Зов капитана и неуклюжее бедствие.

Покалывающая боль в боку не давала нормально доспать. Решила перевернуться, с надеждой, что боль пройдет, но теперь покалывания были с удвоенной силой с другой стороны. Сонный мозг всё ещё думает, что это просто воображение. Боль резко прекратилась, но всё ещё небольшим эхом отзывалась по организму. Внезапно затылок как будто проткнули шипами, это заставило подпрыгнуть и ухватиться рукой за больную репу. Очки лежали рядом, свободной рукой хватаю, — но природная неуклюжесть за ночь не пропадёт —, чуть не отправив их в полёт, надеваю, ломая ушко. Мир проясняется, солнечные лучи слепят, наступает резкое головокружение от неприятного пробуждения, от чего хватаюсь за голову, жалобно простонав. Из-за слепящих лучей едва удаётся разглядеть силуэт. Мне требуется несколько минут для окончательного пробуждения, глаза, как и голова, собралась в кучу, позволяя сосредоточиться на мысли о том, что не совсем то я и проснулась. Оглянулась, совсем недалеко, буквально за краем шалаша, увидела странные перья, они были словно военного раскраса. — К…кто ты? — Голос был осипшим, неприятным, в нём было любопытство и пара нот страха. Силуэт, поняв, что его заметили, уже не срывался, и гордо стоял перед ошарашенной мной. Это был ворон, но оперение его было тёмно зелёным в коричневую и светло салатовую крапинку, глаза ярко-голубого, собственно, как и клюв. Большой шок от такой чудо-юдо птицы был силён, рукой я попыталась ущипнуть себя, странно, но больно не было, тогда я нервно посмеялась. Это даже пугало. Сон… Первая мысль, но до тех пор, пока оно не раскрыло рот и не сказало: — Как некультурно с Вашей стороны так пялится. — Голос этого чуда грубый, громкий, весьма недовольный. — Представьтесь, прошу, юная леди. — Т.ташиги. — На автомате выпалила, но мысль того, что это моё и не моё улетучилась, сейчас передо мной стоит нечто, что может говорить. — А вы кто? — Я? — Странно покосился он на меня… Недолгое молчание, и он легонько ударил себя крылом. — Всё никак не привыкну к этому миру… Кхем… Я фамильяр. Не из этого мира, — отмахнулся он, — имени нет, поскольку не признал ещё никого своим хозяином. — Фамильяр? — Скорее я спросила себя, чем собеседника. Снова пошла лёгкая головная боль, но вот в чём загвоздка, в моей светлой и милой головке всплыло определение, поэтому не дождавшись ответа, с кошачьим любопытством я спросила. —Из какого ты мира? Какой ты именно фамильяр? Честно осмотрев его ещё раз, я подметила на крыле лёгкий отпечаток засохшей крови. Странная птица задумалась, видно, уйдя в раздумья: рассказывать или не рассказывать? А если рассказать, поймёт или не поймёт? Достав из заранее отложенной коробочки бинт и что-то для обработки ран, я аккуратно подползла к нему. Из-за своей задумчивости, диковинная птица и не заметила, как его захватили. Обернулся, когда я обрабатывала его разодранное крыло и старалась перемотать. — Какое хамство! — Завизжал новый друг, начав вырываться, да так, что еле удавалась удержать. — Отпусти, больно! Отстань, человечишка! — Больно ударив меня крылом, он снёс очки, после чего послышался звук бьющегося стекла. Тем временем, всё что я наматывала, разматывалось, от резких движений у птицы пошла кровь, но эта падла клюнула меня в кисть, попав сильно, что появилась глубокая рана, из которой по всей руке побежала и размазалась уже моя кровь… Стоило моей ране и его соприкоснутся, всё озарило светом, ток прошиб всё тело. — Что это? — Уже отползя от птицы, произнесла я, на удивление мир был не таким размытым, как обычно, а чуть чётче. — Чего ты со мной сделал? — Нет-нет-нет, почему именно с ней? Я так хотел заключить контракт с сильным и независимым человеком, а не с этой мелюзгой! — Метался и орал в голосину этот придирчивый. — Ещё и со зрением проблемы, позор мне! Как я теперь своим в глаза смотреть буду? Продолжив метаться, как в жопу ужаленный, сам того не заметил, как лапы его запутались в ленте, и он феерично свалился. Я же пыталась переварить данную ситуацию. Между нами возникло молчание. — Ладно, хорошо, что ты ещё мелкая, можно будет чего-нибудь удумать. — Как-то обречено и тяжело это было произнесено. — Раз уж стала моей хозяйкой… придумывай имя. Только прошу… — Говорун. — Перебив уже своего фамильяра, я насмешливо посмотрела на него. — Теперь твоё имя Говорун. Тонкая, словно леска, светящаяся белая нить обвила мою руку и шею Говоруна. Тот был явно недоволен, но сказать уже ничего не мог. Я же попыталась встать, с тоской смотря на очки. Я подошла к своему товарищу и размотала его. Видно, смирившись и немного обидевшись, птица даже не сопротивлялась, позволяя перебинтовать его уже новым бинтом. — Ладно, спасибо, что не Бобик и прочие обычные клички ваших питомцев. — Осмотрев своим голубыми глазами своё крыло, он немного отошёл и перевоплотился в мальчишку чуть выше и старше меня лет на 7 или 8. — Что ж Таши, будем пытаться сделать тебя сильнее. Можем начать с попытки выработать устойчивость к ядам, а там, как пойдёт. Он вытянул руку, в которой появилась странная ягода, в голове возникло название «змеиный глаз». Только я открыла рот, для того, чтобы задать вопрос, как этот петух в мгновение закинул мне в рот эту гадость. Я случайно раскусила её и проглотила. Было ощущение, словно съела 5 лимонов, а потом ещё и чили закусила. Схватившись за рот, свалилась на песок и невольно начала кататься, разрушив свой шалашик, под конец отрубившись с мыслью: «Если очнусь, общипаю эту недоптицу и сварю бульон!»