В доме твоем

      — Может нарисуешь ему рисунок? — воодушевленно предлагает Сергей во время тщетной попытки раскинуть руки, чтобы сохранить равновесие и не упасть с железнодорожных путей. Погода ветряная, и это определенно единственная причина его неудачи.       — Плохой из тебя канатоходец, — комментирует Дима, слабо улыбаясь. — Я и так постоянно вам что-то рисую. К тому же с одной рабочей рукой выйдет не очень. Это должно быть нечто особенное.       Около трех недель назад приходил Всеволод с сыном, как всегда разбавляя гнетущую атмосферу дома тонкими, но ощутимыми намеками на опасность. Мужчина по обыкновению в темном дорогом костюме, с видом наигранного радушия, не разуваясь, зашел к ним в дом, подарил им по шоколадке с жуткой натянутой улыбкой и заперся в комнате взрослых с Ксенией и Егором, оставляя их всех на растерзание Кириллу, решившему начать неприятный спор о том, что попрошайки не знают и даты своего рождения.       И как бы печально не было это признавать, но Дима действительно ее не знал, за что гость и вцепился как клещ, въевшийся под кожу. Он помнит, что это было зимой, когда за окном лежал снег, а на окне можно было спокойно выводить замысловатые узоры. Так или иначе, Олег с совершенно невозмутимым видом заслонил его и назвал дату. Не то чтобы это заткнуло задиру, но тему сменить заставило.       Ночью, когда все уже спали, только Дима не мог заснуть. Он потянул Олега за руку и шепотом, стараясь никого не будить, спросил о сегодняшнем заявлении. Они в последнее время делили кровать вдвоем — Олег буквально засыпал и просыпался в одной и той же позе, снижая риск потревожить сломанную недавно руку друга. Мальчик приоткрыл один глаз и, убедившись, что все в порядке, сонно ответил, что ему вообще-то не жалко поделиться своей.       — Все твои рисунки особенные. Ты же за деньги их рисуешь, — уверенно заявляет рыжий, смахивая с лица волосы, растрепавшиеся ветром.       Дима отмахивается. Он начал рисовать за деньги лишь месяца два назад и то с подачи Сергея, подглядевшего идею у людей, сидящих вдоль ярко освещенных аллей по вечерам, где нередко гуляла молодежь.       Это приносило денег побольше, да и взрослые дали добро. Рисунки выходили милыми и карикатурными, на какой-либо профессиональный портрет они не претендовали, но людям, убивающем время, нравилось. Конечно, рисовать одной рукой куда сложнее и хлопотнее, однако все лучше безделья.       — Сегодня тот самый день, а у нас ничего не готово, — сокрушенно вздыхает Дима, пиная камень под ногами.       — Как это «ничего»? Игорь прямо сейчас прошаривает всю свалку в поисках достойного подарка, а мы купили просто изумительные кексы с изюмом, — Сережа трясет пакетом с двумя кексами, размером с кулак взрослого человека. — Лиза и Петя обещали уладить все с напитками. Это будет отличный сюрприз. Вот увидишь. Знаешь, что может сделать его еще лучше?       — Что?       — Твой рисунок.       — Ну не знаю. Это кажется слегка, — он пожимает левым плечом, и взмахивает здоровой рукой, пытаясь подобрать нужное слово, — обыденным, что ли.       — Даже Кирилл признал их красивыми! Он, конечно, не профи, но…       — Он сказал, что нам его дали вместо подачки, — напоминает блондин, с недовольством вспоминая момент, когда Гречкин достал из-под кровати рисунки.       — Признал его денежную ценность.       Сергей улыбается ему, а Дима отвечает ему той же теплой улыбкой, и через мгновение они слышат шум и чувствуют слабую дрожь земли. В тот момент улыбки становятся шире в будоражащем предвкушении.       Не сговариваясь, каждый достает монету номиналом поменьше и кладет на рельсы, после убегая в ближайшие кусты. Поезд проносится быстро. У Сергея замирает сердце, когда железный монстр, возвышается над ними, и кажется, что вот-вот сойдет с рельсов, чтобы придавить детей своим многотонным весом.       Шум колес заглушает все вокруг, оставляя мир немым пред зрелищем, от которого перехватывает дыхание. Волнительно и захватывающе, когда вся впечатляющая длина поезда пролетает перед глазами.       — Круто, — спустя пару минут произносит Сергей, поднимая расплющенный «блинчик».       — Ага.       — Подарим Олегу?       — Давай, — Дима перекладывает свою монету в карман. — Думаешь, он сначала поблагодарит нас, а потом накричит, или накричит, а потом поблагодарит?       — Значит, возвращаемся к рисунку.       Ксения встречает их с легкого похмелья и уныло сообщает, что сегодня Егора не будет. Игорь с Лизой уже дома, занимаются сервировкой стола, аккуратно расставляя приборы, и машут в знак приветствия.       Сергей тычет локтем в ребра Димы и сует в руку пакет с кексами, указывая в направлении их комнаты. Тот кивает и поднимается, пока Ксения массирует виски, лежа на диване, изнывая от собственной головной боли. Сережа присоединяется к ребятам на кухне, помогает Лизе с посудой, провожая взглядом маленькую фигуру, поднимающуюся по лестнице. Олег и Петя должны вернуть с минуты на минуту.       — Ну? Как успехи? — тихо шепчет он, становясь рядом с другом.       — Я нашел просто потрясный подарок, — с энтузиазмом отвечает Игорь, ставя кастрюлю на огонь.       — А мы с Петей купили газировку в стеклянной бутылке, — также тихо добавляет девочка.       — Отлично. Мы купили два кекса. Игорь, ты помыл подарок?       — Да. И протер остатками вчерашней водки.       — А они не заметят? — Сергей наклоняется к нему, создавая некое подобие приватности, чувствуя себя неуютно и незащищено, говоря о таком в присутствии Лизы.       — Нет, — беззаботно отмахивается кудрявый, — они все равно ее выкинули. К тому же я отмыл запах.       Дети доделывают работу под негромкий, но бурный пересказ сна Лизы. Игорь изредка комментирует, выражая легкое недоверие. Сергей вынужден согласиться, больно уж длинный рассказ, но интересный и динамичный, с этим не поспоришь.       Суп вскоре закипает, и девочка разливает его по тарелкам. Чай не ставили, отдавая предпочтение холодной воде из-под крана. До восьми осталось десять минут, если Олег и Петя не успеют, им придется ужинать без них. Правила есть правила. На прием пищи никого не ждут, начинают в указанное утром время.       Когда стол накрыт, и все готово, Сережа поднимается наверх, оставляя остальных детей тихо переругиваться на тему продолжительности сна, чтобы позвать Диму. Скрип лестницы в тишине дома разносится по всему дому, словно гром, и Сергей надеется, что Ксения не обратит на шум внимания.       Не успевает он коснуться двери, как светловолосый мальчик выходит, резко открыв дверь.       — Я думал, это ребята вернулись, — объясняет он, смущенно улыбаясь и поправляя одежду.       — Нарисовал?       — Да. Спрятал под подушкой.       — Здорово. Теперь надо чт…       — Вы чего там зависли? — оба мальчика вздрагивают от неожиданности и смотрят растерянно, как воры пойманные на месте преступления, в сторону Олега, стоящего у подножья лестницы и опирающегося на хлипкие поручни. Черные волосы растрёпаны, а голубые глаза внимательно следят за ними. Колени грязные, разодраны, но не в кровь. — Ну?       — Да.       — Что «да»?       — Мы заговорились, — отвечает Сережа, спускаясь с лестницы, легко утягивая за собой друга. — Игорь с Лизой вроде уже зовут.       Олег кивает, задерживая виноватый взгляд на загипсованной руке блондина, Дима делает вид, что не замечает, продолжая следовать за рыжими, но как только друг отворачивается, уголки губ печально опускаются вниз. Он чувствует разъедающую изнутри вину за то, что не смог защитить себя сам в тот злополучный день, за то, что дал им себя увести подальше от друзей, разделить их, и теперь каждое его появление сопровождается чьими-то отголосками самобичевания, легкой пылью, оседающей в воздухе. Игорь старается даже не смотреть на его руку.       На маленькой кухне за большим столом каждый занимает положенное место. Ксения сама не своя сидит во главе, напротив места отсутствующего Егора, и с пустым взглядом ковыряется в супе. Игорь по правую руку, дальше Сергей и Петя. По левую — Олег, Дима и Лиза.       Ужин проходит в тишине под звон посуды. Женщина едва прикасается к еде, выпивая воду одним залпом, а после встает и уходит, поглощенная в свои собственные невеселые мысли, ничего им не сказав и даже не взглянув на них.       — Хочешь, я сегодня уберусь на кухне за тебя? — спрашивает Петр, отрываясь от своей тарелки.       — Зачем? — слегка удивленно спрашивает Олег, уже вставая у раковины. — Тут немного.       — Ну ладно.       Сергей хмуро смотрит на него, пока Олег отворачивается к раковине. Им нужно время на подготовку сюрприза, и дежурство друга только на руку. Петя пожимает плечами, мол «ну а что такого?». Игорь закатывает глаза и передает пустую тарелку моющему.       — Петя может составить тебе компанию, — предлагает кудрявый. — Ну знаешь, чтобы не было скучно.       — Да не надо. Я справлюсь.       — Мне не сложно, — быстро говорит Петр, пока остальные утвердительно кивают. Олег с легким подозрением обводит их взглядом. — Я подмету.       — А мы тогда пошли. Надо еще ко сну готовиться.       Дети, все как один, встают из-за стола и выбегают из кухни под негромкий вопрос Олега, обращенный к Пете. Сергей как можно тише закрывает за собой дверь с белой потрескавшейся краской. Лиза нетерпеливо раскачивается на носках, пальцы перебирают подол платья. Старая лампа лишь с одной рабочей лампочкой слабо освещает неброскую комнату, бросая на лица ребят тусклый свет.       — Давайте, как договаривались.       Дима кивает и достает из-под кровати одну свечу. Воткнуть ее в кекс не вариант, но поставить зажженную между можно. Лиза стелет одеяло посреди комнаты, накрывает пледом и украшает цветными платочками Софии, пропавшей больше четырех лет назад, и вырезанными из газетной бумаги неровными цветами. Кексы они располагают на тарелке, которую спрятали под той же кроватью еще три дня тому назад. Подсвечника нет, так что Сергей капает немного воска и осторожно, чтобы не задеть еду, ставит невысокую свечу, тушит. Игорь закрывает окна и достает небольшой сверток со шкафа. Он открывает его, собирая ребят подле себя и показывая им кулон в виде большого белого клыка на черном шнурке.       — Ого, красивый, — выражает свое восхищение Лиза.       — Ага, — соглашается Сережа. — Точно на свалке откопал?       Ответ прерывает знакомый скрип лестницы — поднимаются. Дети садятся на колени, на устеленный плед в радостном предвкушении. У Лизы, вставшей слева от двери, в руках мелко порезанная бумага — своеобразный конфетти. Дима сжимает руку друга, Сергей уверенно отвечает тем же крепким пожатием, уверяя в успехе, Игорь снимает кепку и кладет ее на свою кровать, присоединяясь к ним на плед. Ручка двери поворачивается и…       — С днем рождения!       Первое, что делает Олег, это дергается как ужаленный от бумаги, летящей на него откуда-то слева. На долю секунду Сергею кажется, что Лиза остаток недели проведет с тумаком и преследующим теперь и ее виноватым взглядом темноволосого друга, но тот быстро берет себя в руки и уже через мгновение смотрит на них как на двухголовых коров. Его взгляд падает на их скромный «стол» и украшения, замешательство в глазах сменяется пониманием и чем-то еще, чем-то, что рыжий никак не может идентифицировать.       — Чего ты застыл? — из-за его спины выглядывает лохматая голова Пети. — Я стаканы принес.       Все еще находясь в каком-то оцепенении, Олег проходит и садится по-турецки на одеяло. Свеча уже горит, отбрасывая танцующие тени на собравшихся. Сережа в первый раз видит друга настолько растерянным и сбитым с толку. Он аккуратно двигает тарелку с кексами к нему.       — Не стоило…       — Задувай и загадывай желание, — советует Сергей, с неприятной тяжестью вспоминая времена, когда жил с дедом и часто водился с соседскими ребятишками.       Мальчик уже наклоняется к свече, уперев руки в ноги, чтобы послушно исполнить просьбу, но после хмурится и смотрит на Диму, видимо сложив в голове два и два и догадавшись, откуда ноги растут.       — Я сказал, что мы разделим этот день, — говорит он, уже собираясь двигать кексы ближе, но Дима останавливает его, кладя свою руку на его.       — Я помню. Мой день рождение зимой. А это только твой день.       Олег выглядит так, словно собирается возразить, но ловит на себе взгляд Игоря и задувает свечу под хлопки друзей.       — Ура!       — С днем рождения!       Огонь гаснет, и именинник, не отдавая себе отчета, тянется к своим друзьям в порыве нежных чувств. Игорь смеется и отвечает на объятие, Сергей и Дима оказываются в центре, и Сережа спокойно кладет голову на плечо мальчика, вдыхая знакомый запах. Лиза, недолго думая, присоединяется к ним, а Пётр хлопает Олега пару раз по спине; они сидят так пару минут, и хочется продлить этот момент до бесконечности.       — Мы приготовили подарок, — заявляет Лиза, выводя всех из «транса», и Сергей с жалостью отстраняется.       — Да. Вот, — Игорь с широкой улыбкой протягивает ему сверток, пока Петр разливает всем газировку. — Это от нас всех.       Олег с благодарностью принимает подарок и, не торопясь, открывает. Он берет шнур, и кулон, слегка качаясь, виснет в воздухе между ними. Сергей не может сдержать улыбку, когда глаза друга загораются.       — Он прекрасен, — выносит свой вердикт виновник праздника, надевая кулон на шею.       — Мне нравится. Спасибо. Всем вам.       — Тебе идет, — с ухмылкой говорит Игорь. — Под цвет твоих зубов.       Рыжий пару секунд размышляет, был ли это серьезный комплимент или доброе подшучивание, с ним нельзя было быть уверенным наверняка.       Кексы делятся на четыре части, имениннику решено отдать три куска, но после долгих споров решено поделить последние два куска еще на три части, чтобы хватило всем. Газировка кончается быстрее, чем они думали, и Игорь с готовностью спускается вниз и приносит воду, чтобы разбавить остатки водой и продлить удовольствие.       — Когда я вырасту, — начинает Сергей, морщась от вкуса получившегося напитка, — я куплю столько газировки, что хватит нам всем на всю жизнь.       — Звучит, как желание Олега, — вставляет Игорь.       — Нет, он бы скорее пожелал пожизненный запас сковородок.       — Очень смешно, — Олег пытается не дать уголкам губ подняться под смех товарищей, но безуспешно, и мальчишеское лицо украшается искренней улыбкой.       Дети сидят еще какое-то время, разговаривая, играя в карты, камешки. Капают воском в воду, получая причудливые фигуры, а после пытаются их разукрасить, придумывая каждой свою историю, наполняя их жизни приключениями, которых они были лишены.       Стрелка часов движется к трем, когда зевки становятся куда содержательнее слов. Лиза первая уходит спать, за руку уводя за собой несопротивляющегося Петра. Сергей ложится с Игорем, укрываясь одним одеялом. Дима мямлит что-то похожее на «спокойной ночи» и засыпает, как только голова касается подушки. Игорь следует его примеру, не забыв перед сном еще раза поздравить друга. Олег присоединяется к Диме, привычным жестом поправляя на нем тонкое одеяло, и засовывает руку под подушку.       Слышится легкое шуршание, и Сергей уже догадывается, что там. Олег вытаскивает бумагу — чистый белый лист — большая редкость в их доме, всматривается, пытаясь разглядеть что-то в полумраке комнаты, и улыбается. Потом замечает блестящие голубые глаза Сережи на параллельно стоящей кровати и передает ему рисунок. Мальчик аккуратно принимает его, словно этой бумаге сотни лет, и она рассыплется от неосторожного движения.       Рассмотреть и вправду сложно, но силуэты шестерых ребят и собаки на фоне хвойного парка и фонтана узнаются с первой попытки. Ему необходимо прищуриться и поднять руку, чтобы лунный свет осветил неровную надпись под рисунком: «Мы все делим намного больше».