Двадцать лет тому назад

      ― Кажется, моё время пришло.       Возможно, стоило подождать, когда Дофламинго проглотит свой кофе, а то помирать от удушья собрался. Похлопав брата по спине — даже больше и сильнее, чем была когда-то, — Росинант отошёл к иллюминатору и затянулся. Вспомнил прошедшие годы — не без гордости за то, каким человеком в итоге стал Доффи. Ни грана от того чокнутого монстра, каким был когда-то. Теперь вот уважаемый человек, командир Северной армии.       Когда три года назад эту должность предложили Росинанту, он отказался: знал, что недолго осталось. Он каким-то чудом выторговал у жизни двадцать лет. И теперь они подошли к концу — через неделю прошлый он умрёт на Миньоне.       Это были тяжёлые и вместе с тем — лёгкие, интересные и насыщенные годы. Он вырастил Доффи, помог спасти Флеванс и подружился с доктором Трафальгаром, опосредованно защитил Дресс Розу, помог наладить внутренние каналы связи в Армии, сторговался с Дозором и обменял Куму на Требола и Диаманте. И так, всяких шпионских мелочей понаделал — всего и не упомнишь, а его фрукт оказался очень даже кстати в Армии.       Джолла за спиной непонимающе сопела. Она тоже здесь получилась хорошая. Честная, открытая, ответственная, любящая, заботливая. Возможно, она и в прошлом такой была, да Росинант не замечал. Сейчас она помогала Дофламинго, но наверняка вскоре и сама возглавит одно из подразделений. Но Росинант этого уже не увидит.       Его не пугала собственная смерть — однажды умер, сможет и второй раз. Больше страшила неизвестность: что будет дальше с Доффи? Кому, кроме Джоллы, он сможет доверять? Как переживёт утрату? Именно поэтому Росинант заговорил сейчас: чтобы дать немного времени.       Дофламинго аккуратно отставил чашку, промокнул губы салфеткой и выжидающе уставился в спину Росинанта. Не дождавшись продолжения, всё-таки сказал:       ― Ты не выглядишь старым, слабым или больным. Что случилось?       Росинант не знал, как объяснить, поэтому и не стал. Только сказал на всякий случай:       ― Когда меня не станет, будь хорошим мальчиком. Слушайся главнокомандующего и Джоллу. И попытайся отыскать своего настоящего брата.       Джолла вслушивалась и хмурилась, пытаясь одновременно сдержать рвущиеся вопросы и плещущиеся эмоции. Доффи сдерживаться не пытался. Рявкнул в ответ:       ― Ты настоящий! — и добавил уже тише, — ты мой брат Росинант, и другого мне не надо.       Это было приятно. Доффи никогда — с того давнего вечера — не говорил напрямую, что ценит и любит Росинанта. То, что он сказал сейчас — наиболее близкое. И эти слова отдались причудливой смесью из тоски и удовлетворения. До тех пор, пока Дофламинго не встал рядом, тоже уставившись в иллюминатор, и не прошептал:       ― Я всё знаю, Роси.       ― Знаешь что? — оказалось, Джолла неслышно подошла к ним со спины.       Росинант предоставил слово Дофламинго. Пусть расскажет свою версию.       ― Когда я был бестолковым сопляком — мне тогда лет десять было — я пристрелил папашу, а мой младший брат исчез. Испугался — подумал я тогда. А кто бы нет — думаю я сейчас. И вот, когда я уже был в Нотисе с головой отца в холщовом мешке, передо мной вырисовался какой-то странный придурок, — Доффи кивнул на Росинанта, — он даже не собирался насиловать меня в подворотне. Накормил бутербродами, которые я выблевал почти сразу же. Отвёл к себе домой и не продал на органы. Растил меня, как собственного сына или младшего брата. Наставлял, показывал мир, обучал. Воспитывал хорошим человеком.       ― Ты меня смущаешь, — буркнул Росинант и закурил новую сигарету.       ― Притворялся чужим. Вот только чужим он не был. Незнакомым — да. Но не чужим. Я ведь ещё тогда, Роси, когда ты кувыркнулся в подворотне и зажигалкой осветил своё лицо, подумал, что ты моя родня. Может, дядька какой пропавший. Уж больно похож был на нас. А потом ты назвался Росинантом, — Дофламинго усмехнулся невесело, — хоть бы имя поменял, придурок.       ― Что, Росинант — только один?       ― Скорее всего. Как и Дофламинго, — он пожал плечами и продолжил, — но все сомнения развеялись чуть позже. Ты дрых на своём диване и что-то бормотал. Просил кого-то не убивать отца, отпустить Ло. Просил прощения у брата. И в одном из кошмаров прозвучало имя. Дофламинго. Я тогда пересрался знатно. Подумал, ты про меня кошмары видишь — и выкинешь на улицу, а я уже к тебе привязался. Только несколько таких же кошмаров, которые приходили не по графику и без какой-либо логики, спустя, я понял: там, в твоих снах, другой Дофламинго. А потом ты сам подтвердил эти мои догадки.       ― И? — прошептала Джолла, подталкивая его к дальнейшему рассказу.       ― И я начал искать. Прошерстил все доступные книги и источники. Но в итоге нашёл заметку о магии желаний. Раз в вечность примерно — так редко, что считается вымыслом — она срабатывает. Что для этого нужно — никто не знает. Но, если достаточно сильно захотеть, любое желание сбудется. Видимо, мелкий Роси так отчаянно хотел быть как можно дальше от меня, а ты…       ― Хотел всё исправить.       ― Да. И силы ваших желаний хватило на то, чтобы поменять вас местами. Так что, Росинант, ты — мой настоящий и единственный брат в этом мире. Другой Роси — там.       Росинант задумался над словами Доффи и пришёл к выводу, что это — неплохо. Там маленького Роси наверняка нашли дозорные Цуру. Она его узнала — не могла не узнать. И снова отвела к Сэнгоку, чтобы старик не спятил от утраты.       Джолла недоверчиво хлопала глазами и расстроено хлюпала носом. Но, наконец, задала тот вопрос, который висел в каюте вместе с сигаретным дымом, и который никак не мог озвучить Доффи:       ― Но почему именно сейчас?       Росинант перебирал и перебирал разные варианты ответов. Не хотелось вешать ответственность на Доффи — он ни в чём не виноват, поэтому фраза «через неделю Дофламинго меня пристрелит» была худшим решением. «Просто потому» — недостаточна ни для Джоллы, ни для Доффи. А Росинант очень их любил и не хотел от них отмахиваться.       Наконец, несколько сигарет спустя, он смог сказать:       ― Потому что круг замкнулся.       Он не знал, что будет дальше. Сформировалось ли два разных мира (или они изначально существовали, параллельные друг другу) или он изменил временную линию так, что никаких событий на Миньоне на самом деле не было. И, может быть, вместо тёплого крылышка Сэнгоку маленький Роси обрёл детский дом, умер от обморожения или же исчез навсегда. Даже те события и люди, которые казались знакомыми, были здесь иными: Джолла, Флеванс, подавшийся в революционеры Крокодайл и сдохший молодым Верго, процветающая Дресс Роза, Беллмере и Смокер. Ничто и никто не были точной копией того, что помнил Росинант. И как будут складываться их жизни и события дальше — один большой чистый лист.       Конечно, хотелось бы посмотреть, как Армия свергнет Мировое правительство. Хотелось бы узнать, как поведёт себя Доффи, встретив тенрьюбито. Хотелось бы познакомиться с Ло и его сестрёнкой, посмотреть, какими выдающимися врачами они станут. Найти для них фрукт опе-опе.       Много чего хотелось. Но Росинант был благодарен уже за то, что справился. Ему был дан шанс — и он им воспользовался. Он исполнил своё самое большое желание. Он всё исправил.