинату. Было уже 25 июля. Что значило, что они тренировались в том месяце прямо в день рождения Хинаты. Это была какая тренировка с Китой? Вторая? третья? Хината же просто улыбался, совсем не замечая панику, окутывающую Киту.       Подняв взгляд, Кита натыкается на застывших в ужасе Атсуму и Осаму, которые уставились на затылок Хинаты. Стоящий в стороне Аран тоже застыл, так и не поднеся к себе бутылку с водой. Акаги же уставился куда-то вдаль, брови его были сведены вместе.       Кита снова переводит взгляд на близнецов, которых от этого передергивает. А, так значит, его замешательство видно на лице.       — Это было месяц назад, — слабо говорит Аран, голос его такой тихий, что его едва слышно там, где стоят Кита и Хината. Хината посмотрел на него и кивнул, –Ага!       Кита взял небольшую передышку от воспоминаний того, как они провели ту тренировку. Он листает блокнот, периодически посматривая на Хинату, — Это было то занятие, когда мы играли 3 на 3, — да, тогда была их первая игра 3 на 3, Кита решил проверить, как Хината справится с наблюдением сразу за двумя игроками. По началу ему было сложновато, но к третьему сету он привык.       Улыбка Хинаты стала до безумия широкой, — Да! Это было так классно!       Наконец Осаму вышел из оцепенения и поднял руку, указывая пальцем на Хинату, — Ты даже не упомянул, что у тебя день рождения, — Кита надеялся, что эту энергию он направит на что-то полезное, например, найдет хороший подарок Хинате.       Хината потер заднюю часть шеи, выглядя почти огорченно, — Да, я просто не хотел поднимать шум, это всегда неудобно — говорить кому-то, что у тебя день рождения, в свой день рождения, так ведь? — он пожимает плечами, теперь он потирал икру. Так, будто это не было проблемой.       Хината убрал обе руки за спину, покачиваясь с пятки на носок, его щеки немного заалели, — Кроме того, было правда классно, мама приготовила мне торт… — его щеки покраснели еще сильнее, а сам он отвел взгляд, — Это мой любимый день рождения, мне удалось поиграть с вами, ребята.       Сердце Киты болезненно сжимается, пока он наблюдает за Хинатой, уставившимся в землю.       Аран напротив них, как-то странно фыркает и отводит взгляд. Осаму и Атсуму отвернулись, закрывая лицо руками. Кита уверен, что услышал, как Атсуму бормочет что-то о том, что это все из-за лука. Даже у Акаги на лице была какая-то болезненно нежная улыбка.       Приняв решение, Кита поднимает руку, чтобы погладить Хинату по волосам, привлекая его внимание, — Ну, думаю, нам стоит отпраздновать, а? — спросил Кита со сдержанной улыбкой.       — О, нет! Я не хочу причинять кому бы то ни было неудобства, — ответил Хината, размахивая рукой перед лицом.       Атсуму подошел к нему, его лицо было красным, а глаза блестели, на губах играла злобная улыбка. Он схватил Хинату, — Нет! Это твое наказание, за то, что не сказал нам. Тебе придется отпраздновать день рождения с нами.       Осаму тоже подошел к Хинате, взъерошил ему волосы, пока тот извивался в объятиях Атсуму, — Да, ты почти утаил от нас возможность поесть с тобой тортик, Шоё-кун.       Атсуму хмыкает, — А еще, мы заставим Мичи-куна петь для тебя, хотя у тебя и могут начать кровоточить уши.       — Эй!       Хинате удается потыкать Атсуму в бок, от чего тот рассмеялся и отпрянул от него. Хината прячется за Китой, как только освобождается. Кита борется с острым желанием скрыть Хинату рукой, но понимает, что это физически невозможно. Возможно, эти тренировки сделали его очень ребячливым.       — Только если вы, ребята, уверены…– с сомнением говорит Хината.       Аран закинул рюкзак на спину, — Лучший день рождения - это тот, который ты провел с друзьями, так ведь? — глаза Хинаты засияли, и он очень активно закивал головой.       — Чт… Э-эй! Нечестно! И почему Арану достаются все крутые фразы! — жалуется Атсуму, шутливо выпячивая губу. Маленькие драматичные кохаи.       — Да, Аран-кун, обычно ты не такой крутой, — соглашается Осаму, задумчиво поджав губы.       Аран уже было повернулся к ним, с упреком на кончике языка, но тут перед ним выскочил Хината, — Это потому что Аран-сан самый крутой! — глаза Хинаты расширились, он только что понял, что покинул свое убежище за Китой.       Атсуму усмехается еще сильнее. Вместе с Осаму, они хватают Хинату, поднимая его над землей и принимаясь перетягивать его, как в игре с канатом. Хината же визжал от смеха все это время.       — Кто из нас круче, Шоё-кун? — крякнул Атсуму. Кита наблюдал, как близнецы смотрели друг другу в глаза, молча согласившись с тем, что Хинату нужно подбросить в воздух, поймать, а потом снова подкинуть.       — Очевидно я, — сказал Осаму, чуть не уронив ноги Хинаты. Кита подавил желание прекратить все это. Кажется, что Хината веселится.       К счастью, Аран не переживал о веселье, а переживал о сохранности Хинаты и его головы, — Не уроните Шоё! — неуверенно закричал он.       Атсуму с братом прекращают, смех Хинаты затихает, и все они смотрят на Арана с удивлением, — Мы не уроним! — оскорбленно отвечает Осаму.       — Со мной все в порядке! — чирикает Хината, вполне довольным тем, что братья с ним так играют.       — Да, это просто праздничные подкидывания, Аран-кун, — говорит Атсуму, закатывая глаза и снова подкидывая Хинату, от чего тот снова смеется.       Аран оборачивается, с мольбой смотря на Киту, но тот просто пожал плечами, — Ну, пока Хината не против, пусть веселятся, — Атсуму и Осаму, вместе со своей жертвой, кричат «Ура!», и снова начинают свои игрища.       В конце концов, они ушли, голод был сильнее желания поиздеваться над Хинатой.       — Куда мы идем? — спросил Акаги, убрав руки за голову.       — Где бы ты хотел покушать, — начинает говорить Кита, проведя взглядом по Атсуму и Осаму, прежде чем продолжить, — Хината-кун?       Хината пожимает плечами, он слегка подпрыгивает, идя вместе с близнецами, — Мне все равно, пока это дешево!       Атсуму обнял Хинату за плечо, опираясь на него всем весом, — Это твой день рождения, мы не собираемся заставлять тебя платить.       Хината хмыкнул, но не оттолкнул Атсуму, — Мой день рождения был месяц назад, так что все…       Осаму перекинул руку, так же опираясь на Хинату, который уже выглядел так, будто борется за жизнь, — Но узнали-то мы о нем сегодня, так что и отмечать будем сегодня. Так, что ты хочешь поесть?       — Вы, ребята, можете отстать? Вы тяжелые, — жалуется Хината, от этого Атсуму и Осаму злобно ухмыляясь, притворяясь бескостными. Хината остановился и не упал только из-за своего упрямства.       Кита был удивлен. Он всегда знал, что ноги Хинаты довольно сильные, раз уж он так быстро может бегать от одного конца поля до другого, но удержаться под общим весом близнецов? Если езда на велосипеде так влияет на его ноги, то Ките надо серьезно подумать о режиме тренировок. Или даже поменять их?       — Шоё, сколько ты жмешь? — спросил Аран, остановившись в ожидании, пока Атсуму и Осаму прекратят свои проделки.       Хината поднимает голову, — Что? — слегка напряженно спросил он.       Атсуму отстранился, освобождая Хинату от половины его ноши, — Ты не знаешь, что такое «жать»? — Хината качает головой, а вес Осаму почти перевешивает его.       Осаму отталкивается от Хинаты, и ему, в отличии от Атсуму, почти удалось опрокинуть Хинату, — У вас в школе нет тренера или тренажерки?       Хината моргает, опять качая головой, — У нас и спортивного зала-то почти нет, — он озадачено смотрит на Арана, — а что, в школе должна быть тренажерка?       Аран пожимает плечами. Кита был уверен, что в средней Яко должна быть одна, но, конечно, это была сильная школа, выпускающая хороших атлетов, — В моей не было, — аккуратно встревает Кита.       — В моей тоже, — кивает Акаги, — так мы выберем все-таки место, где поесть? — он многозначительно смотрит на Хинату, который немного ерзает.       — Ну, я даже не знаю какие тут есть кафе… — говорит Хината, пожимая плечами.       — Может, мы выберем что примерно хотим поесть, а Шоё уже выберет сам? — предложил Аран, который всегда был добродушен и неконфликтен. Хината благодарно ему улыбается, также как и Кита.       — Суши! — тут же говорит Атсуму.       — Бургеры! — предлагает Акаги.       — Карри — неплохой вариант, — размышляет Аран, полностью игнорируя крики Атсуму о том, что для таких блюд слишком жарко.       — Тут недалеко есть местечко с очень хорошим агедаши тофу, — говорит Кита, оборачиваясь через плечо. Он уже так долго не ел этот тофу, а он так идеально подходит для завершения тренировки.       Они все поворачиваются к Осаму, чтобы услышать его идею. Осаму потирает подбородок, после скрещивает руки на груди и задумчиво хмурится. Он потер пальцем бровь. Атсуму позвал его по имени. Осаму пожевал губу, он выглядел еще задумчивее. Наконец, Осаму поднимает взгляд вверх и обреченно говорит, — Я не могу выбрать, — Хината утешительно похлопал его по плечу.       — Ты не тот, кто выбирает, Саму! — отвечает Атсуму, указывая пальцем на брата. Осаму отвечает ему угрюмым взглядом. Они обернулись на Хинату, который переминался с ноги на ногу и задумчиво кусал губу.       — Поесть суши звучит неплохо? — предлагает Хината. Атсуму вскрикивает, обнимает Хинату за плечи, и тащит его вперед.       — Вот поэтому ты мой любимчик, Шоё-кун, — он помахал остальным, чтобы те пошли за ним, — мы можем пойти в Тануки Суши, — Осаму напевает что-то о сашими, следуя за ними.       Аран корчится, — Икебукуро ближе и там вкуснее.       Атсуму не останавливается, но закатывает глаза, оборачиваясь на Арана, — Да, но в Тануки чуторо всегда лучше.       — Мне нравятся суши нигири в Misoya, — возражает Кита, но он все же следует за Атсуму. Он уже довольно голодный, и жаркий спор на улице явно не решение его проблемы.       — А мы можем не ругаться, а поесть? — пожаловался Акаги, повторяя мысли Киты. Акаги просто схватил Арана за руку и потащил за собой.       И наконец-то они пришли и сделали заказ, Хината сел во главе стола, а Кита оказался напротив него. Близнецы сидели на одной стороне, а Аран и Акаги на другой.       — Нам нужно познакомить его с Ринтаном, — говорит Атсуму, возвращаясь к теме недостатка у Хинаты базы игры в волейбол.       Осаму поморщился, — Суна просто научит его плохому.       — Шоё-кун не такой идиот, и он не будет лениться, как Ринтан, — Атсуму принюхался. Кита спрятал улыбку за чашкой чая, сделав глоток. Суна мог быть ленивым, но его режим тренировок всегда был впечатляющим. Кита сделал в уме пометку о том, чтобы добавить часть тренировок Суны к тренировкам Хинаты.       — Я больше думал о том, что он научит Шоё-куна плохим словам и всякому такому, — пояснил Осаму, отпивая немного воды. Хината с веселой улыбкой наблюдал за происходящим. Ему даже стало немного смешно от предположения, что он, ученик средней школы, не знает плохих слов. Кита же не очень понял, что значит выражение лица кохая. Две недели тому назад Хината читал Атсуму лекцию о том, что хорошие люди говорят «какашки», а не «дерьмо».       У Атсуму расширились глаза, — Черт! Ты прав, — Хината на это фыркнул, чем вызвал сияющую улыбку у Атсуму. Кита еще раз скрыл смешок — его очень забавляло то, как Атсуму пытался угодить Хинате. Ему нужно подумать над тем, как использовать это в следующем году, когда Хината к ним придет.       А потом он моргает. Хах. Когда он начал думать о том, что Хината сто процентов попадет в Инаризаки в следующем году? Ему следует немного умерить свои ожидания. Но… То, чему он стал свидетелем, их дружба — разве она не продлится и дальше?       Отвлеченный своими мыслями, Кита пропустил мимо ушей, разговоры Атсуму, Осаму и Акаги о тренировках Хинаты. К счастью, Аран всегда рядом, чтобы прийти на помощь.       — Ребята, давайте немного успокоимся. Шоё все еще растет, и если переусердствовать, то он перестанет расти.       Хината издает звук, наполненный таким ужасом, что все, сидящие за столом, прикусывают губы, чтобы не засмеяться. Хината очень жизнерадостно относился ко всему. Кроме своего роста. Наверное, это была единственная вещь, из-за которой он чувствовал себя неуверенным. Даже оценки, колебавшиеся от средних до плохих, не могли вывести его из себя, он просто говорил, — Я просто не очень умен.       Однако рост — это совсем другое.       Атсуму четко и ясно объяснил Акаги и Ките, еще в самом начале их суперсекретных тренировок, что ни в коем случае нельзя шутить о росте Хинаты, это было их первое правило, после Кита добавил еще несколько. На это Акаги справедливо заметил, что Осаму иногда называет Хинату «Коротышка». Ласковое прозвище — можно. Оскорбления, связанные с ростом Хинаты — уголовное преступление в глазах близнецов Мия.       Хината хлопнул себя по щекам, его глаза расширились от страха, — Повлияет ли езда на велосипеде на рост? — вскрикнул он. Все за столом неуверенно переглянулись.       Тема плавно перетекла в разговор о том, как хорошо Инаризаки выступит на весенних Национальных и предстоящем турнире в префектуре. Акаги упомянул о летнем лагере через неделю. Осаму спросил, что будет делать Хината пока их не будет.       — Забыл сказать! У одного фермера, недалеко от меня, сын был блокирующим в колледже. Мы договорились, что, если я помогу на ферме, он мне поможет потренировать блок, — рассказал Хината, со звездочками в глазах. Это, вдобавок к тем тренировкам с футболистами, произвело на Акаги впечатление.       — Где он играл? — спросил Атсуму, проглотив сашими. Хината ответил ему, а Атсуму среагировал на это своим недовольным лицом, — Иу, это школа третьего дивизиона, думаю, он не очень хорош, просто высокий.       — Атсуму, — вскрикнул Аран, потерев лоб.       — Что? Это правда, — фыркнул Атсуму, набив рот нигири с лососем, — Не моя вина, что Шоё-кун окружен какими-то лузерами.       Хината с безразличием посмотрел на Атсуму, отчего тот поумерил свой пыл, — Мне нужны люди, с которыми можно потренироваться, и я рад каждой возможности, — Хината повернулся и ткнул Атсуму в щеку, набитую едой, — а ты мог бы быть и помилее.       Атсуму вздохнул, отвернулся, пробубнил свое «Прости» с набитым ртом и потянулся за еще одним нигири.       — Ха-ха, — Осаму самодовольно улыбнулся. Кита наблюдал за тем, как Атсуму повернулся к брату, на его лице было написано, что он очень хочет кинуть в Осаму едой. Теперь им запрещено ходить в Tanuki sushi с Китой.       Но беспокоиться ему не нужно было — Хината уже повернулся к Осаму, — Осаму-сан, не думай, что я не видел твоего лица, ты думал тоже самое, — Осаму замолчал, откусил немного и отвернулся, принявшись задумчиво жевать. Теперь настал черед Атсуму самодовольно улыбаться, ведь Осаму выдохнул едва слышно «Прости», прежде чем проглотить еду.       Акаги наблюдал за разворачивающейся картиной, положив голову на сложенные руки, — Черт, приятно знать, что все, что нужно, когда в следующий раз вы, два идиота, вцепитесь друг другу в глотки, это натравить на вас Шое-куна, — сказал он со смешком.       Атсуму и Осаму взглянули на него нечитаемым взглядом и вернулись к еде.       Когда все уже почти доели, Осаму, который разделался с едой самый первый, наклонился к Хинате и спросил, — Какой торт ты хочешь?       — Ох, нам не нужен еще и торт, — беспокойно говорит Хината. Кита вспомнил, каким Хината был радостным, когда перед ним поставили заказ, его надутые щеки и то, как он ерзал на стуле в нетерпении. Он задался вопросом, какое бы лицо сделал Хината, поставь перед ним торт только для него.       Атсуму, видимо, думает о том же, потому что он хлопает рукой по столу, серьезно глядя на Хинату, — Мы покупаем торт.       — Но только если Шоё-кун действительно хочет торт, — вздохнул Аран, покачав головой.       — Да, мы не будем никого заставлять есть торт, только потому что вы двое хотите его, — добавляет Акаги.       — Хината-кун, ты хотел бы поесть торт с нами? — спрашивает Кита, отпив немного чая. Он надеялся, что ответ будет положительным, особенно когда стало ясно, что все хотели торта.       Хината поерзал, его щеки покраснели, но он все же энергично покивал головой. Атсуму и Осаму вместе вскрикнули, Атсуму хитро посмотрел на Акаги, — Мы постараемся, чтобы Мичи-кун не пел очень громко, не хотим, чтобы твои перепонки лопнули, Шоё-кун, — его улыбка стала еще шире, когда Акаги зло посмотрел на него.       После того, как они поделили чек на пять частей, Атсуму силой запихивает кошелек Хинаты в его сумку, они уходят из суши-бара и идут в ближайшую пекарню, где, по словам Осаму, был самый вкусный клубничный торт. С тортом в руках, они доходят до комбини, где берут вилки, свечи и зажигалку, после вся компания направляется в парк, чтобы посидеть за столиком для пикника.       — А нам не нужны тарелки? — серьезно спрашивает Хината, с вилкой в руке. Осаму открыл торт, показывая всем, какую красоту выбрал. Кита приступил к работе — разложил вилки, распаковал свечи и вставил их на торте. Он вручил зажигалку Арану — единственному человеку, которому он доверял огонь.       Атсуму криво усмехнулся Хинате, — В семье Мия мы делаем именно так. Каждый получает по вилке и начинает есть торт, никаких тарелок, — Осаму кивает.       Аран наклонился к Хинате, чтобы прошептать, — Так делают только в их доме, потому что они постоянно спорят, что кому-то достался кусок больше, так и рождаются традиции.       Хината серьезно кивает и широко улыбается.       — Не надо делать из нас животных, Аран-кун, — ворчит Атсуму, наблюдая как тот зажигает свечи.       Кита вытащил телефон, чтобы сделать фото, и у него получился очень красивый и откровенный снимок, где все улыбаются.       Хината хмуро на него посмотрел, — Кита-сан, вы тоже должны быть на фото, — близнецы на это обернулись и осуждающе на него посмотрели.       Кита уже хотел было от них отмахнуться, но Аран толкнул его локтем ближе к ребятам и забрал телефон из рук. Моргнув, Кита все же сдался без боя. Аран умело расположил телефон в руке и потянулся пальцем к кнопке. Поймав взгляд Киты, он говорит, — У меня самые подходящие руки для селфи, — он подмигивает.       — Все делаем знак мира! — зовет всех Хината после того, как первый снимок был сделан. Через экран Кита видит, что близнецы, Акаги и Хината показали этот символ с глупым выражением лица. Немного неуверенно Кита поднимает руку и тоже ставит пальцы в нужную позицию. Аран высовывает язык, повторяя за всеми, и делает фото.       — Аран, все, достаточно фото. Время Хинате-куну задуть свои свечи, — сказал Кита, забирая телефон у Арана, который с улыбкой рассматривал получившиеся фото. Он хотел сделать их своими обоями — они ужасно милые.       Акаги усмехается, наклоняясь вперед, — Да, да! Узнаем сколько девушек у тебя было.       Хината непонимающе на него посмотрел и наклонил голову, — Ни одной? — его ответ сильно смешит близнецов.       Акаги щелкает языком, — Иногда тебя не интересно дразнить, Шоё.       Близнецы с этим не согласны. И, уничтожая торт, они рассказывали, как легко можно вывести Хинату из равновесия. Кита втайне делает несколько снимков с раскрасневшимся надутым Хинатой и улыбающимися ему близнецами.       Наблюдая за тем, как ребята шутят, смеются и делятся историями, Кита думал, что поедание торта толпой может стать хорошей традицией команды. Он достал блокнот и сделал пометку о том, что они обязаны повторить все это в следующем году, когда Хината присоединится к команде.       Кита уверен, что все в Инаризаки будут обожать Хинату.