А я всего лишь одинокий мальчишка

soso_chauveau в сети

20:22 Слушай, Фабик, мы уже час как тут зависаем...

20:22 Есть такое, но я ещё столько всего тебе не рассказал...

20:22 Оставь на потом, а то совсем не о чем поговорить будет)😅

20:23 Да ну, Сонян, мы всегда найдём тему. У нас же есть общее дело, и тут мы можем учиться у друг друга)

20:23 Это да... Кстати, как прошёл первый день после каникул?

20:23 *голосовое сообщение*

20:23 И что, прямо реально он так и сказал? Я ни за что бы не поверила ахахах

20:23 Да, я сам в шоке. Эрик ещё никогда не подходил ко мне вот так, не разговаривал даже нормально... И тут такое)

20:24 У меня тоже такой одноклассник есть. Вроде никогда мы с ним особо не контачили, а один раз в прошлом семестре подошёл и как ни в чём ни бывало начал про свой футбол рассказывать) Я тоже сидела и не понимала, что к чему😅

20:24 Ну вот, я иногда удивляюсь их поведению)

20:24 Кстати, Фаб, как там итальянский? Ты же мне столько всего рассказывал...

20:24 Там долгая история...

20:25 Не нуди, рассказывай

20:25 Ну в общем... к нам пришёл Эмильен Жаклен мать твою...

20:25 ЧТО? СЕРЬЁЗНО?

20:25 Да

20:25 А как это?..

20:29 *голосовое сообщение*

20:29 Ого... так много. Сейчас послушаю 20:31 КАК ВООБЩЕ ЭТО ВОЗМОЖНО!?

20:31 Я и сам не знаю, как так получилось... Как он оказался здесь уж тем более

20:31 Точно, Эмильен же учился в университете на специальность, связанную с итальянским, но вроде бросил... Может, это ему помогло устроиться на работу. Господи, что я пропускаю(

20:32 Сонян, я вообще не понимаю, что он тут забыл. Город маленький, про него далеко не все знают...

20:33 Это так здорово, ты бы знала, как я рад просто наконец с ним познакомиться, хоть и в таком ключе

20:33 Кстати, вы уже общались?

20:33 Нет, он только несколько раз спрашивал меня на уроках, но до большего пока не дошло, я стесняюсь...

20:33 Ой, ну что ты) Он очень приветливый, как я помню, не откажет тебе уж точно)

20:33 В следующий раз точно подойду

20:33 Ладно, Фабик, я пойду уже спать, так устала сегодня на тренировке, еле сижу 20:33 Буду думать об Эмиле всю ночь наверное

20:33 Окей, спокойной ночи 🥰

20:33 И тебе💛 Фабьен отложил телефон и упал на кровать. Софи стала первым человеком, который узнал об этой небольшой тайне. Если о том, что сам Эмильен Жаклен работает в их школе, узнают братья, то, пожалуй, нового учителя итальянского больше отсюда не отпустят. Парень и не сомневался, что он не один знает его. В школе ведь учится полно ребят, которые тренируются в лыжном клубе и явно следят за биатлоном. Просто он ни разу не замечал, чтобы какой-то парень и девочка приставали к Эмильену с расспросами. Но он так и не открыл подруге самую большую тайну: всё-таки Фаб уже достаточно пообщался с учителем, чтобы не говорить, что они вообще не знают друг друга. Просто эта часть ввела бы её в настоящий шок, она бы ещё несколько часов расспрашивала парня об Эмильене. Ему в данный момент этого не очень хотелось: он и сам до конца не верил в происходящее.

Как вообще так получается, что сразу после ухода одного близкого человека из жизни Фабьена сразу же появился кто-то другой? На этот вопрос парню было сложно ответить...

— Фаб, пошли бегать! — громкий голос Флорана откуда-то снизу разбудил его. Быстро натянув спортивные штаны на ноги и надев тёплую кофту на худые плечи, средний брат начал медленно спускаться по лестнице. Его голову никак не покидали надоедливые мысли... А что, если всё это не зря?

***

— Ну, чего такой задумчивый, рассказывай, — уже менее громко проронил старший, когда все три брата вышли на улицу. Вокруг, несмотря на не самое позднее время, было настолько темно, что в некоторые моменты невозможно было разглядеть свои пальцы на руках. Мелкие капли мокрого снега надоедливо сыпали на голову. Капюшон защищал кожу, но уж точно не на все сто процентов. Эмильен сразу же убежал вперёд: младшему брату всегда нужно было много места, чтобы чувствовать себя комфортно. Фабьен и Флоран же следовали за звучными ударами его ботинок об асфальт. — Да так, ничего особого. Просто... — парень запнулся, не желая продолжать. — Ну не тяни, явно же у тебя есть что нам рассказать, — он наклонился к самому уху и добавил: — Тем более, Эмиль убежал вперёд, никто не надоедает, давай! — Ну, в общем... — Фаб замялся, — итальянский у нас, твою мать, Эмильен Жаклен ведёт уже как почти месяц. — Фабик, у тебя точно нет галлюцинаций? — старший брат скривился в ироничной улыбке и издал что-то наподобие смешка. — Нет, я отвечаю! — парень старался говорить тише. — Он представился так, да и спутать его ни с кем не возможно. Флоран замолчал на пару секунд и медленно бежал за братом. Похоже, и в этот раз он не до конца ему верил. Фабьен снова ожидал, что с его стороны начнутся новые не самые обидные подколы, которые всё-таки задевали его нежную скрытую душу. — Знаешь, у меня нет причин тебе не верить. Эмильен точно знает итальянский, да и чем он занимается в этот свободный сезон, непонятно: инста мертва. Парень неожиданно замедлил бег и, схватив за запястье Флорана, почти остановился. Он сразу понял причину: похоже, Эмильен, бегущий впереди, пошёл пешком. Как он иногда это чувствовал, никто не мог объяснить. — Да успокойся ты... — старший вырвал руку и выхватил телефон из поясной сумки, через несколько секунд зашёл в инстаграм. Неожиданно на его лице, освещённом экраном, появилось выражение полного шока: — Вспоминали, и вот... Он протянул руку к Фабьену, не переставая идти вперёд. На экране парень не сразу разглядел фотографию. И его глаза постепенно начали округляться. Сверху профиль Эмильена, под его ником — место, точнее, их спокойный и тихий городок. А сама фотография представляла собой одно из тех самых мест в горах, куда парни ходят до сих пор. Красивая подпись не оставляла сомнений в том, что это правда: Несколько живописных вершин переносят меня в другой мир, где я чувствую себя спокойно. — Я понял... — Флоран поджал губы. — Только Эмилю ни слова, понял? Он же будет сталкерить его повсюду! — Понял, — улыбнулся Фабьен в ответ. Ещё час они бежали втроём. В полной тишине.

***

Рутинный школьный день прошёл мимо парня, который в это время сладко спал. Он любил, когда Флоран бывал дома по несколько недель и помогал ему избежать неинтересных уроков. Тем более, когда среди них не было итальянского. Поэтому Фабу оставалось только дождаться вечера, чтобы потом со всей уверенностью идти на тренировку. Именно её он очень долго ждал. Именно сегодняшний день покажет его настоящие способности. Очередной, казалось бы, забег на скорость, который лишь покажет форму ребят перед предстоящими соревнованиями между несколькими клубами, но он значит для парня достаточно много...

...А всё летит сквозь наши уши, И миг проносится вночи. И всё играют наши души — Ты их ни капли не лечи. Они так манят всех задором, Пуская сквозь себя лучи. Но солнцу незачем всем вздором Те души светлые учить. Они бегут, они боятся Всё счастье вдруг не получить. И будто Бог, взглянув, смутится: "А что мне в вас вообще лечить?"

Строчки сами складывались в голове Фаба, который уже который раз проносился мимо трибун. Он шёл в лидерах, бодро начав этот забег и продолжая держать этот темп и в данный момент. Он не думал ни о чём, только пустая трибуна всё появлялась в мыслях. Оказавшись в лесу, парень уже ничего не понимал. Мимо проносились стройные стволы сосен, а с густых иголок капали холодные капли воды. Всё это, проникая в лёгкие, заставляло их болеть ещё сильнее, чем просто от частого дыхания. Руки постепенно слабели и у него, и у двух его конкурентов. Чувствовалась общая усталость, которая накапливалась с каждым отталкиванием. Тихо вокруг, нет ни криков тренеров, ни какой-то поддержки. И это дало рывок Фабьену, подтолкнуло его рассудок, чтобы наконец-то сделать отчаянный шаг... Подъём парни прошли вместе: на узкой трассе невозможно было обогнать соперника. Парень шёл вторым, и это его нисколько не смущало. Он часто занимал эту позицию по ходу гонки, чтобы лучше контролировать ситуацию. Финальный спуск перед финишем никогда ещё не был так далеко. Пожалуй, не один Фаб ждал его дольше, чем конец всей гонки. Он ещё никогда так не уходил в себя во время гонки. Мимо уже не мелькали ни верхушки гор, выглядывающих из-за леса, ни затянутое тучами, хмурое небо. Только слова, бесконечные слова сливались в единые строчки и ритм в его голове.

Где-то глубоко в недрах своей души он снова и снова откапывал рифмы для новых и новых строчек. И почему это происходит именно сейчас? Он не успел ответить на этот вопрос...

Сначала лыжа попала в небольшую кучку мокрого липкого снега, и худая нога едва не ушла за пределы трассы. Собрав остатки своих сил, парень приставил её в нужную позицию, но немного пошатнулся вправо... Это стало его роковой ошибкой. Соперник, который находился прямо за ним, не успел уйти вперёд, и поэтому носок его лыжи оказался прямо на середине лыжи Фабьена. Он смог удержаться на ногах, но при повороте всё-таки потерял равновесие. Сил встать в нужную позицию снова не было... Единственное, что он услышал перед концом всего было протянутое "лох" откуда-то спереди.

Фаб больше не боится. Фаб больше не хочет победить. Фаб не чувствует, как перчатки, находясь полностью в снегу, промокают за секунду. Фаб не чувствует, как палка ломается под его весом. Он больше ничего не чувствует. Только слова, одинокие слова, проносились в его голове: — Не будь как я, сражайся до конца. Финишная черта никогда ещё не была так далеко от пары серых печальных глаз.

***

Мокрые и дрожащие от падения на скользкий снег руки неспешно расстёгивали молнию внутреннего кармана куртки. Там он часто находил согревающую энергию, силы, чтобы наконец одолеть этот длинный путь домой. Но не сегодня. Уже давно Фаб не находил там ничего, кроме сладких леденцов, заботливо засыпанных туда младшим братом, или мятной жвачки. Сегодня же там было кое-что другое, но по-прежнему такое близкое сердцу. Белая коробочка, в которой шелестели тонкие трубочки, касаясь её стенок. Будто снова что-то внутри перебирало струны души, снова колотилось сердце от одной только мысли о сладком дыме, о горячем воздухе в лёгких...

Он снова вернулся с то состояние, когда ничего больше не хотелось, когда мысли были только о том, чтобы достать побольше денег, чтобы наконец снова и снова входить в этот транс, уходить вместе с дымом в небеса... Ему было страшно, правда страшно. Он так много и долго обещал себе, что уже всё, пора бросать это дело. Но лишь одно воспоминание о тёплом дыме снова будило эти чувства, снова заставляло руку потянуться вглубь куртки...

НА ЧЁРНЫЙ ДЕНЬ

Эта надпись сейчас нисколько не пугала Фабьена, даже никак не призывала его вернуть коробочку обратно в нижний ящик. Наоборот, он хотел позлить свою совесть, заставить её сожрать все его внутренности после одной выкуренной сигареты. И он достал оттуда одну... Никого не было рядом. Дома его опять ждали пустые тёмные комнаты, мокрый снег за окном и тяжёлый воздух, пропитанный одиночеством. Флоран сегодня утром уехал на сбор в Анси, Эмильен опять пошёл к своим друзьям после тренировки, а мама уехала в очередную командировку в Гренобль. Его там никто не ждал. Он не знал: в одном доме его ждал горячий чай, мягкая кровать и улыбка на лице. Он не знал этого до злополучной дороги с тренировки, когда парень чуть не вернулся туда, откуда начал этот путь. Путь одинокого мальчишки, который хочет стать лучшим. Фаб прошёл мимо поворота на знакомую улицу, в конце которой виднелась тёмная скамейка. Рисковать не хотелось: сейчас ему было страшно только за то, что Эмильен узнает об этих навязчивых мыслях... Парень прошёл чуть дальше поворота на улицу и вышел на узкую тропинку, которая едва виднелась под слоем мокрого снега. Её с двух сторон сжимали две противостоящие стены: высокий забор стоящего на периферии коттеджа с одной стороны и стройные стволы старых сосен с другой. Создавалось впечатление, что они сейчас сдавят тебя между собой, и от тела останется только порошок, незаметное пятнышко. Тропинка уходила вглубь леса спустя несколько десятков метров, поэтому Фабьен остановился между двумя соснами у небольшого её расширения. Как раз туда проникал одинокий свет какой-то лампы из-за забора огромного дома, а благодаря плотным иголкам ветер не проникал туда. Спокойно и уютно вдруг стало вокруг. Ни единого шороха, ни единого маленького звука. Только где-то далеко воет ветер и кричат люди на главной площади. Только влажный воздух и слабый свет лампы окружали его в этот момент... Парень так и держал сигарету в руках, не в силах даже поджечь её. На несколько мгновений он задумывался о семье, школе, в конце концов, самых дорогих себе людях. Одному он обещал больше никогда не курить, а другой — ничего от неё не скрывать. И он думал обо всем этом, не замечая, как летит время... Через несколько минут Фабьен наконец опомнился. Он по-прежнему стоял на этом месте, но какая-то необъяснимая атмосфера вдруг закралась в душу. Как будто сердце начало трепетать от каких-то невероятных ощущений... Он не понимал, в чём дело, так же как и не понимал, что он здесь до сих пор делает. Ноги начинали промерзать, а через куртку уже проходил холодный сквозняк. В руках по-прежнему лежали зажигалка и одинокая белая трубочка. Шаги. Резкие и быстрые шаги. Парень никогда не спутает эти шаги ни с какими другими. Они такие знакомые, но и такие отдалённые одновременно; будто их стоит бояться... Фаб окончательно перестал понимать, что происходит вокруг. Шаги всё приближались. Казалось бы, логичным будет убежать отсюда как можно быстрее, чтобы никто его не видел в таком состоянии. Но он просто не мог: не мог пошевелить ногами, не мог сделать несколько шагов в сторону улицы. Он будто замер в некой пустоте и не мог ничего с собой сделать: ноги просто его не слушались, а руки никак не хотели засовывать все грязные дела обратно в карман. Вот на тропинке уже показался тёмный силуэт. Опять тот высокий и крепко сложенный силуэт, как тогда, когда он впервые почувствовал всю эту энергию. И он чувствовал её опять, но не мог ничего с собой сделать. Он просто стоял и наблюдал за тем, с какой необычайной плавности массивное тело движется на него. Всё-таки мысли в голове Фаба оставались трезвыми, но тело никак не хотело выполнять приказы мозга. Он боялся, он сильно боялся снова оказаться в таком положении, как почти месяц назад. Ему было неловко и страшно, но тело как парализовало. Парню хотелось плакать от безысходности, просто от того, что он снова почувствует себя настолько виноватым перед достаточно дорогим для себя человеком. Силуэт остановился в нескольких метрах от него, но спутать его с кем-то было уже невозможно. Он до конца надеялся, что тот просто пробежит мимо, спутав его с каким-нибудь пеньком, но этого так и не произошло. Наконец он сделал ещё несколько шагов и остановился прямо напротив Фабьена. — Я тебя из тысячи узнаю, — проговорил Эмильен тихим низким голосом. — Я это уже понял, — с ноткой отчаяния ответил парень. — Что ты забыл в этой глуши? — и мужчина посмотрел на руки. — С тренировки домой иду, правда... — Фабу уже хотелось расплакаться, настолько плачевным было его состояние. — И ты опять за старое, как я вижу? — учитель уже оглядывал его недовольным взглядом. — Нет, Эмильен, вы не так... — Господи, давай просто Эмиль, ненавижу эти формальности, — в его глазах блестнула нотка доброты души. Парень понял: ничего страшного ему уж точно не грозит. — Так вот, я тебе раскрою одну такую тайну: я и сам без греха, в твоём возрасте пробовал всякое. Но я вовремя успел отказаться от клубов и сигарет. Тогда я сделал для себя очень много выводов о таком образе жизни. И именно тогда спорт стал огромной частью меня. Поэтому я прошу тебя лишь об одном: не нужно снова начинать это сейчас. Ты очень перспективный парень, подаёшь хорошие надежды. И мне будет жаль, что из-за такого пропадает столько талантов... Фабьен молчал, чувствуя себя максимально виноватым. Впервые за долгое время чьи-то слова тронули его до глубины души. — Если ты мне доверяешь, можешь отдать это всё мне. Пускай оно лежит где-то у меня в заднем ящике. А то тебя эта пачка всегда будет соблазнять, я знаю, каково это. Просто... — он замялся, — я хочу спасти тебя от всего этого. Парень молча разжал кулаки (внутри всё ликовало, потому что он наконец-то смог пошевелить руками) и протянул Эмильену всё, что было в пальцах. Затем он осмелился расстегнуть куртку и достать из внутреннего кармана ещё и белую пачку. Мужчина со всех сторон внимательно её осмотрел, затем указал на надпись, выведенную чёрным маркером. Даже при тусклом свете Фаб понял, о чём он. — Тут написано: "НА ЧЁРНЫЙ ДЕНЬ". Что такое чёрный день? Парень поджал губы; это нисколько не помогло ему хоть на секунду задержать подступившие к глазам слёзы. — Это день, когда я перестану хотеть жить дальше, когда у меня не останется мечты. Сейчас я понимаю, какую ошибку чуть не совершил. Во мне ещё горит огонь, я ещё хочу узнать, что будет дальше, просто настроение... — Смотри, — Эмильен наклонился к самому его уху. — У тебя есть дружная семья? Фабьен неуверенно кивнул. — У тебя есть дом, в который хочется возвращаться? — Да. — У тебя есть вкусная еда и чистая вода? — Да. — У тебя по-прежнему есть мечта? — Да, — чуть ли не прокричал парень. — Тогда почему ты считаешь себя несчастным? — Я... я не знаю... — Вот именно. Меня этому учил папа. Если у тебя есть всё, что перечислено в этих вопросах, значит ты счастливый человек. Фабьен снова кивнул, но неожиданно начал утопать в крепких объятиях. Ноги сами собой подкосились от испуга, парень снова потерял контроль над телом. Он был готов упасть на холодный снег всем телом... — Ты такой лёгкий... — Эмильен снова был где-то рядом. Он поднял глаза и увидел, что мужчина крепко сжимает его плечи, не давая худому телу упасть на промерзшую землю. Он также не хотел, чтобы этот одинокий мальчишка оказался на самом дне... — А ты такой сильный, Эмиль... — Вот так бы сразу, — усмехнулся учитель и отпустил парня, когда тот уже поставил ноги на землю. Порыв сильного ветра хлынул прямо им в лицо, угоняя за собой сухие иголки и хлопья снега. Спортивные штаны Фаба потянуло назад, они раздулись, как парашюты... Он упал прямо в крепкие руки Эмильена. — Есть больше надо, а то ветром сдует, и никто тебя не поймает, — усмехнулся мужчина и толкнул парня вперёд, чтобы тот встал. Он в замешательстве пытался понять, что вообще происходит, пока перед глазами не появилась пара других, таких добрых ярко-голубых глаз. На его лице была заметна едва ощутимая щетина, а зубы отражали весь несчастный свет лампы за забором. — Пойдём ко мне? — неожиданно спросил учитель. — Да, — незамедлительно ответил Фабьен, даже сначала не поняв, что он сказал...

И они шли по узкой дорожке, запертой между двух стен. Огромный чёрный сильный силуэт закрывал своим телом маленького и щуплого парня, который еле плелся сзади. Сейчас они были всего лишь новым учителем итальянского, по совместительству звездой французской сборной по биатлону, и всего лишь одиноким мальчишкой.