Двадцать лет тому назад

      Ло, захлёбываясь рыданиями и воздухом, бежал, как мог быстро, обратно. Вдали громыхали взрывы, и становилось ясно, что Кора-сана больше нет. Но Ло просто не мог, не способен был уйти, не попрощавшись. Не взглянув в любимое лицо ещё раз.       Кора-сан стал не просто опекуном. Он стал одновременно и старшим, и младшим братом, и отцом, и матерью, и лучшим другом. Всего за полгода Кора-сан стал целым миром.       Дотащившись до знакомого куска стены, от которого оставалось всего несколько десятков метров до разрушенного замка, Ло остановился и отдышался. Здесь уже не было слышно битвы, которая разгорелась на берегу. Только потрескивание унимающегося пожара, завывание ветра и… тихий скулёж, похожий на плач ребёнка. Какого-то сопляка, младше, чем сам Ло. Он должен был проигнорировать. Должен был пройти мимо. Но ни Лами, ни Кора-сан этого бы не поняли.       И Ло пошёл на голос.       Через несколько шагов он сориентировался и понял, что плач идёт… оттуда. От места, где остался Кора-сан. Кое-как ускорившись со всеми своими не до конца залеченными ранами, Ло вывалился на площадь, с которой его в сундуке утащили пираты Дофламинго несколько часов назад.       Тела Кора-сана нигде не было видно. Осталось только едва заметное розовое пятно под слоем свежего снега — кровь, что натекла из ран. И посреди этого пятна сидел и орал тощий мелкий пацан. Грязный, в лёгкой одежде, как с летнего острова. Волосы его, слипшиеся и тусклые, падали на глаза светлой волной.       ― Ты чего тут? — Ло подобрался поближе и попытался тронуть пацана за плечо.       Тот зажмурился и заорал ещё громче. Сжался в комок и закрыл лицо руками.       ― Где Кора-сан?       Пацан никак не реагировал, только орал и орал. Ло попытался отодрать его руки от лица, взглянуть в глаза и как-то успокоить, но получилось не сразу. Только с третьего раза — когда сам пацан уже устал истерить. Подняв заплаканные глаза, он пролопотал что-то нереальное настолько, что Ло не сразу понял:       ― Доффи убил нашего папу… — и икнул, затрясся от холода и снова заплакал. На этот раз — тихо и очень, очень горько.       Ло не знал, что делать и что думать. Механически поднял руки, механически снял с себя шапку и надел на пацана. Подсел поближе и поделился накидкой и теплом.       ― Как тебя зовут? — прошептал едва слышно самый главный и самый страшный вопрос.       ― Росинант, — он шмыгнул носом, не удержал равновесия и начал заваливаться куда-то в бок, — Донкихот Росинант.       ― Я Ло, — сердце колошматилось под рёбрами, пытаясь вырваться наружу и осесть где-то под ногами маленького Росинанта. Ло не мог себе этого позволить, но мог притянуть Роси поближе, чтобы было теплее. — Трафальгар Ло.       Маленький Росинант ещё раз хлюпнул носом, но уже успокаивался и начал засыпать. От этого Ло перепугался больше, чем, кажется, боялся за всю свою жизнь. Надо было что-то делать. Понять, где Кора-сан. Найти его и похоронить, если умер. Или оказать помощь, если он смог отползти куда-то в укрытие. Надо было не дать замёрзнуть маленькому Росинанту, какими-то чудесами оказавшемуся прямо здесь. И в самую последнюю очередь надо было разобраться с собственными ранами и силой фрукта.                     Неподалёку от замка послышались крики: кто-то отдавал приказы, кто-то отзывался. Замелькали белые плащи и чёрные ботинки. Ло рефлекторно сжался вокруг Росинанта, пытаясь спрятаться в накидке и снеге. Но разум прошила картинка: Верго, пинающий Кора-сана. Верго в форме Дозора. Верго, верный только Семье. Зачем он в Дозоре? Чтобы прикрывать Дофламинго? Чтобы следить за донесениями, похожими на то, что передал Кора-сан, и которое так и не дошло туда, куда надо?       Мысли лихорадочно бились в голове, когда Ло пытался оттащить Росинанта за колонны замка и одновременно наблюдать за Дозором. Надо спрятаться, чтобы не попасть снова к Верго. Надо найти кого-то, кто точно помог бы Кора-сану, если он ещё где-то жив и страдает от ран. Надо…       В голове вспыхнуло воспоминание.       ― Чёртова Цуру! Как она нас находит?!       ― У неё нюх!       Цуру всегда знала, где появится корабль Дофламинго. Возможно, именно ей должно было дойти послание. Именно ей доверял Кора-сан? И если это так…       Ло посмотрел на маленького Росинанта, который никак не мог согреться и перестать плакать. Посмотрел на розовые разводы крови. Посмотрел на первых Дозорных, выскочивших на дворцовую площадь. Ни одной женщины. И никого, похожего на Верго.       Что ж. Если это ради Росинанта — большого и маленького — то Ло готов рискнуть ещё раз. Укутав Росинанта поплотнее, Ло встал в полный рост и вышел к Дозорным, подняв руки вверх:       ― Отведите меня к Цуру. У меня есть сведения!

―――

      На корабле, от которого он привык убегать, было одновременно уютно и очень страшно. Вокруг хлопотали помощницы Цуру, а она сидела напротив и во все глаза неприлично пялилась на Росинанта. Ло обнимал его, трепал по волосам и кутал в накидку — новую, сухую и тёплую, выданную дозорными.       ― Я правильно поняла, что…       Ло глянул на неё исподлобья и нахмурился. Всю историю он рассказал Цуру, пока какая-то дозорная купала Росинанта. Потому что говорить при маленьком Роси, который только что видел смерть отца, о тяжёлых ранах, исчезновении и возможной гибели кого-то с именем «Росинант» — не хотелось. Поймав взгляд, Цуру спохватилась и заткнулась.       В это время принесли еду и ден-ден муши. Маленький Росинант достал из-под накидки правую руку и вцепился в хлеб. Другой рукой он по-прежнему держался за локоть Ло. Есть левой рукой было неудобно, поэтому он кое-как отцепил Роси и вложил ему в ладошку кусок штанины.       Закурлыкал ден-ден муши, и, когда Цуру сняла трубку, раздался голос, знакомый Ло по переговорам Кора-сана.       ― Цуру! Что там! Рисовое зёрнышко не отвечает! Говорят, его видели неподалёку от твоего задания!       Цуру ещё раз посмотрела на Ло и Росинанта и начала обтекаемо описывать произошедшее:       ― У нас есть свидетель, который утверждает, что твой агент был тяжело ранен на острове Миньон. Мы пытаемся найти его. Также свидетель утверждает, что у нас есть крыса. Большая и неопрятная — вечно с едой на морде. И этот же свидетель нашёл… — Цуру поджала губы, но всё-таки справилась с собой и договорила: — маленького мальчика, лет восьми, в летней одежде. Со светлыми волосами, спадающими на глаза. Этот мальчик… этот мальчик утверждает, что его зовут Донкихот Росинант, а его брат только что убил их отца.       Ден-ден муши долго молчал, только шокировано вращал глазами и пыхтел. Росинант жевал хлеб. Ло следил за Цуру. Наконец, улитка справилась с собой — как справился человек на другом краю света — и выдала:       ― Найдите рисовое зёрнышко. А мальчика и свидетеля привезите ко мне.       Ден-ден муши уснула, не дождавшись ответного «есть» от Цуру. Ло продолжал следить исподлобья. Росинант поперхнулся хлебом и пытался одновременно откашляться и не выронить ни крошки. В какой-то момент кашель перешёл в рвотные позывы, и Ло вспомнил, что голодавшим нельзя сразу много есть, тем более мучного. В каюте поднялась паника, дозорные притащили врача, который занимался раненными, Росинанта оттащили от Ло, дали ему проблеваться и начали выслушивать нотации врача.       Цуру вывела Ло на палубу и тихонько проговорила:       ― Возможно, этот мальчик — единственный Росинант, который остался в нашем мире. Я везу его к приёмному отцу, который уже однажды вырастил его. Что будешь делать?       Ло прикрыл глаза и закусил губу. Возможно, никакого Кора-сана больше не существовало. Возможно, он умер или исчез. Растворился в этом удивительном мире. Но в каюте за спиной Ло сидел маленький Роси, за которым нужно было проследить. Помогать подняться, когда он споткнëтся. Давать горькие лекарства, когда он заболеет. Играть с ним в прятки и догонялки. Показать, что старшие братья не только убивают родителей, но ещё и адекватными бывают…       ― Я поеду с ним. Если тот человек меня не выгонит, буду Росинанту старшим братом.       ― А если выгонит? — Ло слышал какую-то добрую насмешку, которая часто появлялась у Кора-сана, когда он решал, что Ло ведёт себя по-детски.       ― Пусть попробует, — осклабился он в ответ, и Цуру рассмеялась.