
Метки
AU
Hurt/Comfort
Заболевания
Забота / Поддержка
Счастливый финал
AU: Другое детство
AU: Другое знакомство
Элементы романтики
Дети
Истинные
Элементы ангста
ООС
Редкие заболевания
Попаданцы: В чужом теле
Попаданчество
Насилие над детьми
Элементы мистики
Инвалидность
Персонификация
Уход за персонажами с инвалидностью
Описание
Могут ли ошибаться высшие сущности? Возможно ли подвергнуть души чрезмерному "очищению"? Девочка Марьяна и мальчик Гарри становятся практически игрушками неких высших сущностей, раз за разом проходя свой ад, вот только... Миры разные, и обреченная страдать от болезней девочка обретает тепло, даже если это кому-то не нравится, да и мальчик, обреченный на одиночество, находит путь к своей сестре, да и не только к ней. Три жизни, три попытки и наказание сущностям, забывшим о справедливости...
Примечания
Предупреждение: Борцунов автор отстреливает без предупреждения. Попытки спроецировать события фанфика на любые текущие в реальном мире, ведут к ЧС.
Предупреждение: Это сказка, но несмотря на это, описываются вполне существующие состояния и проблемы, имевшие место в реальности.
Посвящение
Дочерям, жене и этому миру, часто кажущемуся обреченным. Надежде на жизнь и борьбе за нее. Детям, борющимся за жизнь ежечасно. Доброте, живущей в сердцах.
Низкий поклон прекрасным бете и гамме, что вовремя дают по лапкам увлекшемуся автору. Или не дают. Или не по лапкам. В общем, памятник и бете, и гамме. Из шоколада. В полный рост.
Тому, кто остается человеком, несмотря ни на что.
Часть 10
21 января 2023, 01:16
Гарри Поттеру снился сон. В этом сне он сидел на парапете Астрономической башни, вглядываясь куда-то вдаль. Мальчик будто вернулся в то прошлое, которое было до… Но что-то изменилось — он видел перед собой различные картины, как будто ситуации проплывали перед глазами. Если бы он не знал Хогвартса, то вполне мог поверить, но…
Гермионе вырастили ноги и руки магией, после чего взяли в Хогвартс, где она была счастливой от возможности учиться. Внимательно посмотрев до конца ту иллюзию, что ему показали, Гарри усмехнулся, и картина изменилась…
— Нечего тратить зелья на грязнокровку! — заявила мадам Помфри и нацелилась палочкой в Гарри: — Обливиэйт! Ты не знаешь никакую Грейнджер!
— Нет! — выкрикнула Гермиона и… Гарри заплакал. В такое он верил… Маги показали ему за те почти два года, что они такое, поэтому в эту картину он верил и очень ее не хотел, понимая, что в лучшем случае его будут шантажировать, а в худшем — и Мели, и Миону просто убьют.
Картинки сменились — в них Гарри прославляли, но что ему те прославления? Для мальчика были важны совсем другие вещи и люди. Гарри вдруг понял, что пойдет на что угодно, лишь бы Мели и Миона были счастливы. За магию мальчик совсем не держался… И тогда перед ним появилась женщина. Она была рыжеволосой и зеленоглазой, очень походя на ту маму, что Гарри видел в зеркале, только вот у мальчика уже была мама — Петунья, она любила его, а Лили Гарри совсем не знал.
— Ты можешь прийти ко мне, если простишь мир магии, — сказала женщина.
— А что будет с Мели и Мионой? — спросил Гарри.
— Ты променяешь меня на каких-то калек? — поинтересовалась очередная иллюзия, потому что мама так говорить, по мнению Гарри, не могла.
— Будьте вы все прокляты! — мальчик устал от того, что ему показывали, и рассердился на слова о девочках. — Пошла вон! Вон отсюда, вместе со своей магией! Не хочу вас больше видеть! — в этот момент что-то вспыхнуло, и перед мальчиком обнаружилась какая-то совсем другая женщина.
— Ты можешь выбрать, и это твой последний шанс, мальчик, — проговорила эта новая иллюзия. — Ты можешь выбрать своих сестер или же мир магии, но выбирая людей, ты сделаешь выбор за всех вас. Готов ли ты к этому?
— Готов! — почти выкрикнул Гарри, с вызовом глядя на странную заулыбавшуюся женщину.
Перед Гарри снова встали картины. Он увидел, почему болеет Мели — это не было никакой болезнью, ее хотели убить, но почему-то не получилось, и не получилось трижды. Трижды какие-то люди вливали что-то в рот совсем маленькой сестренки, и трижды ее спасли врачи. Кому она мешала, почему? Этого мальчик не знал, но задав вопрос, он получил ответ.
— Девчонка — это плохо! — проговорила легко узнаваемая профессор МакГонагалл. — Если герой к ней привяжется, то легко на смерть не пойдет, а это нарушит планы Альбусика.
— Планы? — удивился Гарри. — Какие планы? — но на этот вопрос ответа почему-то не было. Зато был ответ на то, почему и как именно все случилось с Гермионой. Внимательно просмотрев все то, что ему показывали, Гарри заплакал.
— Их больше не будет в вашей жизни, — пообещала ему странная женщина, исчезнув, а мальчик все плакал, сильно напугав и завизжавших сестер, и маму Петунью, примчавшуюся к детям в ночной рубашке.
— Что случилось, Гарри? — женщина прижала всегда спокойного мальчика к груди, пытаясь успокоить его и двух дружно заревевших девочек. Миона и Мелисса очень испугались слез брата, не понимая, что произошло, а еще не пришедший в себя мальчик рассказывал… Гарри, будто не понимая, где находится, рассказывал маме о том, что Мели хотели убить, а Гермиону сделать абсолютно послушной, такой, чтобы она была, как заводная машинка… Через некоторое время заплакала и Петунья.
Но это оказалось уже неважным. Получивший право говорить за всех, Гарри высказал свое желание в отношении Мира Магии, прокляв его напоследок. Именно это и стало началом конца для привыкших паразитировать на людях магов, ибо с этого момента не было ни договора, ни Хранителей, ни Связующих ключей. Что-либо изменить стало невозможно, но маги Великобритании об этом еще не догадывались. Пришло время платить даже за то, что еще не было оплачено детской кровью.
***
Изменения нарастали, где-то почти незаметно, а где-то и скачком. Гарри даже не предполагал, что, сделав свой выбор, он изменил мир. Мальчику были важны Гермиона и Мелисса, еще мама Петунья и… И все. Забыв, что когда-то ему было двенадцать, шестилетний пацан думал лишь о своей семье. Возможно, кто-то счел бы это неправильным, пожелав водрузить на плечи ребенка судьбы мира… Как уже случилось однажды, но не в этот раз. Герцогиня Росс задумчиво листала результаты повторного обследования детей, из которых следовало, что организм Гермионы регенерирует, а Мелиссы — восстанавливается. Несмотря на то что раньше такого не случалось, все когда-то бывает в первый раз, поэтому событие было, конечно, засекречено, но, тем не менее, ответы на вопросы найти было необходимо. Поэтому пожилая леди вызвала своего бессменного секретаря. — Ричард, съездите еще раз в Коукворт, — попросила она, все еще пребывая в размышлениях. — Изымите все бумаги по Эванс и этому… Снейпу. — Хорошо, Ваша Светлость, — кивнул мужчина, спускаясь вниз. В этот раз выездной штаб был не нужен, поэтому Ричард уселся за руль джипа, взяв с собой напарника — путь предстоял неблизкий, но скоростные шоссе да маячок на крыше были способны его укоротить. — Далеко едем? — поинтересовался напарник, ему было просто скучно. — В Коукворт за бумагами, — ответил мужчина, включая проблесковый маячок. Кивнувший напарник уселся изучать карту, поэтому совершенно не мешал ехать — у него было увлекательное занятие. Мили шоссе ложились под колеса, а Ричард думал о том, что неожиданное появление крестной дочери хозяйки сильно отдает инопланетянами, как бы их не называли. Раздумывая о том, возьмет ли «чужих» пулемет, что лежит в багажнике, мужчина не обращал внимания на окружающую среду. Его напарник, отчаявшись найти Коукворт на карте, просто спал. — Сейчас заскочим на заправку, — когда город уже был виден на горизонте, сообщил Ричард. Его напарник проснулся, сонно щуря глаза на улицы и дома, выглядевшие так, как будто они были в каком-то мареве. — Рик, глянь! — привлек он внимание вылезшего из машины мужчины. В этот момент все и случилось — будто какая-то волна пробежала по шоссе, чуть изменяя его, а видимый город просто исчез. Очень некрасиво высказавшись на тему увиденного, Ричард закончил с заправкой и двинулся вперед, где, разумеется, никакого города не нашел. Мужчина видел поля, лес, даже реку нашел, но вот города не было. Это выглядело совсем непонятно, поэтому автомобиль отправился в ближайший Бирмингем, чтобы выяснить, что происходит. Звонок прозвучал для леди Росс неожиданно, женщина даже вздрогнула, но затем взяла себя в руки, отложила бумаги и подняла трубку, услышав какой-то очень напряженный голос Ричарда. Мужчина, казалось, был на грани срыва, но держал себя в руках, проговорив всего одну фразу, поставившую ситуацию снова с ног на голову. — Ваша Светлость, — доложил он, запнувшись на мгновение, — города Коукворт в Великобритании не существует. — Так я и думала, — хмыкнула ничуть не удивившаяся герцогиня. — Возвращайтесь, — приказала она. Пора было собираться к кузине. Вертолет уже раскручивал лопасти, чтобы унести одну особу королевской крови к другой.***
Срыв Гарри напугал девочек, но и заставил задуматься, особенно Мели. Мелисса уже забыла, что была Марьяной, но взглянув на брата, вдруг увидела, что он тоже ребенок, ему тоже нужна забота и тепло, а мальчик просто отдал себя им с Гермионой, но это же неправильно! И девочка решила, что тоже будет заботиться о брате. Она думала, как лучше о нем позаботиться, когда утомление заставило Мели закрыть глаза. Гермиона уже спала, уцепившись за пижаму Гарри, а сам мальчик думал о том, что это был за сон. В то, что он решил чьи-то судьбы, Гарри даже и не подумал, сейчас в его мыслях был Хогвартс, куда его заставят отправиться, и именно эта безысходность страшила мальчика. Задумавшись, Гарри вспомнил о том, что говорили про стихийные выбросы: если выброс будет слишком сильным, то можно стать сквибом. «Для того, чтобы был выброс, нужно чего-то сильно испугаться или сильно-сильно захотеть», — подумал мальчик. А чего ему хотелось больше всего? Сосредоточившись на своем желании, Гарри изо всех сил пожелал, чтобы Мели и Гермиона выздоровели. Получилось ли у него или нет, почувствовавший сильную усталость мальчик так и не понял, уснув, а Петунья долго еще сидела с детьми, гладя их по головам и очень плохо думая о магах. Доченьку хотели убить, Гермиону почти убили, Гарри… О себе сыночек почти не сказал, но женщина много поняла по его полным боли глазам. Так она и уснула, вместе со своими детьми, чтобы сильно удивиться утром. Гермиона пораженно рассматривала свои руки, будто не веря, что они у нее есть. Прикоснувшись губами к левой руке, она просто расплакалась. Гарри обнял девочку, успокаивая ее, когда проснулась и Мели, тоже потянувшаяся к брату. Мелиссе было необыкновенно легко дышать, руки и ноги болели намного слабее, чем раньше. Дети абсолютно точно не понимали, что происходит, только Гарри, казалось, совершенно ничему не удивлялся, хотя мальчику хотелось прыгать от счастья. «Получилось! Получилось!» — билась мысль в его голове. — Давно так хорошо себя не чувствовала, — призналась Мелисса, осторожно потянув вниз пижамные штаны. Ноги выглядели… почти как всегда, только колени не были такими толстыми. Что это значит, девочка, впрочем, не понимала, внимательно себя разглядывая. — А у меня рука выросла… — прошептала Гермиона и вдруг обняла Гарри обеими руками, заревев, как очень маленькая. Обе работающие руки — это было такое счастье, просто невыразимое. — Вы выздоровеете, — уверенно произнес мальчик. — Мели сможет жить без боли, а у Гермионы вырастут ножки, и она сможет танцевать… — последние слова Гарри произнес с какой-то затаенной надеждой, от которой кудрявая девочка прижала его к себе почти до хруста. — А вы меня тогда… — внезапно испугалась Гермиона. — Ну если я буду… вы меня… — Ты навсегда наша, — улыбнулась ей Петунья, беря на руки. — Навсегда, понимаешь? — Да… — почти уже расплакавшаяся девочка широко улыбнулась, поверив, ведь без Гарри она уже не могла. Мелиссе вдруг захотелось встать на ноги. Держась за Петунью, девочка попробовала, но моментально вернувшаяся боль заставила девочку только всхлипнуть, тяжело упав обратно на кровать. Мелисса всхлипнула, но плакать не стала, потому что ее погладил Гарри, мягко поругав. — Нельзя сразу резко вставать, — проговорил Гарри. — Помнишь, в больнице дети реабилитацию проходили, а они уже здоровые были? — Ой… — зеленоглазая девочка виновата посмотрела на мальчика. — Я больше не буду! — Кушать пора, — прервала Петунья разговор, хотя Мели так мило сделала бровки домиком, что девочку хотелось просто заобнимать. — Да, кушать все равно надо по расписанию, — тяжело вздохнул Гарри, которому хотелось еще подурачиться. За завтраком девочки чувствовали себя лучше, чем обычно, только руки переволновавшейся Гермионы дрожали. Мелисса осторожно взяла ложку, надеясь на то, что больно не будет. Почему у нее возникла такая мысль, девочка и сама не знала, но очень хотела разочек попробовать. Присевшая Петунья кивнула в ответ на вопросительный взгляд. — Не больно… — удивленно произнесла Мели. — Совсем не больно, мамочка! Значит… я могу сама? — Давай попробуем, моя хорошая, — улыбнулась Петунья, страхуя ребенка и наблюдая краем глаза за Гарри. Мальчик улыбнулся, пересел, чтобы не мешать сестре, и, не прикасаясь к своей порции, привычно принялся кормить совсем не возражавшую против этого Гермиону, уже промахнувшуюся по ложке дрожащей рукой. А Гарри очень ласково играл с девочкой, уговаривая ее покушать, отчего та смотрела на мальчика, как на божество, послушно открывая рот. Женщина заметила, что сын присматривает за Мели, готовясь прийти на помощь, как будто точно знает, что помощь понадобится, и действительно… Только ложка дрогнула в руках зеленоглазой доченьки, и Гарри сразу же перехватил ее, погладив Мели. — Сестренка устала с непривычки, — объяснил маме мальчик, сразу же начав кормить и зеленоглазую сестренку. Смотреть на то, как Гарри чередует ложки, уговаривая уставших девочек, Петунье было очень тепло — мальчик будто укутывал Мели и Гермиону своей душой, как… Как и она сама?