R. E. G. (ruined everything good)

В понедельник ленивый завтрак разорвали приветственные уханья целой толпы сов. Их было так много и все они так интенсивно толпились на подоконнике, норовя первой отдать письмо, что Джеймс от неожиданности вскрикнул и свалился со стула. Сириус решил, что следует сделать также, поэтому последовал за другом под стол. Регулус что-то бурчал о том, какие они все кретины, забирая у довольных собой сов письма. Ремус добродушно предложил гостьям позавтракать, но те, гордо ухая, улетели. Кажется, не только парней пугала стряпня Джеймса. Ремус даже хотел крикнуть им, что завтрак они заказали в пабе, но потом понял, что ещё не дошёл до состояния, в котором с совами можно вести переговоры, поэтому вернулся к разбирающему почту Регулусу. – Это от Дамблдора, – сообщил младший Блэк, выкладывая письма на стол, – эти два из Министерства Магии, а эти два из Святого Мунго. – Регулус внимательно вгляделся в зелёные конверты со скрещенной костью и палочкой. – Оба тебе, Джеймс. Парень поднялся из-под стола, недоумённо нахмурившись. Он принял письма от Регулуса чуть дрогнувшей рукой и поспешно разорвал их. Ремус и Регулус, чтобы не смущать его, вскрыли письма из Министерства и от Дамблдора. – Это повестки в суд для вас двоих, – пробежавшись глазами по дорогой бумаге, сказал Ремус. – Видимо моё свидетельство на суде Петтигрю не потребуется. – Дамблдор пишет, что тоже будет на суде завтра и после сможет заглянуть к нам, – чуть поморщившись, поведал Регулус и повернулся к Джеймсу. – А у тебя что, Поттер? На лице Джеймса не было и кровинки. Он побледнел, читая уже второе письмо, руки его тряслись, а губы чуть дрожали. – Джеймс? – осторожно позвал его Регулус. Парень перевел на него взгляд. В карих глазах блестели злые слёзы. – Мои родители больны драконьей оспой, – прохрипел он, с трудом справляясь с голосом. Парни замерли на стульях. Даже Сириус встал из-под стола очень тихо. – Одно письмо от целителя, второе – от них самих. Просят не приезжать, потому что я могу заразиться. Крупные слёзы сорвались и заскользили из-под очков по бледной коже. Ремус взволнованно подскочил к Джеймсу, хватая его за плечи. – Эй, ну что ты? – прошептал он, беря его лицо в свои ладони. Джеймс всхлипнул и Ремусу пришлось обнять его. С ростом оборотня Поттеру совсем не трудно было разрыдаться на его груди. – Не переживай, – мягко проговорил Ремус, принимаясь гладить спутанные тёмные волосы, – от драконьей оспы люди умирают крайне редко. Даже дети могут её пережить. – Моим родителям по семьдесят три. Ремус не нашёл, что сказать. Регулус тоже. В таком возрасте драконья оспа честный смертный приговор. Письмо-предупреждение целителя в ситуации родителей Поттера являлось почти некрологом. Регулус отодвинул от себя пончики. Аппетита не было. – Давай сходим в Мунго, – тихо сказал он. – Здесь недалеко. Джеймс вскинул голову от груди Ремуса и стянул запотевшие очки. – Вас не пустят, – покачал головой Ремус, всё ещё продолжая держать Поттера в руках. – Это инфекционное отделение, у них закрыто. – У меня есть мантия-невидимка, – сипло прохрипел Джеймс, неосознанно сжимая его локти. Регулус не отводил взгляда. Ремус мог бы поклясться, что прямо сейчас Блэк-младший был готов сделать буквально что угодно, лишь бы Джеймс успокоился. Второй раз за день его посетили сомнения о своих умственных способностях. – А у меня есть деньги и связи, которые открывают любые двери. Джеймс радостно подобрался, но Ремус с усилием потянул его на себя, заставляя сосредоточиться на своих словах, раз уж Регулус решил дать ему в руки гранату. – Вы подвергнете себя опасности! Вы можете заболеть, заразить Сириуса! Думаете в его состоянии он сможет пережить эту болезнь? Джеймс почувствовал прилив гнева. – Что если они умрут? – возопил он, отталкивая ласковые руки Люпина. – Я даже не попрощаюсь с ними? – Джеймс… Джеймс рванул прочь из кухни, по коридору, вверх по лестнице. Дверью гостевой комнаты, в которой останавливался прошлым летом, он хлопнул так громко, что задрожали стёкла в окнах. Его раздирала боль. Негодование. Ярость. Горечь и тоска, которые выливались из груди всхлипами и перевёрнутыми на пол вещами. Он больше никогда не увидит своих родителей. Им не пережить эту болезнь, не одолеть драконью оспу. Целитель непрозрачно намекнул, что стоит написать им последнее письмо, пока они ещё в сознании. Больше не будет домашнего печенья, празднования Нового Года под заговорённые мамой снежки и играющего на банджо отца. Флимонту и Юфимии Поттер никогда не увидеть, как он получит свои результаты Ж.А.Б.А, как станет мракоборцем, как придумает заклинание улучшения зрения. Им никогда не увидеть окончания войны, падения Волан-де-Морта, свадьбы своего единственного сына, внуков, играющий в квиддич также хорошо, как сам Джеймс, и разносящих поместье Поттеров по кирпичику во время очередной шалости. Им даже никогда не увидеть, как Джеймс опустится на колени, поцелует их наверняка уже немощные руки и поблагодарит за то, что они были его родителями. И Сириуса, своего несчастного названного сына, им тоже никогда не увидеть. У Джеймса настолько болели глаза от пролитых слёз, что присутствие другого человека в комнате он почувствовал, а не увидел. Чьи-то худые руки мягко взяли его за плечи. – Одевайся, – тихо сказал низкий голос семнадцатилетнего мальчишки. – Сходим в Мунго. Джеймс не смог подавить рыдание в груди. – Я не могу подвергать вас всех такой опасности. Даже если я попаду внутрь, даже если поеду после этого домой, а не сюда, я могу заразить всех, кого встречу по пути. И завтра мне на суд, я могу заразить и там, – он с трудом продрал глаза. В глазах цвета каменной соли светилось сочувствие. – Могу и тебя заразить. Ладони с длинными, худыми пальцами взяли его лицо, вытирая мокрые щёки. – Мы что-нибудь придумаем, хорошо? Ты не будешь сидеть здесь в ожидании прощального конверта. Я что-нибудь придумаю. Джеймс не поверил ему. Что он может придумать? Что он вообще может, этот маленький мальчик, ставший Пожирателем так рано и пропустивший за два дня через своё хрупкое тело десяток «Круцио»? Маленький мальчик, спасший Сириуса, когда никто не мог. Маленький мальчик, спрятавший в подвале оборотня. Джеймс хотел спасти маленького мальчика. Он всегда хотел всех спасти. Но маленький мальчик отчего-то тоже хотел его спасти. – Спасибо. Регулус по-мальчишески мягко и по-старчески мудро ему улыбнулся. Ремус не стал сопротивляться, когда Регулус сообщил ему, что они идут в Мунго. Однако они едва остановили взволнованного Люпина от попыток надеть на них куртки и напялить шапки. – Мамочка, – невесело хмыкнул Джеймс, выходя на залитую солнечным светом и теплом улицу. Никто из них ещё не умел трансгрессировать, а камина в Мунго не было, поэтому добираться пришлось на автобусе. – Выглядит позорно, – шепнул Регулус, когда манекен в полупустой витрине пропустил их к зачарованному входу в больнице. Оказавшись внутри, Джеймс так сильно растерялся, что не смог выдавить привет-ведьме за стойкой ни единого слова. – Мы к Флимонту и Юфимии Поттер, – сообщил за него Регулус, придерживая Джеймса под локоть. Неприветливая привет-ведьма сверилась с журналом, лежащим на её столе. – У мистера и миссис Поттер драконья оспа, они в инфекционной палате, закрытой для посещений, – холодно и чётко проговорила она. – Мисс, – Регулус перегнулся через стойку, показательно читая её бейдж, – Вуд. – Миссис, – всё также холодно поправила она его. – Миссис Вуд, – Регулус попытался очаровательно улыбнуться, но ни Джеймс, ни ведьма не оценили его оскала, – нам необходимо попасть в эту палату. Целители же как-то заходят к ним? – Вы не целители. Джеймс беспомощно взглянул на Регулуса, чуть пошатнувшись, и подался вперёд, цепляясь пальцами за стойку. – Пожалуйста, – прошептал он. Регулус не мог понять, как её сердце не дрогнуло от полного боли взгляда Поттера. Лично он уже готов был по камешку разнести это лимонное здание, только бы их пустили. – Пожалуйста, – с нажимом повторил он, извлекая из кармана несколько галеонов и незаметно пожимая её сухопарую руку. – Мы бы хотели видеть целителя мистера и миссис Поттер. Женщина вздохнула, но золотые монеты зазвенели в её кармане, когда она отправила сложенный самолётиком листок в сторону лестниц. – Поднимитесь на третий этаж, отделение волшебных вирусов, тринадцатая палата, – она указала на лестницу, над которой висел плакат: «Чистый котёл – залог успешного зелья». – Подождите в коридоре, ваш целитель вскоре подойдёт. Регулус даже не поблагодарил её, сосредоточенный на том, чтобы вести Джеймса через холл к лестнице. У Поттера подгибались колени, поэтому на третьем этаже они оба заметно устали. Палата №13 была заперта, как бы Регулус, оглядываясь по сторонам, ни шептал открывающие заклятия. Джеймс сполз вниз по стене и спрятал голову между колен. К моменту прихода целителя в лимонном халате Регулус уже полыхал яростью. – Мистер Поттер? – обратился к ним целитель. Джеймс закашлялся и вскочил, тут же хватаясь за поддерживающую руку Регулуса. – Можно их увидеть? Целитель – невысокий мужчина с землистым лицом и кустистыми седыми бровями поджал губы. – Они очень плохи, мистер Поттер, как я и писал. Боюсь, мы не сможем ничем им помочь, – в его старческом голосе послышалась жалость. – Только облегчить страдания. Джеймс покачнулся, но неожиданно крепкая худая рука Регулуса поддержала его. – Можно их увидеть? – звенящим от слёз голосом повторил Джеймс. – Сожалею, мистер Поттер, но в инфекционные палаты допускаются только целители. Регулус гневно раздул ноздри и натянул леденящую кровь улыбку на тонкие губы. – Как вас зовут? – Регулус тут же рассмеялся, словно совершил глупую ошибку. – Простите, это не важно, – он протянул свободную руку целителю и, не дожидаясь согласия, крепко её сжал. – Регулус Арктурус Блэк, – медленно и со вкусом растягивая гласные произнёс Регулус, и глаза мужчины расширились. Он потянул ладонь на себя, но Регулус дёрнул его ближе, так, что рукав мантии чуть задрался на предплечье, открывая часть тёмной татуировки. – О, вы обо мне слышали, – Регулус улыбнулся ещё шире и тут же изящно изогнул бровь. – Может, не обо мне? О моей семье? – он отпустил руку, но от целителя не отстранился. – Мои родители почтенные меценаты, конечно, но, думаю, имя моей кузины Беллатрисы сейчас на слуху куда больше? – юноша издал крохотный смешок, заставляя целителя побледнеть. – Давайте так. Вы пропустите нас к мистеру и миссис Поттер, а я не приду сюда навещать их со своей кузиной. Целитель задохнулся и отступил на шаг. – Вы мне угрожаете? – спросил он дрогнувшим голосом. Джеймс в руках Регулуса оседал и хватку пришлось усилить. – Что вы, ни в коем случае, – почти шипяще откликнулся Регулус, продолжая улыбаться. – Просто мой друг очень страдает от невозможности попрощаться с родителями, – улыбка сползла с его лица так быстро, словно никогда на нём и не существовала. – А когда страдает он, страдаю и я. А моя семья терпеть не может моих страданий, – голос его упал до вкрадчивого шёпота. – Осчастливьте меня, целитель. И я даже внесу щедрое пожертвование в ваш фонд. Всё-таки почти весь ваш пятый этаж заполнен недолгими знакомыми моей кузины. Целитель сжал челюсть. В его голове недолго шла какая-то борьба, Регулус ясно это видел и уже тянулся к спрятанной в кармане мантии палочке, когда тот снял халат. – Халаты целителей защищены от недугов, – пояснил он, протягивая ему лимонную ткань. – Вы можете пройти в моём. Но не пытайтесь сбежать или украсть его, иначе на следующий день окажетесь в Азкабане. Регулус почти искренне ему улыбнулся и тут же заставил Джеймса надеть халат. – С вами очень приятно иметь дело, целитель, – сообщил он, натягивая на безвольного Поттера одуряюще жёлтую ткань. Джеймс смотрел на него совершенно беспомощно. – Я подожду тебя здесь, хорошо? – тихо сказал ему Регулус, застёгивая пуговицы. – Будь там сколько нужно. – У меня есть другие пациенты! – возмутился целитель. Регулус раздражённо обернулся к нему и выдавил новую улыбку. – Мы пока с вами выпишем чек для фонда Святого Мунго, верно, целитель? Столько нулей вписывать, довольно много времени займёт. Целитель фыркнул, но спорить не стал. Когда последняя пуговица была застёгнута, Джеймс поднял голову и Регулус понял, что хотя карие глаза и покраснели, слёз в них больше не было. – Спасибо, – прошептал он одними губами. Регулус быстро ему улыбнулся и подтолкнул к палате. Ему предстояло долгое ожидание, неприятные расшаркивания перед целителем, выписка чека. То, что предстояло Джеймсу, было много страшнее.

* * *

Они вернулись, когда Ремус уже худо-бедно пожарил стейки, купленные в воскресенье. Себе он предусмотрительно сделал минимальную прожарку и убрал подальше от любопытного Сириуса. Джеймс был настолько разбит, что едва стоял на ногах. Регулус устало выдохнул, когда Ремус перехватил Поттера и отвёл на второй этаж, после чего уложил в постель. Сириус, следующий за ним по пятам, не решился оставлять плачущего парня и сел рядом на кровать, неловко гладя по плечам. На кухне Ремус налил Регулусу чаю с какими-то травами, найденными в шкафчике, и предложил поесть. Младший Блэк отказался. – Ты так за него переживаешь, – тихо заметил он, пока Регулус залпом опорожнял свою чашку. – Ничего не хочешь мне сказать? Серые глаза обдали его ледяным дождём. – А должен? Ремус неловко почесал затылок. Так много произошло за последнюю неделю, что порой ему казалось, будто Регулус Блэк ему ближе, чем… Ремусу было не с кем сравнивать. У него никогда не было друзей, он никогда никому не доверял и ни с кем не общался дольше, чем требовало краткое, случайное знакомство. И Регулус Блэк не был тем человеком, с которым оборотень мог завести дружбу. Даже исключая тот факт, что он продал его Волан-де-Морту. Регулус казался слишком скрытным, слишком холодным, слишком высокомерным и слишком богатым, чтобы дружить с кем-нибудь вроде Ремуса. Чтобы дружить с кем-нибудь в принципе. Но по какой-то причине Ремус доверял ему. С того самого момента, как тот попросил отнести тело Сириуса в Запретный Лес, он верил Регулусу Блэку, как будто… как будто они были на одной стороне. Как будто были настолько в одной лодке общих проблем, что тонуть и спасаться – только вместе. Как будто они были друзьями. Он беспричинно, иррационально, нелогично и глупо доверял Регулусу Блэку. И хотел, чтобы у скрытного, тихого мальчика был тот, кому он тоже может довериться. – Ты можешь сказать мне, – всё также тихо проговорил он, складывая руки на груди. Регулус горько усмехнулся, протягивая пустую кружку для новой порции чая. – А чем это поможет? – Не думаю, что я могу чем-то тебе помочь, – Ремус налил ещё и сел напротив него за стол. – Но вдруг станет легче? Регулус спрятал лицо за чашкой, пока не напился. Во рту жгло, язык чуть онемел, и он надеялся, что Ремус спишет его румянец на кипяток. – Ты же сам всё понял. – Не уверен, – Ремус настойчиво подвинул к нему тарелку со стейком. – Видел бы ты мои баллы С.О.В, я считал себя настоящим идиотом. Регулус коротко улыбнулся и взял в руки нож и вилку. – О, ты бы точно был гриффиндорцем. Они позволили себе рассмеяться. Тихо и осторожно, словно стыдились и боялись этого момента, в котором не существовало ни Пожирателей, ни оборотней, ни болезней, ни смертей. Регулус порезал мясо, но не взял в рот ни кусочка. – Как мне помочь ему? – едва слышно спросил он, не поднимая взгляда от своей тарелки. Рука, в которой он держал нож, мелко дрожала. Ремус не нашёл причины сдержать свой порыв и взял её в свои ладони, ласково пожимая. – Вряд ли ты сможешь помочь ему, – он опустил взгляд на судорожно сжимающиеся в его хватке бледные пальцы. – Но я был бы счастлив, если бы кто-то был рядом со мной в то время. У него тоже умерла мама. Совсем недавно и крайне несправедливо. Страшно. У Ремуса остались только совершенно потерявший голову отец и тотальное одиночество. Он знал, о чём говорил. Регулус облизнул губы и аккуратно высвободил руку, откладывая нож. К еде он так и не притронулся. – Я знаю, что делать. Он встал из-за стола, на ходу вытирая и так чистый рот салфеткой. Ремус даже опешил от такого резкого окончания разговора, поэтому смог окликнуть его уже на выходе из кухни. – Поделишься? Регулус замялся на пороге. Его юное лицо вновь не выражало эмоций. – Заставлю Лили Эванс полюбить его.