Двадцать лет тому назад

      На то, чтобы выйти в море самостоятельно, а не в составе какой-нибудь дрянной команды, понадобилось несколько лет. Всё это время они продолжали спорить, но уже как-то вяло, скорее, по привычке. Было ясно, что Доффи не намерен отказываться от решения, а Росинант уже не собирается так яро сопротивляться. Он не стал объяснять своего решения, да Дофламинго и не спрашивал. Просто утром, усевшись перед накрывшим на стол Доффи, Росинант поставил ультиматум:       ― Нам нужен свой корабль. И своя команда. Под чужим флагом я больше не хожу.       Дофламинго сдержанно кивнул, хотя морда его засияла, как рассвет над Гранд Лайном. И Росинант поспешил вернуть его на землю:       ― Шеф продал бар. Значит, я потерял работу. И найду ли что-то — большой вопрос.       Вот тут Дофламинго вернулся с небес на землю и принялся внимательно слушать и шевелить мозгами.       ― На первое время, пока у нас не будет нормальной команды, советую брать каравеллу, — Росинант прикурил и отхлебнул кофе. — Если брать новую, то это от семисот тысяч. Подержанная — от пятисот тысяч. Это только корпус и паруса. Ещё понадобятся орудия, гамаки, всякие бытовые мелочи, провиант, логпосы. И деньги на жалование команде. Итого на первое время нам может понадобиться от полутора миллионов как минимум.       Дофламинго кивнул, скуксился и отодвинул недоеденный завтрак. Конечно, о таком он не думал. В его юношеских мечтах всё было просто: раз — и он революционер. Меняет порядок мира, как вздумается. Спасает богатых, грабит бедных. Ну, или наоборот — тут как повезёт. О деньгах Доффи не думал совершено. И Росинант решил добить его. Глядишь, именно в таких низменных вопросах и утонет решение Дофламинго. Как будто это могло помочь.       ― Сейчас у меня есть двести пятьдесят тысяч, — он полез в карман, достал вчерашний расчёт и кинул его на стол, — и вот это. Что у тебя?       Дофламинго дёрнул плечом, шумно вздохнул и признался:       ― Ничего. Я накопил немного — и потратил.       Он стыдливо опустил голову, пряча и без того скрытые очками глаза. Росинант не смог сдержать нежной улыбки: какой же ещё ребёнок его старший брат. Стесняется таких мелочей.       ― Ничего, всё нормально, — приободрил он и снова закурил.       ― Я буду помогать! — заявил Доффи, будто это не было самим собой разумеющимся.       ― Конечно, — кивнул Росинант, как ответственный взрослый, хотя хотелось заржать во всё горло, — это же твоё решение.       Доффи снова накуксился, но придвинул обратно тарелку с едой и принялся думать.                     Несколько лет Росинант охотился за бестолковыми головами не самых опасных пиратов — чтобы не сдохнуть раньше времени и не оставить Дофламинго разбираться со всем самостоятельно. А то уж тот так мог разобраться, что кровавый ад на Миньоне показался бы всем лёгкой прогулкой. Поэтому Росинант выбирал тех, кто подешевле: тише едешь — дальше будешь.       Дофламинго, как и обещал, помогал по мере сил. Он продолжал учиться и тренироваться, брал на себя большую часть домашних дел, а в свободное время таскался по поручениям торговцев с их улочки. Росинант подозревал, что тем, на самом-то деле, и не нужен был мальчик на побегушках. Просто эти замечательные люди хотели помочь ребёнку и его бестолковому старшему братцу. Возможно, их подговорила Клара.       К тому времени, как они насобирали первые полтора миллиона — рубеж, который означал искреннее желание Дофламинго выйти в море — Революционная армия уже была не просто какой-то страшилкой для начинающих дозорных. Сила, с которой теперь приходилось считаться всем, кто хоть немного поддерживал мировой порядок.       И от этого внутренности Росинанта сковывались холодом ужаса. Вылазки революционеров стали всё больше и больше появляться в газетах, сопровождаемые сухими сводками: жертвы среди дозора, жертвы среди мирного населения, устранённые революционеры. В каждом фото разрушений и искалеченных людей Росинант видел то Доффи, то Ло, то кого-то из старых знакомых-сокурсников. Себя только там не видел — что ему бояться смерти, если однажды он уже умер.       Только Дофламинго радовался, читая эти газеты. Он гордился всем, что делала революционная армия. Освободили остров, разрушили базу, напали на лайнер, захватили арсенал. Всё было для Доффи — поводом для радости и горящих глаз.       И однажды Росинант испытал что-то похожее. Что-то, что заставило его поставить точку во внутренних спорах:       ― Смотри! Ты такое любишь! — Доффи подтолкнул Росинанту газету, раскрытую на нужном месте.

      «Революционная армия захватила Флеванс!

      Добыча и поставки широко известного «белого свинца» временно приостановлены»

      И дальше — убытки, жертвы, разрушения.       Ло и его сестрёнка ещё не родились. Их родители ещё живы и могут найти лекарство. Революционеры могут им помочь в этом. По крайней мере, на это можно было надеяться. Или повлиять.       ― Ладно. Уболтал, засранец, — смирился Росинант и прикурил слегка подрагивающими руками.       Дофламинго довольно осклабился и перевернул страницу:       ― Ещё вот, — он ткнул пальцем в мелкую заметку в самом низу.

      «Рынок кораблестроения терпит убытки.

Цены на корабли резко упали — никто не хочет

выходить в море в такие беспокойные времена»

      И обновлённый список цен, судя по которому, новую каравеллу теперь можно было взять и за пятьсот тысяч. А если поторговаться — то и за четыреста. Они могли отплыть уже завтра.       ― Осталось найти Лог Пос или навигатора. Или и то, и другое, — снова вернул Доффи с моря на сушу. Тот, впрочем, не расстроился.       ― Я работаю над этим, — и улыбнулся так солнечно, как никогда не улыбался взрослый Дофламинго.

―――

      Навигатором оказалась красивая рыжеволосая женщина, на вид — ровесница Росинанта. Она казалась смутно знакомой, будто они уже где-то встречались, но слишком давно. Так давно, что черты лица смазались и поблекли. Росинант вглядывался в неё так долго, что Доффи неловко откашлялся и всё-таки представил:       ― Это Джолла. Она согласилась быть нашим навигатором.       Блядь. Вот знал же, что мир слишком тесный, и однажды придётся встретиться с теми, кого встречать не хотелось. Но возможно, эта Джолла пока ещё не заматерела, не покрылась слоем крови и грязи, как все члены Семьи. И если уж брался «исправлять всё» — так будь добр. Поэтому Росинант тоже неловко откашлялся и протянул руку:       ― Я Росинант. Старший брат этого тощего придурка.       Дофламинго начал возмущаться и размахивать руками, Джолла — расслабленно хихикать, а Росинант… Ну, он продолжил уговаривать себя, что всем нужен шанс. Если уж он дал шанс себе и Доффи, то и Джолла его заслуживает. Вот только…       ― Ваше лицо кажется мне знакомым, — неуверенно протянул Росинант, и Джолла перестала смеяться.       ― Наверное, по плакатам? За меня недавно назначили цену.       ― Вот как. А какую и за что, если не секрет?       Джолла взглянула на Дофламинго, снова перевела взгляд на Росинанта и как-то загадочно и ласково улыбнулась:       ― Не секрет, конечно. Тем более для будущего капитана и для действующего старшего брата.       С всё той же ласковой улыбкой она полезла в заплечный мешок и, покопавшись там, извлекла на свет пухлую тетрадь. Пролистала быстро, выдернула из центра сложенный вдвое листок и протянула его Росинанту. Он ожидал увидеть листовку о розыске, но вместо неё оказалась небольшая вырезка из газеты.

«Из хранилища Дозора

похищен дьявольский фрукт Ато-Ато»

      И дальше — стандартный список. Пол, возраст, особые приметы: рост, цвет глаз и волос. Награда, и подпись «только живая».       ― Так, значит, вы воровка? — уточнил Росинант, — кому вы его передали?       В прошлом фрукт для Джоллы добыла семья Донкихот. В новом настоящем она сама о себе позаботилась.       ― Я бы не сказала, что воровка, — протянула она, — просто вернула себе то, что изначально принадлежало моей семье. И никому я его не отдала.       В подробности она вдаваться не стала, а Росинант не стал допытывать. Он как рассудил? Требол не знает, кто такой Дофламинго — значит, искать и выслеживать их специально не будет. А если по какой-то нелепой (как Росинант и вся его жизнь) случайности Джолла уже сейчас работает на Требола и остальных, так ничто не мешает воспользоваться ею для небольшого путешествия до соседнего острова. А там — связать во сне, украсть Лог Пос и, наложив Тишину, бросить где-то среди камней.                     Впрочем, бросать среди камней не пришлось ни на следующем острове, ни на втором, ни на третьем. Джолла неизменно показывала себя толковым, хоть и начинающим, навигатором, сильным бойцом и преданным товарищем. Об остальном Росинант предпочитал не задумываться. К тому же никаких сопливых и трепещущих фигур на горизонте не появлялось, и на подходе к Флевансу он всё-таки расслабил булки.       Оказалось, за время их путешествия, Белый Город перестал быть таковым. В бухте стояли тёмно-серые суда со знаком революционной армии на бортах, вдоль береговой линии шли чёрные глубокие рытвины, а все дома и постройки были снесены.       Пиздец, — подумал Росинант.       ― Как круто! — воскликнул Дофламинго.       ― Зачем мы здесь? — уточнила Джолла.       Росинант поскрёб ногтями шершавую щёку, прикурил отсыревшую сигарету, сбил с плеча пламя. И только тогда ответил:       ― Ты прав, Доффи. Это круто, хоть и страшно. Армия действительно пытается помочь жертвам произвола властей — это хорошо. Но люди потеряли даже кров над головой, не говоря уже о привычной жизни, — и повернулся к Джолле: — этот придурок хочет примкнуть к революционерам. Надумал порядок мировой менять. А тут мы — для проверки.       Джолла хмыкнула и снова уставилась на город.       ― Говорят, бело-свинцовая болезнь очень заразна. Ты должен был предупредить меня. Не хочется, знаешь ли, сдохнуть во цвете лет.       Интересно, что же произошло в жизни прошлой Джоллы, что она стала визгливой истеричкой? Хотя нет, неинтересно.       ― Пиздят, — вполголоса, чтобы Доффи не слышал мата, ответил Росинант, — эта болезнь — отравление ядом. А отрава, как ты знаешь, просто так не передаётся. Но если ты хочешь уплыть, я всё понимаю. Мы сойдём на берег — и каравелла твоя. Идёт?       ― Нихуя не идёт, — также вполголоса ответила Джолла, — одна я с ней не справлюсь. Да и вас, двоих дебилов, оставлять пока не готова.       Росинант повнимательнее посмотрел на неё, припомнил некоторые случайно оброненные слова и понял: ей просто некуда и не к кому идти. Так что по большому счёту всё равно, чем и где заниматься.       ― Что ж. Давайте сойдём на берег.                     На берег они сошли только после бесконечной череды проверок, устроенной Армией. Пришлось доказывать, что не дозорные, не шпионы, не пираты (хотя на это не так напирали). Что пришли с миром и искренним желанием вступить в ряды Армии, а по возможности — помочь, чем смогут.       ― Тут может быть опасно, — буркнула недовольная девица в белом халате, накинутом на плечи.       ― Если не задержимся надолго и не нажрёмся свинца, то нет, — в тон ей буркнул Росинант.       ― Что-то смыслишь в медицине?       ― Да не особо. Так, нахватался понемногу.       Доффи за спиной беспокойно ёрзал. Джолла стояла рядом и едва заметно выгибала бровь. И оказалось, что спокойно и легко может быть не только под прикрытием старшего брата или отчима. Но и вот так, на передовой и буфером между близкими и далёкими — тоже очень неплохо.       Наконец, их пропустили к командующему этой операцией.