По другому пути

Директор Хогвартса с недоумением глядел на толпу студентов, которые наперебой пытались объяснить что-то. Некоторые ещё вставляли что-то по-французски, или по-польски. Или по-болгарски. И гам стоял такой, что и непонятно было, о чём речь. — Так, так, давайте-ка помедленнее и по одному. — Мы сидели в Выручай-комнате… — …отмечали победу нашей кузины… — …и Тэд решил нам показать свою анимагию, кстати, классно, Тэд… — Ну он и превратился, но ни с того ни с сего у Гарри заболел шрам… — …и мы думаем, что Волдеморт мог начать набирать силу… — …или кто-то опять готовит ритуал для возрождения. — Так, перед этим что-то необычное было, Гарри? Может… может, какое-то видение? Или странный сон? — Не, профессор, ничего такого. Мой шрам просто внезапно заболел. — Хмм… значит, у нас есть минимум полгода, но скорее — год. Связь ещё слаба, а это значит, что он пока ещё далёк от возрождения. Но тянуть с этим нельзя. Нам нужно как можно скорее решить с хоркруксами… Так, дневник, перстень, диадема и чаша уже не хоркруксы. Гарри — что у вас с тем ритуалом? — Намечается в августе. — И да, я полагаю, есть как минимум ещё один хоркрукс. Но что это, пока я не могу сказать, как и где он… Нам нужно это узнать… Надеюсь, все тут понимают, как это важно, ведь даже те, кто рос не в Британии, слышали о Волдеморте хоть что-то. И я займусь этим вопросом. Но пока живите так, как прежде — веселитесь, дружите, влюбляйтесь, короче говоря, будьте обычными подростками, пока… есть такая возможность. — Если он посмеет напасть на моих родных и друзей… — Гарри показал жестами, что ожидает Волдеморта в таком случае. — Знаю, мой мальчик. Я думаю, все собравшиеся здесь того же мнения. На следующий день было вручение призов — и Большой зал был богато украшен, а Катажина получила свой выигрыш, и все снова поздравляли её. Затем был пир; но когда золотые блюда опустели, то Дамблдор встал. Как обычно, все разговоры сразу же стихли и все посмотрели на него. — Вот закончился наш Тримагичный Турнир, — начал Дамблдор, оглядев собравшихся. — который, как… всем нам известно… направлен не только на состязания в магии — но и также и на укрепление взаимопонимания среди магов разных стран. И с этой задачей, я считаю —: мы справились на ура, — и Дамблдор посмотрел на мадам Максим и Хагрида, и на всех шармбатонцев, дурмстрангцев и на кузенов Катажины, — каждый гость в этом зале всегда будет желанным в любое время… Достаточно только пожелать приехать. Ещё раз говорю всем здесь — мы сильны настолько, насколько мы едины — и настолько слабы, насколько мы разобщены. А различия в наших обычаях, языках, расах, происхождении, положении в обществе — ничто, если… наши цели едины, а сердца открыты. Надеюсь, что так оно и будет. И помните, если наступит время, когда вам придётся выбирать между тем, что правильно и тем, что легко, это то, что поможет вам сделать верный выбор. Да, ещё кое-что — думаю, вы должны знать правду чем раньше, тем лучше, ибо, кто предупреждён, тот вооружён: те времена могут настать скоро. Увы, я заметил некоторые… признаки того, что печально всем известный Лорд Волдеморт может вернуться… И в Большом зале зашумели. Кто-то неверяще глядел на директора. Кто-то начал шептаться с соседями. — Чушь! Чепуха! — выкрикнул Игорь Каркаров. — Альбус — вы не в своём уме! Он исчез! Погиб! Он не вернётся никогда! Никогда, понятно? Его нет! Нет! Не существует! И не называйте его так! Он — Вы-Знаете-Кто! — Успокойтесь, Игорь… успокойтесь же, прошу! — примирительно сказал Дамблдор. — Если вы полагаете, что Лорд Волдеморт… да перестаньте ж, Игорь, это просто имя, да ещё к тому же и выдуманное, по-настоящему он Том Риддл… так, вот, если считаете, что он не может вернуться, если вам так легче — считайте так и дальше — это же ваш выбор. — О, насчёт этого выбора, — сказала Катажина. — Тётя и дядя — родители моих кузенов — как-то… рассказали нам одну историю. — У них в классе, ну когда они ещё в школе учились, было два мальчика, и они вроде бы как дружили. — Да, и как-то раз — это уже, правда, было после их выпуска — на одного из них как-то раз напали. Напавших было целых четверо. — А вот этот, второй, выбрал то, что легко: убежал и спрятался и помочь даже и не попытался… В результате парень погиб, на которого напали — ни за что ни про что. — И он ещё считал этого другом?! — возмутился Тэд. — По-моему, так это что-то больше похожее на Петтигрю. — На кого похожее? — Питера Петтигрю… Мои родители погибли из-за того, что Петтигрю их предал, — пояснил Гарри, — он тоже их другом себя называл. Предпочёл свою шкуру спасти, как и ваш этот. — А кончил он в Азкабане. В тюрьме для волшебников. Но вот пир закончился, иностранцы начали готовиться к отъезду. Гарри и остальным было так жаль с ними расставаться… И их прощания были очень тёплыми. — Пишите нам, — сказал Тадеуш, дав британскому тёзке клочок бумаги с двумя адресами, — и кузине тоже — тот адрес, что сверху, наш, снизу её. — Обьязательно пг’иезжайте к нам в июле! — приглашала всех Флёр. — И я познакомлю вас с моей бабульей, она как г’аз пг’иедет. Только пг’ошю, не назьивайте её так — она льюбит, когда её шчитают молёдой. — Как любая женщина… — А мы в августе играем с Англией, приходите посмотреть! Точную дату напишу вам — как только это станет известным, — сообщил Виктор. — И кстати, — подмигнул Станислав, отдавая Тэду и Гарри что-то, — вот. И то было фото всей их компании, — одно из тех, что сделал Колин. И как обычно на волшебных фотографиях, они двигались — улыбались, махали, подмигивали — и тому подобное. На обороте фотографии было написано почерком Гротовского: Нашим новым друзьям — на память о замечательно проведённом времени. Катажина, Виктор и Станислав. — Круто! А вот это вот вам, — сказал Гарри, вынул другое фото и написал: Хогвартс, 1995 — после Тримагичного Турнира. Новым друзьям от Гарри. — А теперь осталось только сделать магические копии и раздать всем. — Чтоби ми смотг’ели и вспоминяли, когда ми дальеко от дг’уг дг’уга. — Точно, Эллен. — Ах да, вот что ещё… Тэд, погоди, — и Катажина взяла его за руку, — вот, это тебе, возьми. — Это что? — Мой выигрыш. — Чегооо? Катажина, зачем? — Каркаров всё равно отберёт, типа на хранение — и будет давать мне по кнату в год… А то ещё и таскать себе в карман будет. Нет, мы тут немного посовещались с кузенами и решили, что лучше пусть это пойдёт на что-то хорошее, а не осядет у Каркарова. — Например, на волшебный театр. — Так что возьми, пожалуйста… — Ты точно уверена? — А иначе — это противоречит сразу трём кодексам чести. Нашей банды, Слободзянеков и моему личному. — Ну, если так, то… то… пожалуй, я их положу на вклад. Тогда ещё больше будет — а значит, я смогу купить всё, что мне там будет нужно — да ещё и лучшего качества. — Ага… Отличная идея, — улыбнулся Тадеуш, — и, кстати, если вдруг тебе будут нужны лишние руки — то мы с удовольствием приедем… — …и попросим кузину наколдовать тебе ещё парочку… — Шутка, просто приедем, поможем тебе чем надо. — А ещё… мы едем летом на море, — сказал Казимеж, — ну и — кто хочет, может быть, поплавать или немного потренировать анимагию… — Хи-хи… с удовольствием, конечно, только с анимагией не выйдет… Там, Устав о Секретности всё-таки… — Ах да, точно, тот закон, что нельзя колдовать в немаговских местах, и… всё такое… жалко. — Хотя… если мы сумеем навести на какое-то место глазоотводные чары, тогда никто посторонний не увидит! — Только надо их изучить. — Так, ясно, все на голову мне сядут. — Не без этого, кузен, не без этого… — Не, я с удовольствием… — Главное, чтоб у Гарри шрам опять невовремя не заболел. — Для тех кто, возможно, что-нибудь упустил: Гарри — мой кузен, и скорее всего, как раз поэтому его судьба не совсем мне безразлична — так что я, смею думать, не стал бы закрывать глаза на то, что… — Ой, всё. — Лядно, нас зовут. Пока! Пищите! — Пи-пи-пи. — Васка! — Что? Я мышка. — Если ти мьишка, то я г’ибка! Буль-буль-буль! Пока, дг’узья! Не забудьте пг’о бабулью! А сзади, где-то вдалеке, Хагрид уже и помогал мадам Максим запрягать коней. Шармбатонская карета была почти готова к пути. — Значит, нас тоже скоро позовут на корабль, — мрачно сказал Виктор — он явно не желал уезжать, — опять с ним там возиться. Ведь Каркаров-то кораблём не управляет… Он сидит в каюте, а нам приходится там самим всю работу делать. — Вот жучила! — Зато опыт приобретаешь. — Нет худа без добра. — Во-во. Конец года прошёл обычно, а Гаррин шрам больше, к счастью, не болел, и экзамены все сдали хорошо… А ещё родители Гарри сообшили всем, что после того, как они разберутся с тем ритуалом — хотят тоже попробовать то зелье, что и Пандора Лавгуд. Так что… у Гарри спустя какое-то время, скорее всего, родится сестра. Встречать их на этот раз пришли — а точнее, приехали, на ручках — среди других Альф и близнецы. Сестрички Селинджер тоже суетились вокруг и устроили там игру «беготня с визгом и со смехом между взрослыми». Ну а Мэри Линден, которая весьма уже подросла за время их знакомства — ей уже было девять лет! — уже даже интересовалась секретами красоты и просила посоветовать ей, какая из мантий в журнале «Юная колдунья» пойдёт ей больше, нежно-сиреневая или кремовая с розовым узором. — «И мы должны разобраться с ним и как можно скорее», — думал Тэд, — «вот ради них. Ради того, чтобы они жили в спокойное, мирное время. И ради моей будущей кузины… сестры Гарри. Ради моего театра. Ради нас». Тадеуш подмигнул друзьям, и они с Гарри повернулись к родным… Пока они шли с вокзала — оба наперебой им рассказывали о Турнире и новых друзьях, и садясь на заднее сиденье машины — Тэд сказал себе, что пока поводов для беспокойства нет… Что будет, то будет, что щас-то… но когда это случится, они будут готовы.