Гарри Поттер с Бейкер-стрит

Ночь, 2 ноября 1997, Подземные комнаты Хогвартса. Дальше Рон вынужден был продолжать путь в одиночку. Гарри из-за неудачного падения потерял сознание, а Гермиона осталась с ним, но храбрый гриффиндорец Уизли не боялся. Набросив на плечо сумку с зельями, которые дала ему Грейнджер он шёл, а магическим огонёк Люмоса освещал ему путь через тёмный туннель, который сравнительно быстро завёл волшебника в очередную "подземную комнату". Новым залом оказался широкий коридор в смешанном готическом и античном стиле с высоким сводчатым потолком и резными колоннами по сторонам. Источником света здесь служили привычные для волшебного замка настенные факелы, так что на первый взгляд показалось бы что Уизли вернулся обратно в одну из обитаемых частей Хогвартса. — "Вроде бы все испытания на хитроумие и смекалку должны были закончится", — мысленно рассуждал Рон оценивая свои шансы на успех, — "По теории вероятности, как сказал бы сейчас Гарри... Только Гермиона могла наивно доверится старым библиотечным книжкам по магической истории", — раздосадованно подумал Рон. Как и многие гриффиндорцы Уизли мечтал о подвигах, и даже не ради славы или возможной награды, а ради самого факта свершения чего-то важного, значимого и достойного звания истинного гриффиндорца. И вот с важностью и значимостью совершенных сегодня деяний, по мнению Уизли, есть большие проблемы. Он не особенно верил предположениям Гермионы и все больше сомневался в необходимости их небольшого похода. — "Даже истории недавнего прошлого особого доверяя-то нет, уж Известно-Кто постарался", — продолжил свою мысль Рон, — "А здесь речь о древнем артефакте одного из основателей Хогвартса!" Прошагав еще немного терзаемый размышлениями гриффиндорец замедлил шаг, остановился и обернувшись взглянул во тьму туннеля, туда где остались его друзья, ради того чтобы он прошел дальше. Гарри сделал это ради успеха их небольшого похода, а Гермиона не смогла оставить его одного. — "Лично я спустился сюда из-за Гарри, раз он позвал меня с собой, то значит так надо... Будет глупо, если окажется, что он пострадал зря. Надеюсь, что Гермиона все же не ошибается и меч Гриффиндора, действительно находится где-то здесь", — подвел итог Рон, хмуро осмотревшись по сторонам и снова зашагал вперед. В конце коридора, под сводом арочного проема, возвышалась огромная стальная статуя рыцаря в полном комплекте пластичных доспехов. Своим ростом в пятнадцать футов рыцарь полностью перекрывал арочный проем, в котором находился. Он стоял выставляя перед собой девятифутовый двуручный меч, рукоять которого крепко сжимал в своих сигментированных металлических перчатках. Закрытый шлем воина, казался цельным, но темная пустота в узкой щели забрала, свидетельствовала о том, что внутри статуя была пустой, а скорее походила на огромные рыцарские доспехи выставленные на стенде. На окрашенной в пурпурный цвет кирасе голема красовался герб Хогвартса, составленный из отдельных гербов каждого из четырех факультетов. — Кто вообще додумался поставить статую посреди прохода?, — усмехнувшись заявил Уизли. Храбро ступая по напольным каменным плитам, гриффиндорец не заметил как одна из колонн за его спиной дрогнула. Следующим содрогнулся настенный факел, всколыхнувшись языками неровного пламени, в нескольких шагах впереди от Рона. И на этот раз, волшебник, слегка растеряно, но совсем не испугано, взглянул вверх, решив что это ловушка и потолок вот-вот рухнет. Однако, тот оставался нерушим. Грохот прозвучал снова, но уже со стороны рыцаря. Закованный в стальные доспехи рыцарь, зашевелился и сделав шаг вперед перехватил меч приготовившись использовать его для замаха. Закрытый шлем, в котором вместо глаз и лица воина, была лишь пустота, мгновенно заполнился ярко-голубым сиянием магического пламенем. — Голем! Железный голем!, — с удивлением восклинул Рон, но собирая волю в кулак не дрогнул. Приготовившись к встрече с противником он выхватил из кармана волшебную палочку, не забыв и об увесистой сумке с зельями, которые отдала ему Грейнджер. Конечно, подобный ход событий можно было бы предположить, и Гарри на его месте, непременно бы догадался что статуя перекрывает проход не спроста. Однако, главными для Рона сейчас были не предположения и не догадки, а тот факт, что именно к подобному испытанию Уизли и готовился морально, спускаяст в Подземные комнаты Хогвартса. Как и большинство гриффиндорцев, Рон был убежден, что для истинного гриффиндорца трудно придумать более достойное деяние, чем победа над очевидно превосходящим по силе противником, а преграды на пути, существуют чтобы нашелся тот, кто их преодолеет. — К этому я готов!, — сказал Рон в сторону голема, выкрикнув разбирающее на части заклинание, — Элиминаре! *** Фигуры в шахматном зале, где остались Гарри и Гермиона, так и остались на своих местах. Поттер не приходил в себя уже около пяти минут, хотя девушка их и не считала, но уже начала серьезно беспокоится. Порывшись в сумке Грейнджер потянулась за белой салфеткой и флягой с целебной водой. — Что же это?! Я все же сделала правильно, вставай Гарри!, — пречитала Грейнджер себе под нос, — Нам пора, и не думай, что мы справимся без тебя, — укоризненно добавила выглянув из сумки, — Вставай, же Гарри, пондимайся! *** Заклинание ударило точно в кирасу рыцаря, расплывшись по ней пурпурными кругами, как волны от брошенного в воду камня. Однако, ни одна из пластин доспеха не дрогнула, разумеется железный голем был защищен от многих опасностей и тем более от простого заклинания студента второго курса. Ни этот, ни следующий магический выпад гриффиндорца не сработали. Громадный рыцарь приближался медленно, но неумолимо. Одним мощным ударом о рассек воздух готовясь разрубить дерзкого гриффиндорца пополам. Рон видел направление удара и не раздумывая бросился в сторону, относительная неповоротливость голема и замедленность его движений, выставляли его действия слишком предсказуемыми для противника. — Протего Максима!, — произнес Уизли создавая прозрачный магический барьер с тусклым сине-белым сиянием, по которому следом пришёлся касательный удар девятифутового клинка. Магический щит, подпитываемый мощным потенциалом чистокровного волшебника сдерживал один удар голема за другим. И все же барьер Рона созданный небрежно, бесструктурно и не скрепленный поддерживающими чарами, держался исключительно на непреклонной силе воли юного волшебника. Чары Протего таяли, вибрируя и вздрагивая под каждым ударом стального рыцаря. С пронзительными искрящимся звуком, от барьера откалывались маленькие исчезающие осколки, в то время как Рон не знал что еще придумать против, кажущегося непобедимым, бездушного воина. — "Жаль что я не такой изобретательный как Гермиона или Гарри", — пытался сообразить Уизли, пока магический щит совсем не разрушился, — "Итак, что еще я знаю о големах... Могущественные чародеи, иногда используют их вместо подчиненных существ или фамильяров. Когда я был совсем маленьким, то на одном празднике, видел Министра Магии, миледи Багнок, в окружении трех големов-телохранителей", — вспоминил Рон, пытаясь сосредоточится под грохотом ударов, — "Только те пусть и казались мне большими, но были куда меньше этой громадины... На одной лекции Макгонагалл рассказывала что големы создаются мощными чарами трансфигурации, это искусственные существа, неуязвимые для большинства заклинаний и чем крепче материал из которого их сделали, тем они сильнее", — закончил он мысль. Это все что Рон знал о големах, но сдаваться он все равно не планировал. Очередной удар пришелся ровно по центру колдовского барьера и сияние вокруг щита стало ритмично подрагивать. — "Пару ударов выдержит, но не больше." , — с ужасом подумал Уизли, — "Надо прорыватся." Каждое заклинание отнимает у волшебника часть энергии, условно именуемой маной, и когда она истощается волшебник чувствует это как чудовищную усталость, которая выражается во временной неспособности создать заклинание даже чуть сильнее простейщих. Энергия скоро восполняется, иногда за считанные минуты, но потратив ее в бою слишком быстро, маг рискует оказаться в уязвимом положении, пока его силы полностью восстановятся. *** Гермиона присела на коленях перед лежащим на полу Гарри и сняла очки закрепив их на пуговице его рубашки. Белую салфетка, аккуратно сложенную, она осторожно положила ему на лоб и полила на салфетку несколько капель целебной воды. — Гарри, — тихо произнесла Гермиона, — Наверное сейчас ты не слышишь, но... Это лучший момент, я должна тебе это рассказать, — взглянув на него снова она, также тихо продолжила, — Когда мне было одиннадцать, я впервые узнала, что умею кое-что за гранью... Обыденного. Что я владею магией, — то что она собиралась рассказать не было большим секретом или тайной, всего лишь частью ее переживаний, которыми она хотела поделится, но не решалась, — Узнав о магическом мире, впервую очередь я познакомилась с его историей легендами... И главной из них была история, — на этом месте девушка запнулась, но собралась с мыслями и продолжила, — История, о тебе Гарри и о твоих родителей, она глубокого тронуля меня и, я зная что мы с тобой должны одного возраста надеелась что смогу увидеть тебя, узнать, познакомится... И в то же время я боялась. Знаешь о великих людях всегда говорят как о легендах порой лишенных живых черт характера, в истории не остается личности, только образ. Исторический памятник, в котором как черты лица копируют плохие и хорошие черты, делая их ярче или тусклее, но фактически создавая уже иного человек... Избранного ждали давно, предрекая что он придет в самый трудный час, и пророчество о скором приходе появилось именно в такой момент истории... И вот, когда мы встретились, когда я узнала тебя, случилось, то чего я боялась больше всего произошло, — сказала она не заметив как маленькая слезинка скатилась по ее щеке, — Я влюбилась... И страх ушел... Наверное я впервые веду себя так глупо, говорю важные для меня вещи, которые ты даже не услышишь. Наверное я пытаюсь объяснить это. Может мы просто похожи, хотя скорее похожи в одном и противоположны в чем-то ином. Дополняем друг друга... А может, есть что-то большее, что мы и не в силах объяснить, а пытаться и не стоит, — вполголоса сказала девушка, — Истина лишь в том, что ты Избранный, Гарри, пусть сам в это до конца и не веришь, но судьбы всех нас уже зависят от тебя, и ты нужен нам всем. А другая истина в том... Что я люблю тебя, Гарри и ты нужен... мне. *** Поддерживать щит становилось все труднее и Рон решил больше не стал ждать растрачивая свои силы попусту, и сам ударил колдовским барьером по руке железного голема. Магический щит загорелся яркой вспышкой и разрушился, но рыцарь даже не дрогнул и не пошатнулся. Уизли же бросился вперед, намереваясь обойти голема сбоку, однако тот, несмотря на свою медлительность одним пинком ноги отшвырнул гриффиндорца назад. — Нет... я все равно пройду, — обзлобленно выкрикнул Рон поднимаясь на ноги, и следующим заклинанием ударил прямо в шлем железного голема, — Люмос Максима! Уизли целенаправленно хотел повторить с големом, тот же трюк, который год назад Гарри предпринял в схватке с горным троллем. Однако, железный голем, обделенный настоящим, живым разумом, оказался обладателем далеко неслабого искусственного интеллекта. Секундная ослепляющая вспышка не остановила железного воина. Вместо костных и жестко заданных алгоритмов. Бездушный разум голема был устроен куда сложнее, что полностью компенсировало медлительность его физической оболочки. Сделав широкий шаг голем, своим гигантским латным сапогом, наступил ровно в том месте, где должен мгновение назад находился Рон, едва успевший уйти от траектории удара. — Ничего... я не проиграю!, — выдыхаясь выпалил Рон отбегая на несколько шагов назад. Огромный голем, одним шагом способный перешагнуть через вагон Хогвартс-экспресса, и крохотный, в сравнении с этим исполином, человек. Однако, сдаваться человек не собирался, не понимал как победить, но верил что сможет. — Неуязвимый к заклинаниям, да?, — в гневе вопрошал Рон и вспомнив про сумку Гермионы добавил, — А про боевые зелья что скажешь?, — покапавшись в сумке гриффиндорец взял первое из зелий, что попалось под руку, и бросил его под ноги ожившей статуе. Рыцарь невольно шагнул в лужу, разлившейся эссенции, сделал еще шаг и остановился. Дернувшись, сотрясая стены коридора, голем снова попытался сдвинуться, но не смог этого сделать из-за зелья Непрочных скреп, созданного для временного склеивания конструкций при строительстве. Одно из зелий, которые Гермиона, сделала когда летом готовилась к будущим занятиям, изучая сборник заданий по зельеварению для второго курса. Железный голем, от рубящих замахов воин перешел к пронзающим, сделав угрожающий выпад клинком на вытянутой вперед руке, но дотянутся до Рона, не смог даже с учетом своего исполниского роста, великан не смог. Преимущество в схватке впервые оказалось на стороне гриффиндорца, но медлить было нельзя. — Реакция как у забора, — сквозь зубы процедил Рон и быстро заглянув в сумку извлек флакон с тускло светящиеся алой жидкостью, — Горящая вода. Огнеопасно, — прочел он на бирке, — Как раз для тебя! Лови, шагающая железяка!, — добавил он бросая флакон прямо в големскую кирасу. Жидкость для магических ламп, которым и являлась "горящая вода" не могла расплавить металлические доспехи воина, и все же огонь, вырвавшись из разибтой емкости, не развеялся и не погас. Защитные чары голема противостояли только заклинаниям, но против воздействия зелий оказались бессильны. Охватив часть кирасы и наплечника, пламя, хоть и не могло повредить доспехи, продолжало разгораться. "Горящая вода" создает "пламя", поддерживая сверхъестественное "горение", сама при этом не истощаясь. Благодаря этому свойству, волшебники использовали его как главный источник освещения, пока не были изобретены повсеместно применяемые "Чары постоянного пламяни" и, созданные на их основе, зачарованные факелы. — В воде не горишь, из огня сухим выдешь, да?, — гневно выпалил Рон и стал не глядя швыарять в голема одно зелье за другим, — Получай, жестянка, на подавись... От души! Каждый эффект, каждого зелья отражался на големе по разному: от зеленоватого дыма и синих ледяных осколков, до янтарно-желтых искр и красно-оранжевых языков пламени. Все результаты летних трудов Гермионы, удачные и не очень, нашли у Рона однозначное и нетривиальное применение, поскольку он решил просто закидать ими голема, на раздумывая что и в какой бутылке находится. И тем не менее, кумулятивный эффект оказался действенным и свечение в закрытом шлеме рыцаря начало неумолимо угасать. Когда в его кирасе образовалась заметная пробоина от растворившего металл зельевого коктейля, гигантский железный голем пошатнулся и с грохотом свалился на спину. — Ха-ха, я тебе говорил, что победа за мной?, — насмехался Уизли победоносно, но уже почти незлобно, — Можешь любого чародея-заклинателя оделеть, а убил тебя не в меру талантливый зельевар!, — добавил он бросив опустевшую сумку в сторону, — Не я конечно, но все таки. Пробираясь мимо павшего голема, Рон прижал рукав ко рту, стараясь не вдыхать пары, возможно, еще не прекративших действие непонятных ему зелий. Приблизившись к пробоине в рыцарской кирасе, волшебник услышал жуткий металлический скрежет из недр голема и наклонившись увидел тусклое свечение от выглядящего грудой хлама зачарованного механизма. — Элиминаре!, — максимально четко произнес Рон Уизли. Заклинание разломало, механизм голема на части и жуткий скрежет стих. Казавшийся неодолимым, соперник был окончательно повержен, а храбрый гриффиндорец продолжил свой путь вперед. Глубокая ночь, 2 ноября 1997, Подземные комнаты Хогвартса. Девушка убрала небольшую прядь своих волос за ушко и склонившись совсем низко так что смогла чувствовать, едва различимое дыхание гриффиндорца, почти касаясь его почти побледневших губ. — Гарри, — тихо произнесла Грейнджер прикрывая глаза и склонившись еще ниже поцеловала. — Гермиона, — ответил он полусонным голосом. — Гарри, — снова воскликнула она, встряхива его за плечи. — Гермиона... Я уже в порядке, — сказал Поттер более привычным тоном смахивая салфетку со лба и взглянув на свои наручные часы добавил, — Час тридцать три... Всего-то чуть больше десяти минут, можно было и не паниковать. — Я их не считала, — возразила Гермиона, — Неужели у тебя не было идеи получше? — Точно ни тебе обвинять меня в принебрежении опасностью, — иронично подметил Гарри поднявшись на ноги, так словно ничего не произошло, — Это как прыжок с парашутом на высоте меньше 30 метров... Он элементарно не успеет раскрыться, — прозаично объяснил Поттер, — Вот и со мной произошло нечто похожее. Слишком низко, чтобы воспользоваться заклинанием и слишком высоко, чтобы упасть совсем без травм. — Постой, ты точно уверен, что все хорошо?, — неуверенно спросила Грейнджер. — Абсолютно, — категорически заявил он гордо зашагав вперед, — Пойдем, нам нужно догнать Рона прежде чем он наткнется на что-нибудь неприодолимое. — Ты вообще курсе, что упал не вполне удачно?, — настаивала девушка, едва успевшая собрать их поклажу в сумку и помчатся следом. — Это несущественно, — бросил в ответ Гарри и продолжил, — Нам нужно двигаться дальше, мне кажется что я итак потерял здесь слишком много времени, — невозмутимо уточнил он, снова бросив взгляд на часы, — Мне кажется что чего-то здесь не хватает, — сказал непривычно внимательно осматриваясь по сторонам. — Я хотела кое-что спросить, у тебя, — перебила его Грейнджер, и слегка немного растерянно спросила, — Ты знаешь... Ты слышал что-нибудь, когда бы не в сознании? — Видение будущих событий, внезапное научное озарение или потусторонний шепот дающий бесценную подсказку?, — риторически спросил Гарри и слегка замедлил шаг, чтобы девушке не приходилось бежать, следуя за ним, — Нет... К счастью или к сожалению, — однако, встретившись с девушкой взглядом добавил, — Кажется речь о чем-то важном... Предполагаю что ты говорила мне что-нибудь о себе, историю из жизни или нечто вроде откровения... Впрочем, не стану гадать, думаю о это важно для тебя... Но конечно нет, но будем считать что слышал, — легко улыбнувшись согласился он. — Да, наверное глупо вышло, — улыбнулась в ответ девушка и вновь обеспокоенно спросила, — Так у тебя точно все хорошо? — Если я скажу что ты делаешь успехи, это будет очевидным напоминанием о прошлой ошибке, — мягко сообщил Гарри и покидая Шахматный зал через черно-белую дверь, решил сменить тему, чтобы совсем не смущать девушку, — Кстати, о нашем расследовании. Что по твоему, в нем самое сложное? — Во-первых, мы не определились с подозреваемым, — ответила Гермиона, — А во-вторых, в связи с этим, осуществляем первый этап твоего безумного план по остановке... Как ты однажды вразился "орудия преступления", — добавила она, тем же тоном, — Кажется, я ничего не забыла? — План свой я на этапы не делил, по поводу его "безумности" соглашусь, — заявил Поттер, — Пока мы сюда шли у меня появился новый план, куда лучше и безопаснее, правда настолько элементарный, что учитывая силы с которыми мы имеем дело, даже не знаю осуществимо ли это... И все таки, попробовать точно стоит. И навыки зельеварения снова могут нам помочь. — Так, а что самое сложное, по твоему?, — спросила Грейнджер. — Когда исключаешь невозможное, все, что остается, каким бы невероятным оно ни было, должно оказаться правдой, — твердо ответил Гарри, — Только в нашем мире планка "невозможного" слишком высока, настолько что даже не осязаема. — И с одной стороны это хорошо, — возразила Гермиона. — Да, преимуществ существенно больше, чем создаваемых этим проблем, ладно поспешим, — заявил Поттер и только сейчас заметил, что все это время ходил без очков, а потому сразу же отыскал их, прикрепленными душкой за пуговицу рубашки. — Если поразмыслить, то Рон мог уже добраться до меча Гриффиндора, правда нам неизвестно сколько испытаний осталось, одно, два или целых четыре, — продолжала говорить Гермиона, но не заметив рядом Гарри обернулась, — Гарри? — Да, все хорошо, — откликнулся он, сняв очки, затем снова взглнув через их стекла, — Нет ничего, только вот ответь мне на один вопрос. Он может показаться тебе странным, и все же... Как ты думаешь зачем мне очки? — Плохое зрение или элемент стиля, — предположила Гермиона, и посчитыв его вопрос тестом на дедукцию, добавила, — Я не помню... Твои сломанные очки были с линзами или без? Поттер не заметил этого сразу, был увлечен беседой и уже слишком привык, что очки были всегда с собой. Когда он только очнулся, то и не заметил отсутствия перед глазами стекол, поскольку видел он теперь также как до этого, мог видеть только через них. И лишь вспомнив про очки Гарри наконец сделал это открытие. И нельзя было однозначно сказать, чему он удивился больше, чудесному избавлению от приобретенной близорукости или своей вопиющей, по его меркам, невнимательности. — Конечно, без линз, — нагло соврал Гарри продолжив свой путь, — Элемент стиля, от которого я думаю на время отказаться, по крайней мере, сейчас, — сказал он убирая очки в футляр, — Идем, время не ждет. — "Это немного... странно, хотя Джеймс Поттер тоже ходил в очках, но зрение его было абсолютным, как и у всех волшебников древней крови", — мысленно рассудила Гермиона, — "Наверное, просто, странная наследственая традиция", — решила она для себя и пошла рядом с Гарри.