Errare est

Роулинг Джоан «Гарри Поттер»
Джен
Завершён
R
Errare est
автор
бета
гамма
Описание
Могут ли ошибаться высшие сущности? Возможно ли подвергнуть души чрезмерному "очищению"? Девочка Марьяна и мальчик Гарри становятся практически игрушками неких высших сущностей, раз за разом проходя свой ад, вот только... Миры разные, и обреченная страдать от болезней девочка обретает тепло, даже если это кому-то не нравится, да и мальчик, обреченный на одиночество, находит путь к своей сестре, да и не только к ней. Три жизни, три попытки и наказание сущностям, забывшим о справедливости...
Примечания
Предупреждение: Борцунов автор отстреливает без предупреждения. Попытки спроецировать события фанфика на любые текущие в реальном мире, ведут к ЧС. Предупреждение: Это сказка, но несмотря на это, описываются вполне существующие состояния и проблемы, имевшие место в реальности.
Посвящение
Дочерям, жене и этому миру, часто кажущемуся обреченным. Надежде на жизнь и борьбе за нее. Детям, борющимся за жизнь ежечасно. Доброте, живущей в сердцах. Низкий поклон прекрасным бете и гамме, что вовремя дают по лапкам увлекшемуся автору. Или не дают. Или не по лапкам. В общем, памятник и бете, и гамме. Из шоколада. В полный рост. Тому, кто остается человеком, несмотря ни на что.
Содержание Вперед

Часть 2

      Дадли умер неожиданно. Сыночку едва-едва исполнилось полгода, когда он неожиданно задрожал и… и все. Прибывшие парамедики лишь развели руками: «внезапная сердечная смерть», у малышей бывает. Редко, конечно, но… Потом уже обнаружилось, что у малыша был порок сердца, как и у его сестры — Мелиссы… Девочку, конечно, прооперировали, обнаружив еще и редкое заболевание, от которого сосуды стали хрупкими, что создало свои проблемы при операции.       Петунья помнила, как она радовалась двойне, дети были похожи и не похожи друг на друга: сероглазый крикливый Дадли и зеленоглазая молчаливая Мели. Девочка была очень похожа на Лили, именно своими волшебными глазами, и любила женщина обоих своих детей так, что казалось — небо рухнет, а она все равно любить будет. Поэтому смерть Дадлика стала страшным ударом, а потом и болезнь Мели… Сестренка Лили, неизвестно как, все-таки смогла связаться с Петуньей и тоже искала возможность вылечить Мели, хотя у нее тоже был маленький ребенок, а потом резко замолчала на два месяца.       Это случилось в ночь на Хэллоуин. Петунье отчего-то не спалось — она несколько раз проверила беспокойно спавшую Мели, боясь, что с ней случится то же, что и с Дадли, но все было в порядке. Сердце Петуньи вдруг пронзило острой болью, будто случилось что-то страшное, она просто спустилась вниз — попить воды, когда заметила гаснущие огоньки за окном. Стоя у самого окна, спрятавшись за портьерой, женщина смотрела, как какой-то старик кладет корзинку с чем-то на пороге, а потом он как-то очень зло усмехнулся и исчез.       Петунья подождала еще полчаса и вышла на крыльцо, сразу же увидев и корзинку, и то, что в ней было. Подхватив ребенка на руки, стараясь не тронуть саму корзину, женщина вбежала в дом. На нее необыкновенными зелеными глазами Лили смотрел Гарри, заставляя женщину плакать. Она накормила полусонного ребенка, задумавшись о том, куда его положить и, вздохнув, отнесла в детскую, где стояла еще кроватка… Дадлика, убрать которую за полгода не поднялась рука.       Тот факт, что Гарри здесь, означал только то, что Лили… Петунья плакала почти всю ночь. У магов не было выбора, куда отнести потерявшего мать ребенка, потому что Лили обещала об этом позаботиться, как именно, Петунья не знала, понимая теперь, что любимую сестренку больше не увидит. Женщина решила стать мальчику настоящей матерью, но утро было странным. Обнаруживший корзинку всегда добрый, терпеливый Вернон внезапно будто озверел. Мужчина с корзинкой в руках будто превратился в зверя — в таком состоянии Петунья его не видела никогда. Бросив корзинку и схватив какую-то палку, мужчина бросился в детскую, где проснувшиеся дети перебрались уже на одну кровать, разглядывая друг друга. Женщина, замирая от страха, закрыла детей собой.       — Выкинь это отродье! — закричал он, показывая… на обоих детей, сидевших рядом. — Это не моя дочь и не мой сын! Ты нагуляла ее на стороне!       — Вернон… Что с тобой, Вернон? — и вот тогда мужчина впервые ударил ее. Но стоило тому замахнуться на немедленно заплакавшую девочку, и озверела уже Петунья. Через пять минут в дом входили полицейские, которые как будто не видели Гарри, зато отлично видели Мели, и, так как Вернон орал о двоих детях, вызвали парамедиков.       Петунье стало страшно, ведь против магов она ничего не могла сделать, а раз мужа заколдовали, да так, что он был готов… убить доченьку… Женщине было очень тяжело принимать это решение, но ради доченьки… И ради сыночка… Она решилась. Вернона еще не выпустили из больницы, а женщина, собрав последние свои сбережения, уже переезжала с детьми в родительский дом.       — Ничего, Мели, Гарри, переживем как-нибудь, — произнесла Петунья. — Мы выживем…       Дети, все понимая, потянулись к расплакавшейся маме. Грузовик, наполненный ее вещами и одеждой детей, отъехал от дома по улице Тисовой, чтобы не вернуться сюда никогда.       Внезапно оказалось, что в Коукворте Петунью помнят, и сердобольные соседки, услышав о горе женщины, принялись ей помогать, известив и общину, и государственные органы. Поэтому, сменив фамилию, зарегистрировав детей, как Мелиссу и Гарольда Эванс, женщина принялась искать работу. Пособие на детей жить помогало, конечно, соседки, прознав про то, что девочка больна редкой болезнью, с удовольствием сидели с детьми. Они оказались какими-то очень добрыми, чего Петунья даже не ожидала. Спустя два месяца по почте пришло уведомление о разводе, но миссис Свенсон, увидев плачущую Петунью, только вздохнула.       — Не плачь, дочка, — пожилая женщина изначально звала мисс Эванс дочкой, а детей внучатами. Одинокой женщине, похоже, это было нужно. — Мы все решим.       — Я… я думала, у него пройдет, — призналась Петунья, но миссис Свенсон только понимающе улыбнулась и…       Миссис Свенсон появилась в жизни Петуньи внезапно и как будто из воздуха. Чем-то она была похожа, по мнению снова ставшей мисс Эванс Петуньи, на сказочную фею — лаской, добротой и готовностью помочь. Петунья очень надеялась на то, что маги о них забыли, поэтому поначалу ничего не рассказала женщине, которая так была похожа на маму — не внешне, а теплом, лаской, добротой, желанием помочь… Внезапно ощутившая свое одиночество Петунья потянулась к мисс Свенсон всей душой.       Спустя неделю у дома появилась машина, счет мисс Эванс пополнился кругленькой суммой, да еще и увеличились ежемесячные выплаты. Адвокат, видимо, нанятый пожилой женщиной, раздел мистера Дурсля до белья, заставив сильно пожалеть об этом шаге. Впрочем, теперь уже у Петуньи не было времени об этом думать — двое детей и работа. Работу женщине нашла тоже миссис Свенсон, став Петунье почти мамой. И даже не сердилась, когда в минуту отчаяния мисс Эванс так ее называла — с Мелиссой иногда было тяжело. Дети привыкали к бабушке… Так прошло четыре года. Гарри никто не хватился, никто его не искал, отчего Петунья успокоено выдохнула. Мысль обратиться к Северусу у женщины даже не возникла, потому что Лили рассказала сестре, кем стал ее друг детства…       — Ничего, Гарри, придет день, ты прочтешь дневник мамы, — погладила сыночка Петунья. — Только бы у тебя не было магии… Только бы за тобой не пришли…       — Ма-ма, — ответил улыбающийся мальчик, сразу же погладив свою сестру. Мели была для Гарри сестрой, потому что так сказала мама.       Школа была, конечно, небезопасной для дочери, но Петунья решилась. В конце концов, Гарри убедил маму, что защитит любимую сестреночку от кого угодно. Ничего особо тяжелого у девочки не было, только болели руки и ноги, иногда вызывая истерику, с которой умел справляться брат. Поэтому Петунья решила попробовать, а малышка Мели очень радовалась возможности пойти в школу.

***

      — Будьте осторожны, — напутствовала Петунья детей, когда учительница начала их собирать, чтобы отвести в класс.       — Обязательно, мама, — очень серьезный Гарри, готовый защитить сестренку от чего угодно, кивнул, а Мели улыбнулась.       — Мамочка! — обняла девочка Петунью, прижавшись на мгновение к маме. Первый день в школе, хоть и не был тяжелым, но дети впервые на полдня оказались без мамы, что беспокоило женщину.       — Пойдем, — очень аккуратно взял мальчик сестру за руку. Бандажи снимали боль, но Гарри все равно очень осторожно относился к сестренке. Привыкнув к тому, что Мели может быть больно, Гарри очень бережно относился к ней. Петунья опасалась, что такая же болезнь может быть и у сына, но пока, вроде бы, все было хорошо.       Миссис Джоули, учительница, была, конечно же, осведомлена о том, что мисс Эванс — нездоровый ребенок, но по опыту зная, что жалость убивает, просто сочувствовала ребенку, посадив ее с братом на первую парту. Двое зеленоглазых детей совершенно одинаково смотрели на учительницу, только мальчик постоянно поглядывал на сестру. «Заботится», — поняла женщина, тепло подумав о матери детей. Семья у них была неполной, так как отец детей поступил, с точки зрения миссис Джоули, некрасиво.       — Дети, сегодня мы познакомимся и поиграем, — привычно объявила учительница, встретив радостные улыбки малышей. Осознавать, что зеленоглазая бледноватая девочка может умереть в любой момент, женщине было немного страшно. — Представьтесь!       — Роберт Гоули, — сразу же откликнулся серьезный мальчик со второй парты.       — Виктория Фоул, — девочка встала, исполнив что-то похожее на книксен.       — Мелисса и Гарри Эванс, — бледная девочка представила и себя, и брата так, как будто они привыкли быть вместе. Так оно, собственно, и было.       Дети представлялись, а учительница внимательно смотрела на каждого, думая, что из них получится. Кто-то станет хулиганом, кто-то ученым, кто-то все силы положит на учебу, и только одна ее ученица все время будет желать только одного — жить. Особенно жить без боли. Миссис Джоули помнила инструктаж — заболевание Мели было очень редким, встречавшимся… да почти не встречавшимся. Считанное число раз в мире!       — Больно… — всхлипнула девочка, которую сразу же обнял брат, успокаивая.       Девочка быстро бледнела, начав задыхаться, что испугало уже и Гарри — такого раньше никогда не было. Учительница, уже не раздумывая, вызвала парамедиков, специально уточнив, что у девочки редкое заболевание. Не прошло и десяти минут, как двоих детей, находившихся без сознания, грузили в машину парамедиков. Гарри очень сильно испугался за сестру, поэтому, стоило ей упасть в обморок, и мальчик составил компанию девочке. Медики поспешили прочь, а директор школы уведомил ту пожилую даму, которой следовало сообщать все, касающееся детей.       Редкие болезни коварны, поэтому, когда у Мелиссы остановилось сердце прямо в машине, первым это понял Гарри, испугавшись так, что остановилось сердце и пятилетнего ребенка, что вызвало не самые цензурные комментарии парамедиков. Однако сердце девочки забилось само, а мальчик ожил только чуть позже, заставив медиков выдохнуть.       Зато в далеком Магическом Мире замер Альбус Персиваль Вульфрик Брайан Дамблдор, с неверием глядя на артефакты, констатировавшие смерть мальчика и девочки, крайне важных, как оказалось, не только для планов Великого Светлого, как он себя называл, но и для судеб мира. Как это стало возможным, Дамблдор не знал, немедленно отправившись в Литтл Уингинг. Обнаружив пустой дом и корзинку с остаточными чарами, маг понял, что в его планы вмешались слуги Тома, ибо чары были темными, что означало — Дурсли убили детей. Пришлось возвращаться в Хогвартс, чтобы думать о том, что делать, но всю историю в связи со смертью детей уже перекосило, и последствия теперь не предсказывались.       Мисс Свенсон узнала о случившемся по телефону, потому сразу же отдала необходимые распоряжения, в результате которых детей везли сейчас в несколько другую больницу, чем планировалось изначально. Приказав водителю заехать за Петуньей, женщина очень быстро решила вопрос с начальством той, что иногда называла мисс Свенсон мамой, при этом умудрившись не сильно напугать саму мисс Эванс, после чего машина рванулась по одному ей известному маршруту.

***

      Гарри Джеймс Поттер рос нелюбимым ребенком. Вся его жизнь демонстрировала мальчику, что выжил он зря. На первом курсе поверивший в сказку Магического Мира мальчик чуть не погиб сначала от тролля, потом уже и от профессора, сумев как-то спастись. Гарри совсем не думал о том, что убил профессора, несмотря на все усилия директора. Мальчик этого, честно говоря, даже и не понял, хотя огонь в снах приходил, но был он каким-то ненастоящим.       Близких людей у Гарри не было, в то, что с ним можно дружить, он не верил, но Гермиону, разумеется, защищал, потому что она была девочкой. Возможно, причина была в том, что в обычной школе девочки относились к нему без ненависти? Мальчик об этом не думал. Гермиона была важна ему еще и тем, что с ней Гарри ощущал себя нужным. Девочка его отчитывала, заставляла заниматься, но в этом Гарри видел совсем другое, то, чего не знал никогда — заботу. Поэтому он начал привязываться, хотя кому-то это, видимо, не понравилось, и Гермиона окаменела.       Оставшись совсем один, ведь мальчик не поверил в то, что ставшая важной девочка может быть расколдована, Гарри понял, что смысла в его жизни нет. Он погас, перестав реагировать на злобные выпады однокурсников, но кого-то это, видимо, устраивало. Идти «спасать сестру» мальчик согласился, да его особо и не спрашивали, оставив, тем не менее, одного с чудовищем, вид которого напугал Гарри так, что мальчик просто закрыл глаза, заканчивая свою историю. Но тут вдруг тайная комната сменилась больничной палатой, рядом с мальчиком лежала… Теперь он знал, это — Мелисса, сестра. Сестра, которой больно, отчего она остро нуждается в нем. И Гарри улыбнулся девочке, смотревшей на него мокрыми глазами.       — Не надо бояться, — сказал мальчик Марьяне, потому что уставшая Мелисса, подарив свою память девочке, ушла куда-то вдаль, освобожденно смеясь.       — Я не буду, — улыбнулась девочка, чувствуя все то же, что и перед смертью. Было больно, грудь давила, дышалось так себе.       Проснулся желудок, напомнив о себе тянущей болью, привычно заныли суставы, заставляя всхлипнуть, отчего Гарри сразу же обнял сестру, и был этот жест таким теплым, что девочка чуть не расплакалась. У нее теперь был брат… А Гарри чувствовал в руках тело сестры, понимая, что теперь он нужен. И за это мальчик был готов на что угодно.       — Здравствуйте, дети, — рядом появилась какая-то улыбающаяся женщина в зеленом одеянии, при этом Гарри сделал такое движение, как будто хотел защитить сестру. — Не надо пугаться, вы в больнице, теперь все будет хорошо.       — А… мама? — пискнула надеявшаяся на то, что у нее есть мама, Марьяна, решив привыкать к цветочному имени.       — Мама скоро приедет, — женщина погладила, по-видимому, сильно испугавшихся своего состояния детей, вздохнув. Заболевание девочки было очень редким, да и, судя по всему, ребенку было больно, что радовать врача не могло.       — Мели надо покушать, — сообщил покопавшийся в памяти мальчик. — А то ей плохо будет.       — Сейчас принесут, — кивнула врач, тихонько вздохнув. Мальчик заботился о сестре, что было нормой в таких семьях, тем не менее вызывая желание похвалить.       Марьяна наслаждалась теплом брата, полностью приняв его сердцем. Несмотря на то что Мелисса ушла, девочка увидела, как брат о ней заботился, отчего хотелось плакать без остановки. О таком она и мечтать не смела, а Гарри… мальчик моментально принял сестру, ведь у него никого не было, а тут он будто бы попал в рай. Тетя Петунья в памяти звалась мамой, и была какой-то очень доброй, а еще у Гарри была нуждающаяся в нем сестра. Медсестра принесла кашу, чтобы покормить детей, ей было интересно, смогут ли они поесть, но мальчик даже не дал возможности сестре поесть самой, сразу же отобрав ложку.
Вперед

Награды от читателей

Войдите на сервис, чтобы оставить свой отзыв о работе.