В поиске трех артефактов

Как только Шрам, позавтракав вместе со всеми домочадцами, спустился с Королевского Плато и направился в западную сторону, Зира собрала самых сильных членов королевской семьи. Ими были ее дед Ламзекки, отец Кузиму, ее зять Клавдий, невестка Искра, сын Кову и внуки Коготь, Киран и Аиша, а также Кого, супруга Когтя. Эта крепко сбитая львица очень походила на своего мужа по конституции тела, однако чего у нее не было, так это гривы и обилия шрамов на теле. Конечно, королеве хотелось бы перестраховаться и взять с собой помимо вышеназванных лиц — или, если быть точнее, вышеназванных морд, — не только весь клан Сильнолапов, а также прочих сильных самцов и самок из остальных кланов, как в прошлый раз, когда она намеревалась пойти войной на жителей Прайда Света, укравших ее обожаемого Шрамуню. Однако такой внушительный отряд был бы слишком заметен, что раскрыло бы всем их карты и помешало бы входящим в него спокойно подобраться поближе к Скале. — Мне, конечно, хотелось бы верить им всем, но если вдруг я окажусь слишком наивен и эти львы решат навредить деде, я их пор-р-р-рву! — негромко произнес Коготь, двигаясь колонной — вслед за бабушкой, прадедушкой и дядями и ведя за собой жену и младших кузенов.

****

А тем временем на Скале Предков царила весьма гнетущая и напряженная атмосфера, вызванная появлением правителя восточного королевства. Черногривого вполне устраивал паритет, поэтому заявился сюда он по большому счету ради того, чтобы доказать все такому же надоедливому племяннику, что паритет — это потолок, и дальше, до объединения, дело не дойдет. Шрам прекрасно понимал, что все здесь ему рады лишь благодаря Симбе, который, разумеется, увещевал не только его, а также и всех львов из Прайда Света. Никто из них не знал, что можно сказать, все поголовно словно языки проглотили. Шрам не знал, что ему, мерзкому предателю и братоубийце, следует говорить. Муфаса не знал, что ему, тому льву, которого его младший брат всю жизнь считал заклятым врагом, и не без причин, следует говорить. Симба не знал, чьи интересы и как следует представлять, чтобы братья, выясняя отношения, не повздорили еще больше и друг друга не загрызли. Львицы перекидывались несколько испуганными взглядами, считая, что им лучше молчать. А также ни один лев из собравшихся не был в курсе того, что их общий недруг на три шага впереди их всех. Когда Шрам только поднялся на Скалу, давным-давно бывшую его домом, Рваное Ухо уже преодолел весь туннель и наконец подобрался к щели, во избежание подозрений заложенной небольшим камнем, через которую можно было попасть прямиком в пещеру Прайдрока. Вытащив из гривы свою ценную ношу, Онелли разжег огонь, кинув на тлеющий трутовик охапку сухих листьев, валяющихся на полу потайного хода, сунул гриб в панцирь, чтобы порошок, присохший к стенкам панциря, медленно тлел без слишком демаскирующего изделие пламени, а после, засунув свое изделие практически в самую щель и повернув его чуть боком, чтобы дым шел прямиком в пещеру, поскорее пополз наутек. Однако через несколько секунд произошла грандиозная авария — панцирь с термоядерным налетом и тлеющим трутовиком внутри в буквальном смысле взорвался, отчего Скала Предков, доселе служившая домом не одному десятку поколений львов, разлетелась на куски, придавившие всех львов, долей секунды ранее находившихся внутри. Заметив это, находящаяся практически рядом Зира вместе со своим отрядом принялась высвобождать своего Шрамуню. Кузиму, вытащив из громадной груды камней своего лучшего друга, на радостях стиснул спасенного лапами, да так сильно, что у того хрустнули все кости. — Кузя, я и так едва костей не собрал, не нужно сейчас исправлять это недоразумение! — Извини. — смутился здоровяк, чуть ослабив хватку. — Я просто так счастлив оттого, что ты остался цел, что я не в силах сдерживаться! — Шрам! — грозно прорычал Муфаса, выкарабкавшись наконец из-под завалов. — Мой сын умолил нас всех дать тебе второй шанс, и это было ошибкой с нашей стороны. Ты ничуть не изменился — как всегда был подлецом, так им и остался! Мерзкий убийца! — От мерзкого убийцы слышу, вот так! — не менее грозно выкрикнул в ответ черногривый. — Вы все решили втереться мне в доверие, чтобы заманить в свое логово и затем убить! А я-то вам поверил! — Не смей переводить стрелки на меня, подлец! Из нас двоих именно ты — изобретатель фиговый, никто из нас бы не додумался до такого! — Из вас — да, но у вас есть Рафики и вам ничего не мешало попросить его об одолжении!

****

В пылу словесной перепалки братья и их ближайшие родственники не заметили, как Коготь и Кузиму, обратившие внимание на торчащий из бесчисленных булыжников хвост с кисточкой шоколадного цвета, извлекли оттуда его обладателя. — Дорогая моя Амелия, вынужден с прискорбием сообщить о том, что наш с тобой коварный план потерпел фиаско. — пробормотал тот, по возвращении домой представ перед женой и уединившись с ней на некоторое время. — Рваное Ухо, какой же ты идиот! — принялась ругаться на него та. — Зачем я только тебя на себе женила?! Твое счастье, что наши внуки принесли кучу сырья, которого с лихвой хватит для приготовления второй порции, иначе я бы тебя разорвала на мелкие кусочки! Рассказывай сейчас же, что именно пошло не так! — Я сам не знаю… Я с помощью трутовика зажег твое изделие, засунул его в щель, чтобы дым шел в пещеру, а сам поспешил ретироваться, и я даже ахнуть не успел, как Скала Предков взорвалась! Я едва выжил — меня обломки придавили, я еле выбрался! — Так, стоп, что? — Я знаю, что я тебя подвел, но в этом нет моей вины… — понурил голову пожилой лев. — Подожди! Ты, что, взорвал Скалу Предков? — Ага… — Так это же замечательно! Все в соседнем королевстве теперь будут думать, будто Шрам во всем виноват, и точно не станут пытаться переманивать нашего мальчика на свою сторону, а он, в свою очередь, не станет поворачиваться против нас, считая, будто эти его так называемые родственники пытались лишить его жизни! Затем Шрам, весь покрытый синяками и ссадинами, и едва живой Рваное Ухо были отправлены в грот знахарки, где располагалась мягкая лежанка для пациентов, висели пучки сухих трав и в разложенных повсюду черепашьих панцирях лежали прочие всевозможные ингредиенты. Целительница принялась лечить пострадавших после бедствия родственников. — Рваное Ухо, ты едва не пал смертью храбрых. — промолвила она, осматривая благоверного. Пожилой лев и вправду выглядел неважно: шерсть золотисто-янтарного цвета в нескольких местах сгорела и обуглилась, а на коже появились страшные ожоги и подпалины, из-за которых банально передвигаться было смерти подобно — казалось, что поврежденная кожа от этого тут же лопнет. А когда лекарша нанесла на прожженные места заживляющую мазь, он взвыл от ужасной боли, вмиг пронзившей все его существо. Его племянник отделался гораздо легче — Амелия протерла его кожу сочным и прохладным срезом мясистого листа, а затем дала лакать густую сладковатую жидкость в половинке кокоса, служившей импровизированной порционной емкостью, однако когда Онелли завыл от боли, то лечебная смесь едва не попала королю не в то горло. — Рваное Ухо, а что ты делал на Скале Предков? — озадачился Шрам, закончив с этим. — Я ни на йоту не доверяю всем тем, кто обитает на ней, и потому с самого начала подозревал, что это приглашение в гости будет лишь уловкой с целью заманить тебя и нанести тебе вред, а после моя ясноглазая прорицательница подтвердила мою догадку, и я ринулся тебе на выручку, и Зирочка, как видишь, тоже предполагала худшее, раз собрала самых сильных членов семьи. — принялся сбивчиво тараторить тот. — Ты — мой любимый племянник, и я должен тебя оберегать. Младший брат Муфасы также говорил об этом Симбе, однако в случае с Онелли это действительно было значимым, ведь у этого льва все-таки было двое племянников, пусть даже они были ему и не родными, а лишь отпрысками сводного брата, Ахади. — Ты чуть не погиб сегодня из-за моей наивности. — принялся сокрушаться черногривый. — Я был намерен если не объединить два прайда, то хотя бы попытаться это сделать, но сейчас наконец понял, что все это напрасно. — Хорошо хоть, что сейчас, а не позже. — Да. Прости меня, пожалуйста. — Я расторгаю паритет с Прайдом Света! — объявил затем Шрам своим родственникам с Королевского Плато. — Его заключение было чудовищной ошибкой с моей стороны. Эти львы обманули мое доверие и чуть было не лишили меня жизни. Благодарю за бдительность мою дорогую супругу и всех тех, кто был в ее отряде, а также хочу вознаградить за проявленный героизм почетного старейшину Рваное Ухо и представить его к ордену! Ты, Коготь, теперь снова будешь обязан избивать всех, кто будет приходить на нашу территорию — отныне и впредь, как и с начала времен, это будет незаконным! — Хорошо, деда. — исполнительно кивнул бугай, как и все, поверивший сказочнику Онелли, который еще и на виду у всего Прайда Тьмы был вознагражден великолепным орденом — целым павлиньим хвостом, прикрепленным к его гриве на груди.

****

— Папа, мама, Шрам абсолютно ни в чем на этот раз не виноват! — заявил Симба уже после того, как его дядя в негодовании отправился восвояси — до этого оба брата, ослепленные и оглушенные, не желали внимать ему и продолжали свою ожесточенную словесную потасовку. — Тебя твой дядя настраивает против нас, как и его в свое время — его дядя! — выкрикнул Муфаса. — Ты хочешь уподобиться им? — Сам подумай — стал бы он подрывать Скалу Предков, рискуя самому при этом погибнуть? — Нет… — был ответ. — Но раз это сотворил не он, то кто тогда? — Онелли, больше некому! — Как же он у нас оказался? — Не знаю, но я заметил, как он, весь опаленный и израненный, — видимо, был ближе всех к источнику взрыва — с помощью своих родичей вылез из-под булыжников и затем они понесли его в Прайд Тьмы — сам он идти был, видимо, не в состоянии. Мы его не видели до этого, выходит, этот подлый и коварный лев прятался где-то в недрах нашего бывшего дома. — Послушайте! — обратился к львам Рафики, прибежавший к месту трагедии, чтобы оказать помощь пострадавшим. — Духи королей Мохату и Ахади только что сказали мне о том, что их приемный сын и сводный брат с помощью дыма от подожженного чудодейственного порошка хотел лишить всех вас памяти, чтобы завладеть землями нашего королевства, а также нейтральными землями! Но эти подлые львы, Онелли и Амелия, видимо, что-то не учли, раз их изделие вместо этого взорвалось. Сказать, что все львы, услышав об этом, были шокированы до глубины души — это ничего не сказать.