В поиске трех артефактов

Все тайное всегда становится явным. Это неизбежно, вопрос был лишь в том, как скоро это произойдет. Однако хоть у некоторых хитрецов и выходило скрывать от других свои страшные и мрачные тайны ужас как долго, все равно это не означало того, что им бы удалось таить это вечно. Так в одну из ночей случилось и с Амелией и Онелли. Пожилой лев на этот раз ночевал в гроте своей супруги-целительницы, который располагался глубоко внутри Королевского Плато и был практически оторван от всего остального мира. В пещерке провидицы было несколько зон: в самой большой из них было что-то вроде больницы, где на лежанках лечились пострадавшие львы, а в других, меньших ее частях располагались запасы целебных и магических ингредиентов, а также уголок для прорицаний. Хоть эта часть закутка была самой крошечной из трех, здесь всегда царила особенная атмосфера и даже в самом воздухе, приправленном тонкими флюидами благовоний, чувствовалась таинственность. В самом почетном месте, а именно на импровизированной подставке из черепа слона между его бивнями, на наиболее удобном для ведуньи уровне находился каменный котелок, в который наливалась вода и насыпались ароматные порошки. Эта посудина была выточена еще когтями далеких предков Амелии, от которых она, как самая достойная, и получила дар предвидения. Эта смесь вслед за этим перемешивалась свежеобглоданной костью, чтобы на водной глади проступили знаки, по которым Амелия могла определить как будущее, так и прошлое с настоящим. С самых ранних лет что Азола, что Зира, что Витани, что Шайена обожали здесь бывать, ведь это местечко словно находилось в каком-то другом мире, где время словно замирало. Тем более, кому-то из них предстояло в будущем занять место этой львицы из клана Белолапок, ведь дар ясновидения испокон веков передавался в этой династии исключительно по женской линии. Снаружи, за пределами грота, царила ночь, и если не все, то большинство разношерстных обитателей королевства видели сладкие сны. Травоядные и хищники, чьи желудки были отягощены после вечерней трапезы, почивали в своих укрытиях, и в воздухе, из-за темноты казавшемся еще более прохладным, не было слышно практически ни единого звука, разве что шелест листвы от дуновения легкого ветерка да едва уловимый шум, доносившийся от далекого водопада вносили некоторое разнообразие в безмятежную ночную тишину. С самых ранних лет для сводного брата Ахади и его благоверной это время суток было самым любимым, и потому проводить его за положенным природой в это время суток занятием для них было редкостью. — Ну вот, все вернулось на круги своя. — довольно протянул Рваное Ухо, неспешно поглощая при этом лакомый ароматный мед. — Грех будет не захватить Прайд Света! — усмехнулась его спутница жизни, смешивая в панцире черепахи необходимые ингредиенты. — Разве мы виноваты в том, что они такие недалекие? — Ага, каждый из них, и Шрам в том числе. Так легко было одурачить его, а? Немного ласки с моей стороны — и вот он уже решил, будто здесь его все любят! — Раз уж я сама не стала полноправной владычицей Прайда Тьмы, то посадить на трон того льва, манипулировать которым будет намного проще, чем даже умственно отсталым Кузиму, было замечательным решением. Шрам хоть и хитроумен, но мы хитроумнее! — О! — поднял палец вверх пожилой лев, вспомнив подходящую к теме беседы пословицу. — Как говорится, молодец против овец, а против молодца и сам овца! Мы лишь использовали его для того, чтобы править Прайдом Света! Ха-ха-ха! Припомнили они все на свете, начиная еще раньше первого побега недовольного жизнью Онелли в Прайд Тьмы. Имя матери Онелли, которая погибла вскоре после его рождения, а также то имя, которое ему было изначально дано этой львицей, в истории, как говорится, не сохранилось. Так его нарек король Мохату, когда усыновил беззащитного львенка, которого обнаружил на нейтральных землях лежащим в густой траве и громким писком зовущим на помощь. Первый побег явно не стал последним, ведь именно тогда эта сладкая парочка и познакомилась. Юная львичка с шоколадной шерсткой, белыми пальцами на лапах, животом, нижней частью мордочки и кисточкой на хвосте, и выразительными очами цвета рубинов уже была способна видеть будущее и помогала своей старшей родственнице в том самом глубоком гроте, служившем и хранилищем для ингредиентов, и уголком для прорицаний, и своеобразной больницей; а со временем и вовсе заменила ее. Совсем скоро Амелии предстояло занять место своей родственницы, ведь та напророчила самой себе скорую смерть от старости и потому в настоящее время доживала свой век на лежанке в собственном лечебном уголке. И именно поэтому прочие львы по различным вопросам обращались уже к девчонке. В тот день, когда ее грядущий муж впервые почтил Прайд Тьмы своим появлением, именно юной провидице предстояло определить, кто же этот чужак. Это было посвящение Амелии во взрослую самостоятельную жизнь, ее минутка славы, ее шанс проявить себя и дать понять всем соотечественникам, на что она способна, ведь в основном ей предстояло лечить своих соотечественников, а прорицания были необходимы им лишь в особых случаях. Проведя нехитрый и привычный для нее обряд, львичка объяснила всем, что это за неизвестный и откуда он взялся, а как только ее сверстник обрисовал всем свои намерения, то правящая чета приняла решение позволить ему остаться здесь. — Хоть рос в Прайде Света ты, но из нашего родом по слухам, и называть тебя отныне мы будем Рваное Ухо! — со всей торжественностью произнесла перед всеми львами Амелия, совсем тогда еще юная и чистая душой львичка. Она посвятила Онелли в полноправные жители Прайда Тьмы, осуществив весь процесс от начала и до конца точно так же, как и впоследствии делала с малышом Такой. В тот день львичка впервые оказалась на Королевском Плато и познакомилась с принцессой Айной. В тот миг она осознавала, что она... жаждет гораздо большего. Она желает жить в пещере Плато, а не в горном гроте, принадлежащему всему немалочисленному клану Белолапок. Она грезит о власти и уважении. Амелия неоднократно после предлагала возлюбленному навсегда остаться с ней в Прайде Тьмы, из которого он, к тому же, был родом, однако амбициозный юный лев еще питал надежду на то, что у него выйдет умертвить Ахади и, как единственному наследнику Мохату, пусть и приемному, стать следующим правителем, поэтому пока не торопился уходить из Прайда Света. Юный лев при любом удобном случае носился в восточный прайд и водился с Амелией, а затем наделил ее ребенком, и спустя несколько месяцев после появления на свет Азолы Рваное Ухо окончательно обосновался на родине своей незаконной еще супруги, после исправил это недоразумение и навсегда остался здесь. А случилось это потому, что Уру и Ахади запланировали завести второго ребенка и сводный брат короля осознал, что даже у младшего брата принца будет куда больше шансов занять престол, чем у него, у представителя неизвестного роду-племени, и потому без особых раздумий сбежал. А как только на его новое место жительства пожаловал младший из его сводных племянников, удивительно сходный нравом и судьбой с ним, обладатель шоколадной гривы, решив, что грех будет этим не воспользоваться, принялся настраивать его против семьи, которую всей душой ненавидел, а как только Амелия, его ясновидящая и властолюбивая спутница жизни, разглядела в львенке потенциал, то принялся за это с утроенной силой. Все-таки Така, в отличие от Онелли, был законным членом королевской семьи Прайда Света: родным сыном короля Ахади и королевы Уру, а также родным братом принца Муфасы, и потому имелась возможность его лапами подмять под себя западный прайд. Хотя, говоря по правде, эта парочка прохвостов так или иначе использовала в своих корыстных целях не только Шрама, а вообще всех своих родных и близких с Королевского Плато. Свою родную дочь Азолу, на удивление выросшую искренней, добродушной и чистосердечной, не в пример собственным родителям, они насильно выдали замуж за принца Кузиму, который, с их авторитетнейшей точки зрения, был последней бестолочью и был нужен лишь ради возможности обрести доступ к власти, равно как Ламзекки и Айна, его родители. Зиру же даже уговаривать не пришлось — она сама не заметила, как не по-детски влюбилась в по-отечески заботившегося о ней и крайне перспективного и потому необходимого ее бабке и деду Шрама. К ее с ним первенцу Нуке, не подававшему особенных надежд, Рваное Ухо и его женушка относились со снисхождением и даже некоторым презрением. Они начали мало-мальски уважать своего старшего правнука лишь после того, как тот женился на Дотти и впоследствии обзавелся замечательным сыном Когтем. На Витани и Кову ими возлагались надежды — молодая львица рассматривалась в качестве преемницы провидицы, а ее брат — в качестве следующего правителя Прайда Тьмы. Шрамов-младших, или, как они их чаще всего называли, «кучка молодых неженатых балбесов», эти двое негодяев всячески третировали и пилили, будто думая, что это приблизит столь желанный час женитьбы и рождения детей у последних. Юного Когтя и подростков Кирана, Шайену и Аишу Амелия и ее муженек и вовсе не уважали, требуя от них беспрекословного послушания и непреложного уважения к себе, забывая при этом о том, что вообще-то к каждому нужно относиться уважительно вне зависимости от его возраста. К Хлое, Кларе, Грозе, их чадам и Кого эти пожилые львы относились с подозрением, считая, будто Дотти, Клавдий, Искра и все та же Кого вступили в брак с членами королевской семьи лишь с целью влиться в нее; как и Онелли с супругой когда-то, выдав Азолу за Кузиму, лишь бы добиться членства в королевской семье, власти и уважения. Каждому из вышеперечисленных они могли надавить на больное место таким образом, чтобы заставить действовать по их указке. Не смогли эти двое не похохотать и при обсуждении событий сегодняшнего дня, завершившегося самым что ни на есть идеальнейшим для них образом, и всех замысловатых приготовлений, обеспечивших именно такой исход событий.

****

Но не посчастливилось чете пожилых львов скрыть все это. Зире этой ночью не спалось, и потому она осторожно, чтобы не разбудить своего благоверного, отстранилась от него и, покинув пещеру, понеслась вниз, в грот знахарки. Ее бабушка наверняка не откажет ей и заглянет в будущее, чтобы внести ясность в то, что будет происходить дальше, а также даст своей любимой единственной внучке чего-нибудь действенного для хорошего сна. И так вышло, что, спустившись почти к самому гроту, львица ненароком услышала, о чем ведут разговор ее старшие родственники. Практически в тот же миг после этого ее лапы подкосились от шока, и она рухнула на каменный пол неподалеку от пещерки и какое-то время так лежала. Услышав наконец, что беседа доведена до точки и пожилые львы злорадно расхохотались, королева ощутила, что ее просто разрывает от переполнивших ее эмоций, внутри нее бушевал неистовый ураган из них. Не в силах сдерживаться, львица, всхлипывая, бросилась прочь, однако ее бабка все услышала и стрелой ринулась следом, намереваясь задержать внучку и предотвратить разглашение ею секретной информации, которую та случайно узнала. Хоть Зира и была моложе, ярость придала Амелии сил и потому она практически сразу догнала свою внучку и начала с ней бороться. Прорицательница была намерена вырубить ее, а затем влить находящейся без сознания королеве в пасть часть второй порции только приготовленного Зелья Забвения. — Вам со мной так просто не справиться! Я все равно вас выведу на чистую воду! — вопила во всю глотку Зира, лягаясь и царапаясь при этом. В этот момент внезапно пробудилась Азола, до сих пор мирно спящая в объятиях Кузиму. Львица никак не могла услышать звуков возни, доносящихся из глубокого грота, однако ее материнское сердце почувствовало, что ее дочери угрожает опасность. Стрелой рванув в недра тоннеля, она быстро разняла мать и дочь. Заметив в глазах родительницы немой вопрос о том, что здесь, черт возьми, происходит, королева в двух словах пересказала ей услышанное, и та тут же накинулась с негодованием и обвинениями на свою родительницу. — Мерзкая, негодная, паршивая девчонка! — воскликнула Амелия. — Я дала тебе все, о чем ты могла мечтать! — Тебе всегда было плевать на свою семью. — процедила Азола. — Что-о? — Да! Ты хоть раз за всю мою жизнь спрашивала меня, о чем я мечтаю?! Тебе было все равно на то, что я люблю Шрама и он любит меня, ты выдала меня замуж за Кузиму лишь затем, чтобы войти в королевскую семью! — Это не твое дело. — То есть как это? Хочешь сказать, не мое дело было выбирать себе мужа? — Выбирать тебе никто не запрещал, просто твой выбор противоречил моему и потому последнее слово должно было остаться за мной, ведь я старше. — По-твоему, есть разница? Воспользовавшись тем, что ее мама сумеет на долгое время занять своими разборками собственную родительницу, Зира, никем не замеченная, прокралась к выходу из грота, открывающего вид на рассветный Прайд Тьмы, и ринулась на поиски Шрама, чтобы немедленно рассказать ему о том, что она только что узнала. Он обязан об этом узнать. Все обязаны об этом узнать, но Шрам — в первую очередь.