Ради общего блага

      В свете новости о трагической гибели Героини Магического Мира, что было неожиданно установлено гоблинами, письмо, полученное Амелией Боунс, приобретало совсем другие краски. Если поначалу чиновница просто отмахнулась от него, считая, что их оборонит Избранная, то сейчас-то этой защиты уже не было. Почему-то подумать о том, что Избранная — всего лишь ребенок, мозгов ни у кого не доставало, а может быть, им так проще жилось. Сразу же возникли вопросы к Дамблдору, но тот письмо главы ДМП просто проигнорировал. Найти Альбуса другими путями не удалось.       Заботясь лишь о своем комфорте, мадам Боунс даже не задумалась о том, почему могла погибнуть девочка в возрасте ее, Амелии, племянницы. Как так вообще могло получиться? Вчитываясь в письмо, женщина понимала, что нужно обращаться к невыразимцам, ибо угроза возвращения Волдеморта в условиях отсутствия защитницы… Чиновница задумчиво перебрала карточки, лежавшие на столе, и резко поднялась. Кое-что можно было сделать прямо сейчас — обыскать Уизли и, если тетрадка найдется, то уже будет с чем идти к невыразимцам. В противном случае Отдел Тайн мог и послать. И даже ее. Вежливо, но далеко.       — Роберт, возьми пару-тройку авроров посмышленей, — приказала мадам Боунс. — Сходите к Уизли и обыщите там все. Если моя информация верна, то у младшей девочки должна быть тетрадка черного цвета. Кровь из носу, найти и принести!       — Слушаюсь, — ответил ей мужчина, внешне чем-то похожий на горного тролля. Мозгов у него было немного, зато исполнительности на троих.       Амелия уселась ждать, а четверо сотрудников в красных мантиях отправились радовать Уизли. Молли сразу же зафиксировали чарами, как и всех, находившихся в доме, после чего перевернули все вверх дном. Тетрадки нигде не было, тогда Роберт вспомнил про кровь из носу и младшую Уизли. Пару раз ударив девочку по лицу, правоохранитель добился крови и отчаянного рева, после чего задумался и решительно содрал всю одежду с ребенка. В трусах обнаружилось искомое, отчего раздраженный сотрудник собрал свое воинство, аппарировав обратно. Забыв развязать семейство, Роберт доставил немало минут паники всем Уизли, а потом сюрприз вернувшемуся с работы Артуру, не ожидавшему увидеть всю свою семью надежно зафиксированной и без одежды. Молли, конечно, несколько иначе представляла себе урок полового воспитания мальчиков, но выбора у нее не было, жаловаться она побоялась — очень уж бесцеремонны были авроры.       Главный невыразимец некоторое время изучал тетрадку, а потом поднял взгляд на Амелию. Краткая речь чиновника по тайным делам сводилась к необходимости приглашения некроманта, потому что в этой черной магии Отдел не разбирался и получить подарки от Великого Светлого никто не хотел. Мадам Боунс погрузилась в тяжелые раздумья, брать на себя ответственность страшно не хотелось.       А пока Амелия предавалась тяжелым размышлениям, думая, на кого бы переложить ответственность, рыдающая Джинни Уизли видела во сне, как с нее срывают одежду, чтобы сделать то, что папочка делает с мамочкой, забыв запереть дверь. Дети готовились к школе. Близнецы, когда мама не видела, раздели Джинни, потому что не все рассмотрели. Кричать почему-то девочка не могла, глядя на братьев с ужасом в глазах, а Фред и Джордж с интересом изучали отличия, не обращая внимания на судорожные подергивания Джинни. Это, пожалуй, было намного страшнее зелий их производства, от которых было просто больно…       Молли Уизли перемены в дочери не заметила. Женщина не видела, как девочка шарахается от братьев и от отца, как старается спрятаться и надеть на себя побольше вещей. Почему женщина не обратила внимания на то, какой Джинни просыпается — неизвестно. А вот Фреду и Джорджу, подсмотревшим за родителями, было любопытно. Джинни понимала, что нужно проситься куда угодно, кроме Гриффиндора, где ее никто не защитит, ибо свое любопытство и планы на ее счет близнецы совершенно от девочки не скрывали.       Минерва МакГонагалл никак не могла понять, куда делся Альбус и что это за разряженный павлин, сообщивший, что он новый профессор. О Локхарте Дамблдор своего заместителя не предупредил, женских романов она не читала, поэтому павлин был отправлен восвояси. Заглянуть в папку заключенных контрактов Минерва не догадалась. Учебный год приближался со скоростью Хогвартс-экспресса, отчего заместительница директора была взмылена и залюблена, по ее собственным ощущениям.

***

      Мысль о поезде в голову Василия даже не пришла, девочек в Хогвартс глава семьи планировал доставить также, как и сам туда собирался прибыть. Надо было прикрепить к ним домовика, способного в любой момент позвать его, ну и подготовить факультет. Накануне, пользуясь памятью Снейпа, Василий запросил сообщество зельеваров о новом профессоре, поставив обязательным условием лояльное отношение к детям, что для доктора было само собой разумеющимся, а вот для многих и многих — как раз нет.       — Рие, Миона, Луна, — Василий одевал не способных это сделать самостоятельно девочек. — Мы отправляемся в замок, вы будете жить там на моем факультете. Забудьте о том, кем вы были в прошлом, сейчас вы чистокровные девочки, поэтому Слизерин должен относиться к вам лояльно. Самостоятельно по замку не передвигайтесь, а в Большой зал — только если захотите, договорились? — дети синхронно кивнули.       — Не волнуйся, папочка, — очень тихо произнесла Рие, взявшая на себя функцию голоса всех троих, потому что Миона сильно заикалась, а Луна временами теряла речь, как и Рие, в общем-то…       — Готовы? — спросил глава семьи, погладив каждую. Он чувствовал, что в замок им совсем не надо, но и бросить других детей просто не мог. — Тогда пошли.       Порт-ключ отнес всех четверых к воротам замка, у которых стоял пораженный Филч. Сильно изменившийся мистер Снейп и три девочки на странных повозках совершенно поразили старого сквиба. Догадавшись, что означают эти повозки, Аргус раскрыл глаза пошире.       — Девочки, познакомьтесь с нашим завхозом, — мягко произнес Василий, приветливо поздоровавшись с потерявшим дар речи мистером Филчем. — Здравствуйте, Аргус, познакомьтесь с моими дочерьми.       — Очень приятно, — улыбнулась Рие. — Гарриет, Гермиона и Луна, — представила она себя и сестер. Услышав знакомые имена и взглянув в зеленые глаза девочки, на себя прошлую почти не похожей, Аргус понял, что мистер Снейп удочерил детей, и вот это было почти невозможно с его точки зрения.       — Добрый день, — произнес мистер Филч, улыбнувшись, судя по всему, сильно пострадавшим детям. Рие замерла, с неверием глядя на пожилого всегда хмурого человека.       — Аргус, пожалуйста, не пугайте их, — попросил доктор Рязанцев. — Это для них очень опасно. В школе они не учатся, свободное посещение, хотя, я думаю, и его не будет.       — Я не зверь, — проговорил мистер Филч, покачав головой. Глядя вослед этим четверым, сквиб думал о том, не почудился ли ему серебристый ореол вокруг вечно хмурого в прошлом зельевара.       Коляски спустились в подземелье самостоятельно, поэтому, оказавшись в своих покоях, Василий в первую очередь проверил, все ли в порядке с девочками, а потом вызвал эльфа Хогвартса. В отличие от людей, домовики видели многое — и изменившуюся душу зельевара, и ореол, и даже спрятанные до поры крылья. А еще они видели, что девочки действительно дочери зельевара, очень изменившегося за лето.       — Вот, Динки, — произнес Василий, когда эльф появился перед ним. — Ты прикрепляешься к моим дочерям. Они не всегда могут говорить и совсем не ходят. Их нужно кормить по часам, я напишу, чем именно, как малышей кормят, понимаешь?       — Динки позовет Виалу, она умеет с малышами, — с готовностью ответил домовик.       — Хорошо… Так, что я забыл? — задал риторический вопрос доктор Рязанцев. — Ах да, если с ними что-то происходит, меня звать немедленно, без скидок на уроки и совещания. Это понятно?       — Да, глава, — кивнул эльф, становясь невидимым.       — Так, с обслуживанием решили… — Василий задумался, но замок, видимо следуя невысказанной просьбе, изменился. В стене появилась дверь, к которой доктор немедленно направился. За дверью оказалась не самая маленькая комната, в центре которой стояла большая кровать, а по бокам низкие шкафы и почти у самого входа — стол, за которым могло поместиться человек пять. — Вот и ваша комната, котята.       — Ой, здорово как! — обрадовалась Рие, захлопав в ладоши, а вот Луна почувствовала себя уставшей, у нее опять начали подергиваться руки и ноги.       — Сейчас мы Луну нашу подлечим, — набирая в шприц противосудорожное, произнес Василий. — А потом будем кушать и отдыхать. А я пока схожу пообщаюсь со старой кошкой…       Кормила девочек эльфийка Виала, оказавшаяся необычайно дородной для эльфа домовушкой. У нее оказалось море терпения, присказок, Виала разговаривала с девочками, будто с пятилетними, заставляя детей улыбаться. Убедившись, что все проходит хорошо, глава семьи просто наблюдал. С едой и таблетками он решил, насчет подгузников проинструктировал, купать девочек будет сам, чтобы они не пугались… оставалось только дождаться завтрашнего дня и проинструктировать старост.

***

      Стоило утомившимся детям уснуть, Василий отправился по делам. Девочки выдерживали совсем недолго, поэтому предполагалось, что они будут больше лежать, но просто лежать же скучно, поэтому надо было позаботиться о книгах, о возможности хоть что-то делать самим. Раздумывая на эту тему, доктор Рязанцев поднялся в башенку директора, где оного не обнаружил. Горгулья вход не закрывала, лестница не работала, а в самом кабинете все было мертво — и портреты, и Распределяющая Шляпа, из которой выпал меч, воткнувшийся в каменные плиты пола. Кабинет, казалось, провонял обреченностью, став серым — все краски выцвели.       Задумчиво хмыкнув этому странному явлению, доктор Рязанцев отправился в сторону кабинета «старой кошки». Несмотря на то, что Василий женщину не знал, воспоминаний девочек о ней ему хватило. Да и сам факт того, что женщина не понимала, как плохо детям, несколько раздражал врача. Этого просто не могло быть, по его мнению, поэтому он шел сейчас, чтобы «радовать».       Минерва Северусу обрадовалась, как чуть позже оказалось — слишком рано обрадовалась. Снейп как-то слишком сильно изменился за лето, и даже не внешне, а внутренне. Поэтому Минерве было как-то не по себе, но остановиться она уже не могла.       — Пока Альбуса нет, вы возьмете ЗОТИ, — уведомила Василия не поздоровавшаяся женщина. — И даже не думайте возражать!       — Вы не учитываете несколько интересных нюансов, — мягко ответил ей доктор Рязанцев.       — Это каких же? — немного брезгливо заметила МакГонагалл, считая себя вправе делать все, что угодно. — Уволиться вы не сможете!       — Увольняться мне и не нужно, потому что я в замке не работаю, — улыбнулся Василий. — Ибо имя мне Северус Базиль Эшмун и между нами нет обязательств, да будет Магия мне свидетелем, — что-то ярко вспыхнуло, Минерва замерла.       — Как Эшмун? — только и спросила женщина. — Этого не может быть!       — Все бывает на свете, — доктор Рязанцев только вздохнул. — Я здесь нахожусь еще с полгода, а потом мы с вами расстанемся. И да, Минерва…       — Что такое?! — удивилась МакГонагалл.       — У меня три дочери, — объяснил Василий. — Они на свободном посещении. Если хоть посмотришь косо в их сторону, мы немедленно покинем замок.       — Дочери? — ошарашенно произнесла МакГонагалл. — Откуда дочери?       — Вам рассказать, откуда дети берутся? — язвительно поинтересовался доктор Рязанцев. Посмотрев в сильно удивленные глаза Минервы, Василий хмыкнул и стремительно вышел из кабинета, а вот женщина думала о том, насколько же сильно за лето изменился Северус.       Проходя по коридорам замка, Василий не думал о старой кошке и том, что она теперь будет делать. Он размышлял о девочках, решая, что в данном случае можно сделать еще, но у доктора получалась только эвакуация детей из замка, да и из Британии. Еще несколько смущало то, каким кабинет директора предстал его взгляду. Что-то подобное мистер Снейп точно слышал, поэтому доктору нужно было получше покопаться в доставшейся ему памяти.       Минерва МакГонагалл в Больничном крыле жаловалась мадам Помфри на Снейпа, который уже не Снейп, чем сильно заинтересовала школьную медиведьму, в отличие от профессора МакГонагалл, фамилию Эшмун знавшую.       — А еще у него откуда-то взялись три дочери, которых он не отдал в Хогвартс! — возмущению Минервы не было предела. — Да как он посмел?!       — Значит, не все так просто с дочерями, — задумчиво пробормотала Поппи. — Интересно…