Госпожа Бархатное Лезвие

У Вэй Усяня всегда было слабое сердце. Он скрывал это — отчаянно, за яростью и помощью другим, но, когда помочь некому — и никто не может помочь самому, когда мир осыпался в руках — его сердце просто не выдержало. Несколько десятков лет минуло после тайного — на сколько это было возможно — возвращения Основателя Культа Демонизма в подлунный мир. Вэй Усянь путешествовал по миру вместе с преклонившим трижды вместе с ним коленив храме Лань Ванцзи. Они скитались, оказываясь там, где творился хаос, но не забывали и о корнях. Понянчили детей вышедшего из затвора Лань Сиченя и сумевшего открыть сердце новой, слабой, но трепетной любви. Посмеялись над матримониальными планами Лань Циженя, возникающими в глазах старого наставника каждый раз при виде взаимных задирок и подколок старшей дочери Лань Сычжуя и сына Цзинь Жуланя. Погуляли на свадьбе Цзян Ваньиня, на которой едва сумели сберечь тайну Лань Ваньцзи об его особых отношениях с алкоголем — дорога в Пристань Лотоса им была заказана на пару лет. Они жили, казалось, полной жизнью, но время было над ними властно; влюблённые взоры не замечали седевших прядей; прикосновения к коже скользили мимо морщин… И если сильное ядро Лань Ванцзи поддерживало его силу и ловкость, Вэй Усянь не мог похвастаться таким. Да и сердце — сердце Мо Сюаньюя, ублюдка Цзинь Гуаншаня, было неожиданно слабо. Вэй Усянь даже вспомнил историю Цзинь Гуанъяо и предположил, что не только его сын мог быть потомком кровосмесительной связи — слишком многие главы ордена, носящего на своих эмблемах золото хризантем, были слабы на передок… Потому не было ничего удивительного в том, что во время очередного путешествия не по привычному плану пошло всё. Слишком привыкшие к незначительной опасности в виде неупокоенных мертвецов и призраков ослабили надзор и наткнулись на проклятый тотем. Покоившийся в центре Земной Бездный Демонический Земной Дракон мало чем уступал побеждённой много лет назад Вэй Усянем и Лань Ванцзи Демонической Черепахе, но у заклинателей были, в отличие от того раза, опыт, мечи, отсутствие травм и, к сожалению, самоуверенность. Последний удар покрытого шипами хвоста прошёлся по грузи Лань Ванцзи, содрав одежду, кожу, мышцы, покоившиеся под ними рёбра. Несколько хрипов изодранных в лоскуты лёгких — и сияние Золотого Ядра утухло. Вэй Усянь поймал тело Лань Ванцзи прежде, чем оно коснулось земли. Судорожно схватив его за ладонь, Вэй Усянь молил своего любимого, не замечая слёз, открыть глаза. Но мольбы были тщетны. У Вэй Усяня всегда было слабое сердце. Ещё два удара — и оно замерло, остановившись вовек.

***

У Цзян Янли всегда было сильное сердце. Оно было огромно, способно впустить родителей, брата, маминых служанок хотя они и были очень противными, всех-всех дядюшек-тётушек на кухне и в подсобных помещениях, всех дальних родственников со стороны мамы и папы, которых только раз и видела… Девочка, широко улыбаясь, бежала по пристани вырвавшись из-под пригляду — навстречу едва видному пятну фиолетовых одеяний отца — она готова была принять в своё огромное сердце ещё одного человека. Но ещё неловкие по детству ноги зацепились друг об обувку, и девочка со всего размаху рухнула в воду. Вода никогда не была страшна детям Пристани Лотоса, но при попытку всплыть она невольно ударилась о перекладину. Удар вышел сильным — слишком сильным для маленькой девочки. Сердце замерло, и вновь забилось, приняв в себя нового человека. Подбежавшие служанки выдернули из воды юную наследницу клана Юньмен Цзян, проверили реакцию и принялись приводить в порядок, пока позади не послышался голос их главы. Пока они кланялись и отчитывались перед Цзян Фенманем, навстречу друг другу, глядя в полные слёз глаза, друг на друга смотрели Вэй Усянь и Вэй Ин.