По другому пути

Пока друзья плыли к Хогвартсу, Гарри спросил у Лиззи: — А вы откуда родом? Ну, в смысле, из какой части страны? — Из Камбрии. — О, значит, мы почти соседи… Мы вот с кузеном из Северного Йоркшира. — Ага, совсем рядом. И вот лодки подплыли к замку, а замок тот был действительно впечатляющих размеров — и очень красивый. Сейчас, вечером, окна его ярко горели, отчего Тадеуш в своих мыслях сравнил его с огромной декоративной свечкой — из тех, которые Селинджеры ставили в их доме на Рождество. Там бывали такие: снаружи как замок, а внутри его горит свечка — отчего и кажется, что в окнах зажгли свет… Но вот Хагрид подошёл к входу и громко постучался в огромные двойные двери. Им открыла женщина, одетая в тёмно-изумрудную мантию. И на вид она была строгой… А её волосы были чёрные с проседью — и собраны в аккуратный пучок. — Ну я привёл первогодков, профессор МакГонагалл, принимайте… И вот, профессор МакГонагалл завела их внутрь. Внутри — в фойе — было так просторно, что дом Селинджеров смог бы туда вместиться целиком, а может, даже осталось бы ещё место. Тадеушу думалось, что ему этот великолепный замок, совсем как в книжках о старых временах, очень понравился. Итак, они шли следом за профессором МакГонагалл по каменному полу, Тэд и Гарри слышали гул сотен голосов из-за двери справа — видно, все остальные ученики уже были там — но профессор МакГонагалл указала первогодкам на маленькую пустующую комнатку — от фойе в сторону. И все они столпились там, стоя близко друг к другу — ближе, чем обычно, и очень нервно озираясь. И близко они стояли даже и не потому, что нервничали, а потому что там было слишком мало места. И Тадеуш начал вполголоса жаловаться, что ему здесь тесно — а особенно после просторного фойе — и он спрашивал у МакГонагалл, когда же они наконец отсюда выйдут, однако профессор призвала к тишине. — Добро пожаловать в Хогвартс, — так сказала профессор МакГонагалл. — И пир по случаю начала семестра скоро начнётся — но прежде чем вы займёте свои места в Большом зале — всех вас рассортируют по Домам. И это важная церемония, потому что, пока вы будете учиться, ваши Дома будут для вас чем-то вроде… второй семьи в Хогвартсе. И да, вы будете посещать уроки вместе с учениками вашего Дома, и ночевать в спальнях своего Дома — и… проводить ваше свободное время в вашей общей комнате. А Дома зовутся Гриффиндор, Слизерин, Хаффлпафф и Рейвенкло. У каждого из наших Домов своя славная история, и из каждого из наших Домов выпускают выдающихся волшебников и ведьм. И все ваши достижения будут приносить Дому баллы. Однако ж, при нарушениях баллы с Дома снимают. Да, раз в неделю все ваши результаты подсчитывают. В конце учебного года тот Дом, в котором набралось больше всего баллов — ждёт большая честь — кубок школы. И я надеюсь, что каждый из вас будет предан его Дому, в каком бы он ни оказался. Начнём Сортировку мы через несколько минут, перед всей школой. Но… пока вы ожидаете, ведите себя, прошу, как можно пристойнее. Сортировка перед всей школой… Гарри нервно попытался пригладить волосы. Тадеуш ойкнул — и принялся оттирать пятно на рукаве. Лиз стала проверять, в порядке ли её мантия. — Я вернусь к вам, как только всё для вас будет готово, — сказала профессор МакГонагалл. — Ждите спокойно. Она вышла из комнатки. — Энди рассказывал, как сортируют по Домам? — спросил Гарри у Лиззи. — Вроде он говорил что-то… про какую-то шляпу. Только вот что же с ней надо сделать? Может, заколдовать? — Но как мы её заколдуем? Ведь мы ж ничегошеньки не умеем! — паниковал светловолосый мальчик. — Так, — сказала — судя по всему, сама себе — девочка с пышными волосами каштанового цвета, — какие заклятия мы уже знаем из учебника? — Говори за себя, — возразил высокий, темнокожий мальчишка. — Я не знаю, например, ни одного. — Ой-ой, гляньте-ка туда! — воскликнул тут удивлённо Тадеуш. Тадеуш разинул рот — и ещё несколько человек тоже. Сквозь стену позади них прошло человек двадцать призраков и те — жемчужно-белые и прозрачные — скользили по комнате, беседуя между собой и едва поглядывая на новичков. Кажется, они спорили. Тот призрак, что был похож на полненького низенького монаха, говорил другому призраку: — Простите и забудьте, говорю вам, мы должны дать ему ещё один шанс… — Дорогой Монах, разве мы не давали уже Пивзу столько шансов, сколько он заслужил?.. Ведь он порочит наше имя, но он и не привидение как таковое — и что же тут поделаешь? Вдруг призрак в плоёном воротнике и панталонах заметил их и кивнул в знак приветствия. Но никто даже и слова не вымолвил в ответ. — О, новички! — сказал Толстый Монах, улыбаясь всем. — Я полагаю, вы здесь ждёте Сортировки? Несколько человек молча кивнули. — Я очень надеюсь увидеть кого-то из вас в Хаффлпаффе! — сказал Монах. — Это мой старый добрый Дом. Я когда-то ведь и сам там учился — когда был таким же, как вы. — А теперь — постройтесь, — раздался тут суровый голос. — Уже вот-вот у нас начнётся Сортировка. То вернулась профессор МакГонагалл. И призраки, один за другим, удалились сквозь противоположную стену. — Постройтесь парами, — велела всем строгая профессор МакГонагалл, — все друг за другом, и следуйте за мной. И все они вышли из комнатки, прошли через вестибюль — и наконец вошли в Большой зал, пройдя через громадную двустворчатую дверь. И Гарри даже представить себе не мог такого странного и прекрасного места. Зал освещался тысячами и тысячами свечей — и они плавали по воздуху над четырьмя длинными столами, за ними же сидели остальные студенты. Все те столы были сервированы блестящими золотыми тарелками и кубками — ну а во главе зала стоял не менее длинный стол — за которым сидели хогвартские учителя. И вот профессор МакГонагалл поставила первогодок перед ним, они встали парами друг за другом, смотря на старших, учителя же сидели позади них. А сотни лиц, устремлённых к ним, в мерцающем свете свечей походили на бледные лампы. И привидения там и сям мелькали среди студентов, и они светились туманным серебром. Чтобы избежать взглядов стольких пар глаз, Гарри посмотрел вверх — на бархатно-чёрный потолок с мерцавшими на нём точечками звёзд. Тут он услышал, как Лиззи шепчет Тэду: — Он заколдован, чтобы выглядеть как небо снаружи… Я прочитала об этом, в «Истории Хогвартса». Да я потом вам с Гарри тоже дам ту книжку почитать — у меня ведь она с собой. И очень трудно было поверить, что там вообще есть потолок и Большой зал не находится под открытым небом. Гарри снова быстро огляделся по сторонам… И тем же самым временем профессор МакГонагалл осторожно поставила на виду у всех колченогую табуретку — на эту табуретку профессор МакГонагалл уложила остроконечную шляпу. Шляпа была заплатанной, изношенной, жутко грязной… Аккуратная тётя Петуния не потерпела бы ничего подобного такой шляпе у себя дома. — Быть может, нам нужно вытащить из шляпы кролика? — Спрашивал кого-то темнокожий мальчик. Гарри заметил, что все уставились на шляпу, уставились и они с Тадеушем и Лиззи. И тут в зале воцарилась полная тишина, затем… шляпа вдруг ожила. А у основания её тульи появилось что-то вроде рта — и она запела. А песня у неё была о том, в какой же из Домов каких учеников распределяют. Вот, например, в Гриффиндоре учатся смелые и благородные. В Рейвенкло — умные и творческие. А в Хаффлпаффе учатся упорные и трудолюбивые. Ну а хитрые и те, кто не гнушается любыми средствами для достижения цели — те учатся в Слизерине. Наконец началась и сама Сортировка. Профессор МакГонагалл вызывала по алфавиту каждого. Надо было сесть на табурет и надеть Шляпу. У Гарри вдруг затряслись коленки: ему подумалось, что он не подходит ни в один Дом… Тут кузен, которому Гарри дотягивал едва ли выше, чем до плеч, обнял его сзади и тихонько сказал: — Не бойся… да я и сам боюсь. Правда, это нормально. Но… нам ведь пришли письма из школы. Значит, мы в какой-нибудь Дом точно подойдём! Лиззи под нос перебирала качества её характера. А светловолосый мальчик, который сказал, что не умеет плавать, весь побледнел. — Линден Элизабет, — вызвала тут её профессор МакГонагалл. — Ой-ой, я ж следующий… — прошептал тот мальчик голосом, будто он умирал. — ХАФФЛПАФФ! — решила насчёт Лиз Шляпа. А МакГонагалл объявила: — Лонгботтом Невилл. Это действительно был тот мальчик, и оказался он в том же Доме. Он, видно, уж очень переволновался, потому что забыл снять Шляпу, и передал её прям на ходу следующей, девочке по имени Мораг МакДугал — под общий смех. А белобрысый Драко Малфой попал в Слизерин. Ещё несколько новичков, и вот уже слышится: — Поттер Гарри. — Поттер? — стали шушукаться все. — Это тот самый Гарри Поттер? — Мальчик-Который-Выжил? Вот Гарри вдруг услышал чей-то голос в своей голове. — Таак-с, неплохой ум, и таланты есть… Храбрости тоже много — да и упорства, куда же тебя определить? — Ну что, мой кузен точно попадет или в Рейвенкло, или в Хаффлпафф. И Лиз тоже в Хаффлпаффе — так что можно и меня куда-нибудь туда? — Что ж, — ответила ему Шляпа. Тогда, я так думаю, тебе подойдёт… — Что же? — ХАФФЛПАФФ! — выкрикнула Шляпа, уже на весь Большой Зал. Тут ученики этого Дома начали хором скандировать: — Гарри Поттер с нами! Гарри Поттер с нами! — и жать Гарри руку, хлопать его по плечу и поздравлять. И вот Гарри сел на место между Лиззи и девочкой с русыми волосами — была она на год или два старше. Ещё пара человек прошли к табурету, и вот уже раздаётся: — Селинджер Тадеуш. И Тадеуш подошёл к табурету и сел на него. Табурет немножко скрипнул. — Тебе б надо начать делать по утрам зарядку, дорогой кузен, — сказал тому Гарри. И все ученики, кто это услышал, засмеялись, в том числе и сам Тадеуш. — Ну-ка, тихо, — велела МакГонагалл. — РЕЙВЕНКЛО! — объявила Шляпа. А потом было ещё четыре человека — и Сортировка закончилась. После же Сортировки со своего места поднялся директор, Альбус Дамблдор. Это был высокий старик с длиннющей серебристой бородой. Он поглядел на них с распростёртыми объятиями. Как будто бы и не было для него большей радости, чем видеть их всех здесь. — Добро пожаловать! — произнёс он. — Добро пожаловать сюда, в Хогвартс, в новом учебном году! Прежде чем у нас начнётся праздничный пир, я хотел бы сказать вам всего несколько слов. Вот эти слова: Балбес! Кубышка! Остатки! Увёртка! Спасибо за внимание! Гарри хихикнул. На блюдах между тем появились целые горы еды — жареное мясо и курица, котлеты и сосиски всех мыслимых сортов… ветчина и мясные стейки, варёный и жареный картофель, жареная рыба, горошек, морковь, пять или шесть салатов, подливка, кетчуп и почему-то ещё и мятные конфеты. И Гарри положил себе в тарелку всего понемногу, кроме мятных конфет. Всё было очень вкусным. — Всё это… выглядит очень здорово, — с печалью вздохнул призрак монаха — он глядел, как Гарри разрезает стейк. — А вы что, не можете? — Я уже много лет не ел, — ответил ему призрак. — Конечно, мне это и не надо, но порою этого очень не хватает. Ох, я, кажется, позабыл вам представиться? Меня зовут отец Себастьян, я призрак Дома Хаффлпафф. — А я же знаю, кто вы! — вдруг вставил один из мальчишек. — Мне же старшая сестра так много говорила о вас… Вы –Толстый Монах! — Джон, такое некультурно говорить — мол, вы толстый… — поморщилась тут, видимо, его сестра. Завязался разговор о семьях. — А я вот полукровка, — рассказывала Лиззи. — У меня мама — маггла. Когда папа ей признался, что он волшебник, то-то она удивилась. А потом ничего и привыкла, что он колдует, и когда мы с братом родились и потом тоже начали, уже не удивлялась. Все засмеялись. — А ты, Невилл? — спросил кто-то. — Ну, вот меня воспитала бабушка, она волшебница, — ответил Невилл, — но… у меня вся семья годами считала меня сквибом. А мой двоюродный дедушка Элджи то и дело пытался меня застать врасплох, чтоб выдавить из меня хоть каплю волшебства, он однажды даже сбросил меня с мола Блэкпул, и я чуть не утонул, но пока мне не исполнилось восемь, ничего не происходило. А в тот день — к нам дедушка Элджи заходил ужинать, и вдруг он подвесил меня над слуховым окном прям за лодыжки. Но тут… двоюродная бабушка Энид хотела угостить его меренгой — и он нечаянно отпустил меня. Но я спрыгнул, по саду и на дорогу. И все очень обрадовались, а моя бабушка кричала, что она очень счастлива. Да, и видели бы вы их лица, когда я сюда поехал — видите ли, они думали, что у меня чересчур мало этих магических задатков, чтоб меня взяли учиться здесь… А дедушка Элджи был так рад, что купил мне жабу, Тревора. — А твои родители? Гордились тобой? Невилл вздохнул. — У меня, можно считать, их нет… Они очень больны, они лежат в Мунго. Это у нас больница, кто не знает. И они так серьёзно больны, что даже никого и не узнают. Даже своих родных. Время от времени мы навещаем их, но… — Ох, прости, Нев, мы не хотели… — Да ничего, вы ж правда не знали. Тем временем появился десерт. Горы мороженого всех мыслимых вкусов, и пироги, пирожки и пирожные, пончики с джемом, бисквиты, желе, ванильный пудинг и много чего ещё… Дорогие тётя и дядя! Я живу хорошо, просто замечательно. У меня всё есть. Есть свой Дом и зовётся он Хаффлпафф, он… тёплый. Да, во всех смыслах. И кормят здесь тоже хорошо, просто замечательно. Тэд в Рейвенкло, но у нас будет много общих уроков, так что мы всё равно будем с ним за одной партой сидеть. Вообще в школе мне нравится. Столько всего интересного. И мы тут с ребятами подружились в поезде и уже тут, когда приехали. Ах да, и ещё привет бабушке и дедушке и Дине и вообще всем-всем. Ваш племянник Гарри.