Женская доля

Вегас очень любил мать. Это чувство было бескомпромиссно, бесконечно и делало его душу беспредельной. Так ему казалось до тех пор, пока в их жизни не появился Макао. Вегас ревновал. Остро, болезненно, на излом. Ему казалось, что жизнь, и так сложная, стала окончательно и беспросветно испорченной. Он пытался игнорировать орущий бесполезный комок, но тембр крика Макао был таким, что пробивал насквозь закрытые двери, настоящая Иерихонская труба. От этого звука у Вегаса всё внутри переворачивалось, начиналась тошнота, а холодные руки дрожали. И справиться с собой не получалось совершенно. Вегас старался не подходить близко к брату лишний раз, чтобы желание пристрелить надоедливое существо, укравшее внимание матери, не возникало вновь и вновь и не подстрекало идти на поиски оружия. Но потом его отец был убит, и напряжение, царящее в доме в последние годы, постепенно сошло на нет. Макао рос, оставаясь таким же громогласным. Постепенно Вегаса перестало тошнить от его криков, а присутствие рядом маленького брата воспринималось как вынужденная мера. Иногда он чувствовал словно бы укол в сердце, когда смотрел на брата, но очень быстро это отступало. Но вот жгучая обида на мать - никуда не делась, и в этом чувстве Вегас был противен сам себе. Ему скоро должно было уже стукнуть двенадцать лет, его тело менялось, в нём начинали бушевать гормоны, и становилось понятно, что свой темперамент он полностью унаследовал от госпожи Нок Сурии: мог грохнуть дверью, разорвать свои школьные тетради или разбить посуду в порыве гнева. А порывов этих становилось всё больше. Обида и бесконечная любовь сплелись в его душе в такой зверский клубок, что в какой-то момент Вегас не сдержался. Госпожа Сурия с грустью смотрела на своего старшего сына, кричащего крайне неприятные вещи ей в лицо, и сказав, что не будет говорить с ним в подобном тоне, попросила выйти из гостиной, где случилось их столкновение. - Я буду готова к диалогу, когда ты успокоишься. Вегас, как ошпаренный, выскочил из гостиной и стрелой метнулся на второй этаж. Он не забежал в свою комнату, а проследовал дальше по коридору, где находилась детская. Тяжело дыша, он остановился над кроваткой. Макао спал, няня куда-то отлучилась. Замерев, он пытался успокоить дыхание, стоя над полугодовалым братом. Тот разметался во сне, маленькие кулачки были крепко сжаты у головы, а ротик во сне сложился в маленькую букву о. - Это всё из-за тебя! - выдохнул мальчик. - Если бы ты не появился, она была бы только моя! Моя! Макао почмокал во сне губами и только сильнее сжал кулачки. От него пахло кремом, сонным теплом и бананами, а тёмный завиток на лбу смешно топорщится вверх. Словно почувствовав нависшую над ним опасность, ребёнок зевнул, открывая тёмные бездонные глаза, и потянувшись в кроватке, радостно улыбнулся, демонстрируя два нижнних резца. - Я тебя ненавижу... - в глазах Вегаса потемнело от боли, и он всхлипнул. - Ненавижу... Ребенок улыбался и тянул к нему ручки, выдавая что-то отдалённо напоминающее "Га! ". Наверное, подразумевалось " Вегас". Действуя аккуратно, Вегас достал брата из кроватки и прижал к себе. Его тут же окутало тепло - Макао изо всех сил прижался к брату, цепляя его шею. - Дурной какой... - улыбнулся сквозь слезы старший брат. - Ты ему одно, а он лыбится... А если бы я тебе пистолет принёс, ты бы его сжевал? Макао рассмеялся и ухватил брата за волосы. Так их нашла няня Шори: Вегас, держа на руках брата, показывал ему в окно, как на кассии во дворе шевелятся листья от лёгкого ветра. Макао почтительно внимал и периодически скрипел что-то малопонятное окружающим. Вегас отвечал. Так и разговаривали. Няня тихо вышла, прикрыв за собой дверь. Вечером Вегас пришёл к госпоже Нок Сурии. Та мирно курила на балконе, рядом стояла незначительно початая бутылка белого вина и пустой бокал. - Знаешь, что нас с Кай называют сёстрами? Сестры Терипаньякул, хоть мы даже не родственницы по крови. Госпожа Нок Сурия медленно выдохнула дым и устремила прозрачный взгляд на двор, видный с балкона. Вегас замер, смотря на мать во все глаза. Он не был уверен, что готов к столь серьезному диалогу. - Смерть твоего отца - секрет Полишинеля. Но если кто-то откроет рот, расплата будет неминуемой. Кай размажет незадачливого энтузиаста и скажет, что так и было. Мать улыбнулась, но глаза её остались холодны. - Это взаимно, мой дорогой. Если кто-то поднимет руку на моих племянников, я закатаю его в фундамент новостройки. Вегас сглотнул. Он привык, что мать пылает эмоциями, фонтанирует ими, заставляя задыхаться от их силы. Он сам был таким же, и нынешний тон, взгляды - всё выбивало из колеи привычного течения мира. - Я вас обоих люблю. И вам обоим нужна одинаково. Только Макао, в силу неразумности и беспомощности, пока требуется внимания больше. В моём сердце не стало меньше места для тебя с его рождением. Просто сердце стало больше, чтобы вместить и его тоже. Госпожа Нок Сурия затушила сигарету в пепельнице и взглянула на сына чуть живее, протянув руки навстречу. Вегас, задыхаясь от обилия чувств, рухнул в спасительные объятия, шёпотом прося прощения. Мать погладила его по голове и только крепче прижала к себе. С тех самых пор Вегас после школы первым делом шёл в детскую. Няня Шори смеялась, что радостные вопли Макао при виде брата можно записывать в качестве сигнализации - такими громогласными и пронзительными они были. Пока Макао жевал тетрадки Вегаса, тот делал уроки и мечтал, как будет красоваться перед девчонками и мальчишками в школе на своём байке, который ещё следовало выбрать, но, к счастью, он уже сейчас знает, какая фирма делает ширпотреб, а какая - штучные модели, каждая едва ли не на вес золота. Макао согласно скрипел и жевал тетрадки. Вегас был тем, кто увидел его первый шаг. Он едва дождался возвращения матери из очередной поездки и гордо, словно сам был к этому непосредственно причастен, продемонстрировал, как ловко Макао падает на пятую точку... периодически все-таки пытаясь топать в сторону мамы. Госпожа Нок Сурия смогла немного перевести дух. Она догадывались, что всё это не в последний раз, а что будет, когда Макао подрастёт, она не могла представить. Однако и проблемы лучше решать по мере их поступления, а сейчас атмосфера в доме улучшилась весьма значительно. Поэтому она могла обратить своё внимание на иные вещи. Например, на свою названную сестру и её бесплодные изыски по поводу Нампхын. Кто ж знал, что все неудачные попытки найти её обернутся двумя детьми на пороге особняка госпожи Кай Куантяй.