R. E. G. (ruined everything good)

После тяжёлой ночи всем необходимо было выспаться. Регулус наскоро пожарил сосиски, а Джеймс благородно запихал съестное в буквально валящихся с ног Сириуса и Ремуса, после чего все уснули. Регулус встал раньше всех и спустился на кухню, чтобы приготовить ужин. За два дня его стала немного напрягать роль мамочки, и он всерьёз подумывал послать за Кикимером, но опасения, что верный слуга передаст матери, где находятся оба её сына и в каком состоянии старший, были сильнее. А стряпни Поттера он и вовсе боялся до дрожи. Джеймс спустился к шести вечера омерзительно бодрый, и принялся лавировать между кухней и гостиной, в ожидании момента пробуждения Ремуса и Сириуса. Регулус, занятый готовкой и выслушиванием бессмысленного жужжания Поттера на фоне, в минуту покоя провёл в своей голове аналогию с курицей-наседкой, ничего полезного не делающей, но поднимающей жуткую суету. Не то что бы он когда-то видел куриц, но в его детских книжках эти животные выглядели именно как Поттер. – Да сядь ты уже! – рявкнул он, когда Джеймс попытался снова слинять в сторону гостиной. Тот открыл рот, чтобы возмутиться, но неожиданно Регулус почувствовал жжение в Метке и выронил сковороду с зажаркой из руки. – Что с тобой? – удивился Джеймс, заклинанием собирая кусочки лука и моркови обратно в посуду и поднимая её на плиту. Регулус поморщился и потёр руку. – Мне нужно уйти. Карие глаза за стёклами очков недоумённо метнулись к его предплечью и тут же расширились в осознании. – Он вызывает тебя. Регулус не ответил. Его нахмуренные брови и сжатая челюсть всё сказали за него. Ему необходимо было явиться к господину и, судя по нарастающему жжению, срочно. Трансгрессировать он ещё не умел, поэтому оставалось лишь переместиться в особняк Лестрейнджей через камин. Не сказав Джеймсу ни слова, он прошёл мимо него в коридор, но у самой гостиной почувствовал как его хватают за локоть. – Ты не можешь пойти к нему! – яростно прошептал Поттер, пытаясь не разбудить мирно спящих Ремуса и Сириуса. – Вдруг это насчёт полнолуния? – Конечно, это насчёт полнолуния! – рыкнул в ответ Регулус, вырываясь из его крепкой хватки. Но Джеймс перехватил его за другую руку. – Я не позволю тебе уйти! – Почему? – Регулус безуспешно пытался вырваться, но Поттер не зря был охотником: держал словно в тисках. – Ты ведь собрался сдать Ремуса? Пока он слаб и не может защищаться? Регулус замер, ошарашенно глядя на него. Он редко позволял эмоциям вырваться наружу, но после всего, что он сделал, после того, чем ему пришлось пожертвовать, чтобы эти трое могли спокойно есть сосиски и дрыхнуть в тёплых кроватях… – Да пошёл ты, Поттер! – взвился он, чувствуя как румянец ярости приливает к щекам. – Пусти. – Нет. – Отпусти меня! – Нет! Ремус на кровати дёрнулся и проснулся. Несколько секунд он смотрел на их потасовку расфокусированным взглядом, после чего откинул одеяло и попытался встать. – Что такое? – спросил он взволнованным, хриплым после сна голосом. – Что случилось? Джеймс позволил Регулусу вырваться и обиженно отступить на шаг. Сириус слабо пошевелился на кровати и тут же резко сел, окончательно просыпаясь. – Он собирается к своему господину, – поведал им Джеймс, надеясь на поддержку. Регулус сложил руки на груди, не собираясь оправдываться. Ремус нахмурился и поднялся с кровати на нетвёрдых ногах. – Регулус, не иди, – попросил он, держась за спинку кровати в попытках подойти ближе. – Это может быть опасно. – Я не собираюсь сдавать тебя, – процедил Блэк, чувствуя, как жжение усиливается. На лице Люпина отразилась настоящая озабоченность. И, как будто, жалость. – Я не о себе беспокоюсь. Регулус задохнулся, но не смог ничего ответить. Ни извиниться за грубость, ни заверить, что всё будет хорошо, ни попросить не волноваться. Он был немного тронут искренней заботой, светившейся в зелёных глазах оборотня, и, в который раз за последние пять дней, почувствовал вину за то, что продал его Тёмному Лорду. Джеймс полыхал одному ему понятным гневом, Ремус смотрел почти умоляюще. А жжение превратилось в тупую, зудящую боль. Регулус перевёл взгляд с одного на другого, пытаясь мысленно сказать им всё, что не мог произнести вслух. – Я должен идти. Никто не возразил, поэтому, пытаясь ступать твёрдым шагом, Регулус поспешил к камину. Однако, едва он взял зелёный порошок с каминной полки, за спиной он услышал голос, заставивший его резко обернуться. – Нет. Сириус сидел на кровати, а в его серых – таких похожих на его собственные – глазах плескался животный ужас. – Нет, – вырвалось у него снова, – нет, – он попытался подняться, запутался в одеяле и едва не рухнул на кровать снова, – нет. Регулус оказался рядом с ним в мгновение ока, помогая выбраться из плена кровати. Ремус и Джеймс шокировано застыли. – Эй, большой брат, ты чего? – дрогнувшим голосом спросил Регулус, взяв его лицо в свои руки. – Нет, – прохрипел Сириус, хватаясь за его ладони скрюченными пальцами, – нет, нет, нет! – Я скоро вернусь, – лихорадочно прошептал Регулус, гладя его по щекам. Внутри всё дрожало от счастья, и он хотел остаться рядом с братом на ближайшие две вечности, но ему правда нужно было идти. – Даже проголодаться не успеешь. – Нет, – всхлипнул Сириус, чувствуя, как подступивший к ним Ремус берёт его за плечи и пытается обнять. – Я скоро вернусь, хорошо? – Регулус зажевал дрожащие губы, аккуратно передавая Сириуса в худые руки Люпина. – Ремус позаботится о тебе, пока меня не будет, – спиной, словно с опасным животным, он отступил к камину, не сводя взгляд со скорчившегося лица брата. – И Джеймс тоже. Он взглянул на Поттера, уже вступив в камин. Тот больше не хмурился. Лишь смотрел на него из-под своих дурацких очков и шептал одними губами: «Вернись». Вокруг завертелось зелёное пламя, в голове билась лишь одна мысль. Я вернусь.

* * *

Регулус этого ожидал. Он это предвидел. Знал, что это случится, когда предлагал Ремусу спрятаться в подвале, чтобы не встречаться со стаей Сивого. И всё равно поступил бы так же, даже будучи уверенным в своей дальнейшей судьбе. Он стоял посреди огромной гостиной Лестрейнджей на коленях. Вокруг него полукругом находились люди в серебристых масках. Регулуса они не обманывали. Он знал, что по правую руку от Тёмного Лорда стоит его полубезумная кузина, а рядом с ней – её муж. По левую застыл жених Нарциссы, высокомерный Люциус Малфой, а рядом с ним – Рабастан. Самое неприятное здесь лицо было животным, с заточенными клыками, пустыми голубыми глазами и запёкшейся (чужой!) кровью на воротнике грязной рубашки. Именно из-за него Регулус стоял на коленях, ожидая своей участи. Ледяной голос разнёсся по гостиной, напоминая, что в таком положении Регулус лишь по одной причине. – Ты подвёл меня, – голос сливался с шипением огня в камине. – Ты подвёл Тёмного Лорда, юный Блэк. – Я бы не позволил себе… – начал Регулус, но хлыст Беллатрисы ударил его по лицу, и он замолк. Тёмный Лорд подступил к нему на несколько шагов, чтобы ещё более внушительно взглянуть на принца-Блэка свысока. Чтобы показать, насколько все семь веков его семейного древа, все его богатства, воспитание – всё это ничто рядом с могуществом Того-Кого-Нельзя-Называть. – Я сделал тебе поистине королевский подарок, мой мальчик, – продолжил Тёмный Лорд, как будто его и не прерывали. – Взамен ты отдал мне оборотня. Неравносильный обмен, но ты мой слуга и я хотел порадовать тебя. – Вы щедры, милорд, – прошептал Регулус, чувствуя, как по скуле, вниз по шее скользит тонкая струйка крови. – Но где же твоя щедрость, мой мальчик? – Тёмный Лорд опустился перед ним, заглядывая в лицо своими красными глазами. На его тонкие губы вползла змеиная улыбка. – Где оборотень, который этой ночью должен был присоединиться к нам? Регулус не посмел отвести взгляд. Ни для кого не было секретом, что Тёмный Лорд искусный легилимент. Однако Регулус не прожил бы долго, если бы не овладел окклюменцией. Он знал, что нужно делать. Он всегда делал так, когда чувствовал, как в его сознание навязчиво вторгается тёмное влияние господина. Перед мысленным взором предстал шикающий на него Сириус, прячущий в его шкафу (в котором мать никогда не рылась) пачку магловских сигарет. Сквозь любовь, которую он испытывал всего к одному человеку на земле, прорваться было невозможно. – Я спрятал его, мой Лорд. О его плечо разбился красный луч из палочки Беллатрисы и тело пронзила невыносимая боль. Регулус сжал зубы, стараясь не кричать. Пытка кончилась так же быстро, как началась. Это лишь начало, для острастки. – Зачем? – вкрадчиво поинтересовался Тёмный Лорд. Регулус поднял голову, представляя как хохочущий Сириус втаскивает в его комнату магловский проигрыватель и ставит какую-то ужасную музыку на виниловой пластинке. – Он должен зарегистрироваться в Реестре в июле, – ровным тоном поведал Регулус, думая о том, как Сириус учил его завязывать галстук, высунув кончик языка и то и дело хлопая по свободолюбивым ладоням. – Если бы он принял Метку раньше, его бы раскрыли. А вам нужен верный слуга. Волан-де-Морт тонко улыбнулся и поднялся на ноги. – Ты дальновиден, мой мальчик. Но ты не сказал мне. А я послал оборотней в Уэльс, в то время как мог дать им другое задание. Ты поступил своевольно. Регулус склонил голову, ощущая как кровь заползает за воротник рубашки. – Я молю о прощении, мой господин. – И ты заслужишь его, – мягко ответил Волан-де-Морт. – Но сначала – наказание. Новый красный луч разбился о его тело, в этот раз попал в бедро, разливая боль стихийной лавой. Он терпел минуту, может – вечность, пока не начал кричать, чувствуя, как горит каждая мышца, каждый волосок. Беллатриса отчитывала его, в то время как Тёмный Лорд сел в кресло и врывался в его уставшее сознание с новой силой. Регулус разбил вазу, но лёгкое «Круцио» (ничерта не лёгкое) получил Сириус. Маленькое семилетнее тело корчится на деревянном полу, пока Регулус тихонько плачет за диваном. Сортировочная Шляпа отправляет его на Слизерин, пока Сириус за столом Гриффиндора трескает пирог с патокой и смеется с Джеймсом Поттером. Северус Снейп смеется над тупыми гриффиндорцами и Регулус пытается смеяться вместе с ним, вспоминая, что Сириус в шесть лет уже мурчал по-французски лучше, чем сальноволосый придурок на английском в свои двенадцать. Сириус кричит на мать и отталкивает его просяще тянущиеся руки, залезая в камин со своей магловской спортивной сумкой. Сириус даже не здоровается с ним в начале учебного года и пятый год Регулуса проходит словно в аду, так что он с трудом умудряется сосредоточиться на СОВ и получает выволочку от матери. У него дрожит рука, но магл перед ним от первого «Круцио» дрожит ещё сильнее, а Беллатриса за спиной подбадривает его ругательствами. Сириус лежит в Больничном Крыле бездыханный, холодный, неживой. Регулус кричит так, что ему кажется будто лопаются барабанные перепонки. Джеймс Поттер ерошит волосы и пытается снова позвать на свидание Лили Эванс. Джеймс Поттер кричит на него, называя предателем… Регулус кричит, а его тело кипит в агонии. «Нет, – тупо бьётся в сознании, – нет, этого ты не увидишь». Он забывает о Джеймсе Поттере, о Сириусе Блэке, обо всём, что когда-то хоть немного было важно, сосредотачиваясь на боли. Лучше прочувствовать каждую вопящую клетку кожи, чем снова вспоминать презрение в карих глазах и безразличие в серых.

* * *

Пытка длится и длится. Иногда его оставляют, он засыпает на твёрдом, лакированном полу. А затем раздаётся цокот каблуков и боль возвращается. Регулус не знает, сколько проходит времени, прежде чем под щекой ощущается ковер дяди Альфарда. Регулус, кажется, стонет. Или плачет. Или мёртв. Так сразу и не разберёшь. Он слышит чьи-то взволнованные шаги, мужские крики, словно сквозь толщу воды. – Эй! – кричит кто-то, переворачивая его на спину, ощупывая его тело и лицо. Регулус открывает глаза и видит склонившиеся над собой очки. – Не вздумай подыхать, – шипят пухлые губы, а крепкие руки подхватывают его под поясницу и колени. Регулусу было бы больно, но тело настолько отупело, что он чувствует лишь тепло. Рядом суетится долговязый и веснушчатый, а темноволосый и давно не бритый на одном звуке твердит «нет, нет, нет». Тот, кто несёт его, садится на диван, но Регулус чувствует под собой лишь сильные руки и твёрдые колени. На лицо ложатся прохладные пальцы долговязого. – Даже не пытайся сдохнуть, – шепчет очкастый, крепко прижимая его безвольное тело к себе. – Я тебе столько ещё не высказал, придурок. Регулус смотрит на него помутневшим взглядом. Перед глазами плывёт, но он улавливает дрожь губ. Он вспоминает, что никогда прежде не видел у Джеймса Поттера такого выражения лица, и проваливается. В сон, обморок, смерть – пока не важно. В тёплых руках очень удобно. Регулус открывает глаза в спальне. Сквозь приоткрытые шторы в комнату вползает робкое лондонское солнце, а в воздухе звенит пылинками тишина, прерывающаяся лишь тихим сопением. Регулус поворачивает голову, морщась от боли в шее. Рядом с ним на постели дремлет Сириус, хмурясь во сне. Ремус обнимает его со спины, занимая совсем немного места на краю кровати. Видимо, старший Блэк пожелал спать с братом и не захотел отпускать Люпина от себя даже на эту ночь. В кресле в неудобной позе прикорнул Джеймс Поттер. Регулус позволяет себе полежать несколько минут, наслаждаясь тишиной и спокойствием. Тело всё ещё ломит, но отупение уже прошло и он может даже ощутить голод вкупе с жаждой. На прикроватном столике расположился графин с водой. Регулус тянется к нему, но его руки всё ещё слишком слабы, поэтому он лишь смахивает будильник на пол, тем самым будя Джеймса. Тот открывает свои невозможные карие глаза, пару секунд смотрит расфокусировано, напяливает глупые круглые очки на нос и взгляд его проясняется. – Тебе что-нибудь нужно? – тихо спрашивает он. Регулус облизывает губы, и Поттер наливает воды в стакан, после чего садится рядом с ним на кровать и придерживает его, пока парень жадно пьёт. Когда в стакане не остаётся ничего, Регулус откидывает голову на подушку, не в силах даже рот вытереть, а Джеймс остаётся сидеть на его постели. – Как ты себя чувствуешь? – шепчет он, разглядывая его. Регулус едва заметно качает головой. Джеймс поджимает губы. Неожиданно его ладонь с крепкими короткими пальцами скользит по чужому предплечью, мимо Метки, и мягко сжимает плечо. – Тебя не было два дня. Ты знал, что так будет? Знал ли он что? Что пообещает брату скоро вернуться, а сам останется в особняке под невыносимыми, но аккуратными пытками кузины? Что вывалится из камина прямо в руки Поттера, едва живой, но счастливый, потому что до воспоминаний о нём Тёмному Лорду добраться не удалось? Джеймс глядел на него так, как в жизни не смотрел. Не то чтобы Джеймс вообще часто смотрел на Регулуса (он бы запомнил, ведь сам Блэк от гриффиндорского стола глаз почти отводил), но именно этот взгляд появился за стёклами очков, когда он рассказал ему, что Сириус выжил. Регулус тогда разозлился. На Поттера, который отнял у него брата. На Сириуса, который любил его больше родной крови. На самого себя, не ставшего ему тем, кем всегда хотел бы. Но сейчас Джеймс дарил ему этот самый взгляд. Полный надежды, сочувствия и горячего желания защитить. Если он смотрел так на Сириуса хоть раз, Регулус прекрасно понимал, почему тот оставил семью. – Ты знал, что они будут пытать тебя? – тихо повторил Джеймс, поглаживая его плечо. Регулус не мог вспомнить, когда кто-то в последний раз прикасался к нему добровольно и ласково. – Скажи правду. На другой стороне кровати Ремус открыл глаза, но не пошевелился, наблюдая за ними. Регулус не обратил на него внимания, сосредоточенный на том, чтобы мелко кивнуть, глядя строго Джеймсу в глаза. Ноздри Поттера гневно раздулись. – Ты знал и всё равно уговорил Ремуса остаться здесь? Регулус кивнул ещё раз. Рука на его плече замерла, прекратив поглаживания. О, ему нужно выбирать выражения, если он хочет, чтобы ласка продолжалась. Ему в жизни так часто приходилось выбирать выражения, чтобы получить ласку, что стало даже немного противно. – Почему? Регулус прикрыл глаза. Ему не нужно было вспоминать уроки окклюменции рядом с Поттером. Не то чтобы он считал его идиотом, не способным забраться в чужую голову, но на лице можно было прочитать, порой, гораздо больше эмоций, чем следовало. – Он не заслужил быть частью этого. Он говорил правду. Ремус Люпин, тихий и отважный мальчик, бросившийся помогать ему спасти брата, благородно не отходивший от него ни на шаг, вставший, не задумываясь, на его сторону в попытке защитить, действительно не заслуживал замарать руки по локоть в крови. Регулус хотел продать его Тёмному Лорду в качестве нового приспешника. Он бы забыл о его судьбе через неделю, мало что ли влюблённых в его брата идиотов ходит по Англии? Но Ремус был таким… добрым. Заботливым, понимающим, совершенным в своём открытом и любящем сердце. Регулус всегда мечтал о таком человеке. Не только для себя, но и для Сириуса. Они оба выросли в семье, в которой забота и ласка ценятся куда дороже бриллиантов. И сейчас, когда брату была так необходима робкая нежность в щедром сердце Люпина, Регулус просто не мог ему позволить потерять себя в реках крови. От Джеймса Поттера исходила прошибающая до костей теплота. Всегда и во все стороны. Даже в сторону младшего, забытого, ненужного Блэка. Последние несколько дней всегда рациональный Регулус то и дело проваливался в фантазии, что, подобно Сириусу, нашёл себе человека, который будет о нём заботиться. Ради которого можно сделать что угодно. Предать семью, хозяина, свои убеждения – всё, ради робких поглаживаний по костлявому плечу. Лишь фантазия, но она помогала засыпать по ночам, не чувствуя ужаса перед будущим. Джеймс Поттер не знал, что был одной из его слабостей. Но даже в незнании уверенно пользовался этим фактом, прогибая его сердце и волю под себя. – Я говорил тебе уже. Ты не плохой человек. Регулус упрямо качнул головой, не желая отдавать свою свободу, терять самого себя так постыдно быстро. – С этими словами ты немного опоздал. За его спиной Ремус спрятал лицо в тёмные волосы спящего Сириуса. Широкая ладонь Джеймса скользнула по его плечу, к шее и остановилась на впалой щеке. Регулус замер под его взглядом, как олень в свете машинных фар. – Я помогу тебе, Регулус Блэк, – тихо и твёрдо проговорил Джеймс Поттер. – Хочешь ты или нет, но я вытащу тебя из этого дерьма. И когда Сириус придёт в себя, у него не будет ни малейшего повода назвать тебя предателем. Регулус на секунду, всего на самый короткий из возможных промежутков времени, позволил себе ощутить, что кому-то не всё равно. Кто-то хочет заботиться о нём, кто-то хочет быть на его стороне, кто-то хочет сражаться с ним плечом к плечу. Осознание, что этот кто-то Джеймс Поттер, затопило его с головой на крохотную секунду. И Регулус знал, что сохранит это воспоминание так глубоко, что никакая легилименция, никакая пытка или сыворотка правды не заставят его рассказать, как много значила для него эта секунда.