Мальчики

Мальчик был худ, невысок, черноволос и черноглаз. На его лице, как это обычно бывает с детьми некоторых южных народов, выделялся характерный нос, придавая ребенку вид вороненка. С возрастом эта черта исчезнет, но, будь мальчик обычным босяком, его бы задразнили, тем более, что характером он и правда был вороненок – дерзкий, упрямый, скрытный. Мальчика звали Луи, он был принцем – наследником короны, будущим Людовиком. – Папа! – Луи редко звал своего отца, короля Генриха, как положено по этикету, «сударь». Повиснув на отце, он жаловался: – Мне скучно, пап. Я лучше всех, мне надоело, что все мальчишки такие слабые. Может, ты поймаешь мне какого-нибудь злодея или дракона, чтобы я мог поупражняться с ними? Луи действительно был умелым фехтовальщиком и драчуном для своих лет, а приставленные к нему «для игр» дворянские дети не смели одолеть наследника престола. Впрочем, многие и вряд ли могли. Генрих смеялся: – Дракона не обещаю, но я найду тебе честного и сильного мальчика. Такого, с которым ты не справишься сразу. – А если справлюсь? – Ну, тогда мне придется искать дракона.   * Второй мальчик был старше на три года. Его представили Луи как Оливье, виконта де Ла Фера. Такой же черноволосый и худой, он был выше принца, обладал правильными чертами лица и до крайности, не по-детски серьезными серыми глазами. Юный Ла Фер без колебаний на первой же тренировке выбил шпагу из рук Луи и сбил его самого с ног. На лице принца выступил румянец, в глазах сверкнул гнев, но в стороне стоял и ехидно поглядывал на их «дуэль» Генрих. И принц фыркнул, вскочил на ноги: – Давай еще раз! И снова Ла Фер уложил принца на обе лопатки и протянул ему руку: – Еще? – Еще! Двое мальчишек оставались в зале без ужина и до глубокой ночи. Генрих давно ушел, успокоенный тем, как они звякали еще детскими шпагами и уже поочередно валяли друг друга в пыли. Луи увела его мать – Мария Медичи. – Откуда у вас такие ссадины, сын мой? Луи потер раскровившуюся щеку. – Я тренировался, Ваше Величество, – он никогда не смел – и не хотел – называть ее “матерью”. – “Тренировался”? Теперь это так называется? Вы позволили этому босяку надавать вам тумаков? – Я учился у него! И он не босяк, он дворянин! Мария процедила несколько слов на итальянском. – Вы – будущий король. Негоже позволять каждому мимохожему дворянину ставить вам синяки и ссадины. Это не добавляет вам уважения. – Если я будущий король, то я должен быть лучшим среди своих дворян. Лучшим среди равных. А как я буду лучшим, если они все будут лицемерно мне поддаваться? – Этому вас научил Его Величество? – Да, так меня учит папа. Ай! Мария с размаху залепила сыну звонкую пощечину. – Не «папа», а Его Величество. И эти мальчишеские забавы… Я с ними покончу, не сомневайтесь. И найду вам занятие, приличествующее принцу, а не горскому босяку.   * – Ваше Высочество, – Ла Фер нахмурился, увидев на другой день Луи, – возможно, нам не следует так усердствовать… – Это вам сказала моя мать? – запальчиво вспыхнул принц. – Нет, я вижу это по вашему лицу, – грустно покачал головой его товарищ. – Ерунда, – Луи осознал, что обе его щеки украшали ссадины: одна – от вчерашнего падения, вторая – от пощечины королевы, когда ее кольцо царапнуло детскую кожу. – Лучше покажи мне, как ты так выбиваешь у меня шпагу? Я никогда такого приема не видел, как будто ты выкручиваешь ее из моей руки. Уже через неделю Ла Фер помчался к своему учителю фехтования: “Покажите мне что-то эдакое! Такое, чего бы никто больше не умел!”, а Луи вдохновенно рассказывал отцу о своих тренировках и едва ли не с гордостью показывал отцу набитые синяки и ссадины.   * Луи задержался, и, когда он забежал в зал фехтования, Ла Фер уже сидел на ступеньках, увлеченно читая увесистый том. – Ты что? Латынь не выучил? Боишься порки? – Нет, латынь я выучил. Это история Франциска I. – Пффф. Зачем она тебе? – Один из моих предков служил ему. – Да? – Да. У нас дома хранится серебряный сосуд, на котором изображена сцена, где Ангерран де Ла Фер на поле боя отдает свою шпагу королю взамен сломанной. – Здорово. Но неинтересно. Вставай, а то я сочту, что ты сдался без боя! – Ну уж нет! Уходя из зала Ла Фер несколько раз осмотрел все вокруг: похоже, принц без стеснения захватил с собой его “неинтересную” книгу. Это было неудивительно: самому Луи доставались только уроки классической латыни, греческого да Закона Божьего. Королева не жаждала как следует обучать сына, а король не успевал уделять ему много времени. Через пару дней Луи книгу вернул: – Похоже, ты ее потерял. Я решил позаимствовать, пока никто не позарился. Ну и возвращаю. – Я был бы счастлив, оставь вы ее себе, Ваше Высочество, – Ла Фер, как обычно, был безукоризненно вежлив, почтителен и мягок. Только еще не научился скрывать едва заметное лукавство во взгляде, хотя и будущий король еще не был так внимателен к своим подданным. – Знаешь, что… – Луи немного помялся. – А нет ли у тебя чего-нибудь про последних Валуа? – И про вашего отца? – Ну… – Нет, Ваше Высочество, такого у меня нет. Но… – Что? – Мой учитель, еще дома рассказывал мне кое-что… Не думаю, что мой поверхностный пересказ будет вам интересен.  – Поверхностно мне пересказывал мой учитель, – недовольно возразил Луи. – Я хочу знать, что говорят о той войне мои подданные.   * Мальчики ненадолго увлеклись историей. Стоило Луи коротко обратить внимание на соколиную охоту, как этим немедленно воспользовалась королева и отправила его изучать это, бесспорно, благородное, но все же далекое от королевских забот искусство. Ла Фер без энтузиазма, следуя лишь воспитанию и верности своему сюзерену, от корки до корки изучил все книги, какие смог найти о соколах. – Почему ты опять лучше меня? – недовольно возмущался принц, когда сокол клюнул его руку и тут же с охотой перелетел на плечо Ла Фера. – Простите, мой принц, ни в коей мере не хотел вас оскорбить… Луи отмахнулся. – Меня это не оскорбляет. Меня это удивляет. – Я могу принести вам все то, что я сам изучил об этих птицах. – Приноси. Вообще давай я к тебе перееду – у тебя больше интересного, чем в моем замке. – Как будет угодно Вашему Высочеству. Луи улыбался и мечтал действительно рвануть в замок товарища – поохотиться, почитать книги, подраться с уличными мальчишками, которые не знают его в лицо… Ла Фер улыбался и думал, что у него будет замечательный король.