Errare est

      Первой изменения в себе почувствовала полностью принявшая новое имя Мелисса. Проснувшись и готовясь к привычной боли, девочка ее почти не почувствовала. Суставы болели, конечно, как всегда с утра, но не было тянущего чувства в желудке, да и руки болели слабее, как будто ей дали сильные лекарства. Удивившаяся девочка пошевелилась, ее обнял мгновенно проснувшийся брат.       — Больно? — с тревогой спросил Гарри, но Мели улыбнулась ему.       — Не так сильно, как всегда, — призналась она ему. — Даже странно…       — Не так сильно — это хорошо, — улыбнулся мальчик, не забыв погладить и вторую девочку, удивительно спокойно спавшую всю ночь.       — Гарри, смотри, — повернувшаяся к Гарри Мели показала ему на Гермиону.       — Ого… — удивился мальчик, разглядывая то, что увидела сестренка. Культи левой руки не было, вместо нее обнаружилась ладошка, только маленькая, как у трехлетнего, или даже еще меньше, ребенка.       — Ну как вы тут у меня, дети? — в спальню вошла улыбающаяся Петунья. Уставших вчера детей сгрузили в одну кровать и, судя по отсутствию ночной побудки, это было правильным решением.       — У Гермионы рука растет, — сообщил ей Гарри. — А у Мели руки и ноги не так сильно болят.       — Вот как… — удивилась Петунья, только сейчас увидев маленькую ладошку Гермионы. Количество чудес женщину немного пугало. — Тогда мы сейчас поможем Мели одеться, да?       — Да-а-а-а! — потянулась руками девочка, аккуратно взятая мамой на руки.       — Ой… — проснувшаяся Гермиона в первый момент испугалась, но потом замерла в объятиях Гарри. — Доброе утро, — пискнула девочка.       — Доброе утро, — ответила ей Петунья, мягко улыбнувшись. — Сейчас я одену Мели, а потом и Миону, да?       — Я сама могу… Наверное, — ответила Гермиона. — Или… Гарри?       — Гарри переоденет, — улыбнулся ей мальчик. — Миона у нас не смущается, поэтому нашу девочку может переодеть и братик, да?       — Да! — почти выкрикнула счастливо заулыбавшаяся кудрявая девочка, будто и не заметившая отросшую руку.       Герцогиня, как и Мели, сразу же увидела изменения в детях. Гарри выглядел задумчивым, при этом кормя наслаждавшуюся этим процессом Гермиону с ложечки, Мелиссу кормила Петунья. Зеленоглазой девочке хотелось попробовать самой, но боли она все еще боялась. Но вот левая рука Гермионы… кудрявая девочка не замечала изменения своей руки, что было ненормально, поэтому стоило вызвать врачей прямо в замок. Кроме того, леди Росс хотела послать людей еще раз обследовать дом Эвансов в Коукворте — что-то не давало ей покоя.       Замок оказался красивым, пожалуй, именно эта мысль и была у Гарри — широкие коридоры, проложенные пандусы для девочек, подъемники и какие-то облегчающие жизнь приспособления в туалете — все говорило о заботе. Комнаты выглядели вполне современными, даже телевизор был — большой, на всю стену. Поэтому после завтрака детям включили мультипликационные фильмы, моментально завладевшие их вниманием, после чего взрослые отправились по своим делам.       Герцогиня, разумеется, немедленно связалась с врачами — феномен отросшей руки требовал изучения, да и значительно улучшившееся состояние Мелиссы требовало… Та, которую долгое время звали миссис Свенсон, знала об эпизодах кажущегося улучшения состояния у онкологических больных перед концом, изо всех сил надеясь, что здесь ситуация другая, поэтому через два часа ожидались врачи.       — Чудеса какие-то… — задумчиво проговорила Петунья, пытаясь решить эту загадку.       — Ну не скажи, не скажи, — покачала головой герцогиня, к которой подошел, молча протянув какую-то бумагу, статный мужчина, привлекший взгляд женщины. — Учитывая, что Литтл Уингинга не было, да и больницы, где оперировали Гермиону, тоже, то…       — Надеюсь, дети не исчезнут, — всхлипнула Петунья.       — Пока что они излечиваются, похоже… — ответила ей леди Росс. — Посмотрим, что скажут доктора. Ричард!       — Да, ваша… — увидев привычный жест, мужчина замолчал.       — Получается, детей переводили в среднюю школу, после чего они исчезали вместе с семьями? — дочитавшая бумагу женщина пыталась вспомнить, что ей это напоминает.       — Именно так, — кивнул Ричард, — при этом о них забывают друзья, родственники, сослуживцы.       Вся ситуация отдавала мистикой уже так, что впору было грешить на инопланетян, однако дневник мисс Эванс говорил совсем о другом — скорее, о секте, или о некоем параллельно существующем государстве. В магию контрразведчики, отлично осведомленные о том, что можно сделать с человеком посредством органической химии, разумеется, не верили. А вот без магии ситуация выглядела грозной, что опять возвращало к необходимости беседовать с «дражайшей кузиной», ибо дело было, пожалуй, государственным.

***

      Собравшиеся в этом зале маги были людьми серьезными, занятыми и к шуткам не склонными. Понимая, что собрали их сегодня здесь не просто так, они выжидательно смотрели на главного следователя Интерколдопола, выглядящего сегодня очень задумчивым, что само по себе означало серьезные проблемы. Даже когда ловили стихийного некроманта, таким задумчивым лицо известного следователя не было, поэтому маги приготовились к плохим новостям.       — Начну издалека… — заговорил пожилой мужчина, одетый в простой серый костюм. — Вы все знаете, что Мир Магии не является отдельным миром. Собственно, он возник во времена Инквизиции, когда маги были вынуждены прятаться.       — Кроме русских, — заметил кто-то, историю знавший.       — Да, но у русских совсем другая история, — кивнул следователь. — Как и у других восточных стран. Мы поговорим о Западе. Наши конгломераты — это, скорей, домены, изначально созданные демонологами…       — За что их всех и перебили, — прокомментировал все тот же мужчина, приглядевшись к которому, следователь узнал немецкого коллегу.       — Связь этих конгломератов происходит посредством… — следователь замялся, на что немецкий коллега вздохнул.       — Ключей и их Хранителей, обычно о своей роли не знающих, — заявил фон Кшиштофф, отлично это знавший, так как одним из таких Хранителей в мире Германии являлся он сам. — Но о них знают другие, потому эти люди охраняются, и охраняются тщательно. Никому не интересно, что будет, если с Хранителем что-то случится.       — Британцы… — это слово в устах следователя прозвучало ругательством. — Судя по всему, нанесли вред своим Хранителям, возможно даже убив их.       — Ка-а-ак?! — немец вскочил, задыхаясь от возмущения. — Известно, кто это… был?       — К сожалению, нет пока, — покачал головой следователь. — Единственное, что удалось узнать — это были дети не старше десяти лет.       Если бы следователь сообщил о том, что бриты едят единорогов, это бы вызвало меньшее возмущение, но даже сообщенных новостей хватало, чтобы понять — последствия для других конгломератов возможны, что в свою очередь значило — необходимо, во-первых, послать группу, а во-вторых, максимально блокировать все связи магической Британии. В кабинете прозвучало слово «карантин», что заставило вздрогнуть немца — это означало полную блокаду домена, а в мире существовало только три демонолога, и все трое обретались у русских, традиционно на требования выдачи отвечавших даже не словами, а одним-единственным жестом. Потому предстояли очень тяжелые переговоры.       В самой Британии будто и не заметили происходящего, разве что контрабандисты из Лютного — некоторые проходы в мир людей исчезли, как будто их и не было. Но рассказывать об этом не самые законопослушные маги, разумеется, не стали — это было совсем не в их интересах. Прошло всего пять лет с момента исчезновения Темного Лорда, когда внезапно оказалось, что мальчик-который-выжил — не Поттер, а совсем даже другой… Нельзя сказать, что обывателя это заинтересовало, ибо знающих о том, что такое их мир, в Британии не существовало.       — Значит, в случае падения одного домена, падут и другие? — поинтересовался председатель Ассамблеи Международной Конфедерации Магов у русского консультанта, которого охраняли, как золотой запас.       — Вряд ли падут, — пожал тот плечами. — Скорее объединятся, но вот какие и как, я вам не скажу. Западный Мир творил один-единственный демонолог, которого вы отблагодарили Адским Огнем, так что я бы на вашем месте не надеялся, все-таки, посмертное проклятье…       Эти новости были не просто плохими, а очень плохими, правда, оставалась одна надежда на то, что хранители еще живы и их удастся уговорить. Существовал некий ритуал прощения, а так как британские Хранители были детьми, то от них многого можно было добиться… думать о детях как о личностях никто не собирался, и если они были живы, то выбора бы им не оставили, потому что цель…