Рядом с тобою всегда

      — Папа! — возмущенно сказала Гермиона, въехав на кухню. — Я же сказала, что мне с Гарри всю жизнь жить, почему у нас комнаты разные?       — Дочка, но неудобно же тебе будет, да и ему…       — Неудобно на потолке спать, — заявил мальчик, аккуратно паркуясь. — Одеяло падает.       — Не знал бы, что тебе пять лет, парень, — удивленно сказал мистер Грейнджер. — Подумал бы, что ты уже отслужил где…       — Пять лет — тоже срок, — пожал плечами Гарри.       — Папа! Ты меня не слушаешь! — возмутилась девочка. — Я сейчас плакать буду!       Гарри закрыл глаза и зажал руками уши. Мистер Грейнджер оценил пантомиму и вздохнул.       — Не надо, доченька, сейчас все исправим, только покушаем, хорошо?       — Эта… Папа, — обратился к нему мальчик. — Если вы Гермиону за что-то наказать захотите, то лучше меня, хорошо?       — Гарри… — прошептала миссис Грейнджер. — Роберт? Что это?       — Это, дорогая, — улыбнулся мистер Грейнджер, — рыцарь. Вот такие они бывают в пять лет… И собой закрыть, и задницу… хм… Гарри, мы не бьем детей, не принято у нас.       — Это ура, — кивнул мальчик. — Но если что…       — Если что, я тебе скажу, давайте уже кушать, что ли.       Дети налегли на очень вкусную кашу. Гарри посматривал за Гермионой одним глазком и, заметив, что ее кресло отъезжает, сманеврировал, помогая ей подъехать поближе.       — Тут тормоз есть, любимая.       — Страшно перевернуться, — растеряно улыбнулась девочка.       — Там сзади колесики, они не дадут, — шепнул ей мальчик.       — Заботится… — прошептала миссис Грейнджер.       — Ну, она планы свои озвучила, видимо, он не против, — улыбнулся мистер Грейнджер.       — Но, дорогой, в пять лет?       — Как сказал наш будущий зять, пять лет — тоже срок, — рассмеялся отец семейства.       — Все бы тебе шутить…       Когда Гермиона поела, Гарри вытянул ее тарелку и вместе со своей отвез в мойку. За ним с интересом наблюдали взрослые. Когда мальчик включил воду, явно намереваясь помыть посуду, миссис Грейнджер не выдержала:       — Спасибо, сын, но разреши, я это сделаю?       От такого обращения мальчик на минуту замер и посмотрел в глаза миссис Грейнджер с тем выражением… «Ты меня действительно так назвала? Я не ослышался?» Миссис Грейнджер обняла мальчика и поцеловала в макушку.       — Ты наш сын, Гарри. Что там у тебя с Мионой выйдет — неизвестно, но ты останешься нашим сыном. Это понятно?       — Спасибо… — прошептал мальчик.       — Вот! А ты не верил! — налетела на него Гермиона. — Мама, папа, мы к нам!       — Какие-то они слишком взрослые стали, Роберт, ты не находишь? — спросила миссис Грейнджер, когда дети умчались.       — Так они на той стороне побывали, любимая, — грустно ответил муж.       — А мне ты этого не говорил…       — Не хотел волновать… Этот парень дочке спас жизнь, но мне кажется, они как-то связаны…       — Ты же не веришь в предназначения?       — А как называется вот такое поведение?       — Да, ты прав. Иди, переставь им кровать, а то в одной неудобно будет.

***

      — Гарри, напряги свою извилину, только не обкакайся, — услышал мистер Грейнджер, подходя к комнате дочки, и закашлялся.       — Ну вот, ты папу напугала, — улыбнулся мальчик.       — Э-э-э… Ты не обиделся? — спросил мистер Грейнджер.       — На Гермиону? — сделал большие глаза Гарри. — На нее нельзя, я ее люблю.       — А я люблю его, — сразу же сказала девочка, обнимая своего мальчика.       — А почему тогда ты с ним так… — начал папа.       — Потому что… — задумалась Гермиона.       — Она так меньше нервничает, а мне не обидно, — сказал мальчик. — Вот когда перестанет язвить, значит, дело плохо.       — Вы уже сложившаяся семья, как я погляжу, — сказал папа. — Может, вам и кровать одну на двоих?       — А можно? — спросила девочка.       — Ну пока можно, — ответил мистер Грейнджер.       Когда папа ушел, Гермиона вернулась к прерванному занятию — расспрашивала Гарри.       — Значит, говоришь, остаточный запах Дамблдора?       — От него вечно этим мармеладом несет, помнишь?       — Ой, фу… Помню, — скривилась девочка.       — Вот, был такой запах в палате, зна-ачит…       — Значит, он там был и махнул на тебя рукой… Потому что… Потому что…       Гермиона неожиданно заревела. Она самозабвенно ревела, а Гарри обнимал свою девочку, не делая даже попыток успокоить. Когда в комнату вбежал мистер Грейнджер, мальчик предостерегающе поднял руку, останавливая его. Гарри прижимал к себе самозабвенно ревущую девочку и лишь слегка укачивал ее, шепча что-то на ушко. Постепенно девочка успокаивалась и вдруг широко зевнула.       — Папа, помоги, пожалуйста, устроить Гермиону на кровати, — попросил Гарри. — Ее накрыло осознанием, надо было пореветь.       — А тебе не надо? — осторожно спросил мистер Грейнджер, раздевая и укладывая девочку под одеяло.       — А мне нельзя, — ответил мальчик. — Я мужчина. Если я размякну, то совсем плохо будет.       — Ложись и ты, помочь?       — Спасибо, думаю, справлюсь, — быстро разделся Гарри, казалось, отсутствие ног его совсем не беспокоило.       Укрыв детей одеялом, отец семейства тихо вышел, а Гарри обнял свою засыпающую девочку, прижимая к себе, отчего та совершенно успокоилась и засопела носиком. Через несколько минут сморило и мальчика.       — Знаешь, дорогая, — сказал жене мистер Грейнджер. — У мальчика стальная воля, мало кто из взрослых такой может похвалиться. И мышление совсем не детское.       — Да, дорогой, я заметила, на тебя похож — такой же фаталист.       — Эй, я не фаталист!