R. E. G. (ruined everything good)

Утром Ремусу пришлось встать ни свет, ни заря, чтобы показать Джеймсу, как нужно отводить Сириуса в туалет, как чистить ему зубы, как кормить. Поттер слушал внимательно, был терпелив и ласков с Сириусом, испуганно зажимающимся от него. Ремус оставил Джеймса готовить завтрак, пока Регулус одевал брата, а сам быстро принял душ и побрился. Он не хотел выглядеть стереотипным оборотнем в глазах главы Отдела Обеспечения Магического Правопорядка. Наскоро выпив кофе с плохо поджаренными тостами, он бросил в камин щепотку зелёного порошка и крикнул: «Министерство Магии», после чего растворился в зелёных всполохах под крик вошедшего в кухню Сириуса. Ремус чувствовал себя некомфортно, ступая по мраморному полу холла. На него никто не косился, его никто не знал, но в ушах всё ещё звенел крик Сириуса. Мерлин, неужели он напугал его? Он зарегистрировался у дежурного, получил жетон посещения и направился к лифтам. Отдел Магического Правопорядка был просто огромен и соседствовал с Отделом Мракоборцев. Ремуса встретила невысокая женщина в удушающе розовом платье и провела его к кабинету, бросив напоследок презрительный взгляд. В кабинете его встретил крепко сбитый мужчина суровой наружности. – Цербер Лангарм, – представился он, протягивая Ремусу руку. – Мистер Крауч чрезвычайно занят, и предоставил мне провести допрос. Присаживайтесь. Ремус сел на край стула и постарался расслабиться. Офицер сел напротив и сжал пальцы в замок на столе. – Расскажите, пожалуйста, как вы оказались в башне Гриффиндора в прошлую пятницу, – дружелюбно предложил он. За его спиной поднялся свиток пергамента с пером, и принялся усиленно строчить. – Меня пригласили на вечеринку по случаю окончания экзаменов, – Ремус поёжился от скрипа пера, но пытался держать себя в руках. Регулус подробно инструктировал его всё утро о том, что следует говорить на допросе. – Кто? – Питер Петтигрю. Офицер кивнул замершему перу и устремил взгляд болотно-зелёных глаз на Ремуса. – Как давно вы знакомы? Ему казалось, что последние четыре дня пролетели словно тысяча лет, но сотруднику отдела знать об этом было не обязательно. – На тот момент, два дня. Цербер достал из серой папки, лежащей перед ним, какой-то лист и пробежался по нему глазами. – Вы числитесь в качестве ученика Хогвартса, но приезжаете лишь на экзамены. Почему? Ремус ожидал этого вопроса. – Я болен и нахожусь на домашнем обучении. – Чем вы больны? – пытливо воззрился на него офицер. – Это важно? – поморщился Ремус. – Чрезвычайно. – Я могу не отвечать? – предпринял он последнюю попытку. – Не можете, – спокойно ответил Цербер. Ремус сложил ладони на коленях, пытаясь не выдать нервозности. С сотрудниками Министерства Магии всегда было сложно общаться. Он был обязан зарегистрироваться в Реестре только после окончания школы, и каждый раз, когда всплывала эта тема, на него смотрели так, будто он скрывал свой недуг и вовсе не собирался следовать закону. – Тринадцать лет назад меня укусил Фенрир Сивый. С тех пор я веду замкнутый образ жизни. Цербер кивнул и достал другой лист из папки. – Вы зарегистрированы в Реестре? – Я должен зарегистрироваться после окончания школы, – с нажимом проговорил Ремус. – Как раз собирался это сделать. Цербер недоверчиво поджал губы. Как и все те куски дерьма, с которыми ему приходилось сталкиваться доселе. – Будем ожидать вашу заявку, – он вложил лист обратно в папку. – За те два дня, что вы провели с мистером Петтигрю, он демонстрировал склонности к чёрной магии? Ремус нахмурился. Он что, спрашивает не зарезали ли они русалку, пока сидели у Чёрного Озера? В чей огород этот камень: его или Питера? – Не знаю, как можно их демонстрировать, – он откинулся на стуле, чувствуя, что начинает злиться. – Он просто показывал мне школу и рассказывал о ней. Ещё мы обсуждали прошедшие экзамены. Это всё. Перо застрочило по пергаменту ещё интенсивнее. – Вы оказались на вечеринке, – подчеркнул Цербер. – Что происходило дальше? – Ничего. Питер отошёл с кем-то пообщаться, я сидел в углу. Я никогда не был на таких сборищах, поэтому просто смотрел. – Свидетели говорят, что вы были с усопшим. С Сириусом Блэком. Ремус сжал зубы. Слова о Сириусе, который всё ещё дышал, ел, ходил в туалет и спал, как об умершем, кривым ножом прошлись по его нервным окончаниям. Потому что в Челси сейчас находился кто-то, кто определённо не был тем Сириусом Блэком, с которым он танцевал всего два дня назад. – Он подошёл познакомиться. Мы немного поговорили. Цербер показательно достал из папки ещё один лист. Ремус начинал подозревать, что он достаёт просто пустые бланки. – Свидетели говорят, что вы танцевали. Ремус сжал зубы. Проблема в кубе. Танцевал с усопшим. Оборотень, не являющийся учеником Хогвартса, танцевал с тем, на кого напал никогда не выказывающий агрессии одноклассник. Парень танцевал с парнем. – Да, мы танцевали, – раздражённо ответил он. – Почему? – Что? – тупо переспросил Ремус, не совсем понимая, в каком контексте задан вопрос. – Почему вы танцевали? – терпеливо повторил офицер. – Не знаю, – Ремус отвёл взгляд, нервно пожимая плечами. – Просто захотелось? Перо остановилось над свитком. – Вы испытывали друг к другу сексуальное влечение? Ярость накрыла его с головой. Он понял контекст. – По-моему, это неуместный вопрос, – подчёркнуто вежливым тоном ответил он. – Вполне уместный, – не согласился Цербер. – Вы испытывали влечение? Ремус попытался удержать воспоминание об улыбке Сириуса, его вьющихся волосах и крепкой хватке рук, но оно встало перед глазами так явственно, словно он опять был в тёплой башне Гриффиндора, наполненной музыкой, сливочным пивом и возможностью первой влюблённости. – Да. – А мистер Блэк? – Не могу говорить за него, – прорычал Ремус в ответ, надеясь, что сможет вернуть разговор в нужное русло. – Между вами была романтическая связь? – настаивал офицер, пока перо приступало к новому свитку. – Мы просто танцевали! – вскочил на ноги Ремус, теряя терпение. Если бы они имели романтическую связь, Ремус, возможно, уже сидел бы в Азкабане за убийство Петтигрю. – Хорошо, – примирительно поднял руки офицер, предлагая ему снова сесть. Ремус опустился на стул, полыхая гневом, но понимая, что подобное поведение может выйти ему боком. Цербер снова принял сосредоточенный вид. – Каким образом заклинанию подвергся мистер Блэк? – Он хотел познакомить меня со своим другом. Когда мы подошли, Питер направил заклинание на Джеймса, тот отбил его, оно срикошетило в меня, но Сириус оттолкнул меня и… – Ремус сглотнул, пытаясь справиться с голосом, – …попало в него. Цербер устремил на него внимательный взгляд, и Ремус тут же вспомнил совет Регулуса думать о посторонних вещах, чтобы закрыть сознание от легилименции. – Свидетели не замечали в мистере Блэке склонности к самоотверженности, хотя провели с ним почти семь лет в одном общежитии. Почему он решил защитить вас? Ремус сглотнул и опустил взгляд, пытаясь сдержать дрожь губ. Он вовсе не нуждался в напоминании о том, сколько он должен Сириусу. Этому напоминанию он, блять, зад подтирал два дня! – Мы были знакомы всего полчаса. Откуда мне знать?! Цербер махнул перу, и оно зависло в воздухе. – Вы можете сказать, что мистер Блэк был влюблён в вас? Ремус сжал кулаки, вскидывая подбородок. – Повторяю, мы были знакомы всего полчаса! – Хорошо, – кивнул Цербер, и перо вновь заскрипело над пергаментом. – Что было дальше? Ремус прикрыл глаза ладонями и со вздохом продолжил. – Прибыла профессор МакГонагалл, затем директор и мадам Помфри. Никто не смог ничего сделать для Сириуса. Его отправили в Больничное Крыло. Я пошёл следом. – Зачем? Ремус и спустя три дня не смог ответить себе на вопрос, почему пошёл в Больничное Крыло. Он не мог ничем помочь. Учителя ясно дали понять, что Сириусу не жить. Зачем он пошёл? – Чувствовал себя обязанным, – спустя несколько долгих секунд ответил он. – Сириус спас мне жизнь. Цербер удовлетворённо кивнул. – Дальше. – Затем в Больничное Крыло пришёл брат Сириуса и выгнал меня. – Только вас? – офицер прищурил свои болотные глаза. Пытался поймать его на лжи. Лекарь и Слизень (так назвал его Джеймс), наверняка, сказали, что он не вышел вместе с ними. Хотя Регулус настаивал в кабинете директора, что выгнал Люпина вместе со всеми. – Нет, мадам Помфри, своего декана, а когда я не встал – меня. Наверное, хотел остаться с братом наедине. – Что вы делали дальше? – Плакал, вероятно, – не удержался Ремус, складывая руки на груди. – Я ушёл из Хогвартса и трансгрессировал у ворот домой. Болотные глаза словно стали больше, а Ремус почувствовал, как в его сознание пытается вторгнуться нечто инородное. Он всеми силами воссоздавал момент тяжёлой трансгрессии, полностью игнорируя Сириуса в своих руках. – Профессору Дамблдору вы сказали, что вызвали автобус «Ночной Рыцарь». – Я хотел, – спокойно ответил Ремус, чувствуя, как ослаб напор, и он может взять ситуацию в свои руки, – но был слишком расстроен, чтобы плакать у всех на виду, поэтому трансгрессировал сразу домой. – Вы уже умеете трансгрессировать? – Сдал экзамен в апреле. – И уже так далеко? – перо заскрипело так громко, что первые слова офицера Ремус едва услышал. – В таком психическом состоянии? – Думаю, мне удалось лишь потому, что я был в ужасе. Повторить такой подвиг снова не решусь, – он постарался расслабленно рассмеяться. Цербер даже не улыбнулся. – Вы знаете, что тело мистера Блэка пропало? – Что? – Ремус попытался принять самый шокированный вид, который смог. Офицер раскрыл папку и зачитал отрывок текста с верхней страницы. – Спустя полчаса после вашего отбытия, в Больничное Крыло пришёл Джеймс Поттер. Тело исчезло, о чём он и сообщил прибывшим на место преступления мракоборцам. Ремус позволил себе выдохнуть, и оставил разбираться с природой этого шумного звука самому следователю. – Я не знал об этом. – Вы уверены? – Уверен ли я, что не знал об исчезновении тела парня, погибшего у меня на руках? – на последних словах Ремус едва не сорвался на крик, но брать себя в руки в такой ситуации не посчитал нужным. – Да, уверен. – И вы не беседовали с Регулусом Блэком? – получив отрицательный кивок, Цербер собрал листы и вложил их обратно в папку, тщательно сортируя. – Хорошо, мистер Люпин. Спасибо, что пролили свет на ситуацию. Возможно, вам пришлют повестку в суд в качестве свидетеля. Ремус уже поднялся со стула, но так и замер на месте. – Суд? – Мистер Петтигрю находится в Азкабане в ожидании судебного разбирательства. Мы пришлём вам сову. Ремус пожал ему руку на прощание, чувствуя глубокую неприязнь к этому человеку, и вышел из кабинета, ощущая, что камень на сердце стал легче, но не исчез полностью. Он почти летел к каминам в холле. Очнувшись после допроса, он почувствовал зудящую внутри тревогу. Нужно было срочно вернуться. Сириус остался один (Джеймса он в расчёт не брал). Он ему нужен.

* * *

Буквально вывалившись из камина в гостиной, он услышал крики. Ужасающий – Джеймса, мычащий, словно раненное животное, – Сириуса. Ремус бросился на кухню так быстро, что сбил собой косяк двери. Перед глазами встала чудовищная картина. Джеймс лежал на полу весь в крови, прикрывая голову руками, а Сириус сидел на нём и молотил кулаками, издавая леденящие кровь крики. Ремус поднял палочку, собираясь наложить заклинание, но тут же опустил её. Он не мог ударить Сириуса. Ни в спину, ни в лицо. – Хватит! – закричал он, бросаясь на него и оттаскивая от Джеймса. Сириус продолжал кричать, яростно размахивая руками. – Перестань! Сириус завыл и Ремус, воспользовавшись заминкой, перехватил его поперёк груди, прижимая к себе. – Тише, – шептал он. – Я с тобой, никто не обидит тебя. Сириус скулил и бился в его руках, но увидев предполагаемого обидчика, затих и забился глубже в его объятия. Ремус качал его, как маленького ребёнка, пока Джеймс отползал, прижимая ладонь к разбитому виску. – Ты в порядке? – прошептал Ремус, глядя на Поттера, из носа и нижней губы которого хлестала кровь. Джеймс ошеломлённо кивнул. Сириус спрятался в руках Ремуса. – Что ты сделал? – Ремус перехватил Блэка крепче, вжимая в себя так, словно хотел задушить и не мучить. – Ничего! – Джеймс ухватился за стол и неловко поднялся, хромая на левую ногу. – Я просто пытался обнять его! Ремус шумно втянул воздух носом и кивнул ему на валяющуюся на полу палочку. Джеймс одним взглядом спросил: «Ты уверен?», и, получив кивок, поднял выбитое из руки оружие и прошептал: «Инкарцеро». Тонкие путы вырвались из его палочки и обвили тело Сириуса. Тот снова закричал, но Ремус продолжал обнимать его, душа вопль, пока верёвки не связали его намертво. Вдвоём они перетащили извивающегося Сириуса в гостиную и уложили на кровать. Ремус немедленно сел рядом и положил его голову к себе на колени. Джеймс ушёл в ванную, чтобы смыть кровь. – Ты не должен так себя вести, – прошептал Ремус, гладя его по спутанным волосам. Сегодня Сириуса никто не расчёсывал. – Джеймс твой друг, он любит тебя. Сириус смотрел на него с выражением ужаса, но не пытался оттолкнуть его руки головой. Поттер вернулся через несколько минут. Ремус критично осмотрел его и доброжелательно предложил смазать раны экстрактом бадьяна, который он нашёл в аптечке на кухне. Джеймс последовал его совету, но бутылочку и вату приманил к себе заклинанием, продолжая с ужасом глядеть на друга. Когда Сириус перестал биться в путах, Ремус позвал Джеймса, сидящего на почтительном отдалении в кресле. – Сядешь с нами? – предложил он, надеясь, что это прозвучит как жест мира. Поттер неуверенно оглядел их и медленно, словно опасаясь спугнуть успокоившегося Сириуса, присел рядом на кровать. – Это Джеймс, – сказал Ремус Блэку, продолжая гладить его по волосам. – Он твой друг и ты его любишь. Джеймс попытался улыбнуться и зашипел от боли в разбитой губе. – Ты сделал ему больно, Сириус, – тихо заметил Ремус. – Не обижай своих друзей. Джеймс опустил взгляд и тени от его ресниц упали на побледневшие щёки. – Будь он Сириусом, он бы никогда не обидел меня. Мы были ближе родных братьев. Ремус потянулся к нему и взял его ладонь в свою, коротко сжимая. – Он чувствует твоё недоверие. Чувствует, что ты относишься к нему иначе. Ты должен простить его и не опускать руки. – Почему мне кажется, что вы двое тайно встречались последние десять лет? Ты так заботишься о нём… – Он отдал жизнь и рассудок ради меня. Я ему обязан. – Ты же не думаешь так. От ответа Ремуса спас загоревшийся зелёным пламенем камин и элегантно выступившие из него Регулус с престарелым мужчиной. – Что с твоим лицом? – вскрикнул младший Блэк, первым делом взглянув на Поттера. – Тебя не поделили, – отмахнулся тот, протягивая руку мужчине. – Мистер… – Ремеди, – представился врач с сильным французским акцентом, отвечая на рукопожатие и тут же теряя к парням интерес. – Позвольте взглянуть на больного? – не спрашивая разрешения, он закатал рукава, явив тонкие чёрные перчатки, и устремился к постели. – Вы его связали. Он агрессивен? – подслеповатые глаза оглядели Ремуса и Сириуса через изящную оправу очков. Ремус поднялся с кровати. – Порой. – Что ж, придётся развязать, – врач достал палочку. – В его состоянии лучше проделывать добровольный осмотр, чтобы не вызывать приступ ярости лишний раз. Но держите палочки наготове. Молодые люди встали чуть в стороне, держа Сириуса на мушке. Путы пали, но тот не проявил признаков агрессии и послушно лежал, пока врач ощупывал его тело лёгкими пальцами. Осмотр занял довольно много времени. Ремеди порхал над кроватью, ощупывая и постукивая Сириуса абсолютно везде, шепча что-то у его уха, осыпая искрами из палочки его тело. – Сколько он пробыл под заклятием? – спросил он, не оглядываясь, минут десять спустя, когда парни, устав стоять в напряжении, присели на диван, неловко толкаясь коленями. Ремус взглянул на Регулуса. В ту ночь он совершенно потерял счёт времени, но младший Блэк куда лучше владел собой. – Около двух часов. Ещё полчаса Ремеди осматривал Сириуса, заставляя его поднимать руки, ноги, открывая рот, заглядывая в уши, после чего дал пациенту тяжёлую плитку шоколада, извлечённую из мантии, и спокойно присел в кресло. Парни подобрались, наклоняясь к врачу в нетерпеливом ожидании. – Вы знаете, что смерть наступает только после того, как умирает мозг? – аккуратно начал Ремеди, но получив отрицательные покачивания головой от двух из трёх, решил пояснить. – Сначала останавливается сердце, после чего нейроны погибают при комнатной температуре за 3-5 минут. Весь фокус заклятия «Авада Кедавра» состоит в мгновенном умерщвлении мозга. Именно поэтому жертвы падают замертво с тем же выражением лица, в той же позе. Заклинание, которому подвергся ваш брат – Lentum Mortis – это не сложная, но жестокая чёрная магия. Оно создает иллюзию отсутствия кислорода, без которого мозг погибает, только крайне медленно. Магл продержится от силы 10 минут, если у него великолепное здоровье. Волшебники же переносят физические недуги легче, поэтому для нас это заклинание – одна из самых страшный смертей. Чем выше магический потенциал, тем дольше мы будем сопротивляться, тем дольше будем умирать. Контрзаклятие мне неизвестно, но я вижу его след: кто-то восстановил нейроны мистера Блэка, однако он почти два часа пробыл под заклинанием, во время которого его мозг медленно и мучительно умирал. Видимо, агония была слишком сильна, чтобы он мог быстро прийти в себя, – пояснил он возникший на лицах парней вопрос об отсутствии выздоровления. – Кроме того, я не имел практики с этим заклинанием, лишь читал о нём. – Когда он придёт в себя? – нетерпеливо перебил его Регулус. Врач поднялся с кресла и окинул взглядом поедающего шоколад Сириуса. – Если бы он был маглом, я бы сказал, что никогда. Но ваш брат сильный чистокровный волшебник, а потому, вероятно, однажды его тело восстановится. Гарантий нет. Когда именно – не могу сказать. Ремус едва сдержал разочарованный стон. Дать надежду и тут же отобрать её – разве так поступают врачи? Сириус заметил, что Ремус больше не занят разговором, и замычал, подзывая его. Люпин тут же поднялся с дивана и пересел на кровать, обхватывая его за плечи. Сириус спокойно продолжил поглощать плитку. – Я вижу, он к вам привязался, – заметил Ремеди. – Вы были любовниками? Регулус закашлялся и Джеймсу пришлось похлопать его по спине. Ремус захлебнулся воздухом, взглянув на довольно жующего шоколад Сириуса. – Н-нет, мы едва знакомы. – Что ж, – врач спустил рукава, – я предполагаю, он видит в вас защитника, спасителя. – Почему не меня? – тут же выпалил Джеймс. Регулус внимательно проследил, как смазанная бадьяном рана на виске медленно затягивается. – Мы провели бок о бок семь лет! – Не могу знать, мастер Поттер, – чопорно ответил Ремеди, очевидно, знавший всех чистокровных волшебников Великобритании в лицо. – Как я и говорил, я лишь читал об этом недуге, но никогда не сталкивался. Предположу лишь, что вам не стоит отходить от него до полного выздоровления. Регулус поднялся с дивана и протянул врачу руку. – Merci, Monsieur Remède, – поблагодарил он, сжимая его ладонь и устремляясь вместе с ним к камину. – Envoyez-moi la facture. A mon courrier privé*. Врач сухо кивнул и шагнул в камин, бросив короткое прощание напоследок. Головы всех присутствующих обернулись к облизывающему после шоколада пальцы Сириусу.