Воришка

Сколько старый Фрэнк водил его сюда? Джаспер уже и не мог сосчитать. Любимый замок, так красиво стоящий на самом обрыве у моря. Мечта Фрэнка — обворовать его. — Да, в таких домах бывает удивительные диковины встречаются. Стащишь одну, и живи себе весь век припеваючи, — бывало с мечтательной улыбкой говорил старик. Джас любил такие минуты общения. Фрэнк был отличным парнем, отличным учителем. Был. Улица, старость и дрянная промозглая погода — взяли своё. Фрэнк теперь не улыбался, разве что с небес. Однако Джас в Бога и загробную жизнь не верил. На улице вообще мало кто верил во что-то ещё, кроме как в быстрые ноги и ловкие руки, ну может ещё чутка в удачу и случай. Джаспер в свои ноги и руки не верил, он точно знал, что они не подведут. Натренированные годами наставлений и экстремальной практики, они были во истину самые надёжные ноги и руки. А вот случай таки в жизни Джаспера однажды выпал. Именно случай столкнул его с Фрэнком, поместив их в одну клетку в обезьяннике. Джас помнил, как Фрэнк впервые позвал его: — Эй, пс, парень, так и будешь тут сидеть? Я вот не собираюсь. — Так беги, дядя, мне то что? — Джас лениво отмахнулся, в обезьяннике всегда было полно сумасшедших. — Ну может и ничего, — ответил странный старикашка, но тут звякнули браслеты, и мальчик с удивлением уставился на сокамерника. — Это как? — Ловкость рук, парень, и никакого мошенства, — улыбнулся он. — Поможешь? У меня есть отмычка, но решётки слишком узкие, к замку подлезть не смогу. А у тебя руки худые, тонкие, музыкальные. Попробуй? — с этими словами старик протянул подростку отмычку. Джас поковырял в замке и через пару мгновений открыл его. — У, хорошо, парень, это очень хорошо. Пошли со мной. Я Фрэнк, кстати, — старик протянул руку для пожатия. — Джаспер, — в ответ сказал Джас, но руки навстречу не подал. Так они и сошлись. Фрэнк поверил в Джаспера, поверил в его руки и ноги, словно созданные для профессии грабителя. Джаспер действительно был сложен как надо. Длинноногий, худой, гибкий как ива, он мог пролезть куда угодно и убежать откуда угодно. Золото, а не ученик. К тому же Джаспер обладал редким для уличного парня качеством — умом. Фрэнк, домушник с огромным стажем, с какой-то почти отцовской нежностью принялся обучать молодого и талантливого юнца. Джас был не против. Он уже был замазан на криминале, да и особо не видел перспектив заработка кроме краж. После того как он сбежал из очередного «приюта», то попал в банду Красавчика Доди. Доди был страшен как чёрт, родители, скорее всего, отказались от него при рождении, так уродец и оказался на улице, будучи вдвое более жестоким и свирепым, ненавистным ко всему красивому и счастливому. Правда Красавчик был глуповат, но нагл и смел как сто обезьян. Было совсем не удивительно, что их банду накрыли в скором времени. Не ахти они и были какие воры — одуревшие от голода мальчишки, из которых каждый не по разу пробовал наесться с помойки. Можно сказать Джасперу с Фрэнком повезло. Не каждый день можно было пойти в ученики к элитному вору. Казалось Фрэнк знал все ходы и комбинации, знал на зубок психологию людей: кто где хранит свои секреты и тайны, кто где запасной ключ от сейфа. Джаспер был хорошим слушателем и отличным практиком. Фрэнк его за это очень ценил. Можно сказать они подружились, если вообще возможна дружба между ворами, между стариком и парнем. Это даже больше походило на отношения отца и сына или деда и внука. То есть те отношения, какие в идеале мечтал бы иметь любой ребенок в положении Джаспера. Именно Фрэнк научил его читать книги и никогда не притрагиваться к алкоголю. — Запомни, дружок, на улицах Лондона есть две жизни: трезвая и пьяная. Начнёшь вторую — быстро увидишь дно Темзы. Из второй не возвращаются. — Ты так говоришь, — усмехнулся Джаспер, — будто знаешь её. — Я так говорю, потому что из-за неё я здесь, на улице, парень. А ведь когда-то у меня были жена и дочь. Чудная девочка. — А что с ней стало? — Умерла… Умерла. Джаспер стиснул зубы. Это слово в застенках черепа отдало тупой болью. Джаспер всё время пытался забыть лицо своей сестрёнки. Синее, опухшее от голода лицо. Пытался забыть свою беспомощность, горячие слёзы, размазываемые грязными руками. Напрасно. Призрак мёртвой девочки так и маячил через раз во снах. — А зачем мне читать? Зачем мне быть грамотным, Фрэнк? — Твоя речь и мышление могут выдать тебя с головой в любой момент. Любой Бобби расколет тебя, если ты два слова толком без мата связать не сможешь. Но если ты сумеешь дать о себе хорошее впечатление, то считай это пол дела. Можешь и от легавых отбрыкаться, сойдя за умного и скромного, а можешь и в доверие кому надо втереться. А что такое доверие? Это, брат, входной билет в любой дом. Зачем взламывать замок, когда тебе и так откроют. Ты ведь знаешь кто такие марвихеры? — Видел, — угрюмо ответил Джаспер. — Видел он, — передразнил его Фрэнк. — Тут видеть мало. Таким надо родиться, а потом долго учиться и не только щупачеству, а ещё манерам, языкам, поведению. Вот тебя, если приодеть можно было бы и на мaрвихера обучить. — А ты типа можешь? — спросил Джаспер с хитрецой в глазах. — Нет, не могу. Зато я могу надрать твою задницу, если ты ещё раз запорешь какой провод надо резать для отключения сигнализации. Фрэнк в шутку замахнулся на парня. Джас со смехом отпрянул назад, изображая, что сильно боится Фрэнка. Время шло, Джас мотал на ус, который у него пока ещё не рос. Книг в их доме особенно не было, но Фрэнк иногда приходил, неся в руках потрепанный или наоборот новёхонький томик. Это говорило Джасперу о том, что новые Фрэнк крал из магазинов, а старые находил на помойке. Иногда в потрепанных томиках не хватало страниц — многие люди не ценили книг. Быть может кто-то из бывших владельцев приспособил книжонку для туалетных нужд, а то и вовсе заворачивал в вырванные страницы табак, чай или рыбу. Особенно досаждало Джасперу, когда страницы были вырваны на самом интересном месте. Обиднее всего было за томик Жюль Верна. Уж очень хотелось узнать чем же закончилась история с подводной лодкой. Однажды Фрэнк позвал парня на прогулку. Джас долго пялился на повозку и старую гнедую клячу. — Это чё? — со смехом спросил он. — Это связи, — ответил Фрэнк. — У любого порядочного вора должна быть лошадка. — В смысле лошадь? — Нет, в смысле надёжный человек, который поможет быстро скрыться с места преступления с награбленным. — А что тогда не машина, а это? — А это вот как раз меньше всего привлечет внимания в том месте, куда мы едем. — А куда мы едем? — Увидишь, — загадочно с улыбкой ответил Фрэнк. — Залезай, время не ждёт. Когда они подъехали к особняку, то старая телега с клячей и двое оборванцев действительно выглядели наименее подозрительно с учётом расположенной по близости деревушки. — Да это ж тот самый! — Джаспер узнал замок и улыбнулся. — Ну ты даешь, Фрэнк, ты что так и думаешь его хапнуть? — Да, но только не я, а ты. — Я? — удивился Джас. — Да. Это будет твоим самым главным экзаменом. Пройдёшь его, считай репутацию заработал, а она потом всю жизнь на тебя работать будет. Ну, что скажешь о домике? — Ну, домик как домик. Охраны куча, камеры наверняка. Его так просто не возьмёшь. Это тебе не квартиру скокнуть. — Это да, тут и простым хороводом не отделаешься. Я давно уже план этого домика рисую. Так помаленьку что где набрал. Ты сейчас в самом расцвете: и опыта уже набрался и в теории шаришь. А ещё за тобой молодость и вёрткость. — Да, — Джас потёр голову, вспоминая, сколько раз Фрэнк устраивал ему экзамены. Например, ночью незаметно стянуть что-нибудь у Фрэнка из-под носа или, наоборот, не попасться в его ловушку.

***

Джас смотрел на особняк, тонущий в чёрной тиши ночи. Старый Фрэнк ушёл мирно, во сне. Ушёл, оставив за собой мечту. Джас готовился долго, наверно, слишком долго, не успел порадовать старика. Но теперь уж пусть смотрит с небес или откуда там. Домом владела состоятельная леди: вся в мехах и дорогих брюльках. У неё было много охраны и очень много чего охранять. Джаспер назубок выучил, где располагались камеры и сколько вообще было в доме охраны. Обчистить такой дом несомненно было вершиной воровского мастерства и признанием авторитетности в определенных кругах. Джаспер уже имел весьма неплохую репутацию, но как известно нет предела совершенству, тем более его призывал завет учителя, что стал парню роднее отца. Надвинув на глаза капюшон, Джаспер отправился в путь.