Зов капитана и неуклюжее бедствие.

Мягкие сиденья в Камбузе. Лёгкое покачивание на волнах и весёлый смех подвыпивших матросов, тихий бубнеж рядом сидящей женщины — вполне спокойные звуки, если привыкнуть. Пастельного оттенка синие волосы переливались в свете небольшой простой люстры, словно льющийся водопад. — Мама. — Мой голос звучит тихо и немного хрипловато. — Мы скоро приплывем, у меня плохое предчувствие… Девушка повернула свою голову ко мне и немного наклонилась, её карие большие глаза смотрели на меня с невероятной нежностью и наивным умилением. — Листочек. — Голос её невероятно сладок и приятен на слух, как бы и мне хотелось такой голосок. — Всё будет хорошо, здесь много опытных и хороших матросов, они не дадут ничему плохому случиться. Это немного успокоило меня, но гадкое и колючее чувство чуть выше живота, растягивает, сжимает и не позволяет свободно вздохнуть, заставляя мелко держать. Меня накрывают тёплой шалью и целуют в лобик, осторожно и нежно гладят по волосам. После такого это ощущение стихает, и я, ложась головой на колени своей матери, начинаю сопеть, быстро погрузившись в царство Морфея. Разбудил меня резкий удар о стол, чувство того, как по затылку пробежала струйка чего-то тёплого, что неприятно щекотало кожу. Распахнутые глаза видели, как темные фигуры быстро бежали к выходу с матом, а мама же со страхом озирается и только сейчас замечает мое состояние. Подхватывает и крепко прижимает к себе, едва ли удается вздохнуть, сильная качка вызывает лёгкие рвотные позывы, с непонимающим ещё сонного мозга того, что происходит. На макушку упали холодные капли, заставляющие передернуться. Спустя несколько минут слышится крик, что мы тонем и должны быстрее садится в лодки. Дальнейшие события не поддавались пониманию детского мозга и выдавали лишь смыленые отрывки. Как я с мамой выбегаем… Большой морской король напал на корабль, по палубе разбросаны конечности, разбрызгана кровь, перемешанная с морской водой. Шторм, что поглощает лодки вместе с нами и ещё несколькими людьми, а дальше темнота.

***

Я резко подскочила, холодный пот лился градом, было тяжело отдышаться, в груди что-то больно щемило, глаза стояли на мокром месте, послышались тихие всхлипы. Поджав ноги, уткнулась носом в колени, истерика коварно подкрадывалась, старалась стиснуть сердце, заставив кричать, биться в истерике, проклинать всех. Но этого нельзя было делать… Там в глубине острова есть «Кто-то», кому явно будет плевать ребенок ты или нет, потерял ты родного человека, потерпел крушение. Да ему будет всё равно, он просто убьёт тебя, может съест, может нет. Поэтому, если и плакать, то тихо, пока что нужно вести себя как мышка. Это состояние заглушило желание выжить, да, можно плакать и ничего не делать, но толку тогда от того, что меня спасла моя мама? Значит берём себя в руки! И больно ударив по щекам я ещё раз осмотрелась. Пляж остался таким же, солнце приближалось к середине небосвода, значит скоро полдень. Было много разных и, к счастью, более менее уцелевших ящиков, первым делом нужно было осмотреть их. Первый ящик находился рядом с большим валуном, сам он был недалеко от большого скопления трупов, в нём были разные ткани, как дорогие, так и не очень. Во втором, который находился примерно в метрах 5-6 по левую сторону, были найдены инструменты, правда, качество их было до безобразия паршивым, и единственный плюс — их количество. Взяв достаточно громоздкую по сравнению с собой лопату, потащила её поближе к джунглям. Чтобы кто не говорил, но было приставучее желание похоронить останки тех людей, хоть какие-то. Это безумно сложно! Копать маленькими и худенькими ручками, что уже после первой неглубокой ямы жутко болели, да и рост не позволял копать слишком глубоко. Поэтому решила выбрать пару ям для братских могил, одну одиночную. Под конец дня удалось выкопать 3 ямы по метру глубиной и в 2 метра шириной и длиной. И следующая пара часов была потрачена на то, чтобы перетащить тела и более менее целые конечности в ямы. Сил не осталось после крайнего трупака матроса, ноги буквально обмякли и отказались работать, из-за чего едва не свалилась в могилу. Была примерно полночь, сонливость и усталость не давали подняться, но нужно их закопать, последние силы были окончательно утрачены. Поэтому, как только дело было сделано, первые лучи солнца отправили тело в нокаут прямо в ближайший куст. Проснулась ближе к вечеру, всё тело ломило, было больно пошевелить даже пальцем. Но чувство долга и непонятных эмоций заставляло снова подняться. С попытки так 50 это всё же удалось. Земля уже успела немного осесть, лопата в руки, и снова копание ямы, после втыкаю лопату в землю, шаркающими шагами подхожу к единственному оставшему трупу. Переворачиваю уже обмякшее тело, в котором начинали копошиться трупные черви. Некогда красивое лицо было изуродовано, как и само тело, волосы спутались, в них застрял всякий мусор в виде деревяшек, кусочков плоти и водорослей. Из грудной клетки торчало несколько обломков, вокруг шеи были намотаны те же самые водоросли, видно, совсем не давая шанса выжить. Такая родная улыбка навсегда потухла, теплые мягкие руки стали холодными и грубыми. Красивый голос затих, как и огни жизни в глазах. Детская психика не выдержала такой психологической нагрузки. Такой облегчающий и хриплый крик с всхлипами раздались по берегу, прижимание к себе тела, словно таким образом оно сможет ответить. Нет, жгучая боль растекалась по крови, обжигая вены изнутри хуже всякого яда и ожога. Слёзы размывали без того нечеткую картину и больно щипали глаза, даже жуткая разлагаемая вонь перестала ощущаться забитым носом. Сколько это длилось? Я не знаю, да и знать не хочется. Удивительно как на такое шоу никто не пришел. Когда в душе уже не осталось ни капли эмоций, а в голосе ни капли силы, наконец-то похоронила это тело. Стоя у могилы, смотря в неё пустым взглядом, встретила лучи солнца. Да, ещё одна бессонная ночь, вот только спать не хотелось, но и не только, не хотелось даже есть. Но сколько можно стоять у могилы и просто горевать? Хоть до смерти, но нет, так нельзя, меня спасли не для того, чтобы я вот так взяла и умерла от горя. Нет, нужно засунуть это поглубже, закрыть кровоточащую рану и не трогать хотя бы до того момента, пока не заживёт. Единственный выход сейчас. Собравшись маленько с силами, отвесила себе пощёчину. Помогло, пришла в себя, теперь нужно задумываться о маломальском жилье и пропитании, стараться не думать о потери своей мамы… Так, соберись тряпка! Либо ты выживешь, либо станешь таким же кормом для червей… Сурово и обидно, но на правду не обижаются. Так, для начала нужно сорвать побольше пальмовых листьев, потом вставить палки, связать пучками листья и накрыть ими палки, выйдет неплохой шалаш. Потом огораживаем костер камнями и копаем небольшую яму для удобства, также накидываем в шалаш немного листьев для смягчения и перетаскиваем побольше всего из найденных вещей, после лезем на ближайшую пальму за кокосом, с помощью молотка аккуратно разбиваем пьём и едим. — Фух, как же я устала… И вот снова вечер, разжигаем костёр, правду говорят, что работа заставляет выбросить дурные мысли… Сажусь у костра и меня что-то кусает, как оказалось — скорпион, останавливаю его, получив еще немного укусов, но вырваю жало и сажаю на палку, ставлю поверх костра, не мясо, но в других странах же едят? В каких странах?.. Откуда я это знаю? Что происходит, да и откуда я знаю, как строить, выживать, мне всего три годика, меня такому не учили… Хотя, какая разница, я слишком устала, чтобы здраво рассуждать, может, если выживу, смогу узнать потом… Сняв скорпиона, укусила, горьковато и противно, но еду выбрасывать нельзя, единственный плюс — он был хрустящий. Съедам, тушим огонь и идём спать, надеюсь, пока буду спать ничего не произойдёт. Пальмовые ветки немного смягчают жесткий песок, глаза закрываются, тело расслабляется и погружается в сон, в то время как из кустов неподалеку раздается шуршание.