R. E. G. (ruined everything good)

С тех пор, как Ремус покинул дом, Сириус, ожидаемо, не двинулся с места. Он тихо сел рядом с обувным шкафчиком и не отреагировал, даже когда Джеймс, не выдержав, вышел в коридор и попытался позвать его поесть. После двадцати минут непрерывных уговоров и короткого отмахивания словом «жду», парни сдались и отлеветировали в коридор диван, чтобы старший Блэк сидел на своём посту хотя бы с удобством. Регулус, непривычно молчаливый, ушёл на кухню, чтобы попытаться приготовить обед. Джеймс, около часа переваривавший тяжёлое утро сидя рядом с Сириусом и пялясь на дверь, решил навестить его, когда показательный грохот на кухне смолк. Он нашёл Регулуса в непривычной позе. Закрыв глаза, парень упёрся лбом в холодильник и что-то неслышно бормотал себе под нос. Джеймс неловко кашлянул, привлекая к себе внимание. Регулус испуганно дёрнулся и открыл глаза. Время словно застыло в янтаре. Вечернее солнце освещало просторную кухню, которой Альфард, видимо, никогда не пользовался; на стене тикали часы. Было неспокойно. Напряжённо. И Джеймс ненавидел всё то, что повисло в воздухе после ухода Дамблдора. – Так ты не… – несмело начал он, но Регулус быстро перебил его взмахом руки. – Я не собираюсь это обсуждать. – Да, конечно, просто… – Джеймс неловко почесал затылок и подступил ближе. Последние несколько недель, последние несколько часов перевернули его жизнь с ног на голову. И ему так много хотелось сказать мальчику, который вызывал к себе такое уважение, что становилось тяжело дышать. Он решил начать с простого. С того, что, он уверен, Регулус, этот честолюбивый и хрупкий мальчишка, всегда мечтал услышать. – Сириус был бы так горд тобой, – сказал он тихо. Бледная тень прежнего Сириуса сидела в коридоре бесшумно, но уже было ясно, что он многое понимает, поэтому Джеймсу пришлось добавить в голос твёрдости. – Он будет так горд, – Регулус ничего не ответил. Джеймс позволил себе говорить дальше. – И я тоже. Он не был уверен, что Регулусу это было хоть немного важно. Но всё-таки не сказать не мог. – Ты столько всего сделал, – продолжил он. – Пока мы устраивали болото в коридоре заклинаний, ты так усердно трудился… – Не надо… – тихо попросил Регулус, опуская взгляд, но Джеймс осмелел настолько, что смог шагнуть к нему вплотную, осторожно заключая его небольшие ладони в свои. – Я хочу помочь тебе, – твёрдо проговорил он, зная, что после тех «Круцио» ему нисколько не поверили. Джеймс так хотел доказать, что для него это не просто слова. – Мерлин, я так хочу помочь тебе. Если хочешь, я… – он запнулся, и гениальная мысль озарила его. – Я приму Метку. Регулус резко вскинул подбородок, а его серые глаза словно стали больше. – Что? – Я приму Метку, – повторил Джеймс, чувствуя, что в его предложении есть логика. – Встану рядом с тобой. Если что-то вдруг пойдёт не так, я защищу тебя. Я буду драться. Зубами, когтями, запрещёнными – чем угодно. Я буду драться. Я старше, я хорош в дуэлях, правда... – Перестань, – зашипел Регулус, рукой закрывая ему рот. Джеймс застыл, не отрывая от его лица тёплых, взволнованных карих глаз. Регулус ощутил мягкость его губ подушечками пальцев и медленно отвёл руку. – Я хочу спасти тебя, – прошептал Джеймс, перехватывая его запястье. Регулусу стало почти физически плохо. Никто и никогда так о нём не заботился. Даже Сириус. Ты уже спасаешь меня. В коридоре раздался грохот, хлопнула дверь. – Сириус! – простонал голос Ремуса из коридора и перешёл на крик. – Джеймс! Не сговариваясь, парни рванули в коридор. Ремус мелко дрожал в руках обнимавшего его Сириуса, на бледном лице лихорадочно горели зелёные глаза. – Лунатик? – удивился Джеймс, глядя как тот аккуратно выбирается из объятий Блэка. – Что случилось? – Моего отца нет дома, – прохрипел Ремус, цепляясь за поддерживающую руку Сириуса. – Вышел по делам? – неуверенно предположил Джеймс, но Регулус цыкнул и дёрнул его за рукав. От этого нервного движения последние тормоза Ремуса слетели. – Я просидел дома несколько часов! Послал ему Патронуса, но он всё равно не вернулся, – в некогда спокойных глазах цвета свежей листвы сверкала чистая ярость. – Кто-то забрал его. Волан-де-Морт забрал его. – Давай не будем спешить, – попытался говорить спокойно Регулус, внутренне содрогаясь. Он давно догадывался, что именно этим всё и закончится. Их мнимое перемирие, спокойствие. Настало время действовать. Регулус коротко оглядел парней и вновь повернулся к Ремусу. – Переместимся к тебе, у вас же есть камин? – Я сказал отцу закрыть его, когда мы разговаривали на прошлой неделе. Нужно трансгрессировать. Парни нервно переглянулись. Джеймс ещё не прошёл аттестацию, а Регулус даже не был на курсах подготовки. Трансгрессировать умел только Ремус, а с неопытным и нервным магом перемещаться – себе дороже. Джеймс сжал зубы, принимая решение. По-другому и быть не могло. – Сможешь перенести меня вместе с собой? – спросил он у Ремуса. – У меня экзамен только через две недели. – Нет, – неожиданно откликнулся Сириус и неаккуратно дёрнул Ремуса к себе за плечо. – Нас. – Сириус, мне нужно… – Помогу, – перебил его внезапно ослабевший голос Блэка, упрямо сжимая губы. – Сириус… – попытался воззвать к другу Джеймс, но тот яростно зарычал и вцепился в отвороты футболки Ремуса. – Без меня. Нет, – взгляд его потемнел. – Обещал. Ремус попытался оторвать его руки от себя, но едва коснувшись крепко сжатых кулаков, потерял решимость. Что-то, куда сильнее его воли и разума, не позволяло оттолкнуть Сириуса. Это не была жалость к повреждённому уму и сочувствие к его привязанности. Просто сидя там, в отсыревшей гостиной в ожидании отца, он понял, что ему крайне сложно находиться в замкнутом пространстве без звука сиплого сопения Сириуса. Трансгрессировать вместе – это подвергнуть Сириуса опасности. Это отвлечься от поставленной задачи, потому что все мысли будут обращены к его защите. Это иррациональное спокойствие, которое Ремус потерял несколько часов назад. Он совершенно не знал, что делать. – Я сэкономлю вам время, – прервал их молчаливый диалог взглядов Регулус. Парни дружно обернулись к нему. Младший Блэк выглядел несколько неуверенно, но, единожды приняв решение, отступать от своих слов не привык. – Отправлюсь к своей кузине, – пояснил он вопросительным взглядом. – Её муж Пожиратель Смерти, правая рука Тёмного Лорда. Если взяли пленника, он должен знать. – Ты не пойдёшь! – рявкнул Джеймс, подбираясь. – Я всё равно должен навестить родителей, – отрезал Регулус, порядком уставший от его гиперопеки. – Не забывай, я несовершеннолетний. – Я не собираюсь сидеть здесь… – воспротивился Люпин, но Регулус перебил его. – Ремус, пожалуйста, успокойся. Если его действительно взяли, ты ничем… – Закрой рот! – рявкнул оборотень, неожиданно поддавшись в его сторону, но Джеймс тут же закрыл Регулуса собой. – Ремус, не надо! Люпин тяжело дышал, прожигая взглядом спокойного Регулуса. Всё было из-за него. Он виноват в том, что Ремуса загоняют, словно зверя. Именно из-за него забрали его отца. Во всём виноват Пожиратель. Регулус читал его мысли во взгляде, полном ярости, в искривлённых горечью губах. Это лицо было отражением всего, что он сам к себе порой испытывал. – Я помогу, – твёрдо повторил он, кажется, впервые пытаясь быть искренним. – Обещаю. Просто останься здесь, прошу. Ремус шумно втянул носом воздух и взглянул во взволнованное лицо Джеймса, закрывающего почти виноватого Регулуса. Поттер был слишком добр, чтобы не доверять. Или слишком глуп. Но Регулус Блэк уже однажды продал его. Ремус не хотел позволять ему сделать это ещё раз. – У тебя сутки, – сказал он, позволяя Сириусу успокаивающе взять себя за руку и переплести с ним пальцы. Ремус смерил мальчишку взглядом с головы до ног. – Или я пойду за Сивым. – Не говори глупостей, он порвёт тебя на месте, – нахмурился Регулус. – Пусть так, – просто ответил Ремус и сжал пальцы испуганного Сириуса в своей ладони. – Сутки, Регулус. Не сказав больше ни слова, он потянул Сириуса вверх по лестнице и вскоре на втором этаже хлопнула дверь спальни. От этого звука Джеймс и Регулус словно отмерли. Регулус прятал взгляд. Опускал голову, медленно и неуверенно бредя в сторону гостиной, скрывал лицо за чёрными кудрями, прикрывал светлые глаза тёмными ресницами. Словно стеснялся. Джеймс ничего не стеснялся. – Моё предложение остаётся в силе, – сказал он, входя следом в гостиную. Регулус взял с каминной полки зелёный порошок и слабо улыбнулся. Презрение Ремуса всё ещё не давало ему покоя. – Ты очень поможешь, если сдержишь моего безмозглого брата и его полоумного любовника, – неуверенно пошутил он и, не услышав в ответ смеха, шагнул в камин. – Сутки, Реджинальд, – громко и внятно произнёс Джеймс. – Или я сам пойду за тобой.

* * *

Ремус не мог перестать мерить шагами спальню Сириуса. Ему не сиделось на месте. Гнев медленно отступал, оставляя за собой тяжёлый аромат страха, сгущавшегося в венах и ещё сильнее подстёгивающего. Они забрали его отца. Забрали, потому что он не выполнил обещание. Именно так действовал Волан-де-Морт. Ремус читал об этом в газетах, слышал шёпот на похоронах своей матери. С чего он взял, что с папой поступят по-другому? С того, что за него поручился Пожиратель Смерти? С того, что своей жертвой он спас отпрыска благороднейшего и древнейшего семейства Блэков? Чушь какая. Отступающий гнев оставлял привкус стыда. Регулус ведь не был виноват в похищении бедного Лайелла Люпина. Или был? Кто был виноват? Мальчик, готовый ради брата продать, убить, пытать и умереть? Мальчик, неосторожно пожертвовавший собой ради возможности без памяти влюбиться? Или кто-то другой? Сириус сидел на кровати смирно, подобрав под себя ноги. Тёмными глазами он следил за передвижениями Ремуса по комнате и тихо, едва слышно поскуливал. Ремус не мог на него смотреть. Неосторожно, в припадке скорби и невыразимого желания спасти, он продал себя ради Сириуса. Ради того, чтобы серые глаза снова сверкали, а невероятно красивые губы улыбались. Чтобы волосы не потускнели, а лицо когда-нибудь покрылось морщинами. Ремус усиленно накручивал себя, ругал на чём свет стоит Регулуса, Сириуса, свою импульсивность. Он мог продать себя, но вместо этого предал своего отца. Он не сказал ему о том, что случилось. Не предупредил об опасности. И одному Мерлину известно что теперь с его бедным папой. Ремус хотел ненавидеть их всех. Неправильно эгоистичного Регулуса. Ненормально привязавшего его к себе Сириуса. Абсурдно рассудительного Джеймса. Но гнев отступал, оставляя за собой отупение и неумение ненавидеть. Ремус сел рядом с Сириусом на кровать, когда окончательно стемнело. Блэк словно только этого и ждал. Осторожно ласкаясь, словно не уверенный, что ему можно, он забрался к нему в руки и устроил голову на его плече, обнимая. Ремус неосознанно и вполне сознательно обнял его в ответ, уже несколько привычно пряча лицо в тёмных волосах. Когда-нибудь волосы Сириуса отрастут ещё сильнее. Ремус уверен, что до всего случившегося Блэк их отращивал. Волосы станут длиннее. А Ремусу всё ещё можно будет так обнимать его? Тело Сириуса неожиданно напряглось, и он уложил Ремуса на кровать, устраиваясь рядом. Ремус даже не смог удивиться. Их лица замерли в десятке дюймов друг от друга. Покрытая шрамами рука совершенно своевольно потянулась к тонкой бледной коже и ощутила прохладу под пальцами. Сириус был очень красив. Особенно когда в его глазах не было того всепоглощающего страха, появившегося в них полторы недели назад. Ремус скользнул пальцами по высокой скуле, и Сириус накрыл его ладонь своей, прижимая руку ближе к коже. Он видел настоящего Сириуса лишь однажды. Всего полчаса. Ухмыляющиеся губы, ямочки на щеках, изящный наклон головы. Сверкающие весельем глаза. Он уверенно вёл в танце и смеялся мягким баритоном. Всего полчаса перед шквалом страданий, обрушившимся на них. Слишком юных, чтобы выдержать. Ремус скорее почувствовал, нежели понял, как горячие слёзы, совершенно не задерживаясь в уголках глаз, скользят вниз по переносице и заливают подушку. Взгляд Сириуса стал тревожным, и холодные пальцы коснулись носа Ремуса, вторя его ласке и пытаясь собрать влагу. От этого мягкого движения грудь разорвалась рыданием, но Сириус, к сожалению, не понимал, что в такие минуты человека стоит обнять и дать ему выплакаться. Он продолжал гладить его по носу, а слёзы продолжали литься. – Ты… – Ремус захлебнулся, пытаясь подавить рыдание. – Ты… вернёшься когда-нибудь? Сириус не ответил, с тревогой разглядывая его слёзы. Ремус перехватил его руку и оставил на ладони поцелуй, прижимая её к своей щеке. – Вернись, пожалуйста, – попросил он, чувствуя как дрожат ужасные слёзы в его голосе. – Если даже не ко мне. Просто вернись. Я один не справлюсь. Сириус ничего не понял. Или понял. Ремус не владел легилименцией и понятия не имел, что творится в его голове. Но ладонь Сириуса скользнула на его плечо и, сжав его, потянула к себе. Ремус не знал, что значил этот жест, но с благодарностью поддался вперёд и спрятал лицо на его груди. Футболка Сириуса быстро намокла. Но он продолжал неловко гладить Ремуса по волосам. Может быть, он понял. Может быть, он вернётся.

* * *

Джеймс не мог уснуть. Ремус и Сириус так и не вышли из спальни, но Джеймсу отчего-то эгоистично не хотелось пойти проведать их. Он нервничал. Не мог найти себе места. Ему даже на какие-то долгие минуты казалось, что это состояние тревоги, вызывающее у него тошноту и лёгкое головокружение, никогда не закончится. Что ему суждено закончить свои дни в сводящем ноги судорогой страхе. Джеймс просидел на кухне почти до полуночи. Вроде не в гостиной, чтобы не показать как сильно он ждёт, но и не в спальне, чтобы пропустить весточку, если она появится. Джеймс не включал свет, поэтому лунный свет слегка ослепил его, заливая кухню из приоткрытого окна. Такой яркий… Джеймс вскинул голову. Перед ним стоял оленёнок, сотканный из сверкающих нитей. На его голове почти не было рожек, но сомнений не оставалось - перед ним оленёнок. Оленёнок открыл рот и в кухне зазвенел тихий голос: «Всё хорошо. Его отец сбежал. Вернусь, как смогу. Будь осторожен». Джеймс смог дышать только когда оленёнок исчез.