
Пэйринг и персонажи
Метки
Описание
"Если хочешь выжить в мире полном опасных существ - притворись своим. Иначе участь твоя будет коротка и незавидна". А что, так тоже можно было?!
Попаданец в Хатаке Какаши, после смерти Рин.
Карта мира по этому фику. Авторский рисунок.
https://cm.author.today/content/2022/12/10/9c38702333424882ac26eb3814cbdd8a.png
Обложка со старым названием:
http://pp.vk.me/c637227/v637227871/fb33/F0TAZ0NdSvo.jpg
Примечания
Минутка хвастовства (27.10.16):
№1 в топе «Гет по жанру Стёб»
№2 в топе «Гет по жанру Дружба»
№5 в топе «Гет по жанру POV»
№5 в топе «Гет по жанру Попаданцы»
№7 в топе «Гет по жанру Юмор»
№8 в топе «Гет по жанру AU»
№13 в топе «Гет по всем жанрам»
Карта мира: http://samlib.ru/img/a/antidepressant/ndd/qi4c2owrr7g.jpg
1. Ты это я
29 сентября 2016, 02:02
Последнее, что мне запомнилось — запах паленого мяса. Яркий, будто под нос сунули головешку, политую жиром, этот запах сводил с ума, терзал пустой желудок и мысли, которые противились подобному насилию. Распахнув глаза, я увидел перед собой белое лицо с остекленевшим взглядом. Животный ужас заставил меня отскочить прочь, но рванув от трупа, я заорал, как резаный, потому что он метнулся за мной, расплескивая густую, едва теплую кровь.
Неестественно открыв рот, мертвая девушка распласталась на моей груди. Я до конца жизни запомню эти мутноватые глаза, обезображенное смертью бескровное лицо и ярко-фиолетовые татуировки на впалых щеках.
Казалось, я потерял сознание всего на секунду, прежде чем очнулся снова, но окружение резко переменилось: вместо открытого всем ветрам поля на опушке диковинного леса из гигантских грибов — просторная светлая комната, возможно, даже палата, судя по бутылочкам, стоящим на прикроватной тумбочке. Вместо мертвой девушки — молодой мужчина, прикорнувший в кресле с газетой в руках.
Светловолосый незнакомец вызывал смутное узнавание, но вспомнить, кто он, я не смог, потому переключился на газету. На ней был номер, название, но даты не было. События, освещаемые в ней, тоже вызывали сомнения в адекватности издательства, выпустившего подобное чтиво: «Война с Молнией закончилась! Мы победили!»
Простите мой хрянцузкий, но что еще за «Молния»?
У меня и близко не было догадок — что это и каким боком тут война. Заторможенный мозг пошел бродить странными мыслями, как брага дрожжами, и уводил размышления все дальше и дальше от конструктива.
Нахмурившись, я решил заглянуть дальше заголовка и внезапно почувствовал угрозу. Медленно, стараясь не дышать, вернулся на место и поднял голову. Чем-то я потревожил мужчину, и теперь он внимательно меня рассматривал жестким холодным взглядом голубых глаз.
— Мне нужно с тобой серьезно поговорить.
От подобного тона хотелось провалиться сквозь пол, но получилось только вжать голову в плечи.
Заметив мое состояние, мужчина усталым жестом положил мне руки на плечи и заявил:
— Не вздумай винить себя в смерти Рин и Обито. Ты понял меня?
Была мысль спросить «кого?», но я в ужасе покивал этому чудаку и отрубился.
— Не надо было так активно трясти башкой, — буркнул я и, оглядевшись, обмер.
Насколько хватало глаз, расстилалось красно-белое поле, теряясь краями в жемчужно-серой мгле. Я брел в ней, как ежик в тумане, пока не почувствовал, что проваливаюсь в землю, как в вязкую жижу.
— Болото? — обратился к ледяной воде, обхватившей ногу, будто она могла ответить.
Начав отступать, я увяз еще сильнее, запаниковал и провалился по пояс. Тут-то мне и поплохело: среди высокой серовато-белой травы и красных маков вповалку лежали расчлененные трупы, сочащиеся кровью, будто бы их порубили на куски пару часов назад и умело замаскировали.
Этот бесконечный дурной сон так часто пугал, что у меня не осталось сил бояться.
Вспомнив, что читал на ОБЖ о трясине, я подтянул к себе чью-то ногу и перенес свой вес на нее, стараясь чтобы колено смотрело вверх. Так я смог вскарабкаться на скользкую кочку из человеческих тел.
В прострации я сидел на чьей-то спине и складывал фиги на мертвой руке. Пальцы в этом обрубке, словно проволока, принимали нужное положение и даже не думали коченеть.
— Ты кто? — услышал я далеко за спиной, мальчишеский незнакомый голос.
— Болотник, — зачем-то соврал я.
— Что ты делаешь здесь, Болотник?
— А черт его знает, живу я тут, — меланхолично бросил я, не отрываясь от своего занятия.
Собеседник часто зашлепал, будто бежал по лужам, и вскоре вырос предо мной.
В отличие от меня, у этого парня в крови были лишь руки и ноги, будто он падал в неглубоких местах. Я же выглядел гораздо колоритнее, судя по слипшимся красным сосулькам перед носом.
Подняв взгляд выше, увидел седоволосого подростка с разными глазами. Серый глаз казался нормальным, а красный постоянно двигался, будто у хамелеона в поисках мухи.
— И что надо? — меланхолично протянул я, ткнув паренька в грудь обрубком.
— Не знаю, — пожал он плечами.
— И я не знаю! — с истеричным отчаянием вскричал я. — Давай не знать вместе!
От разговора снова вернулись эмоции. Отбросив руку с факом, я схватился за голову:
— Что я несу?!
— Может быть, мы сходим с ума? — присел рядом этот странный подросток. Вблизи в его глазу я заметил три точки, которые крутились около зрачка по красной радужке.
— У тебя очень странный глаз, — пространно заметил я.
— У тебя тоже. Наверное, ты — это я.
— А я — это ты? Не, — отмахнулся, — мы не одинаковые.
— Но-но, ты — это я!
Дебильный диалог начинал раздражать, а парнишка все не унимался, не хотел принимать тот факт, что его глюк не хочет иметь с ним ничего общего. Да-да, именно глюк. Он мне сам об этом сказал.
— Ладно! — не выдержал я. — Может, это ты глюк? Ты, — ткнул пальцем в грудь, — моя галлюцинация!
Седовласый на секунду задумался, а затем кивнул, и мир вокруг исчез вместе с ним.