Мама, (не) держи меня

Когда Абрам не вернулся домой и к вечеру, терпение Мэри лопнуло. Она не понимала, куда мог отправиться ее сын в ту пятницу, зачем ему вообще вздумалось куда-то уходить! Дома же всяко безопаснее и лучше, чем в остальном мире, где каждый способен покуситься на ее невинное дитя, что и так пострадало больше, чем должно было.  Мэри начинала винить себя, что не усмотрела, не осталась с сыном в пятницу вместо поездки. Но уже спустя мгновение она же начинала злиться на Абрама, что он пренебрег указаниями и сбежал из дома в непонятном направлении. И главной ее задачей было выяснить, куда же делся ее сын прямо перед выходными. Подсказка пришла откуда не ждали, когда на почту Абрама пришло письмо от его школьного учителя, в котором, вот неожиданность, оказались фотографии ее сына в непонятном лесу, в огромной компании других подростков и пары учителей из его школы.  Так значит, ее сын убежал в этот поход? Но что случилось потом? Почему он на вернулся?  Паника разгоралась в сердце женщины. Что если ее ребенок пострадал в этом лесу? Что если он потерялся по пути?! Не став гадать дальше, она тут же набрала классного руководителя Абрама, пылая праведным гневом.  — Мистер Хэрш слушает, — донеслось из телефона спустя всего пару гудков.  — Мистер Хэрш, добрый вечер, — растягивая гласные, протянула Мэри, едва не в каждом слове источая яд. — У меня к вам появился вопрос.  — Миссис Веснински? Добрый-добрый, чем я могу вам помочь? — участливо поинтересовался мужчина тут же.  — Сказать, куда пропал Абрам, — хлестко оборвала она это лебезение, на что из трубки донеслось гробовое молчание. — Что, вам сказать нечего? Что вы сделали с моим сыном?! — Ч-Что… Миссис Веснински, прошу, послушайте… — все пытался начать мужчина, но заикался и терял мысль в явном испуге от ситуации. — Я н-не… Натаниэль не дома? Но как? Он оставил в воскресенье записку мне с вашими почерком и подписью о том, что вы забираете сына и будете лечить дома, раз уж он где-то видимо простыл еще до нашей поездки! Я даже не видел его с утра воскресенья! — Я даже не отпускала Абрама в поездку! — крикнула разозленная женщина, хлопнув рукой по столу.  — Н-но… Ваша записка… Натаниэль в пятницу пришел с запиской от вас, что может ехать… — жалобно произнес совсем растерянный мужчина и тяжело охнул, опускаясь, судя по звукам из телефона, куда-то в кресло. — Неужели он пропал?  — Вашими стараниями, — хлестко кинула Мэри и сбросила трубку, бросая телефон в стену с криком.  Черт-черт-черт!  Не уследила! Не сберегла!  Но ничего. Она еще вернет своего сына домой, где ему и положено быть! В конце концов, она избавилась от Натана и Лолы ради благополучия Абрама, а что такое вернуть совершенно неприспособленного подростка домой?  Но первым делом женщина, конечно, позвонила с городского телефона в полицию и сообщила о пропаже Абрама. Наверное, стоит еще придать огласку в СМИ, не зря же она вернула их семье известность в этой паршивой стране. Но не суть, главное, что так она приобщит к поискам Абрама большее количество людей волей или неволей.  — Мэм, поймите, заявление о пропаже принимаются к рассмотрению после более чем трех дней отсутствия, — уже в третий раз ей повторила какая-то девчонка.  — Он отсутствует дома с пятницы! — крикнула ей в ответ Мэри, злясь и едва не дрожа от этого чувства.  — Но вы же сами сказали, что последний раз его видели в воскресенье. Подождите еще день.  — Это ты будешь ждать еще день, чтобы получить свои увольнительные и начать искать новую работу, — мрачно пообещала женщина, оскалившись, — если не примешь моё заявление прямо сейчас и не начнешь работу по поиску моего сына! — Чт-.. Да как вы!.. — задыхалась от возмущения девушка на том конце телефона.  — Мисс, я могу и не такое. Моё имя Мэри Веснински, имя моего сына — Натаниэль Абрам Веснински, его особые приметы — рост метр шестьдесят, кудрявые каштановые волосы, светло-голубые глаза. Никаких очков или чего-то такого, темно-синяя худи без надписей и черные джинсы, — холодным голосом перечисляла женщина, наконец услышав, как все это принялись вбивать в компьютер.  — Ваше за-заявление принято, с вами свяжутся, как только что-то будет известно, — слабым голосом произнесла девушка, на что Мэри только хмыкнула  и сбросила трубку.  Не мог же ее сын скрыться так, чтобы даже полиция не смогла найти его. Не после того, как она так запугала оператора одним своим именем.  Скоро, уже очень скоро, Абрам, твоя мама тебя найдет. 

*****

Холодный пот пробегал по его виску, когда Алекс, кутаясь в одеяло, чтобы спастись от дрожи и скорее согреться, сел на кровати. Он прижимался спиной к стене и смотрел пустым взглядом на картину напротив, мыслями находясь слишком далеко от дерьмового мотельчика в Джеймстауне. Кошмары никогда не были чем-то хорошим. Правда, они редко напоминали те, которыми делились его одноклассники друг с другом. Ему никогда не снились сцены из фильмов ужасов или как он забывал сделать домашнее задание по какому-то сложному предмету или к «страшному» преподавателю. Нет, сны Алекса были наполнены блеском стали, стуком ножей о каменный пол и запахом. Нескончаемым запахом крови. В кошмарах Алекса с самого детства были монстры, которых до этого он видел целый день на просторах дома. Это был отец, безумно ухмыляющийся и покрытый весь кровью, выходящий из подвала, откуда несколько часов подряд доносились чьи-то вопли. Это была Лола, помощница отца, которая учила его обращаться с ножами. Когда же у него не получалось, она вдавливала нож ему под кожу в тех местах, что были скрыты одеждой, жалась всем телом и шептала противно, обжигая ухо дыханием, какой он миленький и как похож на отца. Ее речи раз за разом вызывали у него тошноту, а пару раз, совмещенные с касаниями мерзких рук с всегда длинными всегда бордовыми ногтями его тела, и рвоту, особенно когда она начинала рассказывать, что именно хотела бы с ним сделать, если Натан ей разрешит. Алекс с содроганием ждал дня, когда же отец это сделает. Но внезапно для всех он пропал. Вместе с Лолой просто исчез. Сбежал с любовницей, говорили новости. Лежал, разделанный на куски твердой рукой Мэри, глубоко закопанный в землю на их заднем дворе. Лола была где-то там же. Где был ее брат, Ромеро, которого Алекс видел всего пару раз и, благо, мельком, было неизвестно даже ему. Это случилось несколькими годами позже скандала, что прогремел по всей Америке и за ее пределами после смерти Кейли Дэй, создательницы и соучредительницы такого великого вида спорта, как экси. У нее был сын, Кевин, которого после ее смерти попытался забрать себе Тетсуджи Морияма, второй создатель спорта и один из тренеров самой первой и самой сильной команды экси в университетах. Скандал возник из-за того, что у Кевина был отец, о котором Кейли не забыла указать в завещании. И он же должен был забрать Кевина, чему очень уж воспротивился Тетсуджи. Подробности Алекс слабо помнил, все-таки, тогда он был еще достаточно мал для всего этого. Зато Кевина он помнил чуть лучше. После долгих разбирательств, тот остался со своим отцом, тогда еще подающим надежды игроком на выход в национальную сборную по экси. Но и сам Кевин не оставил спорт, продолжив учиться вместе с Рико Морияма, племянником Тетсуджи, в Замке Эвермор, самом большом корте экси в стране. Там же Алекс, под своим вторым именем, правда, и познакомился с ними обоими. Раз в неделю он посещал с матерью Замок Эвермор и несколько часов подряд носился с клюшкой наперевес. И Кевин, и Рико были нападающими, а это значило, что на плечи Алекса, что был ниже и меньше двух других мальчишек, легла роль быть защитником, с чем он, на удивление, справлялся с успехами. Алекс очень любил экси. Не только в те моменты, когда он играл с Кевином и Рико, но и когда был на наскоро возведенном корте для младшей лиги. Держать клюшку, что была почти размером с него, носить форму и бегать, бегать, врезаться в других детей и снова бегать, но уже с мячиком в клюшке. Разве можно было представить что-то лучше для ребенка? Алекс едва ли сильно подрос, ведь физически он все оставался ниже своих первых друзей, Кевина и Рико, когда однажды на стадион Воронов, где в тот момент была игра между тремя детьми, ворвались кучи и кучи людей в костюмах и с оружием. В тот день по всей Америке прошла гигантская операция по зачистке огромной мафиозной семьи Морияма. Рико и Тетсуджи, впрочем, они не тронули, как младшую ветвь, и также под контролем ФБР остался старший брат Рико, Ичиро. Эвермор тогда знатно перетрясли; отец Кевина забрал его окончательно из Вороньего гнезда, и больше Алекс с ним не виделся. В то же время ФБР попыталось начать расследование против Натана. Разумеется, для этого были причины: одни вопли из подвала, что время от времени слышал Алекс, чего стоили. Опасность быть пойманным, кажется, настолько свела с ума отца, что несколько раз он угрожал и ему, и Мэри смертью, если они хоть пискнут, и однажды или дважды это даже продемонстрировал, оставив на животе Алекса огромный рваный рубец, что шел от его пупка и пересекал левый бок почти полностью. Тогда-то у Мэри, кажется, сорвало крышу. Он мало это запомнил, ведь уже был близок к отключке, но вокруг было много крови. Трудно было сказать под конец, чья она была: его или Натана, или может Лолы, а возможно и даже где-то самой Мэри. Все было красным и склизким. И мутным. Особенно воспоминания о той ночи. Но вот вопли Натана, которого его же любимым тесаком жена разделяла на части еще живым, а также последующие крики Лолы ему навряд ли удастся когда-нибудь забыть до конца. Они преследуют его в кошмарах также часто, как и их безумный смех. Ещё одной частой героиней его кошмаров выступала Мэри собственной персоной. Как бы она не уверяла, что все делает только для его благополучия, нередко было, особенно после смерти Натана, что скрывать приходилось уже следы синяков, что оставляла сама Мэри. Она была больна. Но, когда он пару раз попытался поднять эту тему, правда пытаясь позаботиться о матери, она начинала злиться на него. И не просто злиться, а по-настоящему кидаться, будто готовая разорвать на части за один только вопрос. Вот то, что стало его еще одним пунктом в списке кошмаров и первой причиной для планирования побега. Алекс всю свою жизнь был чей-то и для кого-то, но никогда не свой для себя. Сперва продолжением отца, его главным разочарованием всей жизни, из которого Натан пытался лепить что-то более подходящее ему по статусу. Потом он был защитником для Рико, который никогда не интересовался, нравится ли эта идея ему. И всегда был Абрамом для матери, что всеми силами, казалось, отрицала существование его первого имени. О, он и сам его ненавидел! Быть им только потому, что отец решил потешить эго. Но это же не значит, что нужно делить его на части, на имена. Поэтому теперь у него будет другое имя. Имена. Он сменит столько, сколько потребуется, если будет нужда, но найдет свое. Создаст себя, что бы это не значило и сколько бы не потребовало от него. Отныне он будет кем угодно: Алексом, Стефаном, Крисом — но больше никогда не Натаниэлем Абрамом Веснински.

Утро после такой насыщенной кошмарами ночи выдалось тяжелым. Алекс едва смог поднять себя с постели, когда в дверь ему постучали с предложением об уборке номера. Он даже чуть не вышел к горничной со своими естественными глазами и без камуфляжных очков, но, благо, додумался на французском поблагодарить ее за заботу и вежливо отказаться прямо через дверь. Вставлять линзы было, на самом деле, тем еще испытанием. Такого он до прошлого дня ни разу в жизни не делал: не было нужды в общем то. Но приходилось экстренно учиться, если он не хотел спалиться так глупо и быстро. Пришлось идти также, как он был вчера, чтобы не вызывать ни у кого подозрений. А вот что делать с сумкой пока было непонятно. С одной стороны, оставлять ее страшно. Все-таки в ней лежит слишком много всего, чего у подростка быть не должно. Например, сумма денег, все еще значительно превышающая миллион долларов. Или целый набор цветных линз со слишком уж натуральным видом для косплеев. Но с другой стороны, она может стать неожиданным опознавательным знаком для его поиска, если Мэри уже забила тревогу — что, скорее всего, она и сделала. Потому пришлось задержаться в комнате, чтобы отыскать сейф и упрятать туда сумку. Но тут же возникла новая проблема, ведь фальсификатору нужно было платить сегодня же половину суммы. Алекс даже побился головой об стену от все наваливающихся друг за другом сложностей. В первый день все казалось отчего-то проще. Но сдаваться так просто он не собирался. Не для того он все это планировал и организовывал, а затем проходил через не одно и даже не два испытания на уверенность. Пришлось задержаться в мотеле и поискать информацию по карте, что была куплена еще в аэропорте, расположение ближайших магазинов и гипермаркетов, где можно было бы купить рюкзак. В итоге выбор пал на магазин уцененки, что был менее чем в миле от мотеля, привлекая внимание больше остальных. Внутри не было ничего особенного. Куча вешалок с одеждой стояла рядами, образовывая собой причудливый лабиринт, через который Алексу пришлось практически продираться. Он высматривал рюкзак, но невольно взгляд его зацепился за темно-серое пальто, что на нем наверняка будет висеть, зато с легкостью налезет на все его худи и толстовки. Чуть в стороне также можно было заметить обувь. Почему-то, только сейчас его посетила мысль, что всего один комплект одежды не обеспечит его всем необходимым и что одной пары кроссовок на смену было явно маловато. Хотя в Аризоне зимы были не такими морозными, как в Балтиморе, лучше было все-таки иметь при себе хоть что-то из теплой одежды и обуви, на всякий случай. Из магазина он вышел через менее чем десять минут, закидывая на плечо рюкзак со сложенными туда новыми для него ботинками, парой джинсов, еще несколькими носками и футболкой. Пальто же было решено надеть сразу, ведь город не радовал приветливой погодой и нещадно морозил неподготовленного Алекса, чего он как мог не показывал. В номере мотеля вещи были сложены и упакованы в сумку взамен на некоторую сумму денег и всякие поддельные безделушки типа какой-то случайной книги, карты и журнала с новостями из мира экси — его реальной маленькой слабости, которой он позволил себе проявить. Помня совет фальсификатора о другом, менее примечательном цвете глаз, Алекс нашел контейнер с линзами карего цвета и сунул его также внутрь. Теперь, снова спрятав сумку и закрыв номер на замок снова, он чувствовал себя несколько увереннее. Новый непримечательный образ позволил добраться до нужного офиса без приключений или подозрений, а еще не позволяя замерзнуть и невовремя заболеть. Помещение, казалось, совершенно не изменилось с его вечернего визита сюда. Будто бы даже света оставалось все так же мало, хотя часы показывали время едва ли сильно позднее обеда. Впрочем, главным было то, что его совершенно точно ждали. — Вернулись, удивительно, — произнес расслабленно, но с каким-то едва заметным удивлением фальсификатор на французском даже без приветствия, рассматривая вошедшего. На этот комментарий Алекс невольно нахмурился, замирая. — Отчего же удивительно, месье? — поинтересовался он на таком же негромком французском, получая в ответ на это лишь тишину. — Месье? Что-то не так? — Не беспокойтесь, юноша. Ничего такого, что помешало бы мне закончить работу, — прилетело от мужчины, что поднялся со своего места и осмотрел Алекса. — Вы не учли мой совет насчет цвета глаз. Почему? — Учел. Позвольте немного подождать, я надену карие линзы, — попросил сразу он, беспокойно топчась на месте, пока ему без лишних вопросов не махнули в сторону туалета, где можно было вымыть руки и заменить линзы. Туалет не отличался светом от всего офиса в целом. Алекс не задумывался, почему так. Если уж быть абсолютно честным, ему было все равно. Всем, что реально волновало его, была возможность вставить линзы в глаза без повреждений. И с кое-какими усилиями ему все же удалось это сделать. Убрав синие линзы в контейнер и в рюкзак, он посмотрел на себя в зеркало и растрепал волосы, приводя их в еще более сильный беспорядок, кивая себе. С рюкзаком на плече Алекс вернулся в офис к ожидающему его фальсификатору, что уже успел подготовить камеру, лампу и стул. Следуя указаниям, он отставил к своим ногам вещи и сел на стул, смотря в камеру. — Расслабьтесь, юноша. Вас фотографируют, а не готовятся стрелять, — внезапно посоветовал ему мужчина, рассматривая через объектив картинку. Алекс удивленно моргнул на эти слова и попытался себя расслабить, ерзая по стулу. Он поднял глаза на мужчину, проверяя его реакцию на свою позу, что, кажется, также его не устроила. Спустя пару мгновений тишины тот снова подал голос с деланной скукой: — Вы слышали последние новости? — фыркнув на вскинутую бровь мальчишки, мужчина снова уставился в объектив, продолжая: — Бизнес-мадам из Балтимора потеряла сына. Он сбежал от нее. Сперва муж с любовницей, теперь сын… Не везет ей с семейными отношениями. Но видимо поэтому ее зовут настоящей акулой в бизнесе. Уже после упоминания своего родного города Алекс едва не задеревенел. Он понял сразу, о ком же идет речь. Лицо его потемнело, а взгляд стал растерянным и опустевшим. Пальцы сжались в напряжении вокруг полей пальто практически до побеления. Находясь в таком своеобразном трансе, Алекс далеко не сразу разобрал звук затвора и заметил, что фальсификатор вместе с камерой ушел за свой стол. Рано. Рано-рано-рано! Почему подняли тревогу так рано? У него должен был быть еще день, чтобы и камеры обновились, и воспоминания людей помутились. Сколько видело его? Сколько запомнило парня с рыжими волосами и яркими голубыми глазами? Почему информация об этом дошла даже до Северной Дакоты? Неужели Мэри подключила даже СМИ? Мысли разрывали его сознание и заставляли метаться в тысячах догадок, казалось, они были готовы подавить его, забрать его в свои цепкие лапы и погрузить в панику. Прервал это все настойчивый кашель. Это эффективно вернуло его внимание к тому, где и с кем он был. Прочистив горло, несколько сиплым голосом Алекс все-таки среагировал на новость: — Бедная женщина. — Вы правы, юноша. А теперь подойдите ко мне и посмотрите на получившуюся фотографию ваших будущих документов, — позвал его фальсификатор. Алекс резко поднялся и сжал в руках ручку рюкзака, подходя к мужчине, чтобы посмотреть на то, что же получилось. С фотографии на него смотрел пустым и совершенно скучным взглядом карих глаз парень с беспорядком на голове и опущенными плечами. Даже круг от линз на глазах скрылся за тонким, едва-едва заметным бликом очков. На такого парня можно смотреть сколько угодно, но не будет ничего, что запомнится, кроме его очков. Это просто один из сотни тысяч подростков, которого заставили делать снимок для обновления школьных документов, из-за чего ему пришлось оторваться от своего телефона или типа того. Это же… то, что ему и было нужно. Алекс удивленно моргнул раз, два на фотографию, вглядываясь, но не находя Натаниэля или даже Алекса в новой фотографии. Нет, это был кто-то новый. — Это… Это не я, — с благоговением отозвался он, рассматривая фотографию растерянно и внезапно улыбаясь. — Вы правы. Это совершенно новый вы. Довольны результатом, смотрю? — с ухмылкой в голосе, но не на лице уточнил мужчина, получая в ответ уже куда более сдержанный кивок. — Да. Вот ваша предоплата, — и перед фальсификатором легла неровная стопочка купюр разных номиналов, медленно разъезжаясь по столу. — Мне нравится ваша догадливость и прямолинейность, юноша. Увидимся с вами завтра с остатками нашего соглашения. Алекс снова просто кивнул, застегивая рюкзак, и направился в сторону выхода, когда ему в спину прилетело: — Не читайте газет, юноша. И телевизор не смотрите. Лучше лягте пораньше и хорошо отдохните. Многие знания умножают многие печали. Сжав ручку двери, Алекс нахмурился от этих слов. Одновременно это звучало и как совет, и как предупреждение. Никак более не реагируя, он вылетел из офиса, не оглядываясь вплоть до возвращения в комнату в мотеле с небольшим пакетом с готовой едой, которую можно было съесть прямо так, не утруждаясь даже разогревом. Как только дверь за ним закрылась, к ней снова был приставлен стул. Алекс зашторил окна, вытащил сумку из сейфа и тщательно проверил все вещи и несколько раз пересчитал деньги. Прощальные слова фальсификатора напрягали, как и известие о том, что Мэри начала его искать. И, судя по тому, что были подключены СМИ, сеть она разбросила не только по Мэриленду или Виргинии, но и сделала попытку охватить всю страну. От мыслей грозилась разболеться голова, но в этот раз накатывающий приступ паники был заглушен урчащим желудком, что напомнил о последнем плотном приеме пищи в аэропорту Вашингтона. Относительно плотный ужин с заваренным прямо в номере чаем и парой треугольных сэндвичей оставили его более расслабленным, отчего, растянувшись на постели поверх покрывала, Алекс забылся несколько беспокойным, но по крайней мере беспробудным сном до почти пяти утра. Энергия в теле горела, что и разбудило его так рано. В доме в Балтиморе ему было разрешено совершать пробежки во дворе, а позже Мэри установила в очищенном подвале дома беговую дорожку и еще пару каких-то тренажеров для него, лишь бы не приходилось выпускать из дома. Идти бегать в незнакомом городе, когда его настоящее лицо, пусть и на несколько лет помладше, крутят в новостях пару секунд каждые несколько часов, было откровенно плохой идеей. И Алекс был недостаточно глуп, чтобы поддаться ей. Так что все время до встречи с фальсификатором он провел в номере, делая небольшие упражнения, принимал душ, ел и все по кругу. Надетые еще прошлым днем карие линзы было решено не менять, как и растрепанность волос, которые даже после всех своих упражнений он омывал разве что водой, чтобы не смыть краску раньше времени. После скудного обеда в половине первого после полудня было принято отправиться, наконец, за своими новыми документами. Туда Алекс пошел в той же одежде, что и предыдущим днем, но уже наперевес с сумкой, а не рюкзаком, что был старательно засунут в ту. Впервые за все их три встречи фальсификатор был не за столом, а ожидал его практически у дверей. — Вы поздно, юноша. Грозитесь опоздать, — отчитал его внезапно мужчина на английском, поразив. — О чем вы? — не понял Алекс, но вместо ответа получил лишь молчаливое указание на лежащую на журнальном столике папку. Заинтригованный, без лишних промедлений он бросился к ней, чтобы, открыв, увидеть долгожданную стопку новых документов. Нил Джостен. Теперь его зовут Нил Джостен, ему семнадцать лет. Судя по информации в новых документах, родился он в Финиксе, штат Аризона, и там же ходил в начальную школу. После же к началу седьмого класса оказался в Джеймстауне, штат Северная Дакота, на попечении своего единственного оставшегося родственника. А теперь… Алекс с удивлением и непониманием уставился на письмо о зачислении в старшую школу-интернат Милпорта и билет на самолет в Аризону, что вылетал уже спустя менее чем пять часов из аэропорта Джеймстауна. — Откуда здесь билет? И вы… Вы подделали мне бумаги на зачисление в школу в Милпорте? — Купил и зарегестрировал твоими новыми документами. Это ближайший на самолет до Аризоны и в ближайший к твоей новой школе аэропорт, — с легкостью в голосе ответил фальсификатор. — И я не подделал ничего из этих двух вещей. Они оригинальные. Я взял на себя некоторую ответственность и подал твои документы за тебя… как твой дядя. Привыкай, теперь ты Нил Джостен, эмансипированный сирота с добрым дядей в другой части страны, а не Натаниэль Веснински с психопаткой вместо матери и трупом отца, — грубо оборвал он протесты, сверкнув глазами. Все внутри теперь уже Нила похолодело вмиг. — Откуда-.. — слабым голосом начал он, ухватившись за стол, чтобы просто устоять на ногах, даже не заметив, что снова перешел на английский. — Как вы узнали, что я — это он? — Юноша, я в этом деле слишком давно. И поверь, о тебе я знал еще с твоего рождения, но отнюдь не через новости, — с мрачной усмешкой в голосе сообщил мужчина, сохраняя французский. — Я был знаком с Натаном Веснински и его помощниками по долгу службы, но, слава богу, заочно. Для тех, кто знают Морияма ближе, чем того хотелось бы, твое лицо будет красным флагом везде и всегда. Поэтому будь хорошим мальчиком, Нил Джостен, и не привлекай к себе слишком много внимания. Некоторые все еще не оставили попыток если не возродить клан Морияма, то хотя бы отыскать Мясника. Неожиданная информация заставила Нила круто пересмотреть все, что когда-либо было ему известно. За страхом своего отца и Лолы, что была перед его глазами почти с самого детства Нил как-то и подзабыл, что существовали и другие, те, кто работал на Натана. Кто шел за ним и восхищался им. Ненормальные психи, со стороны которых ему все еще может грозить опасность. Кровь казалось похолодела и каждая мышца в теле напряглась, как для защиты. Но почему-то все еще нигде даже на миг не мелькала мысль просто вернуться домой, спрятаться под крылом Мэри. Невольно у себя в голове Натаниэль фыркнул. Насколько же сильна его ненависть к Мэри и ее опеке над ним, что одна только мысль вернуться в дом в Балтиморе страшит его сильнее, чем куча головорезов и психов-фанатиков его папаши. Его отец мертв и никто из всей этой шайки не сможет ему ничем помочь. Тут мертвые не оживают, как бы того не хотелось. Нил крепче прижал к своей груди новые документы, бросая взгляд на мужчину перед собой. Заметив его взгляд, фальсификатор внезапно каркающе засмеялся: — Вижу, домой ты не собираешься. Что ж, мудрое решение, юноша. Тогда тебе стоит поторопиться в аэропорт, — напомнил он ему с ухмылкой, а затем, кажется, в порыве хорошего настроения, добавил: — Веди себя хорошо, Нил Джостен. Не создавай проблем своему дядюшке. И тебе, и мне очень не понравится, если ты создашь для меня причину появиться в Милпорте. Предупреждение было кристально ясным, на что Нил кивнул. Подняв сумку с пола, он начал выкладывать несколько свыше необходимой суммы, чтобы отплатить еще и за билет, после на место денег укладывая папку с документами. Когда они оба были удовлетворены обменом, Нил натянул на плечо сумку и поднял глаза на фальсификатора. — Прощайте. Надеюсь, нам больше не придется встречаться. — Взаимно, юноша. А теперь проваливайте. Из офиса фальсификатора вышел уже семнадцатилетний Нил Джостен, что благословенный «дядей» направлялся в аэропорт. Добраться до аэропорта на такси и пройти регистрацию с новыми документами, да еще и у отличных от проверяющих его два дня назад сотрудников не заняло у него много времени. Хотя он понимал, что в аэропортах все явно куда дороже, оставаться голодным желания явно не было. Поэтому Нил потратил сравнительно маленькую часть денег на обед из картошки фри и куриных наггетсов, старательно заглушая в себе мысли о том, как важно вообще-то в его ситуации не тратить деньги так сильно. Он успокаивал себя мыслью о том, что теперь он не будет голодным и сможет спокойно дотерпеть до первого приема пищи уже в школе в Милпорте.  Особо перелет он не запоминал, ведь он не то чтобы сильно отличался от предыдущих. Просто натянув поглубже капюшон худи на голову, Нил позволил себе закрыть глаза и упасть в дрему, время от времени приоткрывая глаза и проверяя обстановку или время. В аэропорте Джеймстауна, незадолго до объявления посадки на его рейс, он все-таки сдался и поддался желанию купить себе телефон и симку, чтобы иметь хоть какую-то связь с внешним миром и последними новостями. Так что теперь самый простой смартфон оттягивал передний карман его одежды, удобно лежа в ладони.  А вот по прилету, когда он со своей сумкой, что была в ручной клади, прошел мимо толпы людей, спешивших забрать свои багажи, то заметил мужчину, стоявшего с табличкой с его новым именем и эмблемой школы. Кажется, внезапным образом дорога до школы сократилась и упростилась в несколько раз. Мысленно поблагодарив фальсификатора, Нил, нацепив на себя маску уверенности, направился навстречу водителю.  — Нил Джостен? — спросил мужчина сразу же, как подросток оказался на расстоянии чуть больше вытянутой руки от него. На кивок он окинул недоверчивым взглядом парня и фыркнул: — Документы и поехали.  Нил безропотно достал из сумки договор о зачислении и свой ай-ди, протягивая все водителю для проверки. Когда того все удовлетворило, если верить выражению лица, они вместе направились на выход к автомобилю.  Возможно, говорили в нем просмотренные фильмы о похищениях, садиться в машину к неизвестному мужчине было плохой идеей. Но, затыкал эти выдумки Нил, зачем он кому-то сдался? По документам сейчас он самый обычный подросток, сын каких-то скучных обычных людей. Таким он никому бы не понадобился, так что пришлось подавить внезапно взявшуюся панику, собраться с силами и сесть на заднее сиденье, сумку кидая рядом с собой и пристегиваясь.  Дорога от аэропорта до города Милпорт заняла около трех часов, в течение которых Нил не сомкнул глаз и внимательно рассматривал все дорожные знаки и указатели, что только попадались на пути. А у самых ворот его уже ждала женщина, которая, о чем Нил успел прочитать в интернете, была директрисой данной школы-интерната.  — Нил! Рада познакомиться с тобой, — приветливо начала женщина, когда он вышел из машины и направился с сумкой на плече к ней.  — Спасибо, я тоже, — улыбнулся он чуть нервно и позволил директрисе коснуться своей спины, уводя внутрь здания школы для оформления последних вопросов и внесения взноса за обучение пока что до конца текущего учебного года. После последней поставленной подписи и передачи в руки женщины чека от "дяди-военного из Канады" с пятизначной суммой, Нила наконец провели в общежитие, где его уже ждала стандартная школьная форма, книги и бланк для выбора своей учебной и внеучебной нагрузки. Ему повезло: в школе была команда по экси, набор в которую даже сейчас, посреди сезона, был открыт, чем Нил не преминул воспользоваться.  Заполненный бланк перешел в руки директрисы, и наконец-то Нил остался один в своей собственной комнате в школе-интернате в глухом и маленьком городке Милпорт, где он планирует провести следующие полтора года.