В доме твоем

      На самом деле Олег знал, что это была плохая идея с самого начала, просто не понимал насколько. Сложно что-либо возразить, когда Дима смотрит большими щенячьими глазами, а у Игоря фирменный взгляд «мне все равно, вообще без разницы, но я хочу, и если ты откажешь, я буду дуться три дня».       Они закончили намного раньше, собрав больше положенного благодаря щедрым туристам. И Диме захотелось на побережье: пособирать ракушки, посмотреть пейзажи, может найти что-то стоящее, что вынесло на берег. Погода располагала — немного прохладно, но все были в теплых кофтах. Дома их ждет только Лиза. Ксения с Егором до позднего вечера на какой-то встрече, Сергей на одиночном задании где-то в центре. Олег нехотя соглашается.       Сейчас, стоя на слегка влажном и холодном песке, он борется с желанием развернуться и уйти, утянув за собой ребят. Побережье встречает их легким ветерком, криками чаек и волнами, мягко, почти нежно лезущих во владения земли, а после покорно и неизменно отступая, возвращаясь в воду. Повсюду древесина, сети, камни, канистры — ракушками даже не пахнет. Олег уже собирается озвучить свое желание, как тишину резко разрывает надрывный лай собаки. Мальчики, все как один, безуспешно вертят головой, чтобы найти источник звука, но ветер уносит лай вдоль берега, а потом слышатся голоса детей:       — Не тормози!       — Давай!       Черная собака молнией проносится мимо них, чудом избегая полетевшего в нее деревянного бруска, а четверо мальчишек лет четырнадцати-пятнадцати пробегают следом с палками в руках, едва удостоив их взглядом. Игорь делает рывок, но Олег ловит его за предплечье, крепко сжимая и удерживая на месте.       — Не надо, — тихо шипит он, обращаясь к двум друзьям. — Не лезьте.       Дима не сводит глаз с группы ребят, остановившихся в метрах пятидесяти от них, и выглядит так, словно собирается сделать прямо противоположное тому, о чем его просили. Олег надеется, что собака сможет убежать ради ее и их блага, что они смогут уйти, не пересекаясь, и спокойно вернуться домой, но псина неудачно путается в сетке. Скулеж разносится по воздуху, хороня все надежды.       — Вот она!       — Попалась!       — И че, дворняга? Больше не хочешь с нами играть, да?       — Олег, — шипит Дима. — А если бы это была Долли?       — Ладно. Оставайтесь здесь. Я разберусь, — Олег поджимает губы, размышляя. Может получится договориться, предложить часть суммы, которую они собрали сегодня.       — Ты с ума сошел? — Игорь резким движением вырывает руку и поправляет кепку, натягивая ту на глаза.       — Парни, смотрите. Сейчас будет трехочковый!       Олег с недоверием и ужасом наблюдает, как один из тех ребят пытается поднять большой валун над головой, намереваясь кинуть его в животное.       — Эй! Оставьте ее! Только трусы бьют собак! — кричит Игорь, не выдерживая и подбегая к ним.       Попытка договориться отправляется в ту же могилу, что и надежды на побег собаки. Внимание четырех пацанов моментально переключается на них. Олег чувствует, как атмосфера накаляется, видит, как улыбка самого крупного из них становится шире, когда до него доходит, что перед ними развлечение повеселее собаки. Валун с глухим стуком падает на песок. Дима и Олег встают по обе стороны от Игоря в бездумном порыве запугать количеством, но тех четверо, и самый мелкий из них на полголовы выше Олега.       — Слышь, мелюзга. Вам, что больше всех надо? — мелкий парень со светлыми, коричневыми веснушками по всему лицу, любитель покидаться тяжелыми камнями, делает шаг в их сторону, но второй удерживает его на месте, по-хозяйски кладя руку ему на плечи.       — Просто не трогайте собаку, — миролюбиво предлагает Дима, поднимая руки.       — Это что, приказ?       — Да. Это был приказ, — тут же говорит тот что побольше, не давая возможности ответить, и демонстративно плюёт на песок.       — Ну все. Сами напросились.       Олег знал, что это плохая идея. И убеждается он в этом, когда высокий темноволосый парень одним толчком в грудь валит его на землю. Палка на песке неприятно врезается в спину, оставляя синяки. Кто-то из пацанов садится ему на грудь, из-за чего в один момент дышать становиться тяжелее.       Он пытается защитить лицо, но первый удар приходится точно по подбородку. Затылок впечатывается в песок, боль волнами расходится по лицу, глаза начинают слезиться. Олег слышит кряхтение слева от себя, поворачивает шею, но ничего не может разглядеть — все мутное. Песок попадает в рот и под одежду. Он протягивает руки вперед, к лицу нападающего, пытается оттолкнуться от себя, но второй удар следует сразу после. Раздается смех.       — Что уже не такой крутой, а? — это адресовано не ему, Олег уверен, у громилы, сидящем на нем, не такой голос.       Третий удар выпадает на висок. Голова немеет. Олег зажмуривает глаза, чувствует что-то теплое стекающее по лицу. Тело инстинктивно пытается вырваться, скинуть с себя обидчика. Он царапается, рычит, щипается, совсем не по-мужски — по-мальчишески.       Слышится короткий, но до жути пугающий крик боли и все мысли занимает свобода, высвобождение. Он должен помочь.       Резко прекратив попытки задеть парня, Олег берет горсть песка и бросает в лицо. Удивленно вскрикнув, противник ослабляет хватку. Не теряя времени, мальчик с трудом сталкивает его с себя. Ему тяжело дышать, в легких словно гравий. Олег переворачивается на живот и приподнимается на локтях, пытаясь оценить обстановку.       Игорь, прижатый спиной к старому амбару, дикой кошкой отбивается от кого-то в зеленой куртке, но тот явно превосходит его в росте, да и в целом в комплекции. Где Дима? В панике Олег вертит головой, не обращая внимания на усиливающуюся пульсацию в черепе, в надежде увидеть светлую макушку, но ее нигде нет.       Он не видит ее, не видит, не видит.       — Мы еще не закончили, сопля!       Резкая боль колючей проволокой проходится по ребрам. Темноволосый снова пинает, на этот раз целясь в живот. Воздух со свистом покидает легкие. Завтрак просится тоже наружу. Красные, воспаленные глаза с ненавистью смотрят на обидчика, впитывая каждый момент, пока его хватают за ворот куртки, приподнимая.       — Это тебе за глаза, урод!       Парень целится в глаза, Олег понимает это в последнюю секунду и резко поднимает голову, подставляя челюсть, чтобы избежать прямого удара. Перед глазами все темнеет, во рту появляется медный привкус. Он слабо вырывается, чувствуя тошноту. Рука на его куртке разжимается. Олег падает, вновь ударяя голову, и перекатывается. Его рвет, и он слышит протяжное «фу» со стороны. Руки бьет дрожь, когда он пытается встать, приподняться.       — Парни! Пошли отсюда!       Олегу из принципа хочется что-то выкрикнуть вслед, что-то едкое, обидное, но в голову ничего не приходит. Лбом он упирается в песок и считает до пяти. Надо найти Диму и Игоря, убедиться, что все в порядке, что все поправимо. В неясной голове мелькает спутанная мысль — Сережа их наверняка уже заждался. Он встает на колени, упрямо игнорируя боль, волнами проходящую сквозь каждую клеточку тела. В детдоме и близко не было таких драк, в детдоме были взрослые, услужливо осведомленные местными ябедами и прекращающие все до того, как дело выйдет из-под контроля, там старшие ребята, опасаясь работ на кухне и во дворе, редко лезли к «малышне».       — Олег!       Игорь сидит у перевернутой лодки, отчаянно крутя головой и придерживая кого-то. Олега скрывает куча мусора и веток. Он встает, хватаясь за ребра, когда их обжигает огнем. С трудом ковыляет до друзей — песок лишь усложняет задачу; чем меньше расстояние между ними, тем отчетливее он слышит паническое бормотание Игоря. Что-то не так. Страх иглами пронизывает разум, и Олег, игнорируя боль, подбегает к ним, падая на колени.       — Олег! — выдыхает Игорь. Облегченно, благодарно. Вглядывается в его лицо и обеспокоенно хмурится. — Олег?..       — Все нормально. Что случилось?       У Игоря все лицо в крови, нос разбит, щеки опухшие, над правой бровью месиво. Останется знатный шрам. Руки ободраны, одежда порвана. Дима сидит, прислонившись к лодке. У него прерывистое дыхание между тихим рыданиями, которые сотрясают все его тело. Лицо выглядит чуть лучше, чем у Игоря: фингал и рассеченная губа. Олег кусает губы, пытаясь выявить причину истерики.       — Рука, — задыхаясь, говорит Игорь, пока глаза бешено бегают по телу Димы. — Что-то не так с рукой.       Олег смотрит на левую руку друга, чувствуя, что сейчас его во второй раз вывернет наизнанку. Конечность удачно скрывала куртка, но перелом легко узнавался под тканью. Он видел цветные картинки в одном из учебников в библиотеке детского дома. В голове проноситься отчаянное «лишь бы не открытый», но судя по внешнему виду надеяться не на что. Дима поднимает на него затуманенный взгляд; кровь смешалась со слезами и грязью. Он еле сдерживает себя, чтобы не притянуть его к себе, успокаивая.       — О-олег? — голос тонкий, пронзительный.       — Все будет хорошо, — он заглядывает в голубые глаза друга, давая обещание.       Дима тянется к ним за физической поддержкой, готовый вот-вот расплакаться вновь. Игорь резко отскакивает от него, как от огня, боясь причинить боль. Олег останавливает движением руки, пальцами легонько упираясь в правое плечо.       — Не стоит, — тихо советует он, слегка толкая друга обратно, призывая облокотиться на лодку позади.       Олег старается говорить спокойно, убедительно, создавая иллюзию контроля. Они нуждаются в трезвом мышлении, а не в очередной панике. Он лихорадочно думает о их дальнейших действиях, силясь найти ответ в пейзаже побережья. Лица друзей вызывают в нем лишь желание утопиться в собственной вине или море. Ксения и Егор ясно выразили свою позицию по поводу врачей и больниц. Они никуда его не поведут. О домашнем лечении открытого перелома не может быть и речи. Возможно, у Ксении есть запасной вариант. Когда Лиза болела бронхитом, ее увозили на неделю. Куда запрещалось спрашивать, да и Лиза, судя по всему, плохо помнит это время, но вернулась она почти здоровой. Диму спокойно подлатают за день, и он вернется к ним в худшем случае послезавтра.       — Надо снять куртку, — Игорь шмыгает носом, тут же морщась от боли. Дима вздрагивает, но через секунду послушно тянется к замку.       — Нет! — Олег на секунду теряет самообладание, позволяя тревожным ноткам вырваться. — Не надо.       Им не нужно это видеть, тем более Диме. Игорь не спорит, побитой собакой смотрит на него, ожидая решения, плана. Он осматривает берег в последний раз, словно в этот раз точно найдет все ответы, что скрывает морская гладь.       — Надо возвращаться, — решает он. — Идти сможешь?       Дима неуверенно кивает, вытирая лицо рукавом. Игорь помогает ему подняться. Олег хочет помочь, но не знает, как подступиться — за больную руку не взять. Игорь хромает, но всеми силами пытается это скрыть. Олег поникшей тенью плетется за ними, готовый поймать в нужный момент. По пути он находит Игореву кепку, наполовину засыпанную песком, и бездумно подбирает ее. Обладатель кепки что-то шепчет на ухо Диме.       Утешения, обещания, слова поддержки. Мальчик чувствует на себе чей-то взгляд и оборачивается. Собака издалека смотрит на них, слабо виляя хвостом, трясёт головой, разворачивается и скрывается меж деревьев.       Олег знал, что это плохая идея с самого начала.       До дома минут тридцать, но ему кажется, что они идут вечность.