Watercolor heart.

—Проплакав какое-то время я в итоге уснул. В обед я открыл глаза уже в доме Крепуса. Как оказалось, Диллюк очень переживал все это время и с тех пор обещал не затрагировать эту тему, пока я сам не решусь. Крепус ничего не сказал, а Аделинда встретила с улыбкой и подносом завтрака. —посмотрев в кружку с остывшим чаем, Кейа сделал глоток. Он поддался чувствам и решил рассказать чем закончилось, хоть это и было не главным в истории. Настольгия по тем временам согревала сердце, разрывая. Будь он тем же ребенком, расплакался бы перед ними. Ему было жаль, очень жаль, что по своей глупости довел их отношения до такого, и ничего не может с этим сделать. Взаимность... возможно она появится..когда-нибудь. А пока он надеется на то, что его комната в поместье не выжжена до тла, уродливая ваза все так же выделяется в интерьере, напоминая о нем, а любимое вино стоит в первом ряду, у входа в погреб. —Ты не единожды был ранен, но проклятье не проявлялось. —Лиза с интересом начала разглядывать руки Кейи, что были в мелких рубцах. Джинн укоризненно кашлянула в кулачок, смотря на библиотекаря, намекая на то, что это неэтично и стоило скрывать интерес к ранам. —С появлением Крио глаза Бога проклятье будто остановилось, но я чувствую, как оно пульсирует во мне. —Никому не угрожает опасность, уверен, что хочешь отправиться в Инадзуму? Кейа устало опустил взгляд на руки, что скрестил в замок. —Оно не опасно, но возможно, что если я захочу завести семью, она может повлиять на кровное поколение. - ложь. Очередная ложь. И все просто для того, что бы Джинн отпустила его в "отпуск" во время которого он найдет место, где сможет спокойно покинуть мир. Проклятье никогда не покидало его тело. Оно перестало влиять на людей вокруг потому что Кейа, становясь взрослее, стал лучше контролировать. Но проклятье, словно живое, находило новые лайзейки, что бы уничтожить жизнь капитана. Если оно не может вредить окружающим, то оно будет медленно пожирать Кейю изнутри, заставляя ощущать лютый холод, что тяжелее морозов в снежных горах Мондштата, пока он не превратит его в глыбу льда. Настолько леденящую душу скульптуру не сможет передать на камень никто, как и спасти Альбериха. Лёд, что никогда не будет таять. Лёд, что даже спустя сотни лет будет приводить в ужас. Ох. Кейа прекрасно помнит с каким страхом, болью или непониманием на лице, застывали во льдах когда-то друзья, знакомые семьи. В жизни никто не сможет пройти весь лабиринт упокоеных и выйти в здравом рассудке. —Осталось немного работы, поэтому как только разберёшься с ней и принесешь отчеты, будешь свободен. — Джин уверенно исследовала глазами бумаги, анализируя задания, которые подходили под категорию капитана-одиночки. Ей не нравилось то, как Кейа отказался от команды на сложных миссиях, которые бывают только на его ранге. Хотя это было обусловлено тем, что новичков итак мало, а после миссии они возвращаются либо с ранами, либо с заявкой об увольнении, магистр не могла не переживать. Как начальство и как друг. Работы было много, но отчего-то она была уверена, что капитан кавалерии с ней справится. Взяв небольшую стопку с заявками граждан, она протянула Кейе. Заинтересованно взяв ее в руки, он начал быстро пробегаться глазами, оценивая время, которое он потратит. Ухмыльнувшись, он посмотрел на Джин. —Через две недели можете подписывать заявление. Если я, конечно, не справлюсь быстрее. Но обязательно сообщу. Лиза хмыкнула в кулачок, Кейа с непониманием посмотрел на девушку, что перевела взгляд на Джин, та в свою очередь укоризненно взглянула в ответ. Что за детские игры? Что-то недоговаривают, умудряясь перекидывать ответственность друг на друга! —Посмотри внимательнее заявки. - магистр старалась спокойно объяснить, в то время как Лиза провоцировала на то, что бы та сама все сказала. Кейа начал хмуро перебирать бумаги, пока одна из них, в золотом Гильоше¹, не упала на пол. Поднимать он не спешил, лишь разглядывал смотря сверху вниз. Заявка, а точнее документ, явно пренадлежал к другой стране. Инадзуме. Официальная просьба о После́ для присутствия на суде. Ничего необычного нет: для закрепления связей, в том числе и судебных, запрашиваются Послы для присутствия на судебном разбирательстве, часто оно незначительно, но делают его участником в государственных делах, что делает важной личностью и скрепляет государства и Власти. Кейа давно не был послом. Обычно подобное просили у винодела, что постоянно путешествовал. Тот хоть и имел претензии к Ордену и просьбам, но выполнял взмен на свои. Альберих же не мог поехать как по личным причинам, так и служебным. Эола и Альбедо часто отсутствовали в Мондштате, а оставить город без опытного и ответственного лица, Джин не могла, поэтому если Диллюк не принимался за это дело, то вынуждена была отказать в пользу других. И, в конце-концов, Кейе просто не нравилось сопровождение, которого нельзя было избежать в Ли Юэ или Инадзуме. Вздохнув, он поднял листок и подошёл к столу. —Ты же знаешь как я не люблю шум вокруг Послов. Я, конечно, благодарен за то, что вы вместо отпуска решили подсыпать ещё задание, но лучше передайте его Дилюку, как обычно. — отчего-то Кейа стал острее на язык, что никто из присутствующих не мог не заметить. Несмотря на это Джин не стала объяснять взрослому человеку, тем более капитану, что она все ещё начальство и решила говорить от своего лица. —Официальное письмо прислали для формальностей. На деле им нужен Посол, который сможет тайно пребывать на их территории и в нужный момент оказаться рядом. Поэтому никакого сопровождения, достаточно много свободного времени и Мора, которая будет превышать отпускные. — на одном дыхании проговорила Джин, смотря с лёгкой уверенностью в глазах. — Ты ничего не потеряешь. К тому же тебе был прислан пропуск, потому никто тебя не задержит, будет меньше проблем. Ты ведь знаешь какой закрытой была страна до этого и до сих пор есть проблемы с границами. Самому было бы тяжелее. —Да, путешествинник хорошо постарался. Надо же было за считанные месяцы добраться до Инадзумы и добиться таких результатов. — Лиза решила тоже принять участие в диалоге, пока разливала ещё чая по чашкам. Узор и чистый пурпурный напоминал Инадзуму, возможно чайный сервиз именно откуда. Все больше казалось, что это спланированно. То, что ответ был не сразу, неожиданное "удачное" задание.. Неважно. Какая разница каким образом, главное - он достигнет своей цели. —Хорошо. Раз вы так говорите, я примусь за эту миссию.— собрав бумаги в ровную стопку, Кейа направился к двери. — сегодня же принесу отчёт по первой миссии.— последнее, что он сказал перед выходом. Рыцарей у дверей не оказалось, как и у выхода, под окном магистра. Видимо миссия и вправду важная. *** Зеркало осунулось, будто недовольством. В отражении комната была серой, свет тусклым, а тени от вещей казались будто из другого мира, делая спальню совсем тесной, не давала дышать. Стекляшка в рамке ещё успела застать нечто другое, прекрасное на смуглом лице: улыбку, блеск глаз, нежные щеки. В те редкие моменты, когда Кейе казалось, что вот-вот все наладится и станет лучше. Но лучше не становилось. Отражение с недовольством посмотрело на него. Оно не привыкло к тому, что видит: не к синеющим кругам на смуглой коже, не к полопавшимся капиллярам белках от бессонницы, не к растрескавшимся губам с кровоподтеками и скулам, что начали выделяться с каждым днём сильнее. Ему нынешняя пародия на человека не по вкусу. Странно, что все ещё отражает. Будь художник безумцем, не хотел бы даже смотреть на подобное. Будь воля капитана, зеркал на континенте никто не видел бы. В настоящее время Кэйа служит капитаном кавалерии Ордо Фавониус и является доверенным помощником действующего магистра Джинн. Если в Мондштадте или его окрестностях случается какая-то беда, зачастую с ней может разобраться только он. Но что же ещё знают жители Мондштата, друзья и семья? Если Рандвигара, конечно, можно ещё так назвать. Можно. Кейе было все равно на равнодушный, а иногда разгневанный взгляд, что получал от Диллюка как только он входил в таверну. Он не реагировал на колкие замечания касательно его службы, внешнего вида, поведения и казалось, что ему было все равно на то, как Диллюк реагирует на одно простое, но дорогое слово "брат". Кажется, оно ценнее моры и любого контракта. Возможно Рандвигар считал так же и имеенно поэтому так резко реагировал, когда слышал слишком часто? Бред. Ровным счетом бред, к которому Кейа, кажется, никогда не сможет привыкнуть. Как бы люди вокруг не надеялись и видели шанс на их воссоединение, такого не стоит ожидать ровным счетом никогда. Потому, ожидать, что Диллюк сам этого хотел бы, не стоит и думать. Он давно смирился с тем, что виновен во всем. Он давно осознал, что ничего не исправить и ему лучше остаться одному: никакой любви, семьи, лишь смерть в одиночку. Потому, когда проклятье ожидаемо начало давить и на него, он не спешил "наслаждаться жизнью". Сожаления всегда канут в тишину, ошибки не исправить, он заменим и легко умрет где-нибудь в стране вечности. Символично, не правда ли? Его боль, его ошибки, его сожаления и его кара-оно будет вечно и он завянет в вечности, как и незначительный, деспотичный мерзавец. Кейа взлохматил мокрые волосы. Холодная вода не могла привести в себя человека, что ощущает холод всегда. —Бесполезно. -укусив щеку с внутренней стороны, он резко сплюнул скопившуюся кровь. Холодно, мерзко. Не то, что подуше внутреннему ребенку. Ребенку, который хочет тепла, горячего какао и Диллюка, объятия которого могли оживить его. Он грешен. Грешен телом, душой и судьбой. Грешен мыслями и надеждами. Какое право он имеет представлять детскую улыбку брата, его согревающие объятия и нежный, низкий голос? Было мерзко. Мерзко от самого себя. От беспомощности. Болела не только душа, но и тело. За постоянным ощущением холода он начал замечать как он постепенно переставал чувствовать тело. Начиная с кончиков пальцев ног, рук, порой выше. Холод медленно пробирался к сердцу, а шаги и сжимание меча в руках было болезненно. Будто тысячи клинков впиваются в него. Было больно жить. Потому...ему нужно скорее закончить с миссиями, оставить хотя бы пару писем, уничтожить все вещи и скрыть правду о прошлом, найти место, где никого не побеспокоит. Где в кое-то веки никому не будет мешать, когда он в одиночку уйдет в иной мир. *** Чем больше были лагери, которые нужно было очистить, тем тяжелее было Кейе чувствовать покой. Боль мешала работать, но сложность была не в том, что бы выполнить миссию, а в том, что бы остаться живым. Пропустить удар дубинкой или быть откинутым-максимум, в чем он мог позволить себе быть слабым. Меньшее, что принесет ему травму, но даст расслабиться на долю минуты. —Чурл эти лагеря...закончил.- вздох, что последовал за этими словами был, кажется, слишком болезненным и долгим. Подставляться под лёгкие удары, что бы отдохнуть и набраться сил для критического удара на врага— та тактика, которой придерживался Кейа последние миссии. Он старался выполнять их под покровом ночью, что бы лишний раз не попасть на глаза мирным жителями с парочкой ссадин и недовольным, уставшим лицом, что успело осунуться за пять бессонных дней. Отчёты шли будто из под механизма, что Джин даже забеспокоилась: Кейа, ты правда отдыхаешь? Но он не собирался быть до конца честным с Джин, на благо ее же спокойствия. Поэтому своей фирменной улыбкой сглаживал все углы, добавляя короткое "так ведь интереснее." Разумеется он пояснял, что это шутка и он правда отдыхал: им стоило всего лишь спросить у Чарльза, был ли он в таверне и тот уверенно подтвердит, как и несколько постояльцев. Даже если это было глубоко за полночь, когда он только заканчивал свои миссии, но он ведь шел в таверну и отдыхал! Под песни Бардов, добавки Полуденной смерти и недовольные, косые взгляды Диллюка с виноградным соком- отдыхал. Более того, даже бывало засыпал прямо там! Казалось бы, дни ничем не отличающиеся от других...но отчего-то навеивалась тоска. Как бы привычно это не выглядело, капитана всегда преследовало осознание того, что это и вправду его последние дни в городе Свободы, Легенд от Бардов и лучшего Вина. Место, что он всегда занимал в таверне, люди, что ни разу не слышали одну и ту же историю дважды, атмосфера спокойной, стабильной жизни и постоянное присутствие людей вокруг. Как бы не думал Кейа, он никогда не был в полной тишине и долгом одиночестве. Джин, что ждала его каждое утро для новых миссий и вечером, для отчётов. Лиза, что непрочь была выпить чашку чая и порекомендовать книги, что так полюбились Кейе. Альбедо, с кем была общая тайна-связь с Кэнриах'. Маленькая Кли или скаут Эмбер. Будни, в которых присутствовали люди, делали его жизнь менее монотонной и заставляла вставать каждое утро с кровати, жить очередной день. Теперь же этого всего не будет. Сначала люди будут думать, что он просто ушел на миссию, затем - в долгое путешествие и когда придет отчет по последней миссии, а его местонахождении не будет знать ни Цисин, ни великие Архонты, поиски прекратятся. Обрекут его предателем, сбежавшим со службы или умершим-не важно. Тогда уже будет не важно. Допивая последний глоток коктейля, Кейа впервые уходит из таверны трезвым. Отчего-то пить совсем не хотелось, остатки сочувствия к себе и желание запечатлить последние дни трезвым, заставили его выпить пару безалкогольных напитков и направится в маленькое путешествие. Выйдя на улицу, он закрыл за собой дверь таверны. Хотелось увидеть Диллюка в последний раз, но за стойкой его не оказалось. За несколько часов он так и не смог набраться смелости и спросить у Чарльза где сейчас магнат. Наверняка тот расскажет виноделу..но даже если и нет, толку? Ему ведь плевать. Плевать с тех пор, как Кейа наплевал на боль утраты Диллюка и предал его. Наплевать с тех пор, как ему сказали проваливать из винокурни. Вдох.

Выдох.

Дверь открылась нараспашку, Кейа быстрым шагом направился к стойке и впился руками в дерево. —Где он? Чарльз слегка опешил, но облегчённо выдохнул. —Мастер Диллюк, должно быть, уже спит. Чем же заниматься человеку в столь позднее время? - лёгкая улыбка и быстрый взгляд на часы. Альберих проследил за ним и обнаружил для себя неожиданно очевидный, но факт: на часах было три ночи. Или утра... Но явно не время для встреч. Вздохнув, он отошёл от стойки, сминая волосы на макушке. Неловко. Вышло неловко. Сидеть одному весь вечер, намекая, что не желает ни с кем разделять его, выйти из таверны трезвым, а затем резко поинтересоваться где же брат, с которым не в ладах уже как несколько лет. Как он выглядел в глазах людей? Должно быть, уставшим. Просто уставшим капитаном, которому просто хочется немного побыть одному. Впервые просто человеком. Потому Кейа легко вышел из таверны, не беспокоясь о других: среди собутыльников Кэйи часто можно встретить и охотников, и даже местных разбойников. Независимо от того, насколько по началу им не нравится капитан, в конце концов они проникаются уважением и желанием сблизиться. Именно в уважении к Альбериху даже не́когда бандиты или гости других стран не смели странно посматривать и перешептываться в след. Теперь его голова была пуста. Взгляд был сначала прикован к ногам, что медленно плелись, а затем к небу. Большому, звёздному небу. —Кейа, у тебя в глазах целое звёздное небо! А ты знаешь, Кейа? Мне ведь нравятся звёзды! Я готов смотреть на них вечно. Когда у меня есть братец с такими глазами, я смогу их лицезреть не только ночью! Я так рад, брат. Ты так прекрасен! Спасибо, что ты мой брат! Голова неожиданно разболелась от воспоминаний. Рука механически потянулась к затылку. Казалось, будто его ударили дубинкой. Хотя... возможно, с последнего удара ему и вправду прилетело чуть сильнее, чем обычно. Однако на это не хотелось обращать особого внимания: будь что-то серьезного, его давно не было бы здесь. Пока Кейа пытался прийти в себя, тень проскользнула мимо. Надеюсь, это не какой-нибудь враг. Я не в настроении сражаться. Кажется он шел в сторону драконьего хребта. Иначе бы он не пришел на винокурню... —Значит, спит.. В голову проскользнула мысль, за ней шаг ускорился, будто бы пытаясь догнать, пока ноги не довели до двери особняка, что когда-то он мог назвать домом. Дверь открылась и оттуда высунулась горничная. —Аделинда! Рад видеть тебя в добром здравии. Очего ты так поздно и не дома?- Альберих старался сдерживать улыбку на лице. Он знал, что горничная издалека видела гостей и вовремя подходила к двери, что бы встретить, но не думал, что встретит её так поздно ночью. Получив узнаваемый "вежливый" взгляд, Кейа почувствовал табун мурашек. Натворил...я точно что-то натворил!!! —И я вас рада видеть, Господин Кейа. На часах рассвет, стрелки медленно сворачивают к пяти утра. Пока мне не изменяет память я могу точно сказать, что я на работе вовремя. - капитан сглотнул. - отчего же вы так рано пожаловали к нам? Рада вас видеть, не пройдете? В последних словах не было ни доли неискренности, потому Кейа не мог отказать. Пройдя к столу в гостиной, он принял чашку чая. —Я хотел увидеть брата. Однако, должно быть, он спит.. Сзади послышались спешные шаги по лестнице. Комната стала полна не только запахом винограда и ароматного чая, но и родного сандалового дерева с нотой огня. Руки вздрогнули последовав за мыслями. Боялся. Он боялся этого, хоть и знал, что такого стоит ожидать. —Сэр Кейа.