Errare est

      Узнав, что детям стало плохо в школе, Петунья впала бы в панику, если бы не миссис Свенсон, прикрикнувшая на женщину. Что происходит, Петунья не понимала, просто-напросто доверившись пожилой даме. Женщине было очень страшно, что, разумеется, понимала обнимавшая ее миссис Свенсон. Быстро доехав до больницы, выглядевшей более дорогой, чем та, в которой оперировали Мели, женщины покинули автомобиль, сразу же окунувшись в водоворот медицинской документации.       — Девочка, Мелисса Эванс, кратковременная остановка сердца по неизвестной причине, в сознании, контактна, с братом разлучаться отказывается, — доложил строго выглядевший пожилой врач. — Мальчик, Гарольд… Тоже остановка, но, видимо, от страха. Пришел в себя, принялся заботиться о сестре.       — Насколько вероятно повторение такого состояния? — поинтересовалась миссис Свенсон, на что врач ответил, что с пациенткой все непонятно, так что…       — Это непредсказуемо, — подтвердил глава кардиологического отделения. — И в школе может случиться, и дома, и где угодно. А может и не случиться.       — То есть, держать их тут смысла нет, но нужно обследовать получше? — поинтересовалась пожилая женщина, думая о том, как бы это получше организовать.       — Если бы в королевский… — задумчивый доктор подтвердил мысли миссис Свенсон, распорядившейся вернуть детей домой.       Марьяна, которую кормил брат, даже не разрешив прикоснуться к ложке, понимала, что мальчик знает многое, что девочку удивляло. Слишком ласково и одновременно серьезно себя вел мальчик, как будто точно знал не только, что делать, но и как ей помочь. Это было очень необычно с ее точки зрения.       Для Гарри, осознавшему, что ему пять, все было намного проще — у него теперь была семья, сестра, он был нужен и важен, обо всем остальном думать просто не хотелось, и мальчик не думал. Сестренка Мели болела, ей было больно, и она не могла даже сама покушать, чтобы не плакать, поэтому Гарри и кормил ее, стараясь сделать так, чтобы девочка не чувствовала себя неправильной.       Марьяна просто ничего не понимала, при этом полностью доверившись брату. Еще была мама, память сохранила женщину волшебным ангелом. Суставы наливались все большей болью, когда девочка поняла — бандажи плохо подогнаны. Остановив брата поднятием руки, девочка продышалась, помня, что сразу после еды говорить она не может.       — Братик, нужно затянуть ремешки, — попросила она, показав, какие именно ремешки. Гарри кивнул, аккуратно подтягивая указанное, отчего боль успокоилась, и девочка улыбнулась, поблагодарив.       — Сейчас Гарри докормит свою сестренку, и она немного отдохнет, — ласково произнес мальчик, улыбаясь ей.       — Ты просто чудо, — призналась Марьяна, никогда такого и не видевшая. — Волшебный братик.       — Это ты у меня чудо, — погладил ее Гарри.       Стоило закончить с едой, и в палату вошла мама… Гарри сразу понял, что это не «тетя Петунья», а «мама». Почти подбежав к ним, женщина принялась обнимать своих детей, не делая разницы между ними, и оба ребенка потянулись к ней так, как будто эта ласка была первой в жизни. Петунью такая реакция испугала бы, но ей уже объяснили, что дети напуганы произошедшим, поэтому будут ластиться к ней.       — Сейчас мы поедем домой, — произнесла Петунья. — Там Мели отдохнет, и Гарри тоже, а со школой потом решим.       — Школы не будет? — скорее расстроилась, чем обрадовалась девочка, учиться которой нравилось.       — Ну почему не будет… — улыбнулась ей мама. — Просто мы попробуем сначала не на весь день, а потом — как получится.       — Ага, — кивнул Гарри, вспомнив, что у них школа полного дня, то есть до трех-четырех дня. Если теперь можно будет до полудня, чтобы сестренка поспала… — Хорошо, что в первом классе нет оценок, — заметил он, думая о принятых в школах карательных мерах.       — Ну что, дети, готовы? — в палату вошла миссис Свенсон, внимательно оглядывая изменившихся детей. И Гарри, и Мели выглядели немного отличными от того, что женщина помнила, что доказывало — очень они испугались, значит, в школе нужно сопровождение. Задача была не такой уж серьезной, поэтому миссис Свенсон проблемы не видела.       Поднявшись на ноги, Марьяна почувствовала головокружение, с которым справилась, вот только ноги повели себя не очень хорошо — вдруг стало больно, да так, что девочка всхлипнула, моментально оказавшись на руках мамы. Гарри смотрел с тревогой, а Марьяна ощущала тепло маминых рук, отчего закрыла глаза, расслабившись. В этой ее новой жизни девочке Мелиссе поверили и родители, и врачи. Поэтому и появлялась надежда…       — Пару дней посидят дома, — заметила миссис Свенсон, которой совсем не понравилось, что она увидела. Женщина понимала, что, сбросив инкогнито, скорей всего оттолкнет от себя этих людей, поэтому и не спешила. Кроме того, слишком много загадок пока было связано с этой семьей, а загадки женщине не нравились.       — Хорошо, мама, — неожиданно для самой Петуньи выскочившее слово заставило ее покраснеть, на что пожилая женщина вздохнула. Что такое «одиночество», она знала прекрасно.       — А через недельку или две решим и с более серьезной больницей, — заметила мисс Свенсон, заметив то, что не увидела сразу — шрам на лбу мальчишки уже не выглядел свежим.

***

      Дом оказался совсем другим, и именно это убедило что Гарри, что Марьяну в том, что здесь все иначе. Девочка расслабилась, как, собственно, и мальчик. Не знавшие о нарастающих изменениях в Магическом и людском мирах, дети просто жили. Школа вернулась через несколько дней, но рядом с их учительницей сразу же обнаружилась еще одна женщина.       — Меня зовут мисс Эшби, — представилась молодая женщина. — Я здесь на тот случай, если вам станет нехорошо.       — Спасибо, — улыбнулась Мелисса, полностью приняв свое новое имя. Память Марьяны пропадала во мраке, хотя желание защитить брата от описанного в книгах и было, но проблема заключалась в том, что книги тоже померкли в памяти. Им было по пять лет, и детская память фильтровала информацию.       — Не стесняйтесь звать, если что, — улыбнулась мисс Эшби, уходя куда-то вглубь класса.       То, что она рано расслабилась, Мели поняла на втором уроке. Забыв про насадки на карандаши, ставшая пятилетней девочка пыталась сдержаться, но стоило совсем немного поработать рукой, и приходила боль. Однако Гарри как будто чувствовал, что происходит — он гладил девочку, помогал расслабиться и предлагал отдохнуть, на что миссис Джоули совсем не реагировала. Наконец произошло то, что должно было произойти — Мели увлеклась рисованием, чуть повернула руку и…       — Больно… — всхлипнула выронившая карандаш девочка. Боль была такой сильной, что удержаться она не смогла.       — Давай я помассирую, — Гарри откуда-то знал, что надо делать. Держать карандаш сестренке было больно, через буквально несколько минут рука уставала и, если бы не брат, девочка считала бы себя неумехой. Аккуратно сняв бандаж, мальчик принялся привычно, учительница видела, что движения именно привычны, гладить руку сестры. — Вот так легче? Давай, отдохни…       — А учительница сердиться не будет? — немного испуганно посмотрела малышка на обнимавшего ее Гарри. Мели стала именно пятилетней, вся ее прежняя память куда-то спряталась, будто отогнанная теплом семьи.       — Учительница сердиться не будет, — сглотнув комок в горле, ответила миссис Джоули. Совсем малыши еще, а мальчик заботился о девочке, как взрослый.       — Ой… спасибо, — улыбнулась девочка. Школа ей нравилась, только вот усталость и боль еще, но с этим пока ничего сделать нельзя было. Ну, почти… если бы не братик… и не мисс Эшби, внимательно наблюдавшая за детьми, но подходить не спешившая. Женщина видела, что дети справляются, вовсе не собираясь им мешать.       Весь день Петунья провела, тревожно замирая и косясь на телефон, но все прошло хорошо. Прибежав к школе задолго до конца урока, женщина вглядывалась в школьные двери, отчаянно надеясь на то, что на этот раз все в порядке. И вот… Появились бегущие к родителям школьники. Позади всех, держась за руки, медленно шли двое зеленоглазых учеников. Мели радостно улыбалась, а Гарри внимательно посматривал по сторонам.       — Ну, как ваш сегодняшний день? — спросила женщина, поцеловав детей. Петунья заметила утомление дочери, взяв ее поэтому на руки.       — Очень интересно, — ответил Гарри. — Только Мели устает быстро, особенно когда на перемену выходит. Надо что-нибудь придумать, а то сестренка плакать будет.       — Я не буду, — пообещала девочка. — Потому что у меня есть ты и мама.       — И еще мисс Эшби, — улыбнулся мальчик, погладив лежащую на руках мамы Мелиссу.       Так и началась школа. Забота брата помогала Мели проживать день за днем, даже когда становилось очень тяжело, даже весной. Добрые, понимающие учителя, любимый братик рядом и всегда готовая прийти на помощь самая лучшая мама на свете. Петунья догадывалась, конечно, что случилось с Верноном, отчего он озверел. Видимо, в той корзинке было какое-то колдовство, долженствующее заставить их не любить малыша… Маги опять показали свой звериный оскал.       Смерть, пусть даже временная, двоих детей неожиданно оказалась тем фактором, что породил изменения в обоих мирах. Теперь вмешаться в события было делом довольно сложным, а вот само происходящее обещало различные неожиданности. Те, кого чопорные маги называли «грязью», вдруг начали осторожно интересоваться происходящим вокруг них, отчего появились не самые ожидаемые сюрпризы.