Зов капитана и неуклюжее бедствие.

Тяжело… дышать… как же тяжело… Еле разлепив глаза, пришлось снова зажмурится от яркого солнца, что предательски светило в глаза. Проморгавшись пару раз, пустила пару слезинок, прищурилась. Быстренько окинула окрестности взглядом, но толком разглядеть ничего не удалось. И не понятно, то ли от того, что слепит солнце, то ли от того, что само зрение давно было неидеальным. Подметила, что на мне лежит, вероятнее всего, чьё-то тело, одежда, что была на мне, мокрая, в воздухе летал лёгкий аромат соли и чего-то металлического, также ощущался запах палёной старой и гнилой древесины. Сам факт того, что на мне лежал кто-то и, скорее всего, мёртвый, пока не пугал, поскольку организм категорически нуждался в глотке воздуха, но вдох затруднял груз. Ёрзанье почти ничем не помогло, лишь дало понять, что всё тело будто не родное, едва слушается и приносит лишь дискомфорт. Смириться с участью того, что тебя задавит чей-то труп, поскольку тот не подавал абсолютно никаких признаков жизни, мне не дал прилив. Вода немного облегчила задачу, и я едва успела выползти из-под тела. Сделав наконец глубокий и жадный глоток воздуха, закашлялась. Первоначальная проблема была решена, теперь активно поступающий кислород, заставлял мозг работать и анализировать происходящее. Труп… песок, морская по привкусу вода и доносившийся где-то над головой крик чайки. Я оказалась на пляже. Почему? Каким образом? Почему я ничего не помню? Словно какая-то дымка в разуме, не дающая выудить нужную информацию… Я явно должна быть не здесь! Но где тогда? Холодный порыв не даёт толком продолжить раздумье, продувая мокрую летнею полуразорванную рубашку и не менее рваные велосипедики. Мокрые волосы ненадолго взмыли под напором, а после снова прилипли к лицу, невольно начав лезть в глаза. Промелькнула мысль в голове. Очки, мне нужно найти очки. Медленно, начинаю рыскать руками по мокрому песку. Он царапает своими песчинками, воспалённую кожу и, попадая в ранки, заставляет их ныть сильнее. Пара минут, и вот я держу почти целые очки. Чудо, что они уцелели, грязные линзы и погнувшаяся оправа в данной ситуации совсем не мешали. Протёрла оборванным краем рубашки, надела их на нос. Мир наконец-то стал более менее чётким, наконец-то можно было полноценно оценить округу. Спереди оказался очень высокий и густой лес. От него так и веяло опасностью, тёмный, мрачный. Видимо из-за густой листвы свет почти не попадал в него, делая его идеальным местом для каких-нибудь бабаек, леших и прочей нечисти. Стоп… Какие ещё лешие и бабайки? Кто это?.. Ладно, сейчас не до этого, оставлю это на потом… Из глубины этих зарослей раздались злобные рыки и прочие страшные и явно нехорошие звуки. Словно кто-то огромный дрался. Это заставило медленно отползать назад, с дрожью смотря в эту лесную темень. До тех, пор пока в ладонь не впился гвоздь, но под воздействием страха я не почувствовала боли. Продолжила отползать, пока не упёрлась в что-то явно деревянное судя по звуку. В этот же момент раздался победный вой. Оно победило и, видимо, начало отходить, страх всё ещё овладевал телом, заставлял вздрагивать его при каждом шорохе или непонятном звуке. По ощущениям прошла вечность, но от силы минут двадцать, ну может и тридцать. Наконец-то тело немного начало отходить и даже чуть больше слушаться, чем раньше. Очки почти спали с носа, потянулась поправить их и лишь тогда заметила инородный предмет в ладони. Заставило резкую боль пройтись по всему телу и громко вскрикнуть, но мысленно я понимала, если буду кричать, то существо решит проверить, кто там, и явно добьёт её. Пришлось грязной рукой закрыть рот, из глаз хлынули слёзы, боль была невыносимой, вытаскивать предмет я не решилась. Во-первых, тогда открылось бы сильное кровотечение, а остановить его было нечем. Во-вторых, болевые ощущения были и без того безумно ощутимы, а так она сделает себе ещё больнее, что мысленно в голове не давала осуществить это. Кровь уже перестала так активно идти из раны и начала свёртываться. Мысль о том, что скоро начнётся окисление и, возможно, заражение, заставило попытать удачу и попробовать найти хоть что-то, чем можно будет перевязать рану после того, как я вытащу этот дурацкий гвоздь, спасибо, хоть не ржавый. Более менее здоровой рукой я держалась за перила обломанного борта. С попытки этак 10, мне удалось это, но едва ли я могла сделать шаг. Я всё ещё посматривала в сторону растительности, но в основном смотрела на дрожащие маленькие ножки. Почему я такая маленькая, раньше… … А что раньше? … Чёрт, опять эта пелена, бесит. Чтобы хоть слегка отвлечься от неприятных и тянущих мыслей, наконец окинула взглядом берег в поисках чего-нибудь нужного. В основном были обломки, но были и уцелевшие ящики, что определенно радовало, может найду чего полезного, а ещё были… Трупы… Разной степени изуродованности, кто был без конечностей, кто с вывернутыми органами, а от кого-то осталось кровавое месиво, лишь пара тел осталась более менее целыми. На это скопище тел прилетело много чаек, своими клювами они ковыряли в телах людей, доставая видимо самые лакомые кусочки и разрывали их в попытках так же достать до вуксятенки, когда-то белые морские птицы, окрасились в светло алый насыщенный цвет, зыркали на меня, словно предвкушая ещё одно, но уже свежее и новое тело. От этого зрелища мои и без того дрожащие ноги начали трястись сильнее, желудок от такого, судя по всему из-за того, что я, такая зараза, накормила его фигнёй, решил вытолкнуть всё наружу тем же путём, что и обычно попадало к нему. Я же старалась избежать этого, ведь мало ли, вдруг я в ближайшее время не найду перекус и придётся голодать. Глубокий и очень медленный вздох с закрытыми глазами и не менее медленный выдох, после нескольких повторов этого нехитрого приёма, стало легче намного. Но нужно было открывать глаза, а этого ой как не хотелось, ведь пришлось бы снова лицезреть кровавый усыпанный трупами берег. Видимо, устав от этого, моё подсознание хорошенько толкнуло мою волю, и пришлось приоткрыть глаза, а после и распахнуть их. Хвала всем и вся, недалеко валялся полуразбитый ящик с аптечками, заполненный на ¼, и пара, хоть и были сломаны, но там были бинты, значит и другие тоже полные. На радостях я быстро подалась вперёд, как это поняла, что чуть не упала. Еле ухватилась за выступ и, видимо, посадила занозу. Тело едва слушалось, точнее ноги. Прислушавшись к внутренним ощущениям, поняла, хоть боль и чувствуется, но конечности едва ли меня слушаются, словно не родные, это настораживало. Вопреки всему мне нужно было добраться до медикаментов. Еле как и с титаническими усилиями под закат мне это удалось, пальцы в нужный момент тоже не сильно хотели слушаться. Вскрыв пару аптечек, я обработала всё, что могла и перебинтовала. Вытаскивать гвоздь пришлось без обезболивающего, поскольку я была маленькая, да и как я помнила, на голодный желудок лучше такое не пить. Еле решилась, но вытащила и быстро обработала левую руку. Больно, но предварительно скомканная рубашка препятствовала громкому крику, только тихий и болезненный вой был не проглощён этим заменителем кляпа. Стесняться всё равно некого. Когда всё более менее было сделано, пришлось передвигаться по пляжу и собирать немного, но сухие обломки и чуть-чуть хвороста. Сухие листья с низов пальмы стали прекрасным началом для розжига, а разжигать пришлось старинкой, палкой о палку, но ничего особо не вышло. Пришлось пройтись про берегу в поисках кремня, благо, мне свезло и я нашла его, не сразу, перепробовала пару десятков камней, откидывая назад ненужные. С тяжестью получила и маленький огонёк, постепенно переросший в настоящий костёр. Было уже за полночь, судя по расположению луны, продрогшая, я села поближе к огню, положила недалеко кремни и улеглась на здоровую правую руку. Подбросила большой обломок корабля, решила поспать, вот пять минут, и я сплю без задних ног.