По другому пути

Дамблдор достал из своего шкафа… Мыслеотсев. Это такой артефакт, он позволяет хранить воспоминания, а также просматривать, когда надо. И сейчас — директора заинтересовало то, в котором тот впервые встретил родственников Риддла. Гонты были некогда знатной магической семьёй не хуже Блэков — но слишком много родственных браков ради того, чтоб сохранить чистокровность, и, также, слишком роскошный образ жизни и нежелание подумать о потомках — в итоге привели их к вырождению и к нищете. Да, если Гонты «в расцвете» были богаты и красивы, или хотя бы зажиточны и симпатичны, то вот те, последние Гонты, были очень бедны и очень некрасивы. И первое воспоминание было даже, собственно, не самого Дамблдора, а воспоминание принадлежало… Бобу Огдену. В 1925 году, Боба отправили доставить как-то раз Морфину Гонту уведомление из Министерства — тот должен был явиться на слушание за то, что заколдовал маггла, по имени Том Риддл. Да, это был отец Риддла-волшебника — печально известного уже совсем под иным именем. — Профессор Дамблдор! — О, Гарри! Заходи. Почему ты один? Неужели никто больше не смог? — Нет, профессор… наоборот, нас уж слишком много, для этого кабинета. Я думаю, вы уже давно догадались, где мы собираемся… — Выручай-комната. — Именно, сэр. — Тогда помоги-ка, пожалуйста, мне вот с этим, Гарри, — директор указал рукой на каменную чашу — с рунами по краям, — это нам сейчас нужно. — А что это, профессор? — Что-то, благодаря чему мы увидим то, что мы хотели бы. Так, они все вместе стали смотреть то воспоминание, где Огден пришёл к порогу старой, полуразрушенной и покосившейся хижины Гонтов. А на двери была прибита мёртвая змея. Однако — прежде чем Огден успел и добраться до двери, внезапно перед ним появился Морфин Гонт, и начал его прогонять — но… Гонт говорил на змеином языке, и потому сотрудник Министерства не понял ни слова. Но зато это понял Гарри, который всем и рассказал, о чём идёт речь. А Огден поздоровался и попытался объяснить цель своего приезда. Но, не успел он и договорить — как был сбит злоумышленником. А Мерволо Гонт выбежал из дома — и приказал сыну войти внутрь, а Огден сообщил им, что он пришёл к Морфину. Оказавшись внутри дома, Боб начал объяснять причину своего визита — но вдруг, Меропа Гонт прервала его, уронив горшок. Её отец немедленно приказал ей поднять его, а когда он прибавил, что ей придется для этого использовать её палочку — девушка снова уронила его… а затем разбила о стену, попытавшись использовать магию. Мерволо сделал ей выговор, но тут вмешался Боб — использовав заклинание Репаро, он починил этот горшок, и они вернулись к прежнему разговору. Но — когда старший Гонт услышал, что его сын, должен будет явиться на слушание за применение магии к магглу, то он разозлился. Он начал ссылаться на чистоту крови, и показал Огдену и перстень Кадмуса Певерелла — и… медальон Салазара Слизерина… Боба, однако, это всё не убедило и он снова начал требовать, чтобы Морфин явился на слушание. Но вдруг возле дома появились Том Риддл и девушка-маггла… Эти двое подошли достаточно близко, чтобы услышать, как они неблагоприятно отзываются о семье Гонтов. В ходе разговора — Том обратился к своей спутнице: «любимая». А Морфин это услышал, и стал издеваться над его сестрой за то, что та была влюблена в Риддла. А Мерволо был настолько расстроен этим фактом, что Меропа полюбила какого-то там маггла, что напал на собственную дочь. Боб, который не понимал разговора, потому что Гонты говорили опять на языке змей, использовал заклятие и отбросил его от девушки — но вдруг, Морфин накинулся на него с ножом. Но когда Огден выбежал из дома, то он случайно столкнулся с Томом и с этой магглой. И тех очень позабавил странный — на их взгляд, конечно — наряд волшебника… А затем, магглы ускакали на своих лошадях прочь. А Боб аппарировал в Министерство и вернулся — при поддержке других сотрудников. Но Морфин и Мерволо пытались оказать сопротивление. В конце концов, однако, они оба были арестованы. И они предстали перед Визенгамотом — и были заключены за свои преступления в Азкабан. Затем Дамблдор рассказал, что он в последующие годы нашёл Огдена — в поисках сведений о прошлом Тома Риддла — получив от него это самое воспоминание, о том происшествии в доме Гонтов… Это было так важно, потому что Меропа и была матерью младшего Тома Риддла. — Там упоминали перстень Кадмуса Певерелла, — нахмурилась Лили, — а где я слышала ту фамилию? Ах да — это же были какие-то родственники Поттеров. Вроде бы какой-то предок Джеймса когда-то женился на одной девушке из той семьи. — Именно, — кивнул Джеймс, — один из моих давних предков женился на Иоланте Певерелл. А пока профессор Поттер и её муж — Лили предпочитала, несмотря ни на что, считать себя женой Джеймса, и тот был с ней согласен — пребывали в Хогвартсе — Селинджеры взяли на себя заботу о племяннице. Впрочем, Лили всё равно каждый вечер после занятий перемещалась домой, чтоб проведать Несси — и Джеймс часто навещал дочку вместе с ней. Джанесса родилась 18 января 1996 года и ей уже было почти 8 месяцев. А Рейчел с Марианной уже было без малого четыре с половиной. Они, по мере своих возможностей, конечно, тоже возились с кузиной. И они уже учились читать, и показывали Несси страницы азбуки. Буквы та, конечно, понять ещё не могла — но там были красивые яркие картинки, и девочке это явно нравилось. Как уже было сказано — цвет глаз у Несси был как у тёти Петунии, а вот черты лица — от бабушки, Юфимии и от мамы, Лили. Цвет волос она тоже унаследовала от их с Гарри бабушки Юфимии: они были тёмно-русые. Второе воспоминание, было самого Дамблдора — о том, как он пришёл к Риддлу в приют. — Итак — брошенная мужем Меропа была одна в Лондоне. Она отчаянно нуждалась в деньгах, да… Настолько отчаянно, что она… была вынуждена продать единственную свою ценную вещь. И то был тот самый медальон, который позже… станет хоркруксом. А ещё, когда муж бросил её, Меропа перестала пользоваться магией. Да, возможно, Меропа лишилась своих способностей от безответной любви и отчаяния, такое случается. А быть может, Меропа попросту не хотела… Она… не брала волшебную палочку в руки с тех пор — даже ради спасения собственной жизни. — Но почему она не захотела жить —даже ради сына? Дамблдор вскинул брови. — Неужели тебе, Тадеуш, стало жаль Лорда Волдеморта? — Просто… если бы у него была хотя бы мама — которая б… любила сына, как моя любит меня, и как тётя Лили любит Гарри, то, может быть, Том бы вырос бы другим. Что ж, профессор, давайте посмотрим, как вы ездили к Тому в этот приют… Они стали смотреть воспоминание. У Дамблдора, когда он был моложе, были рыже-каштановые волосы. Он не торопясь шагал по мостовой — и привлекал любопытные взгляды из-за того, что он был одет в бархатный сюртук тёмно-сливового цвета. — Прикольный сюртук, сэр, — ляпнул Тадеуш, — ой, извините. — Ничего страшного, — ответил ему реальный Дамблдор, — и — спасибо за лестную оценку. Тадеуш тихо усмехнулся, Дамблдор же пробормотал себе под нос нечто типа «…ати говоря… дет …естить как-нибу… старину Антония…». — Что, сэр? — Да так — не обращайте внимания. Вспомнился старый приятель, что и посоветовал мне купить тот сюртук. — Уж не прадедушка ли Невилла? — шепнул Гарри на ухо кузену. — Возможно. Он же говорил, что его прадедушка дружит с Дамблдором. — А какой там щас год? — Тридцатые вроде. А Дамблдор поднялся на крыльцо и постучал в дверь, и вот ему открыла неряшливая девушка в фартуке. — Добрый день. У меня назначена с миссис Коул встреча. Она ведь, так полагаю, здесь главная? — Ой, — сказала девушка, — щас, я… МИССИС КОУЛ — К ВАМ ПРИШЛИ! — крикнула она через плечо. Дамблдор поговорил с миссис Коул, которой сообщил, что он из школы, и что Том Риддл станет учиться там. Миссис Коул же ему рассказала, как Меропа — одиннадцать лет назад —пришла в их приют. — Как сейчас всё помню, потому что как раз начала тут работать. Да, был жуткий холод и снег. Мерзкая ночка, хоть и новогодняя. Ну так вот — и на крыльцо пришла эта девушка, была она не намного старше, чем я тогда. Мы её пустили, где-то через час она родила сына, ещё через час умерла. — Она что-нибудь вам сказала перед смертью? — спросил Дамблдор. — Я не знаю, например, не упоминала ли она… отца мальчика? — Ну да, сказала, — ответила миссис Коул, — помнится, она… сказала мне: «Надеюсь, он похож будет на своего папочку», и врать не буду, правильно она надеялась. Она-то не красавица была… а потом она сказала мне, что хочет его назвать Томом, как звали отца ребёнка, и Мерволо, как звали её отца — странное имечко! Мы всё думали, не из цирка ли она… но ещё она сказала, что фамилия мальчика Риддл. Она вскоре померла и ничего больше не сказала. Ну мы и назвали его как она просила, бедной девочке это небось было важно, но никто не приходил за ним, никаких Томов или Мерволо, никаких Риддлов. Вообще никого из родни, так что он остался в приюте, и до сих пор тут. И вот, поговорив с ней ещё немного и узнав, что Том пугал других детей, Дамблдор пошёл в комнату Риддла. Миссис Коул показала, куда идти. И вот они дошли до нужной комнаты, и она дважды постучала и вошла. — Том, к тебе посетитель — мистер… Дамбертон… то есть Дандербор… Он пришёл к тебе, чтобы… хотя ладно — он сам тебе сейчас всё скажет. Это была голая комнатка, в которой стояли только старенький гардероб и железная лежанка, на которой, на сером покрывале, сидел юный Том Риддл и читал книгу. Да, на лице Тома Риддла не было ни одной черты Гонтов. Предсмертное желание Меропы сбылось — он был миниатюрной копией его красавца-отца. Заметив эксцентричный облик Дамблдора, Том Риддл прищурился. Воцарилось недолгое молчание. — Что ж — здравствуй, Том, — сказал Альбус Дамблдор, подходя ближе к мальчику и протягивая ему руку. Мальчик помешкал, потом всё-таки подал ему свою — и они обменялись рукопожатием. Дамблдор уселся на жёсткий деревянный стул — рядом с Томом Риддлом. — Я профессор Дамблдор. — Профессор, так? — с подозрением повторил Риддл. — Значит… доктор? Зачем вы пришли? Миссис Коул что, позвала вас осмотреть меня? — Нет-нет, — улыбнулся Дамблдор. — А я вам не верю, — жёстко сказал Риддл. — Она же хочет, чтобы меня осмотрели! Скажите правду! Он произнёс последние слова таким звенящим, и почти… пронзительным тоном — что это походило на приказ. Его глаза расширились, и Том в упор уставился на Дамблдора. Но вскоре взгляд Риддла, которому Дамблдор продолжал улыбаться, уже стал… не таким упорным, однако, всё ж, очень подозрительным. Том спросил: — Кто вы такой? — Я ведь говорил тебе — звать меня профессор Дамблдор, и я работаю в школе, которая зовётся Хогвартс… Я пришёл сюда, чтоб предложить тебе место в моей школе. Но Риддл отреагировал на эти слова совершенно непредсказуемо. Он тут же вскочил с постели — и попятился от Дамблдора с яростью на лице. — А меня не проведёшь, профессор! Вы же из сумасшедшего дома — вот вы откуда, разве нет? «Место в моей школе», ага, конечно! Так я не поеду, понятно? Кого надо в сумасшедший дом — так это ту кошку облезлую. В смысле, эту миссис Коул. — Но я не из сумасшедшего дома, — терпеливо объяснил Дамблдор, — я учитель и если ты послушаешь меня спокойно, я расскажу тебе побольше о Хогвартсе. Конечно же, если ты не хочешь отправляться в школу — то и никто тебя не заставит… — Ха! Посмотрел бы я на тех, кто бы попытался, — огрызнулся Риддл. И, Альбус Дамблдор объяснил Тому, что Хогвартс — это школа магии. Это побудило его рассказать Дамблдору о своих способностях. — Ну — я могу заставлять предметы двигаться, не касаясь их. Ещё я могу заставить животных делать всё, что я от них хочу, не дрессируя их… Если кто-нибудь меня рассердит — я могу причинить им неприятности. Даже и боль, если так захочу. Я всегда знал, что я другой — что я особенный. Да, я всегда знал, что в этом что-то есть. — Да, ты совершенно прав, — сказал Дамблдор, поглядев на Риддла уже испытующе и без улыбки, — да — ты отличаешься от других детей в этом приюте, ведь ты волшебник. Лицо Тома выражало радость — но, красоты она ему не придала. Черты его наоборот, стали будто грубее. — Вы тоже волшебник? — Да, я тоже. — Докажите, — тут же сказал Риддл тем же приказным тоном, что фразу «скажите правду». И Дамблдор применил заклинание, чтобы доказать, что он волшебник… Он направил волшебную палочку на обшарпанный гардероб и небрежно взмахнул ею. Гардероб вспыхнул. Том Риддл вскочил на ноги и издал злобный вопль. Но едва только Том обернулся к Дамблдору — как пламя погасло — а гардероб в углу остался совершенно невредим. Но там… как будто кто-то тихонько скрёбся. И Дамблдор попросил Тома открыть гардероб, и там в коробке оказались вещи товарищей Тома по приюту. Но Дамблдор велел Тому вернуть вещи их владельцам, строго предупредив мальчика, что в Хогвартсе не терпят воровства. Затем Дамблдор сказал Тому, как попасть в Косой переулок, и где купить всё для школы. — А у меня нет на это денег, — хмуро ответил Риддл. Но Дамблдор сказал, что для таких учеников — есть специальный фонд школы, и что бармена в пабе, откуда и можно попадать в Косой переулок, зовут как его, Том. Риддлу явно его имя не нравилось: слишком обычно. И Том уточнил, был ли волшебником его отец, и поделился информацией, что может говорить со змеями… Он спросил Дамблдора, обычно ли это, для таких, как они. Том, видно… придержал упоминание о самой его необычной способности напоследок — он решил произвести на Дамблдора впечатление. — Это… не очень обычно, — ответил Дамблдор, — однако же, я слышал о подобном… До свиданья, Том. Скоро мы с тобой увидимся в Хогвартсе. Как раз на том моменте — просмотр воспоминания был окончен…