Твоя боль для меня больнее собственной…

Ты мой наркотик, Вай. Какое к чёрту Мерцание, это просто детские игрушки, по сравнению с твоими глазами… Кейтлин боялась потерять Вай снова, каждая новая передряга разбивала ей сердце, она всё ещё видела перед глазами тот день, когда миротворцы разлучили её с единственной во всём мире девочкой, отчаянной, прекрасной, свободной, непокорной судьбе. Они знали друг друга тогда всего какие-то несколько часов, но как прекрасны они были… Вай улыбалась, помогала Кейт залазить на самые высокие крыши, рассказывала о семье, о Вандере, они вместе гоняли птиц на мосту между двумя городами, ели украденные Вай булочки, Кейтлин хохотала и в душе всё цвело, оживало… Почему внутри ещё маленькой девочки было ощущение пустоты? Неужели она не должна была быть жизнерадостной, весёлой, беззаботной, постоянно?.. Вай видела в ней глубокую печаль, а рассказывать о себе Кираманн не хотела, мрачнела при вопросе о своём доме, родителях, а Вай не стала лезть в душу, это она переняла от Вандера, как и свою проницательность. Кейт даже не назвала своего имени, как и Вай, всё это время было не до того, так сильно они были поглощены друг другом. Кейтлин смотрела на Вай с нескрываемым восторгом, она всегда мечтала о такой подруге - о ком-то, кто не станет задавать лишних вопросов и примет её полностью, такой, какая она есть, не засмеётся в лицо, не обесценит её личные достижения, не поставит знак равно между ней и принадлежностью к влиятельной семье. Сейчас, спустя много лет, Кейт чувствовала, что на Вай можно положиться. За её спиной она ничего не боялась, прижималась к любимой хулиганке так отчаянно и безрассудно, как только представлялся хотя бы малейший случай. «Ты плачешь, Кексик? Почему?» Кейт смотрела на неё округлившимися от страха глазами, в очередной раз перебинтовывая новую рану, полученную в сражении с людьми Силко, и сама дрожала от боли. «Вай, мы должны убраться отсюда. Я понимаю, ты хочешь спасти сестру, но…» слова комком застряли в горле. Она знала, чем снова обернётся этот разговор… Ничего нельзя изменить, я не могу заставить её выбирать, но я не могу видеть, как она подставляет себя опасности. «Кейт, я не могу её бросить… Снова. Я должна попытаться найти выход. Я верю, что внутри Джинкс Паудер ещё жива!» «Но она стреляла в тебя, в нас…» шёпот смешивался с тихими рыданиями, Кейт уткнулась лицом в колени девушки с огненными волосами и прижалась к ней с новой силой. Вай помрачнела. Кейтлин была права. Там, в стычке с поджигателями, она увидела в глазах Паудер настоящую жестокость, которая просто шокировала её. Всю свою жизнь Вай дралась, защищаясь. Она вынуждена была стать сильной. Сначала она старалась уберечь свою семью, своих друзей, всех, кто ей был дорог, и порой чувство ответственности толкало её на безрассудные поступки. Она не сжимала кулаки, чтобы нападать и делать больно. Чужие страдания вовсе не забавляли её, Вай не добивала своих противников. Но Джинкс… Паудер… Она смеялась, убивая и убивала ради развлечения. «Я… Я не знаю, Кексик. Я никогда не видела её такой. Кажется, она совсем слетела с катушек…» Кейтлин было тяжело. Она была на стороне Вай безусловно и до самого конца, готова была идти за ней куда угодно, подстраховывать в любой опасности, успокаивать её по ночам, когда ту мучали кошмары, залечивать её раны, убеждать в том, что всё будет хорошо, даже если сама не была полностью в этом уверена. Здесь, в убежище поджигателей они нашли покой, на какое-то время, смогли перевести дух и полностью оправиться от встречи с Джинкс. Кейт взяла израненную руку Вай и нежно поцеловала, прильнув к ней щекой. «Кейт…» лицо Вай залила краска. Этот поцелуй был куда более интимный и трогательный, чем прежде, такие чувства были вновинку для девушки, привыкшей быть дерзкой и прятать за самоуверенностью ранимое и невероятно доброе, на самом деле, сердце… «Я люблю тебя, Вай» Зрачки расширились, в голове помутнело, ладони вспотели, тело ослабело, ответные слова застряли в горле… «Я не оставлю тебя, слышишь?» Звучит как угроза. Мгновение и лицо Кейт становится решительным, серьёзным. «Я буду с тобой всегда и, чёрт бы меня побрал, даже если ты захочешь прогнать меня, если скажешь, что мы не можем быть вместе, я догоню тебя и выбью из тебя всю дурь, а потом замучаю своими ласками!» Вай улыбается, гладит лицо Кираманн. «Я знаю, Кексик (всегда называет её так, когда чувствует себя смущённой, слабой, застигнутой врасплох). Я не уйду, обещаю…»