Котя

      Каникулы пролетели как-то слишком быстро. Горы совершенно покорили Геру, они были просто волшебными — необыкновенными. Будто радуясь тому, что дочка оставила болезнь в прошлом, мистер и миссис Дурсль показали ребенку не только красивые места, но и курорты, заснеженные даже летом, они побывали в Диснейленде, что оказалось для девочки, совсем недавно не ходившей, настоящим чудом. Просто невозможным, волшебным чудом, а рядом были Дадли и Герман. Теперь Гера уже знала, что не умрет, но не хотела расставаться с этим мальчиком, да и Герман уже привык…       Каникулы пролетели как-то слишком быстро, и, отправляясь в школу, Гера предвкушала новые уроки, новые знания, а еще хотела посмотреть, изменится ли Гермиона, потому что миссис Грейнджер как-то очень загадочно улыбалась. Мама Германа, оказавшаяся совсем не родственницей тех, других Грейнджеров, была врачом-психиатром. Она что-то такое сделала с родителями Гермионы, поэтому только загадочно улыбалась.       Войдя в родной уже класс, Герания Гермиону даже сначала не узнала. Подруга была подстрижена, аккуратно причесана и светилась радостной улыбкой. В ее глазах совсем не было страха, а только какие-то теплые мечтательные нотки. Переглянувшись с Дадли, его сестренка радостно улыбнулась подружке, желая допросить и все-все узнать.       — Родители как-то очень сильно переменились, — ответила Гермиона на прямой вопрос. — Перестали требовать и угрожать, а… ну… Все лето они рассказывали мне, что любят, потому что я есть, и что оценки — тьфу… Я думала, что с ума сошла…       — Но решила поверить? — поинтересовалась Гера, отлично понимая, что случилось.       — Да… — кудрявая девочка, конечно, догадывалась, благодаря кому переменились родители. — А еще они мне шампунь специальный купили, теперь волосы мягкие, и я даже могу их сама расчесать!       — Здорово! — порадовалась за подружку уже смирившаяся со своим именем Герания. Бандаж на левой руке Гермионы она увидела сразу же, поняв, почему та не расчесывалась. Дети вообще не очень любят, когда больно.       — А еще я на море с мальчиком познакомилась! — похвасталась кудрявая девочка. — Его зовут Гарри Поттер, и у него глаза, как у тебя!       — Да? — старательно удивилась Гера. — А где он живет?       — Где-то в Италии, что ли… — задумчиво ответила мисс Грейнджер. — Но мы решили переписываться и снова встретиться! Ты себе не представляешь, какой он милый!       Изменения в жизни на способность Гермионы трещать с жуткой скоростью, утомляя собеседника, никак не сказались, на что Гера только вздохнула — все сразу точно не получится, поэтому девочки общались до самого звонка. А Дадли сразу же вспомнил рассказы сестренки, задумавшись над тем, что они узнали. Родителям об этом точно следовало рассказать. Ну а пока…       Гера вспоминала их с Дадли День Рождения. Один на двоих, он был чуть ли не самым радостным событием. Братик… Он был таким сияющим, лучистым, искренне радуясь тому, что с Герой все хорошо. А Катя радовалась тому, что ходит, дышит, даже бегать может, хоть это пока было еще страшно. И тортикам радовалась, и пирожным, но от всего этого девочка отказалась бы без раздумий, лишь бы были Дадли и Герман. Ну и мама с папой, конечно, как же иначе?       Кстати, о Гарри Поттере и что это значит, Гера рассказала мамочке в тот же день, заставив Петунью загрустить. Женщина не знала, что посмотреть в глаза тете Лили ее дочка, только получившая перстень младшего целителя, очень хочет. И с этим Гера пошла к Монике, ибо абсолютно доверяла уже своей наставнице, ну, потому что как же иначе-то?       — Значит, ты думаешь, что семья твоей тети выжила? — поинтересовалась целитель Шульц, знавшая, что Поттеров в Британии найти не удалось. — Но ведь Поттер — распространенная фамилия.       — Глаза, наставница, — коротко пояснила девочка, отлично понимая, что это может быть и не тот Поттер. — Гермиона сказала, что у него глаза, как у меня.       — Глаза — это мотив, — согласилась женщина. — Тогда давай свяжемся с Союзом Некромантов, возможно, они смогут помочь.       — Ура! — запрыгала радостная младшая целительница, совсем недавно получившая перстень, дающий ей право лечить, под присмотром наставницы, конечно. — Давай!       Вечером был праздник. Герания взошла еще на одну ступеньку на пути к мечте — лечить детей. Ей было всего семь лет, но она уже многое пережила, многое умела, истово учась, но не отказывая себе в простых радостях — детской площадке, времени, проведенном с Дадли и Германом, играх… Ведь она все равно была ребенком, познавая детство, будто пробуя его на вкус. Поэтому вечером был торт, много радости, теплые слова…       — Мы гордимся тобой, доченька, — сказала мама. От этих слов хотелось петь и плясать, что Гера и делала.       Глядя на то, как доченька танцует, прыгая от счастья, Петунья улыбалась. Все плохое осталось позади, просто прошло и перестало быть, сумели себя простить и Вернон с ней, теперь это была просто счастливая семья Дурсль. Это было очень важно — то, что они счастливые. Дадли, спасший сестру, в том числе и от родителей, когда те были злыми, от нее просто не отлипал, да и сама Герания чувствовала себя без брата некомфортно. Ну и с Германом они становились ближе день ото дня. Несмотря на то, что она не была Поттер, девочка привыкла к тому, что он есть, как и мальчик — к тому, что есть она.

***

      Заинтересовавшиеся некроманты Поттеров, разумеется, нашли, раскрыв последние тайны. Гера оказалась права — это были те самые Поттеры, вот только… Только на этом хорошие новости и заканчивались. Моника долго думала, как рассказать ученице о том, что узнала, но так и не придумала, решив просто выдать информацию в том же виде, в каком она ей досталась. Взяв в руки Омут памяти, женщина вылила туда воспоминания.       — Посмотри, ученица, — тяжело вздохнула наставница, выдав перед этим ребенку Умиротворяющий бальзам. — Ты еще мала, но у тебя сильная воля и, прежде всего, ты целитель.       — Спасибо за доверие! — поблагодарила девочка, улыбнувшись целительнице Шульц. Вдохнув-выдохнув, она опустила голову в артефакт.       Незнакомый город, утопающий в зелени, представший взору Геры, совсем ее не заинтересовал, девочка целеустремленно двигалась к небольшому белому дому, стоящему почти на берегу моря. На стук в дверь открыла вполне узнаваемая Лили Поттер. Она была совсем такой же, как и в книге — рыжие волосы, зеленые глаза, но было в этих глазах что-то такое узнаваемое, что Гера вздрогнула.       — Инкарцеро, — произнес голос того, чьи воспоминания смотрела юная целительница. — Женщина под подчиняющим.       — Понял, — кивнул кто-то рядом, шагнув внутрь дома. И тут девочка узнала некроманта Виктора, улыбнувшись этому факту.       — Что вы здесь делаете? — донесся голос изнутри. — Секо! Секо! Авада… — голос прервался. Девочка вдруг оказалась внутри, увидев связанного мужчину, злобно вращавшего глазами. «Неужели это Поттер?» — удивленно подумала она. На книжную версию мужчина был совсем не похож.       — А этот не под подчиняющим, — удовлетворенно произнес некромант. — Зато напал сразу, как только услышал, что мы полицейские.       — Ну, значит, совесть нечиста, — хмыкнул хозяин воспоминаний. — Дай ему веритасерум.       — Имя? — поинтересовался Виктор у связанного.       — Дже… Дже… — попытался солгать мужчина, но потом вздохнул. — Ладно, Джордано Поттер.       — Кем вы приходитесь Джеймсу Поттеру? — поинтересовался хозяин воспоминаний.       — Я его кузен… — тихо проговорил связанный.       — Где сам Джеймс Поттер? — спросил уже понявший, Гера это хорошо видела, Виктор.       — Убит, — коротко ответил тоже Поттер.       Допрос длился очень долго, но истина оказалась в том, что Джордано понравилась Лили Поттер, и наличие сына его не остановило. Подчинив женщину фамильным артефактом, мужчина убил своего кузена, уехав затем из Британии. О пророчестве он не знал, отчего чуть не сломал всю игру Дамблдору, видимо, как-то проклявшему оставшегося в живых, или же магия наказала мужчину половым бессилием, отчего тот только зверел. Но суть оставалась сутью — за подчинение ему грозила тюрьма, а вот с Лили все оказалось непросто.       Едва избавившись от подчинения, женщина желала вернуться в Британию, чтобы бороться с «Темными Силами», а узнав, что сама происходит из некромантского рода… В общем, Лили Поттер оказалась фанатиком до мозга костей. Нет, ее никто не заставлял, просто впитанные истины… Женщина считала свою сестру и других простецов грязью под ногами, при этом искренне желала убить всех, в ее понимании, темных. Поэтому, узнав, что происходит из некромантского рода… сошла с ума.       Вынырнув из воспоминаний, Гера задумалась. Сумасшествие Лили вполне объяснялось, но теперь у них была проблема и очень серьезная. Звалась эта проблема — Гарри Поттер. Дело было не в том, что в одночасье мальчик лишился родителей, дело было в такой же, как и у Герании, инициации некроманта в минуту опасности для жизни.       — Значит, Лили хотела убить сына? — переспросила девочка, даже не представляя, что после этого творится в голове кузена.       — Да, маленькая, — улыбнулась ей Моника, радуясь за все понявшую ученицу. — Он пока у нас лежит, но потом надо будет решать.       — И он все это помнит… — хмыкнула девочка. — Я предлагаю прийти к нему, сначала мне, а потом можно будет и маму позвать, если…       — Ты права, — кивнула наставница, все поняв по недоговоренности. Если Гарри поведет себя агрессивно по отношению к Герании, то брать его в дом будет просто нельзя — необученный некромант очень опасен именно своей необученностью. — Пойдем.       Гарри Поттер, мальчик с поседевшими, как у Дадли, волосами и зелеными глазами, чуть не убитый своей собственной сошедшей с ума матерью, лежал в палате, глядя в потолок. Семилетний мальчик, для которого рухнул весь мир, не мог справиться с произошедшим, постепенно падая куда-то вглубь себя. Тяжело вздохнув, юная целительница подошла к кровати.       — Привет, кузен! — поздоровалась она, и ее звонкий голос громом прозвучал в тишине. — Меня Гера зовут, а тебя как?       — Наверное, темная тварь… — равнодушно ответил мальчик, но потом резко вскочил от хлынувшей на него сверху воды. — Ты что сделала?! — закричал он, обращая внимание на склонившую набок голову девочку.       — Помыла тебя, — улыбнулась Гера замершему кузену. — Ты же помирать решил? А перед похоронами моют, я точно знаю!       — Помирать? — спросил Гарри, которому становилось холодно. — Холодно…       — Привыкай, в могиле будет еще холоднее, — посоветовала Герания, заставляя мальчишку взять себя в руки. Движение жезлом, и пижама резко высохла, заставив Гарри вздрогнуть. — Я все про тебя знаю, — проинформировала девочка. — У тебя есть два варианта: ты отправляешься к злобным некромантам, или мы тебя берем к себе. Что выбираешь?       — Да кому я нужен! — закричал мальчик, с которым уже успели поработать менталисты. — Меня мама убить хотела! Мама! Да я… я… я… — Гарри заплакал, но Гера, разумеется, в таком состоянии мальчика оставлять не собиралась, просто-напросто обняв его.       В решении мамы девочка была уверена абсолютно, заставив улыбаться и некромантов, и родителей, только Дадли не улыбался, он тоже верил в то, что родные не бросят потерявшего всего и всех кузена. По крайней мере, пока тетю Лили не вылечат, а шансы были и шансы неплохие, поэтому через некоторое время в семье Дурсль стало почти все, как в книге — Гарри Поттер обрел опекунов, а Дадли Дурсль… Дадли спокойно относился к кузену, пока тот не пытался хоть чем-нибудь задеть сестренку.       А в школе Гера совершила маленькую диверсию: усадив Поттера рядом с Гермионой, выразила надежду на то, что они станут лучшими друзьями, потому что девочка помнила же…